Drown into eyes while they're still blind

- Гляди, какое платье мне подарил Питер! Правда, оно прелестно? - принцесса щебетала как весенняя пташка, кружась возле большого зеркала. Синий шелк струился по ее хрупкой фигурке, подчеркивал ужину плеч, плавные изгибы рук и талии. Дорогая ткань сидела чудесно, портнихи действительно постарались на славу. - Как и все что окружает твое величество - дракон хмыкнул, хлопая томиком книги, которую читал уже не раз, и обращая глаза к веселящейся Элизабет. Девушка парила над полом в аккуратных туфельках, казалось, она и вовсе не ступала на паркет, красуясь в освещенной свечами зеркальной глади. Темная каморка в которой они прятались от надоедливой прислуги вмещала лишь троих. Рубинарт украдкой глянул на дверь. Мирендиэль стояла неподвижно, как по струнке. Тело ее напоминало гибкий тростник. Прямой, но готовый в любой момент согнуться и принять нужную форму. Сейчас она была задумчива и больше походила на статую, так неподвижна была ее молчаливая красота... - Рубинарт, ну посмотри же! Этот шифон такой волшебный, так и струится в руках как студеная водица! - принцесса-Незабудка вновь отвлекла внимание дракона, вставая прямо перед ним и демонстрируя отрез для вуали. Дракон недовольно хмыкнул, но принцесса не могла этого заметить. Или не хотела. Впрочем, ее не в чем упрекнуть. Скоро она станет женой человека, которому поклоняются многие. Которому многие отдали не только свои мечи, но и свои сердца. Алые глаза дракона снова обратились к молчаливой статуе у входа. Бледная кожа ее казалась смуглее, поскольку она стояла у стены, где падала грузная тень. Блики свеч почти не касались ее, выплясывая отблесками зыбкого пламени на мысках сапог и иногда отбрасывая легкую дымку, делая ее еще больше похожей на мираж. - Руби, ну тебе что, не нравится? Куда же я без твоего совета? - Элизабет все не унималась. Это начинало раздражать, но нельзя поддаваться эмоциям. Дракон медленно повернулся к ней, сверкая улыбкой: - Милая Лиззи, я вряд ли могу еще чем-то быть тебе полезен. Ты и так выглядишь безупречно... - Этого мало! - девушка неожиданно вскрикнула, да так, что сама испугалась, и тут же стушевавшись, тихо добавила - Я...прости, я хочу просто выглядеть безупречно для него. Он ведь... - Да, Великий король. Я знаю. А ты его королева. Разве этого мало? Ты в любом случае безупречна в его глазах, дорогая... - дракон не успел договорить. Девушка молча обняла его, склонив белокурую головку к нему на плечо. - Ваше величество. Я слышу шаги короля. - та, что хранила обет молчания внезапно его нарушила. Элизабет отпрянула, серьезно глядя на эльфийку. Чувствует ли она этот победоносный взгляд маленькой принцессы? Сколько счастья и ликования в нем. Это не злоба. Просто одна наконец получила то, чего хотели обе. Постояв пару мгновений на месте, Лиззи дунула на свечи возле зеркала и зашагала к двери. - Твой слух как всегда остр, Мирендиэль. Надеюсь, ты присоединишься к нам за ужином? О, сколь остры эти слова. Юная принцесса и не догадывается, как больно они ранят слепые глаза и зрячее сердце. - Боюсь что нет, ваше величество. В горах неспокойно. Я сегодня поведу патруль. Но от всей души желаю вам приятной трапезы. - Пала Телейя, Мерендиэль. - Пала Телейя. Дверь хлопнула и из глаз статуи потек жидкий хрусталь. Она никогда не стеснялась плакать при нем. Никогда не просила его утешить. А он бы хотел. Так хотел прижать к себе это хрупкое создание древа жизни и спрятать от всех невзгод. И вылечить больное от любви