***
Действие лекарств подошло к концу внезапно, отчего Джонс расклеился почти сразу, как попал в больницу Финикса. Врач осмотрел его, направил на снимки и привел в дееспособное состояние довольно быстро, прогнозируя, что поправится он за неделю, максимум — две. Если не будет напрягаться. До больницы его и Финна довезли пидоры. Та женщина, Мартинес, снабдила их машиной практически сразу, как они оказались на базе, бросив напоследок: — Валите, пока я добрая. Живы будем — свидимся. Билли почему-то улыбался, глядя ей вслед. Уже позже, пыльный, грязный, с фингалом под глазом, в разорванной одежде, он улыбнулся снова, но уже своему отражению… то ещё было зрелище, когда он увидел себя в зеркале ванной комнаты его палаты после этого приключения. Когда он закончил приводить себя в порядок и вышел — на кровати ему кто-то оставил пакет с одеждой. Он догадывался, что это был кто-то из тех двоих — или Дэмиен, или Майкл — но записки к одежде не прилагалось, да и самих мужиков поблизости не было. Джинсы и футболка были как нельзя кстати — он обнаружил, что после приключения практически все его кредитки в бумажнике оказались повреждены, а на единственной, что осталась целой, навряд ли была подходящая сумма для шоппинга. Все наличные же из бумажника выгребли ещё те типы в Неваде. Форма, в которой он был, явно была непригодна ни к носке, ни к починке, ни к стирке. И это не считая утерянный глок. Но он был жив и относительно цел — и оттого потери казались совершенно незначительными. Через несколько часов, когда его врач убедился окончательно, что серьёзных повреждений у него нет, как и причин его задерживать, Билли заметил проходящего мимо его палаты Майкла. Тот, с заклеенными порезами и обработанными ранами, явно шел из палаты Финна, которого ещё не выписали, судя по тому, что тот сидел там на своей постели и общался с медсестрой. Джонс понимал, что ему нужно было позвать Майкла по имени… Но смелость куда-то делась. Он шел за ним, пока тот не зашел в какую-то кладовку. Джонс помялся и присел на одно из кресел, стоявших в коридоре, надеясь случайно налететь на него и коря себя за то, что ведет себя, как последний трус. Всего-то хотел сказать «спасибо» и узнать, будут ли их допрашивать и можно ли уже уехать — слишком незаинтересованность Управления по борьбе с наркотиками казалась ему странной. И ведь это после того, как они были в самом центре событий. «Ну, что я, не смогу задать ему два вопроса?» — спросил себя Джонс, направляясь к двери, из-за которой Майкл никак не появлялся. Набрав воздух в грудь и побольше решимости, он открыл дверь и замер. Майкла в кладовке он не увидел, зато отец Финна стоял к нему лицом с очень довольным видом. Через мгновение Джонс все-таки заметил Майкла — тот стоял перед Дэмиеном на коленях и… Понять это иначе было нельзя. Джонс смутился, как подросток, впервые увидевший порно. Он поднял взгляд на Дэмиена, который ему подмигнул, и сглотнул, снова переводя взгляд ниже, не в силах справиться с собственным любопытством. Одной рукой Дэмиен гладил и держал голову Майкла за затылок, трахая того в рот, а другой показывал фак Джонсу. Майкл, казалось, вообще ничего не заметил. И Джонс медленно прикрыл дверь, стараясь не привлекать внимание. Возбуждение, охватившее его после этого зрелища, смешалось с растерянностью. Он ещё размышлял, не уединиться ли в кабинке туалета с его внезапно возникшей от увиденного эрекцией, как ноги сами понесли его в другую сторону, а именно к рядам пластиковых стульев в зоне ожидания, устроившись на которых эту самую дверь можно было рассматривать. Он уселся там, не понимая, что ему мешает уйти. Все это было чертовски неправильно. Они же были там вдвоем. «У них там полный, блин, комплект… Что я вообще от него могу хотеть?