2. Трудясь и тренируясь
Вскакиваю с лежанки, готовый разорвать жертву на части. Все еще вижу перед собой пасть полную острых акульих зубов, смыкающихся на моей шее. Во рту ощущается привкус крови, нос улавливает аромат хищника. - Достал! – кто-то орет и бьет по ноге, я валюсь на пол. - Где я? – тяжело дыша, ошарашенно осматриваюсь. Надо мной, уперев кулаки в бока, нависла девушка с темными волосами. - Хильда, это ты? А где пуст…монстр? – пытаюсь отогнать образы и ощущение некой своей натуры двойственности себя, спрашиваю девушку. - Немо, что с тобой происходит? – хмуро на меня смотря, спросила Хильда. - Не слабо ты меня приложила, Хильда-онэ-сан. Потираю рукой свое колено, все еще болящее после неожиданной атаки Хильды. Между тем пытаюсь придумать оправдание моим кошмарам, но голова пока совершенно не варит. Хильда нагибается так, чтобы её лицо было совсем рядом с моим. Между нами каких-то пару сантиметров. Синие глаза просто-таки пылают гневом и… заботой? - Не пудри мне мозги, Ханаваро Немо! Три недели мы здесь, и три недели ты просыпаешься с криком посреди ночи. Что происходит? – Хильда, говоря это, сильно хмурилась, между её бровей чуть выше переносицы образовалась морщинка-гнева. - Я… я не знаю, - соврал я. – Может это воспоминания о жизни так проявляются? Хильда не поверила. Взяв мой футон, она потащила его к дальнему углу комнаты. Дверь приоткрылась, и из соседней комнаты выглянули четыре пары детских глаз. Дети зевали, но наблюдали за бесплатным утренним шоу. - Будешь спать в углу, раз врешь, - после этих слов Хильда вышла на улицу, хлопнув дверью. "Мда. Нехорошо получилось", - думал я в процессе раскладывания своего лежбища в установленном высоком начальстве месте. Три недели ранних подъемов не сказались положительно на характере… сестры. Мне все еще сложно называть Хильду так. Ведь в той далекой жизни у обиженного на весь мир Степана никогда не было семьи. Родители умерли через пару лет после моего рождения, и я путешествовал по родственникам вплоть до совершеннолетия. Да, кровиночки растащили тогда все наследство, оставив мне пустую квартиру прабабки и ключи от запорожца прадеда, самой машины не было в наличии, только ключи. Про жизнь в пустыне даже вспоминать не хочется. Можно сказать, что то был не я, и все проступки совершил некто посторонний, какая-то вторая личность, но ведь это будет ложью. Убивал и пожирал людей именно я, более того мне тогда казалось это логичным, правильным. Я считал себя частью природы, её инструментом. Был я – хищник, и были остальные – добыча. Все просто. Почему же сейчас все мои решения кажутся неправильными? Отчего сердце болит от осознания совершенного? Для пустого не существует ни прошлого, ни будущего, есть только настоящее, пустые живут одним лишь мигом. Может из-за этого я, не оглядываясь назад, разрывал на части отцов на глазах жен и детей? Чем больше я думаю об этом, тем сильнее уверяюсь в том, что меня вели инстинкты, я всю свою бытность пустым старался только заглушить ноющую пустоту внутри. Для меня существовала лишь сила, которую я получу сейчас, будущее было неважно, только настоящее. В тот момент как меня коснулась тьма, и я почувствовал то облегчение, что испытывали огрызки душ, составляющие меня-меноса, до моих скудных мозгов, наконец, дошло. Я не был сильным, наоборот! Чем больше душ я поглощал, чем больше рейрёку получал, тем слабей становилась моя душа, и в итоге Степан бы окончательно перестал существовать, остался лишь менос-Немо, единый разум тысяч пустых, из которых он-я состоял. Забавно, но я уже не могу называть себя Степаном, ведь моя душа изменилась, не могу я быть и Немо, ведь Немо это конгломерат тысяч покалеченных душ! Еще забавней то, что я-Немо, я-Степан и нынешний - это все я! Я не могу разделить себя-пустого и себя-человека, это так не работает. "Все запутано", - с этими мыслями падаю на футон и смотрю в потолок. Вид шершавых, плохо обработанных досок успокаивает. "Я накосячил, мне и разгребать. Может попытаться забыться и скинуть всю вину на природу?" Мне опять вспоминаются лица тех, кого я убил и садистки сожрал. "Хватит. Это