Before Dawn

— Не верь всему, что слышишь, сынок. Обращение застает его врасплох. Он не ослышался? — Простите? — говорит Кларк с легким недоверием в голосе. Брюс Уэйн просто окидывает его колким взглядом: немного снисходительным, немного вызывающим, на сто процентов полным невысказанного «ну давай, развлеки меня», спрятанным за его острым прищуром и ухмылкой, которая могла бы с легкостью трансформироваться в оскал. Кларку не впервые приходится иметь дело с людьми, стремящимися осложнить его работу просто по приколу, но он все равно до сих пор не научился справляться с подобным поведением. Если Уэйн не хотел говорить с журналистом, он мог бы легко отшить Кларка своим легендарным очарованием, но нет — вместо этого он поддразнивает его, умудряясь в процессе успешно вывести Кларка из себя. Возможно, думает Кларк, его раздражает тот факт, что Брюс Уэйн на самом деле очень красивый мужчина и то, что он, блять, знает это. И, возможно, только возможно, Кларк так и не смог полностью скрыть то, как его колени немного подогнулись, когда к нему приблизился самый желанный мужчина в комнате. Сейчас Кларк старается изо всех сил придумать способ, как превратить это безобразие во что-то хотя бы отдаленно напоминающее приличное интервью. Пронзительный голос разрывает тишину между ними: — Мальчики! Каким-то образом Лексу Лютору удается сделать их встречу ещё более неловкой. Уэйн недоволен его присутствием, мягко говоря. Хорошо, так хотя бы есть шанс, что Уэйн раздражен совсем не Кларком. Кажется, будто едва заметная ненависть — это его обычное отношение к людям в целом. Кларк игнорирует факт вторжения Лекса в его личное пространство, несколько секунд слушает разговор двух богатых мужчин и затем извиняется настолько вежливо, насколько возможно, не забывая при этом поблагодарить Уэйна за комментарий. — Рад был помочь, — мурлычет в ответ Брюс. Кларк не верит в происходящее. Он выходит во внутренний дворик. Найдя укромный уголок, он вытаскивает телефон и уже собирается написать сообщение Лоис, но в последний момент передумывает. Её гневная тирада может подождать до утра. Если бы Лоис была здесь, она бы точно смогла вытянуть из Уэйна что-нибудь пикантное, не отвлекаясь при этом на его покровительственное поведение. Сынок. Прежде чем он успевает обдумать это, Кларк набирает в поисковике «брюс уэйн возраст». Допустим, он почти на десять лет старше него, что объясняет тонкие нити седых волос. Признаться, это… — Мистер Кент! …и в самом деле, охренительно горячо. Удивление на его лице, должно быть, просто идеально подходит Кларку: изящный цветочек из Канзасской деревушки чувствует себя немного не в своей тарелке в этом новом роскошном окружении. Брюс Уэйн осторожно приближается к нему с бокалом шампанского в руке, странная ухмылка снова возвращается на его лицо. — Мистер Уэйн, — отвечает Кларк, запихивая мобильник обратно в карман. — Простите за Лекса. После нескольких бокалов он бывает немного назойливым. — Звучит так, как будто у вас уже был подобный опыт. — Был, к сожалению, — Уэйн подходит ближе. — У вас достаточно материала для вашей статьи, Кларк? — Уверен, даже больше, чем достаточно для восьмой страницы, — говорит Кларк, пытаясь понять, какого черта вообще происходит. — А почему вы спрашиваете, мистер Уэйн? — Зовите меня Брюс, — мужчина одним глотком осушает бокал. Весьма милая официантка почти сразу же подхватывает пустую емкость. — Спасибо, — говорит Брюс в ответ на вульгарный взгляд, которым она одарила его. — Я осознал, что был не очень-то и полезен. Мой журналист был разочарован. — Мистер Уэйн… — Брюс. — Брюс, — повторяет Кларк, чувствуя, как румянец предательски подползает к щекам, черт возьми. — Я не собираюсь выставлять вас придурком, если это вас беспокоит. Колонка сплетен в Плэнет уже занята. — Разумеется, нет, — соглашается Брюс, его голос полон веселья. — Вы испускаете эту особую энергетику бойскаута. Не часто