…» Воображение было готово подсказывать и подсказывать, но это место было таким публичным, что помогало с ним справляться — смотреть на пациентов, на суетящихся медсестер, на целеустремленно идущих докторов. Но не думать о чужом сексе за той дверью было сложно. Наконец дверь открылась, двое вышли из кладовки и, как ни в чем не бывало, отправились к автомату с кофе. Джонс то бледнел, то краснел и пялился на них, не в силах оторваться, нарушая все границы приличия и такта. Пара, взяв по чашке кофе, не стала садиться, а устроилась за круглым пластиковым барным столом, стоящим в углу возле автомата с кофе. Они о чем-то тихо разговаривали друг с другом и смотрели на него. «Приглашающе? Или опять мое чертово воображение разыгралось?» — до того внезапно было для него стать центром чужого внимания. Джонс засмущался от этого и посмотрел на часы на руке. После чего встал под пристальными взглядами замолчавшей парочки, сделал несколько шагов к ним на встречу, но потом передумал подходить, свернул в коридор и ушёл. В ближайшем найденном туалете он уединился в кабинке и в течение нескольких десятков секунд справился со своей проблемой. «Как будто я снова подросток. Вот и потрахался», — тоскливо подумал он.***
От полученной информации во время его демарша с Мартинес Скотта долго не отпускало. Направлять оружие на своего в доску его вывернуло мощно, даже круче, чем когда он понимал, что его подставляет начальство, и приходится работать с предателями. Мартинес начальством не была, Мартинес выгрызла им обещанное, Мартинес даже за пистолет не обиделась и простила. «Ну, что я за дерьмо», — злился на себя Скотт ровно до того момента, пока уже в больнице не встретился взглядом с Майклом. Тот понимал его как всегда, до печенок, объяснять не нужно было ничего. Тронул за руку и отсигналил уединиться. Дэмиен не сразу понял зачем, а когда дошло, уже ждал его в кладовке — ухмыльнулся довольно. От кольца была явная и очевидная польза. Он молча расстегнул ширинку. Стоунбридж встал на колени… Возникший в дверях молоденький коп чуть не похерил им весь релакс. — И кто там был? — флегматично уточнил Майкл через несколько минут, сплюнув сперму с губ, вставая с колен и расстегивая свою ширинку. Скотт его приобнял, работая рукой, и с интересом задал встречный вопрос: — А ты возбудился от минета или от подглядываний? Майк, прерывисто дыша, фыркнул: — Наложилось. Так кто? — Охреневший Джонс, — кратко сообщил Дэмиен, вспоминая вид копа, которому снова не повезло. — Он за мной шёл… Надо было сказать… что я занят… — Майкл прижимался лбом к виску Дэмиена и горячо вздыхал практически в шею. — Не помогло бы… — Скотту нравилось, что их могли так застукать ещё раз, — он на тебя, похоже, запал. — Чего?! Скотт пожалел, что сказал не вовремя — приятель через несколько движений мог кончить, а теперь все его усилия пошли насмарку. Он вздохнул и убрал руку, сдаваясь: — Фейл, приятель… Прости. — Да похуй. — Майкла явно интересовал сейчас ответ, а не секс. — Вижу, что похуй, — Скотт поцеловал в уголок губ, смиряясь, что ничего не вышло, и застегнул ему ширинку. «Ну вот как так можно?» — Объясни, — настойчиво потребовал Майкл. Скотт вздохнул ещё раз: — Ты бы его видел сейчас… Он там чуть не кончил. Если бы это была девица и ходила за мной, её можно было бы уложить и трахнуть на любой ближайшей горизонтальной. Стоунбридж потер лицо: — Что-то я не понял. С чего ты вообще это взял?! — Ну… Этот собачий взгляд ни с чем не перепутать, — Скотт ухмыльнулся, готовый углубиться в пояснение деталей. — Так. — Майкл явно был не против углубиться, — мне сейчас определенно нужен кофе. Они поправили одежду и вышли, направляясь к автомату с кофе. Не заметить Джонса было невозможно — тот буквально пожирал их обоих глазами. «Неужели так впечатлился?» — задался вопросом Стоунбридж и повернулся к автомату: — Ты про этот взгляд? — О, наконец заметил, — хмыкнул американец. Автомат зашумел, выдавая порцию. Скотт потыкал кнопки, делая свой заказ. — Я ведь правда не думал, что ты не заметил, как он на тебя реагировал… — А с чего бы? — тихо возмутился Майкл, — я же был уверен, что он — правильный гетеросексуальный мальчик. Вспомни, как он дёргался, когда я с ним в номере заигрывал. Ты сам говорил, что он за свою задницу испугался. — Ну, вот сам подумай… Они устроились за столом с самым удобным обзором, чтобы разглядывать копа. Скотт продолжил: — Кто с ним заигрывал? Ты. От кого он потом Финна спасал? От тебя. — Да ладно, — пробурчал Майкл, — не преувеличивай, не только от меня. — Не… не переводи, дослушай