ни к чему не приведет, нужно пойти поработать и потренироваться!" Три недели мы с Хильдой живем здесь. Джиджи с распростертыми объятиями принял нас в своем доме, не требуя ничего взамен, но я решил работать. Целую неделю я только ломал из-за неумелости инструменты, мешал старику из-за незнания собирать грибы и охотиться, что может здоровенный неумеха? Только крушить. Благо Джиджи нашел мне занятие: дал в руки топор и, показав на деревья, сказал – руби. И я начал рубить. Потом он показал, как обрабатывать древесину перед транспортировкой, я, разумеется, с первого раза ничего не понял, но сейчас уже стало получаться. Так и течет размерено моя жизнь. С утра до обеда рублю деревья, после обеда до вечера обрабатываю и несу на склад. Затем меня Хильда тащит на "тренировку", где мы благополучно мутузим друг друга. Последний час перед сном я развиваю контроль выделяемого реацу, даже серо пытался повторить, но пока получается лишь шар синего реацу, совершенно безобидный и годный только как светильник. Иногда этот час тренировки растягивается до утра, больно уж неохота мне идти спать из-за посещающих меня каждую ночь кошмаров. И на утро все по новой, правда в редкие выходные Джиджи ведет нас всех на пикник в "тихое место" в местном лесу. Дети, живущие в доме, на пикнике создают замечательную атмосферу, которая ненадолго выводит меня из того поганого состояния, в котором я нахожусь каждый день. Встряхиваю головой и поднимаюсь на ноги. Быстро переодеваюсь в рабочий балахон и иду на улицу. Солнце еще не показалось, но небо уже не так черно, и сияние редких звезд постепенно тускнеет прямо на глазах, с востока разгорается восход. - Прохладно, - ежусь я под бодрящим утренним ветром. Хильда уже умылась и, игнорируя меня, идет на работу в таверну. Она там телохранителем работает с того случая, как сломала челюсть бугаю, занимающему эту должность до неё. Надо сказать, сломала за дело, дурак полез своими лапами куда не следовало, и получил по яйцам, а потом и в челюсть. - Удачного дня, Хильда-онэ-сан, - кричу ей в след, на что девушка ускоряет шаг. Обиделась на вранье. Врать я к сожалению не умею, да ничего я не умею, если честно, только убивать хорошо получаться стало после опыта бытности пустым. - Доброе утречка, Немо-сан, - поприветствовал меня Джи Ао, самый старший из детей. За ним как обычно следовали Би, Тана и Сакура. Каждый из детей по очереди поздоровался, и они всей гурьбой пошли на задний двор к колодцу – умываться. Смотрю вечным малышам вслед. Со слов Джиджи все четверо уже порядка ста лет живут здесь, и как были малышами, так и остались, никто из них не вырос ни на сантиметр и не стал взрослей характером. Ведь они простые души, не обладающие большим количеством рейрёку. Им не нужно есть, и пить, они могут просто жить и ни о чем не заботиться. Пока не придет пустой. Поворачиваюсь в сторону леса рядом с нашим домом. Где-то там бродят крупные и не очень звери, и иногда прорываются через раздел миров пустые. И первыми жертвами вечно голодных монстров станут эти дети и старик. Как-то раз я спросил Джиджи, почему они живут в стороне от густонаселённой полосы района 41, зачем так рисковать. На что дедок, пожевав губами, ответил, что, дескать, детишки жили здесь всегда и ничего не случилось, а пустые это все выдумки шинигами для того, чтобы запугать простые души, и те им повиновались. Подобная логика меня покоробила. Я поспрашивал в полосе города, и многие верили в то же самое. Дескать, пустых не существует на самом деле, и все это выдумка шинигами. Сейчас же, смотря вслед детям, я в очередной раз покивал своей идеи на заработанное купить им дом в центре полосы города. После утреннего моциона, подхватив новенький топор, больше похожий на боевой (есть у меня подозрения, что раньше он им и был), я потопал в сторону леса. Рубить молодые деревья на входе нет смысла – древесина плохая, что выражается в плохой рейрёку-емкости. Чуть больше влил и деревяшка в труху, другое дело те исполины, что растут в чаще. Вот там деревья так деревья. Даже топор их не берет, приходиться аккуратно напитывать его рейрёку. Странное дело