История Slender Mais

      Тонкие пальцы рыжеволосой девушки бегали по белым и черным клавишам фортепиано. Взгляд Николь всё время перебегал с клавиш на листок с нотами перед ней и обратно на клавиши. Уголки ее губ были слегка приподняты, ведь ей очень даже понравилась получившаяся мелодия. Всё же она так давно не играла на клавишных… Что-то в груди сжалось, и улыбка исчезла с лица Паун. Ей не хотелось, чтобы ее посещали воспоминания о ее музыкальной группе. Она резко перестала играть, но после наклонилась, чтобы поднять с пола стопочку листов, но из ее головы не выходил образ голубоглазого шатена, который тогда играл на синтезаторе.       Николь задумалась. Если бы она начала встречаться с Артуром, а не с Джеком, то возможно, их группа не распалась бы, так как не было того вселенского заговора против нее. «Sadness&Madness» была самой крутой музыкальной группой на весь город. Тексты их песен всегда характеризовали яркую четверку. Это Джека Харрисона с его ярко-синими волосами и фиолетовыми линзами, юношу, который постоянно носил медиатор, как кулон и небольшую цепь, как браслет. Он был солистом и только по его инициативе Николь начала играть на гитаре, хоть и была принята в группу, чтобы играть на синтезаторе. Саму Паун с ее бирюзовыми волосами, красными контактными линзами и дюжиной металла в ушах, которая невероятно красиво исполняла композиции их проекта. А также Маргарет Шерман, девушку Джека, которая длительное время играла роль его любимой сестры. Она была барабанщицей с темно-вишневыми волосами и ярко-желтыми линзами, чем часто напоминала Николь вампира. Ведь она сразу ей не понравилась, уж слишком Шерман была высокого мнения о себе, но зато у нее было неплохое соло на ударных. И, наконец, Артур Флоу. Кажется, он был самым неприметным членом группы, без ярких волос и цветных контактных линз. Неудивительно, что в скором времени, когда Николь стала девушкой Джека, он покинул коллектив и никто из фанатов особо и не заметил его ухода. «Он был лучше этого идиота», — печально подумала про себя Паун, прожигая взглядом листок с нотами.       — Марго, так ведь? — послышался приятный басистый голос, от которого у Николь побежали мурашки по коже. Она вздрогнула и вскинула голову, переведя свой взгляд на пришедшего. У выхода из гостиной стоял Оффендер, опершись левым плечом о стену. Его обнаженный накаченный торс выглядывал из-под черного плаща, и рыжеволосая невольно сглотнула накопившуюся слюну в рту. Она подсознательно решила, что у этого мужчины слишком идеальное тело, и только из-за этого в ее голову молниеносно полезли грязные мысли, но всё же здравый смысл заставил взять себя в руки и не думать дальше об этом. Безликий скрестил руки и ноги и нагло рассматривал синеглазую.       — Ну да, — фыркнула девушка и начала перебирать в руках листы с нотами, переведя на них свой взор. Ей не очень хотелось, чтобы в комнате кто-то находился, когда она играет на музыкальном инструменте, ведь боялась ошибиться, особенно перед ним. Паун казалось, что Смекси так и ждет момента, чтобы засмеять ее. Она невольно подумала, догадалась ли ее подруга Милли, кем являлся на самом деле ее любимый Ричард.       — Ты неплохо играешь, — похвалил безликий новую сожительницу, но когда она вновь взглянула на него, то его широкая зубастая улыбка заставила ее задуматься, не сарказм ли это. Оба они имели острый язык, и оба знали об этом. Николь на самом деле испытывала неприязнь к нему, так как тот почти что увел у нее Корцвей.       — Спасибо, — грубо отказала Николь и выбрала из стопки несколько листов, а после поставила их на место предыдущего. Девушка поудобнее села на стуле и выпрямила спину, расправила плечи и гордо подняла подбородок, словно собиралась выступать перед залом, полном людьми.       — У тебя есть какое-то музыкальное образование или ты самоучка? — вновь заговорил мужчина, когда Паун уже приготовилась играть новую мелодию. Послышался скрежет зубов, и рыжеволосая закатила синие глаза. «Как же ты меня уже достал, идиота кусок!»       — И то, и другое, — буркнула молодая девушка.       — Это как? — не отставал Смекси. Она поняла, что его только забавляет это. Ему нравится, когда кто-то его ненавидит.       — На фортепиано играть научилась в музыкальной школе, на гитаре — сама, — взгляд синих глаз вновь упал на хозяина черного плаща и широкополой черной шляпы. «Что ему нужно?»       — Ты не похожа на девушку, которая играет на гитаре. Небось еще и электро?       — Допустим, — ответила девушка, сжав руки в кулаки. — А похожа ли… Роуз на девушку, которая играет на скрипке и фортепиано? — Паун прищурилась и слегка нахмурилась, поправляя круглые очки, что слегка съехали от резкого поворота головой.       — Немного, — улыбка Оффендера, казалось бы, стала еще больше, что несомненно еще сильнее начало раздражать Николь. — Что? Я тебе не нравлюсь?       — Ты мне никогда не нравился, — проговорилась Паун. Ее синие глаза тут же расширились, она повернулась к инструменту и тут же начала играть оживленную мелодию явно не по нотам, что стояли перед ней. Ведь вряд ли бы там были ноты к «Собачьему вальсу». Широкая улыбка безликого превратилась в ухмылку. Он так же незаметно покинул гостиную, как и проник в нее, после чего направился в кухню, где к своему удивлению застал Майси.       — Ты стала слишком тихо ходить, — сказал он беловолосой, но не увидев какой-либо реакции у девушки, собрался еще что-то сказать, как его тут же прервала Уайт.       — Я телепортировалась, — холодно произнесла безликая и надпила кофе из чашки. Смекси почувствовал, как та начала прожигать его своим невидимым взглядом.       — Что-то с тобой не так, — его ухмылка исчезла, и он сел за стол рядом с беловолосой.       — Просто совесть мучает, — сразу призналась Майси, поставив чашку перед собой на стол, а после и опустив на нее взгляд.       — Слушай, Уайт, — безликий откинулся на спинку стула, — когда пропала Милли, пропало еще две девушки. И если одна из них — Николь, то кто та глупая блондиночка?       — Господи, Оффендер, только не говори мне, что ты до сих пор не понял. Это же так очевидно. Ты же, как мне известно, знаешь имена всех убитых и пропавших, — оживилась Майси.       — Я не про это. Ну, да, я знаю, что эту малолетку зовут Кристина Рэйн, ее отец какая-то там шишка, а этот засранец… Как там его…       — Даниэль.       — Да, точно. А он бывший хахаль Милли и старший брат этой мелкой.       — Что ты от меня хочешь? Ты только что ответил на свой же вопрос, — начала бурчать Уайт, а после преподнесла чашку к губам.       — Я хотел убедиться в этом, — признался безликий.       — К тому же, ты подслушал разговор, о котором тебе не следовало знать вообще, — продолжила беловолосая, проигнорировав слова собеседника, после чего нахмурилась.       — Просто… — Смекси сложил пальцы в замок и положил их на стол перед собой. — Я похож на Даниэля?..       Этот вопрос удивил Майси, но судя по голосу безликого, сейчас он был абсолютно серьезен. Она перевела на него взгляд, а после на белую чашечку в руках, поставив ее снова на стол. Ее лицо расслабилось, и Уайт облизала губы, которые стали слегка горьковатыми от крепкого кофе без сахара. Такой кофе обычно пила Корцвей.       — В каком плане? — наконец заговорила беловолосая, не отводя взгляда от напитка.       — Милли знает, кто я такой, точнее какой я монстр, а мне бы хотелось вновь стать для нее Ричардом.       — Ричард? — внезапно прозвучал мелодичный низкий голос за спинами двух безликих. Оффендер медленно обернулся к пришедшей пышногрудой блондинке с красивыми фиолетовыми глазами. Но сейчас девушка была бледнее обычного, а в этих чарующих глазах сложно было прочитать что-либо. — Меня терзали сомнения, что это ты, но теперь я в этом не сомневаюсь.       