сначала. А потом кто его самого спасал? Ты. Тащил-освобождал… — Скотт ухмыльнулся, — может и потискал чуток. Не? — Пошёл ты. — Тихо буркнул Майкл, — ты же знаешь, что я бы не стал. — Это я знаю. — Скотт не хотел ругаться, особенно после секса и из-за таких мелочей, — а он — нет. А лечил его кто? Опять ты. А броню… Не, про это я даже вспоминать не хочу. — Ты сейчас к чему ведешь? Что я его сам…? — Стоунбридж никак не мог подобрать уместный для описываемого глагол. Это было мучительно сложно. — Да не… Ты не виноват, приятель. — Скотт попытался говорить утешающе, но получалось плохо, — просто так получилось. На его месте мог бы быть любой. Пятидесятилетняя старушка, одноногий карлик… не, я к тому, что тебе-то без разницы кого вытаскивать было. А вот ему есть разница. Стоунбридж с недоверием посмотрел на него: — Какой-то сомнительный комплимент, Дэмиен. Скотт вздохнул — объяснять Майклу приходилось какие-то слишком очевидные вещи: — Тогда не думай о пятидесятилетнем карлике. Представь смазливую девчонку. — О… — кажется, до Майкла начало доходить. — И что мне делать? — Эээ… Ты моего совета хочешь? — удивился Скотт. — Хочу, — решительно заявил британец. — Трахни его. — Скотт был краток, — и всё у него пройдет. Эта глубокая мысль не вдохновила Майкла: — Он, может, еще ни разу ни с кем. Тогда вообще влюбиться может… Получается, я ещё и разобью парню сердце. — Я вот очень сомневаюсь, что он ни разу и ни с кем, — рассмеялся Скотт. — Зато этому твоему Уильяму будет что вспомнить. — Ты сволочь, Скотт. А он — хороший парень. И коп из него хороший будет. И вообще, я женат. И, между прочим, на тебе. Он посмотрел на Джонса, тот не сводил с него взгляд, потом встал и направился к ним, но по пути передумал и быстро скрылся. Скотт ухмыльнулся: — Вот видишь? Он теперь постоянно будет думать, что так и не решился. Западешь ему в душу на годы. — Бляя… А трахну если — так и не западу? — скептически уточнил британец. — А трахнешь — весь флёр и загадочность сразу отвалятся. — Сообщил ему Дэмиен, — потому что незавершенные отношения мозг ебут больше, чем неудачные. Поверь моему богатому опыту, Майки. — О, так ты ебал всех баб подряд, чтобы они тебя не любили? — съязвил британец. — Да пошёл ты… — Скотт не обиделся, — я, между прочим, тебе помочь пытаюсь. Стоунбридж вздохнул и допил кофе.***
Билли вышел из больницы и, хромая, направился вдоль по улице, стараясь ни о чем не думать. Обычные люди вокруг шли ему навстречу, улыбались, болтали… Он же скользил между ними словно в нереальной сказке после всей этой бойни, через которую прошёл. Невероятно зеленые газоны, яркое голубое небо, обычные, самые привычные звуки едущих машин, щелчки рекламных баннеров, музыка, доносящаяся из милых кафе и магазинчиков, трещинки на сером асфальте, местами истертая брусчатка под ногами. Запах корицы и цветочных духов, переплетенный с ароматами кофе и жасмина, окутал его, когда он прошёл мимо какого-то этнического открытого кафе. Он впитывал эту обыденность так же жадно, как сухая губка — живительную журчащую воду спокойного ручья. Ни о чем не думать отчаянно не получалось. Нужно было позвонить матери и предупредить, что он остался без телефона. И, может быть, попросить сделать перевод — сейчас денег у него должно было хватить только на билет до Лас-Вегаса. Он был настолько оглушенным, что не заметил остановившийся рядом джип, откуда на него смотрели три уже изрядно поднадоевшие за эти сутки рожи: — Эй, парень, огоньку не найдется? — Дэмиен достал сигарету, подмигивая ему. Джонс выдавил в ответ улыбку, несмотря на то, что на душе при его виде скребли кошки. Это было так безумно глупо — ревновать к нему, завидовать ему: — Не курю, вредно для здоровья. «Ещё вреднее для здоровья и психики с вами общаться», — насмешливо подсказало ему воображение. Из свежего боевого опыта подсказало. — Вот, разумный человек. — Майкл, сидящий на месте водителя, толкнул своего мужа локтем в бок, неотрывно глядя на Билли. — А я что, безумный? — лениво спросил Скотт, прикуривая от своей зажигалки. — Конечно. — Отозвался Финн с заднего сидения, опуская стекло и тоже его разглядывая. А Джонс смотрел на них. Ему оставалось