встретишь таких людей. Отлично. Всего за полчаса Брюс Уэйн, самый желанный холостяк Америки, называет его сынком и бойскаутом, и Кларку становится невыносимо трудно притворяться, что это совсем не возбуждает его. — Спасибо? — говорит Кларк с оттенком смущения в голосе, потому что он понятия не имеет, как на это реагировать. — Что, ваша девушка не разделяет моего мнения? — неожиданно спрашивает Брюс. — Ага, нет. Нет. Я имею в виду, — он думает о Лоис и том, как их подающий надежды роман быстро перешел в разряд отношений «брат — сестра», – я, эм… Я ни с кем не встречаюсь сейчас. Блядство. Зачем он вообще упомянул это? — То есть, вы вышли сюда не для того, чтобы написать сообщение и пожелать спокойной ночи? — Что? Нет, — мне нужно было загуглить твой возраст, потому что ты назвал меня сынком и выбесил меня, но в то же время немного возбудил, ну знаешь, потому что я идиот. — Просто вышел подышать свежим воздухом. — Даа, здесь уже стало довольно скучно, — Брюс осмотрелся по сторонам: несколько людей стоят рядом и курят, так что ему приходится понизить голос. — Не хочешь убраться отсюда? Кларк смотрит на мужчину перед собой. Моргает. Ох, это не может происходить на самом деле. — Вообще-то, хочу, — желательно до того, как я сделаю что-нибудь глупое. — Я собираюсь найти моего коллегу, который привез нас сюда, и поехать домой. У него уже должно быть много фотографий, — это был весьма глупый, но всё ещё довольно вежливый способ сказать «не заинтересован». По крайней мере, Кларк надеялся на это. В ответ он получает легкий смешок. Взгляд у Брюса…игривый. — Я вас рассмешил? — спрашивает Кларк, снова раздражаясь. — Слушай, — внезапно Брюс оказывается очень близко, его пристальный взгляд фиксируется на Кларке. — Не уверен, действительно ли ты настолько невинен или просто притворяешься кем-то, кем ты не являешься на самом деле. Пожалуй, я прислушаюсь к своей интуиции и предположу, что последняя часть — правда. Я не знаю, зачем ты это делаешь, и не то чтобы горел желанием узнать. Тем не менее я бы хотел уйти отсюда, привести тебя в свой номер в отеле и заставить тебя кончить так сильно, что ты не сможешь ходить несколько дней. Что скажешь? Кларк стоит не шелохнувшись, боясь даже выдохнуть, потому что он уверен, что его сердце просто, блять, остановилось. — Я, эммм, — запинается он. Ему приходится использовать всю свою силу воли, чтобы не покраснеть. — Нельзя, чтобы меня заметили уходящим с вечеринки… с вами, — глубокий вздох и попытка игнорировать твердеющий член. — Ваша репутация опережает вас, Брюс. — Оу, верно, — легко соглашается Брюс. — В конце концов, даже молодым, честолюбивым журналистам нужно соблюдать приличия, — секундой позже в руке Кларка оказывается карточка-ключ. — Royal Hotel, верхний этаж, комната 239. Увидимся там, — и вот так просто он собирается уходить. — А не слишком ли вы уверены в себе? — вырывается у Кларка. Брюс оборачивается и смотрит на него. Ухмыляется и снова подходит ближе. — Малыш, я не в настроении играть в кошки-мышки, — ласковое обращение прошивает Кларка возбуждением. — Если не хочешь приходить — не приходи. Ты можешь сколько угодно притворяться, что не проглотил наживку, но позволь мне сказать кое-что, — он наклоняется и шепчет прямо Кларку на ухо, голос пошлый, как первородный грех. — К концу этой ночи твои нелепые очки будут залиты спермой. ___ Подумать только, вот он здесь. Человек из стали. Делает что-то чертовски глупое. По крайней мере, он сомневался, прежде чем сдаться. В каком-то смысле. Джимми высадил его у дома. Кларк даже рассматривал вариант окончания вечера обычной рутиной: перекусить, яростно подрочить в душе и, возможно, набросать статью, прежде чем отправиться в кровать. Или, может, отправиться в патруль. Он использовал суперзрение в поисках кого-нибудь, нуждающегося в помощи, но Метрополис был необычайно тих. И теперь ничто не могло отвлечь его от Брюса Уэйна и его