с рейрёку. Я могу вливать его в вещи, но просто в воздух не получается от слова никак. Вот в топор, пожалуйста, главное не перестараться и не разрушить его от своей силы. А силы у меня в сравнении с той же Хильдой просто океан. Как-то раз мы с сестрой устроили противоборство реацу (воздействие рейрёку на мир, выраженное в давлении), и я буквально придавил её к земле. После того случая Хильда настояла на ежедневном давлении на неё. Сама мысль, что она в чем-то уступает кому-то, бесила Хильду неимоверно, и девушка с упорностью барана рвала жилы, пытаясь превзойти всех во всем. Между тем молодой лес закончился, и мне стали попадаться уже крупные деревья, но и их я не трогал. Моя цель на сегодня находиться еще дальше. Хочу срубить пару исполинов, чтобы заработать побольше йен. Еще час движения напролом, и передо мной предстал он. Дуб, испускающий слабое реацу. То, что нужно. Перехватил двуручное нечто, неведомо откуда взявшееся на местном рынке и обозванное пришлым торговцем обычным топором дровосека, и приготовился рубить. - Грааа! Из зарослей вылез разгневанный мишка. Похоже, косолапому не понравились мои манипуляции с рейрёку, и он решил прогнать нарушителя спокойствия. Обычный белый полярный медведь поднялся на задние лапы и грозно заревел. - Нах! –рыкнул я в ответ, выпустив максимальное свое реацу. Белая шерсть животного встала дыбом, и он плюхнулся на спину, отрубившись. Из пасти косолапого текла пена. Собственно из-за диких животных Джиджи и говорил, что этот лес опасен. Помимо всех видов медведей, давящих слабеньким реацу, здесь еще живут пумы и волки, даже тигры есть. - Сегодня у нас будет на ужин медвежатина, - с этими словам я стукнул легонько по медвежьей голове топором, тем самым добив. Размяв шею и скинув балахон, оставшись в одних штанах, я приступил к работе. Напитать топор рейрёку, взмах от плеча и удар по дубу двухметровой ширины. Работа спорилась, и ближе к обеду исполин рухнул после моего контрольного могучего пинка. Перекусив ягодами, растущими неподалеку, я приступил к отрубанию всего лишнего. Затем взял веревку, обвязал ей дерево и обработанные ветви, следом пробковой веревкой обмотал и себя. Завалив мишку на спину, я как мул потащил через бурелом свой улов. Дури во мне было много, единственное, что иногда приходилось прилагать усилия, чтобы протащить дуб между близко стоящих деревьев. За мной оставалась широкая просека, как от трактора. Ближе к дому пришлось использовать рейрёку для снятия усталости с мышц. Ничего сложного. Это вам не каменная рейрёку пустых, совершенно не подкрыльная сознанию. Просто представил поток внутри моего тела и обмыл им болящие мышцы, все просто. "Интересно, а шинигами также могут?" – думал я разные думы, пока тащил доставшее меня бревно. Реально, оно цеплялось за все. За корни, за землю, за другие деревья. - Немо, только не говори, что ты тащил эту штуку из чащи? – вопросом меня встретила у дома Хильда. - Ну ты и дурен, нии-сан! – приложила ко лбу ладошку Хильда и, не выдержав, засмеялась. Я глупо почесал голову. Не говорить же мне ей, что после физического тупого физического труда мне лучше спиться и прекрасно знаю, что можно было поступить проще – нарубить дуб на дрова на месте. Как-то мне дядя после того, как отобрал заначку родителей сказал: Будь дураком, люди любят дураков. Дядя я помню твое наставление.***
Вечереет. Прохладный ветерок уносит дневное тепло, давая земле выдохнуть, а всему живому насладится отдыхом от лучей палящего солнца. Мы с ней стояли на нашей полянке и смотрели друг другу в глаза. Мне приходилось опускать голову, ей же поднимать. - Сегодня я тебя уделаю, нии-чан, - в который уже раз уверенно рыкнула Хильда. - Онэ-сан, может обойдемся легким спаррингом? – пытаюсь в который раз образумить названую сестру. - Свалишься на землю, а я, наступив тебе на грудь вот этой ножкой, – подняла Хильда названую конечность, – буду праздновать победу. - Ты жестока, Хильда-онэ-сан, - качаю головой. Я немного хитрю, ведь сам провоцировал пару раз девушку во время наших спаррингов, а она запомнила и решила восстановить справедливость. Пока