сердце. - Юная принцесса остра на язычок - дракон мягко приблизился, едва слышно шагая по скрипучему полу и протянул платок эльфийке. Принят безошибочно. Вот что значит зрячее сердце. - Она не хотела меня обидеть. Я же слышу голос ее сердца. Оно переполнено счастьем и потому не видит ничего вокруг, даже нас. - капли пали в шелковый плен платка, а девушка сделала шаг вперед. Теперь, когда свет падал на ее лицо, можно было разглядеть впалые щеки и абсолютно белую кожу. С тех пор как была объявлена помолвка, она почти не спит и не ест. Но мало кто это видит. Никто не видит. Кроме него. Рубинарт протянул руку, касаясь раскрытой ладони Мерендиэль. Кожа нежнее бархата, пусть и в страшных мозолях от постоянного ношения лука. Почему-то этот простой жест вызвал легкую глупую улыбку. - Ты смеешься, мудрый Рубинарт? - Отнюдь. Я готов разрыдаться. Твои глаза тебя подводят, древнее дитя великого древа? Тонкие обветренные губы девушки едва трогает улыбка. О, как бы он хотел хоть раз коснуться их... - Старость не радость. Их объявили мужем и женой. Еще не стихли фанфары, а придворные дамы уже налегали на тортики. Элизабет купалась в ласке и внимании, Питер ни на секунду не оставлял молодую жену. Все были при деле. Лишь две одинокие фигуры стояли поодаль, любуясь великолепием свадьбы издалека. - А мне кажется, приглашенный ковен подметет все наши запасы и мы ничего не сохраним на завтра. - Рубинарт пригубил немного вина, поправляя костюм. Питер настоял, пришлось одеться прилично и соответствовать духу торжества. Мирендиэль кивнула. Вся ее фигура, все ее тело было повернуто к гостям, а сердце видело лишь одного. Зеленое платье шло ей куда больше армейского костюма. Хотя она была бы хороша даже в шкуре минотавра. Рубинарт снова сделал глоток. И почему дракону так сложно захмелеть? Вот в ее волосах несколько цветов. Камелии? Странный выбор, ведь девушка не могла видеть эти цветы. Их запах был едва уловим, но нежная красота поражала воображение. Еще глоток. Что ему стоит признаться? А она все смотрит туда, на широкую спину Завоевателя. Дракон чувствует что-то жгучее внутри. Неужели это ревность? - Скажи, Рубинарт. Сможем ли мы когда-нибудь понять людей? - голос Мирендиэль дрогнул, отозвавшись в сердце дракона ноющей тоской. - Не думаю. Их век так краток и все же они умудряются достичь того, чего не удается бессмертным. Мирендиэль хотела было ответить, но ее отвлек звук тяжелых шагов. Шелест платья выдавал в ней нетерпение. Рубинарту не нужно было поднимать глаза, чтобы знать, кто идет в их сторону. - Все скучаете? Я думал, Рубинарт любит светские рауты. - голос Питера звучал особенно весело, пусть подобную интонацию и сложно было уловить в его голосе, похожем на рык. - Мирендиэль, ты чудесно выглядишь. Какое красивое платье. Щеки эльфийки загорелись румянцем и она сделала неуклюжий реверанс: - Ну что вы, ваше величество... - Могу я пригласить тебя на танец? Не нужно быть зрячим, чтобы видеть как широко в этот момент открывались глаза слепой эльфийки. Она ушла и несколько чудесных мгновений кружилась под музыку рядом с человеком, за которого была готова отдать что угодно. - Твое здоровье, Мирендиэль - Рубинарт же налегал на вино. Жаль оно совсем не действовало на его луженую глотку. И почему драконам так сложно напиться? Этой ночью она будет снова мечтать о Питере, этой ночью Питер впервые разделит ложе с Элизабет. И лишь он этой ночью будет пить под луной, тепля в душе светлую память о камелиях, что в его глазах были краше незабудок.