восхитительно-грязных обещаний. В конце концов, Кларк Кент всего лишь человек, верно? Приняв решение, Кларк заставил себя взять такси, а не просто влететь прямо в комнату Уэйна. Он добрался до двери номера 239 незамеченным, все это время чувствуя себя девушкой по вызову. Немного удивляло отсутствие телохранителей. Кларк осматривает комнату с помощью рентгеновского зрения. Брюс уже там. Сидит, мирно развалившись на диване. На нем нет обуви, пиджака и галстука, он быстро печатает на лэптопе. Никакого алкоголя, наркотиков, звезд или проституток в зоне видимости. Ничего не происходит, — думает Кларк и стучится. После нескольких мучительных минут Кларк начинает думать, что Брюс передумал, но затем дверь наконец-то открывается. — Знаешь, я дал тебе ключ специально для того, чтобы избежать этой части, — вот и все приветствие от Уэйна. — Ну, и тебе тоже привет, — отвечает Кларк. — Мне казалось неправильным просто ввалиться сюда. Ты мог бы быть с кем-то. — Хочешь, чтобы я был с кем-то? — Нет, — говорит Кларк и решает вести себя развязно, потому что… А почему бы и нет? — Не люблю делиться. Брюс окидывает его одобрительным взглядом. — Входи, — говорит он. — Я уже было начал думать, что ты не придешь. Пентхаус ровно такой, каким он себе его и представлял: глянцевый, современный, но с примесью извечного шика. Он замечает, что дверь в спальню широко открыта, и это внезапно заставляет его нервничать, но в тоже время и очень заводит. — Выпьешь? — спрашивает Брюс. — Брюс, если бы я хотел выпить, я бы пошел в бар. Брови Брюса едва заметно изгибаются. Он подходит немного ближе. Кларк чувствует тяжесть чужого взгляда, пронизывающего его, но отказывается отводить глаза. — Хорошо, — шепчет Уэйн. — Хотя мне придется попросить твой телефон. Сначала Кларк не понимает…и затем до него доходит. — Я не записываю. — И я верю тебе, — Брюс поднимает правую руку. Ждет. Кларк чувствует, что нет никакого смысла бунтовать против этого, и, честно говоря, он не может винить Брюса за его маленькую паранойю. Он вкладывает мобильник в раскрытую ладонь Уэйна. Мужчина не выключает его, он просто вытаскивает батарею так быстро, что у Кларка даже не остается времени запротестовать. Разобранный телефон отправляется в ящик стола. Затем следует медленное, нежное прикосновение ладони Брюса к лицу Кларка. Кларк закрывает глаза и ластится, мелко подрагивая. Он не может вспомнить последний раз, когда был настолько возбужден, он даже не уверен, что знал, что такое возбуждение до этого момента. Большой палец Брюса надавливает на нижнюю губу, заставляя его открыть рот. Кларк подчиняется, но не посасывает палец, как вероятно ожидалось от него. Вместо этого, он мягко стискивает зубы, смотря прямо в темные глаза Брюса. Миллиардер тихо хмыкает. — Просто чтобы прояснить, мы можем остановиться в любое время, — спокойно говорит Брюс, осторожно размазывая слюну Кларка по губам. — Никаких вопросов. Никаких обвинений. У тебя есть стоп-слово? — Да, папочка, есть. Кларк здорово рискует, и он знает это. Именно этот кинк может обернуться самыми неожиданными последствиями. Брюс может рассмеяться ему в лицо и закончить все ещё до того, как они начали, или это может угробить весь настрой. Может, он не увлекается подобным. Может, он разозлится из-за намека, что он старый. И тем не менее на мгновение Кларк уверен, что риск оправдан. Он замечает незначительные изменения в лице другого мужчины. Брюс ничего не говорит, просто смотрит на него голодно, сфокусировавшись до такой степени, что это начинает пугать. Ах ты грязный, испорченный, надменный кусок… — Скажи мне, — в этот раз Брюс почти рычит. — Красный свет, — прозаично, но Кларк предпочитает не усложнять. Особенно ситуации, которые…необычны, мягко говоря. — Хорошо, — одобряет Брюс. Большой палец двигается от уголка рта Кларка к его щеке, а затем медленно скользит вниз. — Есть что-то ещё, что я должен знать? — как ни в чем не бывало