Sorrow

      Работа Юсея по отладке и запуску загадочного портала была почти завершена, оставались лишь последние штрихи, которые можно было нанести по приезде к старой лаборатории. Люди, с которыми встречался Егер по поводу нового проекта профессора Фудо, разумеется, полностью одобрили инициативу Юсея.       Мэр взвалил все свои обязанности на заместителей, пропадая теперь в Сателайте и подготавливая место под телепортационную арку. Как казалось Юсею, Егер даже стал лучше выглядеть, обретя надежду, следуя этой мечте.       Правда, профессор Фудо не был до конца уверен в том, что эта арка послужит проходом в Моментум, но, если верить записям Годвина, должно быть именно так. В любом случае Егер готов рискнуть. Может, поэтому он и переложил все свои обязанности на других людей, неосознанно подготавливая их к работе, если вдруг не повезет.       Этого Юсей не знал. Но одно ему было известно точно, завещание, на тему которого он любил пошутить, Егер написал.       Спустя еще пару дней подготовка завершилась, арка перемещена в старую лабораторию и вот-вот должна была быть подключена к Моментуму.       Егер с самого утра примчался в Сателайт, боясь пропустить малейшую деталь. Единственное, о чем мэр не сказал никому из своих подопечных, — причина его возможной смерти, вернее, последствия, никто не знал, что он может погибнуть. Новый Переворот. Да, в дневнике Годвина было сказано, что в случае ошибки, даже самой незначительной, в проведении эксперимента Старый Моментум может выйти из-под контроля. Тогда случится катастрофа.       Юсей также приехал рано. Для проведения эксперимента ему в принципе не нужны были помощники, поэтому он отослал всех ученых, с кем работал в Новой Лаборатории, предложив остаться только Акутсу, почтив его знания о Моментуме и давнее знакомство с отцом. Тот, разумеется, согласился.       Как профессор ожидал, и Егер, и Акутсу уже были на месте, от нетерпения ходя вокруг пульта управления и самой арки. Вернее, Егер рассматривал сооружение, а Акутсу включил датчики и теперь следил за Моментумом.       — Можно начинать. — Юсей вошел в помещение, надевая белый халат. Мужчины синхронно обернулись к нему. Мэр отскочил от телепортатора, Акутсу и бровью не повел.       — Доброе утро, профессор Фудо, — отозвался Егер. — Всё готово.       — Отойди туда, где нарисована белая черта. — Юсей указал в противоположную от арки сторону, затем обратился к Акутсу, — профессор, включайте систему. Пора.       — Е-ху-у! Он будет крути-и-иться! — воскликнул ученый, защелкав тумблерами включения. Юсей ввел свой пароль для авторизации, затем запуская проверку на наличие ошибок в последний раз. — Все системы включены, — сухо сказал Акутсу.       На мониторах высветились графики, таблицы, модели поведения. Юсей окунулся в привычный для него мир формул, забывая о волнении.       — Егер, удачи. — Профессор кинул последний взгляд на замершего на черте мэра перед тем, как окончательно заняться работой.       — Спасибо, — хриплым от волнения голосом сказал бывший клоун.       Юсей набрал нужную команду. Арка озарилась белым, постепенно приобретающим цветные оттенки, светом Старого Моментума. Профессор боялся проводить включение быстро, как всегда делал в Главной Лаборатории, потому что не был уверен, что реактор Старого Моментума после долгой заморозки не пойдёт вразнос. Пока всё шло неплохо. Акутсу и Юсей неотрывно следили за приборами, перебрасываясь изредка профессиональными фразами, значения которых Егер не до конца понимал.       Фудо оторвался от мониторов, обернувшись посмотреть на арку. Теперь телепортатор переливался цветами радуги. Юсей повернулся к Егеру.       — Все готово, мэр, можешь идти.       Егер порывисто вздохнул, пытаясь унять дрожь в ногах от волнения. Клоун медленно двинулся в сторону арки, вместо которой он со своего ракурса видел коридор, переливающийся цветами Старого Моментума. Для него время словно потеряло свой ход.       