безрезультатно. - Хватит разговоров, сейчас я покажу тебе… покажу тебе! – оставила за собой последнее слово Хильда и рванула в атаку. Сходу девушка попробовала попасть мне ступней под колено, но я с легкостью блокировал атаку и просто толкнул Хильду в плечо. К сожалению для сестры, у меня слишком много рейрёку, а следовательно и реацу, из-за этого ей в жизни не поспеть за мной, и уж точно девушка не сможет тягаться со мной в физической силе. Она ушла от моего толчка в сторону и попыталась заломить руку, но я просто вырвал конечность из захвата. Девушка скакала вокруг и искала ключик к победе надо мной. Используй я свое реацу, и все тут же будет кончено, но кому будет лучше от моей легкой победы? Я ничему не научусь, унижу Хильду и могу даже пошатнуть её решимость. Не зачем мне пока её обламывать. Может позже, когда она возгордиться после победы надо мной (которая рано или поздно случиться, ведь девушка прогрессирует с невероятной скоростью, а я сдерживаюсь, чтобы дать ей шанс на победу), я и одолею её простым давлением, для стимула так сказать. Пару раз я видел брешь в её акробатике, но не наказывал, чтобы в определенный момент, когда она чуть расслабилась попытаться схватить её за шиворот, как нашкодившего котенка. Ну, так должно было бы случиться, но Хильда словно и ждала подобного от меня. - Попался, -радостно засияла она. Извернулась в воздухе и, схватив мою кисть, в падении при помощи своего веса начала её заламывать. - Ээээ?! Сколько в тебе дури, нии-чан! – обижено воскликнула Хильда, которую я держал на втянутой руке, совершенно свободно. Кстати, кисть-то моя вывернута на излом, отсюда и столько удивления у Хильды, ведь держу я её, получается, не всей рукой, а только лишь кистью! - Опусти меня, - угрюмо попросила девушка. – Уже надеялась, что будешь биться в полную силу, а ты все поддаешься. "Нда. Нашелся обманщик", – подумал я пристыжено. Естественно она поймет, что я поддаюсь, ведь боевые инстинкты-то у девушки развиты отлично. - Может, попробуешь просто побороть мое предельное реацу? Ладно, прости, то реацу не предельное, а самое обычное, даже не максимальное, – повинился я под осуждающим взглядом Хильды. - Проклятье, нии-чан, ты просто чудовище какое-то! – ошарашено покачала головой Хильда. "Ты права, даже сама не понимаешь на сколько, сестра". После я немного подавил на девушку давлением, она повалялась на земле, но под конец тренировки все же смогла встать и даже подойти ко мне в плотную. - Немо-нии-чан, сегодня опять будешь играться с тем шариком? – Хильда скептически относилась к моим тренировкам с реацу. Она считала, что контроль не столь важен как объем, по её мнению мне лучше было бы пытаться нарастить количество своего рейрёку, а не играться с шариком. Сама-то она забросила тренировку на контроль после того, как смогла создать шар реацу. Вообще это логично, ведь то, что я делаю и вправду бессмысленно. Шарик слушается совсем слабо, и я пока даже не могу менять его форму на квадрат. Это значит, что контроль над рейреку практически не улучшается. Но ведь я делаю это не для получения силы. Нет. Мне просто нравится играться с шариком, нравится пытаться из него вылепить квадратик, а потом, чем черт не шутит, и фигурку. Фигурка из реацу, здорово ведь? - Да, онэ-сан, сегодня тоже поиграюсь. Сажусь по-турецки, кладу руки на колени. Сосредотачиваюсь на себе. Мое тело. Моя душа, а вот и воображаемый сосуд, полный прозрачной жидкости. Теперь, когда сосуд осознан, фокусируюсь на точке перед собой и давлю на неё реацу. Все просто. Нужно просто одновременно делать две вещи, ощущать рейрёку и давить в точке реацу. Хоп, и передо мной висит круглы шарик. Будь я сейчас меносом, и это было бы мощное серо, способное разрушить ни один дом, но я больше не менос, а просто душа с огромным запасом (хоть и не сравнимым даже с адьюкасом) рейрёку. Шарик висит, я пытаюсь изменить его форму, и у меня даже что-то получается. Так и просидел бы я, отдыхая игрой с шариком из реацу, до полуночи. Но пришла Хильда и, накричав, отправила спать. Так закончился мой пятнадцатый день пребывания в Обществе душ, сколько еще их будет?