спрашивает Брюс, расстегивая рубашку Кларка. — Можешь быть грубым, если хочешь, — выдавливает Кларк хриплым голосом. Я нуждаюсь в этом. — Я не возражаю, — говорит он вместо этого, неосознанно облизывая губы. — Хорошо. Брюс делает шаг вперед. Между ними не остается свободного пространства, и Кларк впервые действительно впечатлен их разницей в росте. Будучи довольно высоким, ему нечасто приходится смотреть вверх, чтобы встретить чей-либо взгляд. Широкие плечи Брюса придавливают его к стене, почти не оставляя места для побега. У Кларка срабатывает инстинкт самосохранения. Он глубоко вздыхает, чтобы успокоиться, и нерешительно касается руками тела Брюса. Ощущение мощных мускулов под дорогой одеждой в мгновение возвращает его на землю. — Может, есть что-то, что я должен знать? — Кларк слышит, как его голос падает на пару октав. Он чувствует легкое головокружение от опьяняющего запаха удивительно сладкого парфюма Уэйна. — Да, — Брюс почти прижимается губами к уху Кларка. — Папочка собирается хорошенько о тебе позаботиться. Кларку сносит крышу. Он тянется к губам Брюса, слегка всхлипывая. Поцелуй выходит не таким жадным, как он себе представлял, скорее исследующим, страстным. Его пиджак приземляется на пол почти без звука. Руки Брюса скользят вниз, чтобы ощутимо огладить его задницу. Затем он сильно сжимает её, вжимаясь в Кларка бедрами так, чтобы они оба могли чувствовать то, как сильно этим наслаждается каждый из них. Кларк покусывает шею Брюса, наслаждаясь вкусом теплой кожи, и тянется к пуговицам на рубашке Брюса. — Не-а, — бормочет он и немедленно ловит запястья Кларка, пришпиливая их к стене. Кларк может с уверенностью сказать, что если бы не его нечеловеческий болевой порог, то эта хватка ощущалась бы весьма болезненно. Он подчиняется силе Брюса. И не только потому, что он физически сильнее: это смесь уверенности и естественного превосходства, которая пробирает Кларка до мурашек, даже если он никогда не признается в этом. Их губы снова встречаются с тихим стуком зубов. Кларк мычит от удовольствия, чувствуя удовлетворение впервые за много лет. Он успел почти забыть то, насколько сильно ему нравится целоваться. Внезапно Брюс прерывает поцелуй, хватает Кларка за бедра и поднимает его в воздух без каких-либо усилий. Полузадушенный вздох слетает с губ Кента, когда он обхватывает ногами талию Брюса, чтобы не упасть. О, господи его ведет от похоти. Брюс не теряет времени зря и несет его в спальню на руках. Кларк хватает плечи другого мужчины и думает, что мог бы сделать себя чуточку легче, но решает этого не делать. Вместо этого он представляет, каково это — быть хрупким в руках очень сильного мужчины. — Ты полон сюрпризов, — бормочет Кларк. — Ты ещё ничего не видел. Брюс без лишних слов бросает его на кровать. — Раздевайся, — командует он. — Очки оставь. Кларк подчиняется. Пока он сбрасывает свою одежду, Брюс включает прикроватные светильники. Он усаживается в кресле рядом, глаза фиксируются на дрожащем, возбужденном беспорядке, в который превратился Кларк. Блять, держи себя в руках, — прилетает в голову Кларка мысль. Перед ним один из самых влиятельных людей в мире без спешки закатывает рукава рубашки. Кларк чувствует, как вся кровь устремилась вниз. — Ты не похож на большинство журналистов, что я встречал, — произносит Брюс, снимая часы — непристойно дорогие Patek Philippe. — Заставляет задуматься, скольких из них ты видел голыми, — парирует Кларк и начинает стаскивать боксеры. — Подожди. Кент останавливается. Уэйн снова обхватывает его запястья и затем заводит их за голову Кларка. Он намеренно сжимает их, и Кларк сразу понимает, что это значит. Тихое хныканье слетает с его губ. — Я хочу трогать тебя. — Не сейчас. Будь хорошим мальчиком, — говорит Брюс и страстно целует его. Кларк не может с этим поспорить, не так ли? Он послушно держит руки за головой, пока Брюс исследует его тело. Глаза закрыты и мускулы