Лучший друг

Я помню этот момент безысходности словно это было вчера. Однажды я нарвался на химеру в неподходящее время в неподходящем месте. Чертов парализующий яд. Я был обездвижен, напуган и из последних сил пытался остаться в сознании из-за раскалывающейся головы. Сильно же меня тогда приложило об эту чертову стену. Когда я заметил силуэт на фоне яркого света в проходе, уже было подумал, что химера вернулась добить меня. Но нет, это был Скотт. Мой лучший друг на тот момент. Он медленно подошел ко мне и уже в этот момент было что-то настораживающее в его взгляде, движениях, голосе. - Ты не ранен? - спросил он в полголоса. В ответ я еле заметно качнул головой, не сводя глаз с его рук. Впервые в жизни я видел, что они дрожали. Уверен, если бы мог слышать его сердцебиение, то оно было бы бешенным в тот момент. Он прикоснулся к моей руке и моя боль ушла. Через пару секунд его горящие красные глаза уже были устремлены на меня. Сильные руки подхватили мое тело, словно оно ничего и не весило. Минуту спустя одной рукой Скотт открыл дверь моего джипа и уложил меня на заднем сидении. - Стайлз, как давно ты обездвижен? - От силы минут десять. Надеюсь, скоро вновь обрету способность двигаться. Хочу убраться отсюда. Скотт? Скотт! Тогда я подумал, что это не он. Слишком странный, слишком несвойственный для Скотта. Будто это какой-то другой оборотень уселся верхом на мне и пожирает хищным взглядом. - Скотт, ты меня пугаешь! Что с тобой? Это же я, Стайлз! – Я перешел на крик, но он лишь улыбнулся, обнажая клыки. - Прости, но я не могу больше сдерживаться. Твой запах, он такой… В следующее мгновение он навис надо мной, загораживая лунный свет из окна. В салоне стало темно настолько, что я ничего не видел, кроме его горящих глаз. В тот момент я уже прощался с жизнью, так как всерьез подумывал о том, что меня выпотрошат. Рывок вперед заставил меня вздрогнуть. Помню, как почувствовал на своей шее клыки, но тут же к моей холодной коже прижались горячие губы Скотта. То, что это был поцелуй в шею я не сразу осознал. Пока я пребывал в ступоре, он раздвинул мои ноги и устроился между ними, продолжая покрывать поцелуями мою шею. - Стайлз, пойми, ты для меня не просто друг. - Его шепот эхом отозвался в моей голове. - Что бы ты ни собирался делать, прошу, прекрати. – Мой голос звучал твердо и настойчиво, но он не обращая на него внимания, прижимался всем телом, держа меня за бедра. Ко мне понемногу начала возвращаться возможность двигаться. Пока Скотт возился с моим ремнем, руки начали отходить. Оборотень зарычал, не справившись с застежкой и в итоге разорвал его. Подняв на меня рассвирепевший взгляд, скалясь, он увидел свое отражение в стекле и начал приходить в себя. Я воспользовался моментом и попытался вырваться. Зачем я это сделал? Пытаться справиться с оборотнем было плохой затеей. - Я понимаю тебя, Стайлз, но сейчас тебе не справиться со мной. После этого я предоставлю тебе возможность сделать все, что тебе захочется. Покорно приму любое твое решение, только позволь мне это сделать. Я так долго сдерживался. Мои глаза наполнились слезами и я почувствовал первые скатившиеся капли. В горле встал ком горькой обиды. Тогда я готов был много чего сказать по поводу его намерений, но не мог и слова из себя выдавить. Скотт стянул с себя одежду, а затем занялся моей. Когда с этим было покончено, он перевернул меня на живот и заставил встать на колени. Силы еще не совсем вернулись, поэтому я упал лицом в сиденье, не удержав свой вес. Ноги дрожали, мой зад почти завалился в бок, но Скотт поймал за бедра и своим коленом расставил мои ноги шире. Прикосновение к моему достоинству я ощутил будто всем телом. Оно мгновенно напряглось от смешанного чувства ярости, безысходности и желанием натолкать оборотню полный рот волчьего аконита. Этот рот, который в тот момент целовал мои лопатки и спускался ниже. Дойдя до ягодиц, он немного раздвинул их и впился губами. Почувствовав скользящий язык, я выгнулся в спине. Пришлось закусить губу, чтобы не издавать стонов. Решил не доставлять ему такого удовольствия. Закончив, он снова схватил рукой мою плоть. Почувствовав когти, я вздрогнул и сжал колени. Скот снова настойчиво раздвинул их и устроился между ними, прижав к моему анусу свой член. Нависнув надо мной, он с усилием попытался протиснуться в меня, но все было тщетно. Поэтому в ход пошел палец. Когда он ввел его, я почувствовал боль, жжение и страх. Если это настолько больно, то что будет дальше? МакКол удостоверился, что разработал отверстие и снова прижал свой член. На этот раз он вошел почти беспрепятственно. Всего пара сантиметров и с моих губ сорвался сдавленный рык. По ощущениям было похоже, будто его член разорвет все мое нутро. Из моих глаз снова покатились слезы отчаяния. Оборотень вводил его все глубже и глубже, а я впивался зубами и руками в обивку сиденья. Когда он вошел полностью, то сделал первый толчок. Мой член в этот момент напрягся, несмотря на невыносимую, нестерпимую боль. Второй толчок. Затем он начал двигаться быстрее, набирая темп. Когда я схватился за свой член, понял, что неимоверно сильно возбужден. Именно в этот момент Скотт делает сильный толчок, настолько сильный, что я ударяюсь лбом в дверь джипа. Он склоняется ко мне и целует в шею. На этот раз он начал двигаться медленно, но входил до самого упора, задерживаясь внутри на несколько секунд. Вдруг я осознал, что в руке что-то вязкое, теплое. МакКол издает довольный смешок и переворачивает меня на спину. - Еще немного, Стайлз. Я сейчас кончу… С этого момента я мало что помню. Помню его бешенные толчки внутри меня, помню, как он утыкается носом в мою шею и берет мои руки в свои. Когда он наконец кончил, его глаза выражали сожаление и тревогу. Последним моим воспоминанием о той ночи было то, как перед тем, как отрубиться, я почувствовал, что МакКол забирает мою боль.