Медленно приближаясь к порталу в загадочное Никуда, Егер думал об отношениях с директором, куда бы они могли привести, если бы не решение Годвина уйти. Может, он поставил таким образом точку на их отношениях? Может, не стоит пытаться его вернуть, а заняться своей жизнью, перестав тревожить прошлое? Нет, решил мэр, даже если у нас ничего не выйдет снова, я смогу стать ему другом, я сделаю все возможное, чтобы это было так.       Мэр постарался ускориться, входя в арку, но получилось лишь чуть-чуть быстрее шагать. Странно, отрешенно подумал Егер, наверное, это эффект Старого Моментума. Оказавшись в просторном разноцветном коридоре, Егер услышал восклицание Акутсу: «Ура-а-а! Он кружи-и-ится!», и неожиданный крик Юсея, чтобы не трогали никого. А потом ощутил жгучую боль где-то в пояснице, затем — в плече, но даже не оглянулся посмотреть, что произошло. Почему-то он не сомневался, что это самое лучшее время для покушения на жизнь мэра и ведущих ученых.       Егер упорно шёл вперед, не обращая внимания на притуплённое Моментумом чувство боли, сжав кулаки так, что ногти впились в ладони. Он не знал, сколько ему ещё идти и долго ли он сможет продержаться, чувствуя, как неприятно намокает на спине одежда. Но мэр надеялся, что пройдет ещё немного и встретит Годвина. До последнего надеялся. Пока голова не пошла кругом от нехватки кислорода.       Но даже несмотря на это, Егер шёл. Шёл, почти ничего не видя из-за пятен перед глазами, упорно двигаясь вперед по бесконечному проходу. Наконец сил почти не осталось. Мэр медленно начал опускаться на колени, задыхаясь. Перед глазами темнело, изображение плыло.       — Годвин… — из последних сил зашептал Егер, даже не надеясь на ответ, — пожалуйста… позволь в последний раз…       Мужчина не смог договорить до конца, окончательно опустившись на светящийся пол прохода. Егер вытянул руки вперед, пытаясь продвинуться ещё немного, но бесполезно. Ему показалось, что он видел чей-то силуэт в белом пятне в конце туннеля.       — Годвин…       Егер окончательно затих, поняв, что сил уже больше нет. И именно в этот момент он вдруг осознал, что не хочет умирать, даже несмотря на то, что выхода из этой ситуации нет. Юсей в очередной раз оказался прав, рассказывая о последних словах своего покончившего с собой друга. Мэр опустил голову, не желая закрывать почти ничего не видящие глаза, все-таки надеясь, что хотя бы в последний раз он увидит директора.       Он даже не обратил внимания на то, как неожиданно начал меняться Моментум, словно создавая проход в стене. Лишь подумал, что рассказы про «свет в конце туннеля» всё-таки оказались правдой и, возможно, его ждёт что-нибудь в том загадочном месте, в которое он так долго хотел попасть, но в последний момент передумал.       Струсил, отчуждённо подумал Егер. Всё-таки трус. Жаль, не получился дуэлист. Истинный дуэлист, как Юсей, который никогда не сдавался. Но отсюда нет выхода, не правда ли? Снаружи подосланные убийцы, дальше по коридору — непонятно что, но двигаться нет сил. Почему же, почему он не может двинуться хоть немного, как тогда Джек и Кроу пытались помочь Юсею с одним очком жизни у каждого?! Почему у него нет сил, почему?! Почему он настолько слаб?       Силы медленно иссякали. Егер с трудом дышал. Вот и галлюцинации, снова подумал Егер, позволяя незнакомцу делать с его телом всё, что угодно, когда почувствовал, как чьи-то руки аккуратно поднимают его.       Незнакомец перехватил безвольное тело так, чтобы попытаться не задеть ранения, одной рукой взяв под коленями, другой — за середину спины, прижимая Егера к груди. Уплывающим взглядом он поймал кусочек какого-то рисунка на рубашке и прядь длинных серых волос. Лицо он разглядеть уже не успел, окончательно провалившись во тьму.       Расслабленные руки упали: одна на грудь, вторая — вниз, вдоль тела, чуть согнувшись в локте.       Серо-голубые рукава пиджака Рекса Годвина окрасились в бордовый.