напряжены. Кларк осознает, что тяжело дышит. Тот факт, что Брюс начинает прижиматься губами к его члену сквозь ткань нижнего белья, безжалостно дразня его горячим дыханием, точно имеет к этому отношение. Наконец последняя часть одежды приземляется на пол, запачканная смазкой Кларка. Брюс встает, сжимает ладонью свой собственный член через штаны, определенно наслаждаясь открывшимся видом. Кларк может различить неприличные очертания чужой эрекции. Его рот наполняется слюной. — Повернись, — говорит Брюс голосом, сочащимся желанием. Кларк делает так, как было велено, потому что он хороший мальчик. — На четвереньки, малыш. Дыхание Кларка застревает где-то в горле. Он никогда не делал ничего такого прежде. Мысль о выставлении себя подобным образом внезапно заставляет его чувствовать себя неуютно. — Хэй, — Брюс снова стоит позади него, мягко поглаживая его бока. — Не стесняйся, — бормочет он, осыпая спину и шею Кларка легкими поцелуями. — Папочка сделает тебе хорошо, ладно? Обещаю. Кларк кивает — они зашли слишком далеко, чтобы останавливаться сейчас. Он встает на колени и локти, все еще немного смущенный, но возбужденный настолько, что начинает серьезно задумываться, не умрет ли он от этого. — Такой хороший мальчик. Брюс оставляет влажные поцелуи на его пояснице, и Кларк хнычет. Его обделенный лаской член болезненно пульсирует. Брюс обхватывает его задницу обеими руками. Кларк совершенно тает от прикосновений, его мыслительные способности отключаются, так что звонкого шлепка, который следует за этим, он не предвидел. Его вскрик влечет за собой ещё шлепок, и ещё, и ещё… — Нравится? — Сильнее, — хрипит Кларк в ответ. — Мой маленький испорченный мальчик хочет быть наказанным? — почти игриво говорит Брюс и шлепает Кларка ещё раз. — Да, папочка. Через секунду он чувствует похлопывание, но это уже не ладонь Брюса. Через мгновение он осознает — то, что касается его кожи — это добротный такой кожаный ремень. — Скажи мне, чего ты хочешь, — отрывисто говорит Брюс. — Отшлепай меня, — хнычет Кларк. — Попроси хорошо. — Пожалуйста, пожалуйста, папочка, отшлепай меня сильно, — умоляет Кларк, протягивая руку к своей эрекции, готовый кончить сильнее, чем когда-либо прежде. Брюс шлепает его ремнем по руке. — Не трогай. Кларк рычит в ответ, но тем не менее слушается. Первый же удар — не попытка раздразнить. Он достаточно сильный, чтобы заставить Кларка сжать простыни. Брюс… умело обращается с ремнем. Он не спешит, меняет ритм и силу, совершенно точно наслаждаясь этим так же, как и Кларк. Кларк встречает каждый удар задушенным стоном. Его задница должно быть даже краснее, чем его лицо, кожа горит от того, что порка становится все более и более жестокой. На мгновение он задумывается, выступила ли бы на его коже кровь, будь он обычным человеком. Вероятно, да, учитывая почти первобытную ярость Брюса. Удары прекращаются так же внезапно, как и начались. Кларк оглядывается как раз вовремя, чтобы увидеть, как Брюс расстегивает свои брюки, высвобождая член. Срань господня, он мог бы быть порно звездой, если захотел бы. Дело в том, что Кларк не привык быть снизу. И хотя это не могло причинить ему какой-либо реальный ущерб, он не уверен, будет ли это хорошо или вместо этого откровенно не комфортно. Но потом Брюс наклоняет голову и проводит языком длинную влажную полосу к его входу. — Ебать, — вскрикивает он, падая головой на кровать. — Таков план, — как, черт возьми, Брюс умудряется быть умником в этой ситуации — совершенная загадка для Кларка. Брюс достает презерватив и маленький тюбик смазки из прикроватной тумбочки. Кларк начинает дрожать в предвкушении, когда слышит резкий звук открывающегося тюбика, затем чувствует палец, кружащий у его входа. У него совсем немного времени, чтобы привыкнуть, прежде чем в него проскальзывают сразу два пальца Брюса. Кларк громко хнычет. Он не хочет ничего, кроме как сжать свой сочащийся член и довести