Майси бросила короткий взгляд на пришедшую, а после на обернувшегося к ней Оффендермена, вновь нахмурившись. «Всё коту под хвост. Почему я такая глупая?»       — У меня просто нет слов, — раздраженно произнесла Уайт и поднялась из-за стола, так и не допив свой кофе. — Любите же вы себя запутывать, хотя с самого начала было понятно, кто есть кто, — последняя фраза беловолосой прозвучала с какой-то досадой. Мгновение и девушка испарилась, оставив старых знакомых наедине. Майси боялась встречи девушек, и они встретились. Она боялась, что кто-то догадается, кем они были ранее, но они изначально уже знали, кто есть кто, лишь притворялись… Нет, искали причину не верить, что это вернулось прошлое подобным образом. Каждая из них хотела начать новую жизнь с новыми людьми, в новом месте, и единственное, что они получили — это новое место, но никак не новых собеседников или сожителей, спутников по жизни. Уайт испугалась за Милли. Она не могла отпустить Даниэля, и, беловолосая была уверена, втайне желала еще раз встретиться с ним. Но и в то же время вернулся Оффендер, который только рад бегать вокруг да около Корцвей, как было раньше. Опять эта будничная рутина в этих отношениях, от которой Милли так хотела убежать. Или она наврала?       Майси села за рабочий стол и поставила на его чистую поверхность локти, подперев руками лоб. Она вспомнила, как Оффендер обозвал Кристину. «Глупая блондиночка, — повторила она про себя. — Единственный, кто здесь глупый, так это я, раз поверила в то, что смогу помочь им. А ведь Кристина только ради встречи с братом и согласилась на эксперимент». Уайт сильно прикусила нижнюю губу, запуская длинные костлявые пальцы в белоснежные волосы. «Одна Николь, наверное, послала прошлое к черту, ведь вряд ли она будет бегать за Оффом…»       Безликая глубоко вздохнула и опустила руки на стол, положив потом на них тяжелую голову. Ее вновь мучила головная боль, но неожиданно перед ней всплыл образ юноши с серыми глазами. «А я ведь тоже гоняюсь за прошлым…»

***

Несколько дней назад.       Милли закрыла за собой дверь, когда зашла в светлую комнату после разрешения. Она окинула взглядом модника, который увлеченно что-то чертил на огромном листе бумаги для чертежей. Наконец-то Трендер обернулся к пришедшей и холодно поздоровался, кивнув блондинке, но после вновь вернулся к своей работе.       — Здравствуй, — без радости сказала она. — Мне сказали, что здесь мне могут дать те вещи, которые я хочу, — проговорила Корцвей, прожигая взглядом фиолетовых глаз безликого. Тот бросил короткий карандаш и большую линейку на чертеж, скрестил руки на груди и обернулся к гостье. В эту же секунду девушка поняла, что неправильно начала диалог, тем самым разгневав этого трудоголика.       — Я не собираюсь работать на четырех, мисс Блэк, — грубо ответил модник, поправляя очки.       — Но у меня почти нет одежды, как и денег на нее, — девушка была возмущена таким обращением к ней. Ей показалось, что Трендер достаточно вежливый безликий, но сейчас его словно подменили с того самого праздничного обеда. По крайней мере именно тогда она видела его в последний раз.       — Ну… — он оценивающе осмотрел Милли. — Думаю, что парочку простых нарядов я могу вам подобрать, так как у меня нет много времени, чтобы делать что-то новое в данный момент.       — Спасибо, — алые пухлые губы изогнулись в соблазняющей улыбке.       — Вы меня не подкупите чарующей улыбкой. С этим нужно идти к моему старшему брату. Думаю, что ему это понравится, — в комнате повисла напряженная тишина. Корцвей не понимала, почему модник так груб с ней. «Неужели его действительно зацепила моя просьба?» — подумала она, и улыбка с ее лица медленно исчезла. — Какую одежду вы хотите?       — Как у вашего старшего брата, — грубо ответила блондинка, скрестив руки на груди и нахмурившись.       — Извините, — мягко произнес Трендер, опустив руки. — Просто вы должны меня понять: много работы, времени для ее выполнения мало.       — Мне уже начало казаться, что вас кто-то подменил, ведь не с таким Трендерменом я недавно праздновала день рождения Майси, — Милли повторила за собеседником и тоже опустила руки, улыбнувшись лишь уголками губ. Ей нравился этот безликий своей мягкосердечностью и простотой отношений к остальным.       — Мне просто нужен отдых. Ну, так какую одежду вы хотите?       — Я уже ответила.       — Я думал, это сарказм.       — Дело в том, что мне нравится его стиль.       — Жаль, что он мне не нравится, — признался модник и было уже направился к гардеробу, как резко остановился возле самой Милли. — Вы имеете в виду черный плащ, широкополую шляпу, ботфорты?..       — Ну, да, как вариант верхней одежды. Еще бы несколько темных брюк и не слишком ярких футболок или маек.       — Теперь-то я вас вспомнил… Вы бежали мимо бутика, когда был сильный ливень, — Корцвей непонимающе всмотрелась в пустой овал собеседника. — У вас еще шляпка упала.       По телу девушки прошлась дрожь. «Точно!».       — У меня тоже было ощущение, что я вас где-то видела, Трендермен.       — Если не против, скажите, куда вы так спешили? — спросил модник, продолжив свой путь к гардеробу. Блондинка последовала за ним, в который раз скрещивая руки на груди.       — Я хотела… помочь своей подруге, — как-то печально ответила девушка с фиолетовыми глазами, когда модник нырнул в свое хранилище одежды.       — Ваша подруга теперь счастлива? — вновь задал вопрос безликий, перебирая вешалки с одеждой в огромном гардеробе. Вдоль двух стен висело огромное количество разных нарядов. Одежда даже закрывала окна, но небольшие яркие лампочки на белом потолке освещали это длинное помещение. Милли вспомнила, что именно в такой же комнате у Оффендера стоят ее розы.       — Спросите у Марго, — ответила Милли, опершись о дверной проем. Ей нравилось смотреть на этого приятного и опрятного собеседника, несмотря на то, что при их первой встречи он выглядел одновременно и вызывающим, горячим, и уставшим, замученным, потухшим. Она тут же увидела его связь с беловолосой, и ей захотелось помочь.       — Просто я не пойму, как осчастливить одного человека, — заговорил Трендер после короткой паузы в их диалоге, оторвав тем самым Корцвей от любования ним.       — У вас есть чувства к Майси, Трендермен? — неожиданно спросила блондинка. Модник перестал перебирать вешалки и обернулся к блондинке. Ее глаза, казалось, сияли, и он понял, что сейчас эта девушка смотрит прямо ему в душу, и от нее сейчас ничего невозможно скрыть.       — О, — Трендер поправил очки в черной оправе и принялся искать подходящую одежду для гостьи. — Вовсе не такие, о которых вы бы могли подумать. Она мой близкий друг. Мы… — он достал вешалку с черной блузкой, а после повесил ее на левую руку. — Мы ладим с самого ее появления в этом доме. Да, она просто мой близкий друг.       — Вы в этом уверены? — как-то зачарованно произнесла девушка, прожигая взглядом безликого.       — Абсолютно, — с замедлением ответил тот.       — Знаете, — Милли отвернулась от собеседника и приложила голову к дверному проему, подняв взгляд на светильник в потолке, — после перерождения я иногда вижу, когда некоторые что-то могут скрывать. Я вам советую действовать. Думаю, что этот хоть как-то поможет Майси. Вы ведь действительно хотите ее сделать счастливой?       — Я воспользуюсь вашим советом, — тихо проговорил безликий, выходя к девушке из гардероба с дюжиной вешалок в руках. Она перевела взгляд на его пустое лицо, после чего улыбнулась и кивнула.       — Скажите ей всё, как есть.