только поражаться чужой беззаботности и радости. Словно они там не вместе были. У него самого воспринимать все так совершенно не получалось, и только куча вопросов, словно пчёлы, роилась в голове: — Уезжаете уже? А Управление? — Мартинес все утрясла. Но если будут проблемы с работой — позвони ей. Она сможет помочь, — сообщил ему Майкл, доставая и протягивая визитку Мартинес. — Хорошо, — Джонс взял ту, зная, что никогда не воспользуется предложенным номером. Он вообще предпочел бы его собственный номер, но спросить не решился: все же он был копом, а они — безжалостными боевыми машинами, созданными для войны. Они никак не вписывались в его представления о незаконопослушных гражданах, то бишь, даже преступниками были очень странными. — Подвезти тебя? — осведомился Дэмиен, затягиваясь сигаретой и выпуская кольцо дыма. — А вы куда? — машинально уточнил Билли. — Представляешь, Майки ни разу не бывал в Гранд-Каньон. Так что у нас небольшая познавательная поездка, — Скотт снова подмигнул ему, улыбаясь. А Джонс снова вспомнил сцену в кладовке и снова почувствовал себя неловко. — Тогда удачи вам. Я домой. В Лас-Вегас, — он нашёл в себе силы на очередную ответную улыбку. Все в его жизни внезапно стало с ног на голову и ему хотелось только одного — назад к прежней жизни и спокойной полицейской рутине. — Может, тогда до аэропорта? — спросил чертов Майкл. — Я на автовокзал, — не признаваться же было, что денег кот наплакал. — Давай до автовокзала? — Финн открыл ему заднюю дверь, приглашающе махнув рукой. — Хорошо. — Билли устал отказываться и сел к ним в машину. Майкл пристально смотрел на него в зеркальце заднего вида. Слишком пристально для человека, ведущего машину, считал Билли, поэтому он отвернулся от его взгляда, не слушая веселую болтовню отца и сына. Вышел на автовокзале, поблагодарил и наконец-то остался в одиночестве. Денег на билет еле хватило. И уже сидя в автобусе, понял, что был в шемаге Майкла, который напрочь забыл ему вернуть.***
Вечером следующего дня Дэмиен поднялся по лестнице на второй этаж милого, окрашенного в молочно-белый и голубой мотеля и остановился перед их с Майки номером. Майка ещё не было — он это определил и по тому, что в номере не было света, и их машины на парковке пока не появилось. Впрочем, смс от него о задержке тоже не поступало — и в номер заходить не имело смысла, потому что тот должен был вот-вот появиться. Поэтому Дэмиен достал пачку сигарет и закурил. Им нужно было поговорить, вот только разговор должен был быть достаточно неприятным, потому что Скотт ощущал себя тем ещё дерьмом. Он опирался локтями на перила и смотрел вниз, затягиваясь горьковатым дымом, так хорошо и привычно успокаивающим нервы перед непростой беседой. Наконец на парковку въехала их машина и остановилась, погасли фары. Майк вышел из джипа и хлопнул дверцей. Обошел машину, открыл дверь пассажирского и достал сумку, за которой, собственно, и мотался в Кингмен. Хлопнул дверцей, поставил машину на сигналку. С каждым его движением разговор между ними становился все неизбежней и неотвратимей. Скотт порадовался, что Финн ушёл отсыпаться, хотя они и проспали большую часть дня после того, как покинули Финикс. Финну явно нужно было намного больше отдыха, чем им двоим. Он смотрел на Майка, не отрывая взгляда. Пропотевшая футболка, появившаяся за день короткая щетина, припыленные солнечные очки, некрасивый шрам на руке, в которой тот нес сумку, — все было до боли знакомо и чертовски дорого его сердцу. И почему Скотт, никогда не крутивший сразу с двумя, сумел забыть про это, когда с момента их странного брака не прошло и недели? — Соскучился по мне? — хрипловато уточнил британец, открывая дверь их номера. — Ага, — Скотт затушил сигарету и выбросил окурок. — Нам нужно поговорить, Майки. Тот смерил его удивленным взглядом и распахнул перед ним дверь: — Не на пороге, надеюсь? Проходи уже, — явно заметил то, что Дэмиен нервничал. Оставалось пройти в комнату и замереть. Майкл вошёл вслед за ним, хлопнул дверью и бросил сумку возле постели, — все деньги здесь, Скотт. Ты об этом хочешь поговорить? Спокойный, как удав, приятель стоял и смотрел на него, и