себя до разрядки парой быстрых движений. Добавляется третий палец, и он близок к тому, чтобы, блять, потерять рассудок. — Такой хороший мальчик, — голос Брюса восхитительно хриплый, что заставляет Кларка шире развести бедра. Он зарывается лицом в покрывало и в смущении дергает себя за волосы обеими руками. Я, должно быть, выгляжу как шлюха, голова внизу, задница кверху, - думает он, что заставляет его кожу покрыться мурашками. — Пожалуйста, папочка, — стонет Кларк. — Пожалуйста что? — Брюс рвет упаковку презерватива зубами. — Трахни меня, пожалуйста, трахни меня, просто сделай это, — он даже не задумывается над тем, что говорит, он просто хочет кончить так сильно, что почти больно. — Ох, сладкий, — рвано выдыхает Брюс и вытаскивает пальцы, начиная резко проталкивать головку внутрь. Кларк задыхается. Несмотря на подготовку, его тело невольно сжимается при вторжении. — Расслабься, малыш, попробуй меня вытолкнуть, — говорит Брюс хрипло. — Да, вот так, — он погружается до основания, властно держа Кларка за бедра, и пытается войти глубже мелкими, неглубокими толчками. Кларк чувствует себя наполненным и так… странно. Странно в хорошем смысле, решает он, немного погодя. Их тела движутся в унисон, оба уже немного выдохлись. Войдя до упора, Брюс выскальзывает обратно и вновь толкается внутрь сильно, ногтями царапая кожу Кларка. Воздух совсем покидает легкие Кларка. Брюс устанавливает медленный темп, позволяя Кларку привыкнуть к его размеру. — Вот так, — подбадривает его Брюс, немного ускоряясь. — Ты такой охренительно узкий… Вскоре сила его толчков почти заставляет Кларка плакать. Ничто ещё не чувствовалось так хорошо, как медленные толчки члена Брюса Уэйна внутри него. Вдруг он чувствует, как глубокая благодарность заливает Кларка горячей волной. — Спасибо, папочка, спасибо, спасибо, спасибо, — Кларк всхлипывает на каждом толчке, кровь стучит в голове. Сейчас Брюс трахает его нещадно. Непристойные звуки, без всякого сомнения, слышны соседям, но ни один из них не волнуется по этому поводу, оба просто потеряли контроль. Наконец-то, наконец-то, Брюс сжалился над Кларком и начал ласкать его истекающий член. Снизу вверх Кларк наблюдает, как двигается рука Брюса по его члену, как их тела ударяются друг о друга со шлепающим звуком — совершенно очаровательный вид. Он чувствует приближение к столь долгожданному оргазму. — Папочка, я… — бормочет он слабо. На покрывале образовалось влажное пятно от его слюны. Брюс рычит и поднимает его немного выше, изменяя угол проникновения совсем чуть-чуть, и ох… Кларк рвет простыни, его всего трясет, и он ничего не может с этим поделать. Его зрение затуманено, и он внезапно становится невесомым, текучим, прямо как тогда, когда он коснулся небес… — Кончи на моем члене! Кларк кончает с криком, который, кажется, рвется из его груди, он видит звезды, и это ощущение все идет, и идет, и идет, пока он не начинает думать, что прошла вечность. Он просто чистый лист, без имени и формы, ничем не связанный. Брюс продолжает трахать его ленивыми, но все еще сильными движениями. И когда Кларк возвращается на землю, на какой-то момент он действительно восхищается сдержанностью своего любовника. Затем Брюс выскальзывает из него и избавляется от презерватива. — Помнишь, что я обещал тебе на вечеринке, малыш? — рычит он. Кларк недоуменно смотрит на него, потому что какая вечеринка? Я даже не помню, как попал сюда. Должно быть, выражение его лица бесценно, потому что Брюс смеется. — Иди сюда, — зовет он Кларка и тянет его одной рукой, другая рука сжимает пульсирующий член. Это было во мне, — думает он, переворачиваясь на кровати. — Ага, и ты принял его, как совсем большой мальчик, — Брюс ухмыляется, как кошка, схрумкавшая канарейку. Значит, Кларк сказал это вслух. Да и похер. Брюс мягко ласкает лицо Кларка и прижимает член к губам парня. Кларк обхватывает головку, чувствуя предэякулят на языке. К счастью, Брюс не ждет от него минета. Кларк уверен, что его выступление в этот момент едва ли можно было бы назвать удовлетворительным. — Ты так хорошо справился, — Брюс выглядит так, словно готов сожрать Кларка. — Папочкин хороший мальчик, — он быстро поглаживает себя, другой рукой путаясь в волосах Кларка. Кларк лениво лижет головку члена Брюса и мычит от удовольствия. Это выталкивает Брюса за грань, и он долго кончает тугими струями на очки, щеки и губы Кларка с низким, животным рыком. Это отправляет дрожь вниз по позвоночнику Кларка. Кларк ещё никогда в своей жизни не чувствовал себя таким развращенным. Он снимает свои запачканные спермой очки, чтобы посмотреть на Брюса, и улыбается как идиот, потому что все это было просто для того, чтобы… — Вау, — выдыхает он и смеется, полный энергии. С губ Брюса так же слетает тихий смешок, и он в последний раз толкается в открытый рот Кларка. Затем он первым плюхается на кровать. Его рубашка промокла насквозь от пота. Тем временем Кларк осознает, что его грудь едва блестит, и это ненормальная человеческая реакция. — Я первый в душ, — говорит он быстро. — Угум, — соглашается Брюс. Ванная комната больше походит на коробку с алмазами. Кларк намыливает себя чем-то, что пахнет настолько божественно, что просто не может быть обычным гелем для душа. Он чувствует спокойствие и удовлетворенность до мозга его неразрушимых костей. Глупая ухмылка все никак не желает слезать с его лица, и не важно, как сильно он пытается ее стереть, потому что он только что был оттрахан миллиардером с сомнительной репутацией в самом роскошном отеле самым извращенным способом, каким он только мог себе представить… Ну, хорошо, одним из самых извращенных. «То-то, мне кажется, мы больше не в Канзасе», — приходит ему на ум, и он просто смеется. — Что смешного? — голос Брюса отражается от стен ванной. Кларк смотрит на него сквозь стекло душевой кабины: Уэйн одет в длинный черный халат и пару домашних тапочек. Очевидно, он даже сделал себе чашку чая. — Сцена из «Волшебника из страны Оз» внезапно появилась у меня в голове, — говорит Кларк. Ну вот опять, опять эта гребанная ухмылка. Брюс, должно быть, думает, что он идиот. — Знаешь, я вообще-то никогда не видел его, — говорит Брюс, откидываясь на диване. Ну конечно, в этой огромной ванной даже есть диван, — думает Кларк. Богатые люди просто смешны. — Не фанат старых фильмов? — Не фанат фильмов в общем, — отвечает Брюс, делая глоток чая, его взгляд скользит по телу Кларка. — Я работаю слишком много, чтобы наслаждаться ими. — «В дружбе с делом, в ссоре с бездельем — бедняга Джек не знаком с весельем», — говорит Кларк строго. — Я понял отсылку, спасибо тебе большое, — Брюс устраивается на диване поудобней. — «И чем больше я работаю, тем жестче я играю». Ухмылка на его лице совершенно развратная. Внезапно Кларк чувствует себя по-настоящему голым. — Тогда почему бы тебе не присоединиться ко мне? — спрашивает он, в какой-то мере надеясь на второй раунд. Или хотя бы на страстные поцелуи. Не важно, насколько крышесносным был секс, он все ещё чувствует себя несправедливо лишенным возможности коснуться тела Брюса. — Мне нравится вид отсюда, — отвечает Брюс. Кларк улыбается немного смущенно в этот раз. — Прекрати пялиться, развратный старик. — Оу, значит, теперь я развратный старик, а не твой папочка? — Папочка помог бы мне потереть спинку. Брюс искренне смеется. — Такие разговорчики приведут тебя к беде, сынок. Кларк хмыкает и затем выключает кран. Он вытирает себя полотенцем, мягким, как облачко, и снова надевает свои очки. Конечно, сейчас они настолько чистые, что аж скрипят — Кларк позаботился о них в ту же минуту, как зашел в ванную. — Я улетаю меньше, чем через три часа, — говорит Брюс. — Не желаешь остаться на чай? — Я ожидал скотч двадцатилетней выдержки, но чай тоже неплох. Торжествующая ухмылка Брюса заставляет кожу Кларка покалывать. — У меня есть куча идей.