отчего-то Скотт ощущал себя ещё дерьмовей. — Знаешь, Майк, я накосячил, — Скотт старался говорить спокойно, — та официантка в кафешке, что приносила нам заказ… Я же с ней переспал, пока тебя не было. Глупость такая… Все же было, как обычно… Когда дошло, я уже в ней был… Британец молчал, видимо, ожидая продолжения. Скотт отступил к двери, опираясь на неё спиной и также спокойно попытался продолжить, не зная куда деть руки: — Сам не понял как… Просто не подумал, а потом кольцо на руке заметил… Короче, вот. Дерьмовый из меня муж, — Дэмиен посмотрел в пол, а потом все-таки глянул на приятеля исподлобья, крутя в руках откуда-то взявшуюся пачку сигарет, — если хочешь, я переберусь в другой номер, Майк. — Да, из тебя и жена дерьмовая. Это всё? — спросил британец, садясь на кровать и сбрасывая обувь. — В смысле, всё? — не понял Дэмиен. — Ты имеешь в виду развод? — Я имею в виду, это всё, что ты хотел мне рассказать? — Майки смотрел на него с недоумением. Если Скотт собирался его удивить, то это должна была быть совсем другая история. — Ну да… — Скотт убрал пачку, пытаясь понять приятеля. — Разве ты не злишься, Майки? — Злюсь, — коротко бросил Майкл. — От тебя за метр несет девчачьими духами. Как от цветочной клумбы, Скотт. Даже не надейся, что это меня заводит. — Я отмоюсь… — Дэмиен слегка расслабился, медленно расстегивая рубашку и сбрасывая обувь, — а остальное, Майк? — А что остальное? — хмыкнул тот, разглядывая его, раздевающегося словно напоказ, — старого кобеля к цепи не приучишь. Ты хоть имя у неё спросил? — Саманта, — ляпнул Дэмиен наугад первое пришедшее ему в голову имя, раздеваясь полностью и направляясь в душ, — я был уверен, что ты будешь злиться. И я ещё, черт побери, совсем не старый, — проворчал он машинально. Майкл оперся спиной на дверь ванной комнаты, наблюдая за тем, как Скотт, стоя под струями душа, вспенивал мочалку и растирался, старательно смывая ароматы своих приключений. Он разглядывал его со странным, похожим на греховное, вожделением, мысленно сверял каждую родинку, татуировку и шрам с тем, какими он их помнил. И сам не заметил, как погрузился в свои мысли настолько, что не сразу понял, что Дэмиен его что-то спросил. — Ты спишь стоя, Майк?… Там надпись на спине оттерлась или и в этот раз нет? Майкл отвлекся, вынырнул из мыслей, скользнул взглядом по его фигуре и остановился на голой белой заднице, усмехаясь и вспоминая их недавний секс. — Давай мочалку, — потребовал он, подойдя к нему и добавляя на неё геля. Скотт стоял к нему спиной и очень вызывающе отставил задницу — Майкл так и не понял, дразнил ли тот его или просто не понимал, как соблазнительно выглядит. Мочалка была мягковата, но Майкл тер надпись от души и с удовольствием, растирая ему спину до розоватых пятен от прилившей крови. А когда закончил — не удержался и шлепнул его по заднице, — готово, приятель. Теперь ничего не осталось. Дэмиен, мокрый и в мелких брызгах мыльной пены, выключил воду и шагнул к нему, целуя в губы. Податливый, расслабленный, горячий после душа… «Блядь блядью», — подумал Майк, возбуждаясь и жадно отвечая на поцелуй, до боли впиваясь в его губы так, что когда он отстранился, те стали малиновыми. Дэмиен усмехнулся и провел мокрыми руками, сдергивая с него футболку и роняя её под ноги: — Пошли, покажу тебе, за что меня бабы любят… — Я сначала с себя пыль смою, — обозначил Майк. Скотт провел губами по его шее от ключицы до уха, вылизывая и целуя: — Можно и так, я не брезгливый… — Даже не сомневался в этом. Постарайся, пока меня снова не будет, не засунуть ни в кого свой гребаный член. — Майк захлопнул перед ним дверь ванной. Он негромко рассмеялся, после чего обреченно посмотрел на себя в зеркало. Перед глазами снова всплыл тот собачий, как выразился Дэмиен, взгляд молодого копа. Парень смотрелся в его шемаге так мило. И странно. И совершенно неправильно было вспоминать о нем сейчас, когда он собирался воспользоваться тем, что у них получалось с Дэмиеном. Хоть то, что было между ним и Скоттом, все ещё напоминало скорее неприличную шутку, чем семью. Дэмиен, в отличие от него, вообще не вспоминал ничего лишнего, когда хотел кого-то. Просто шел и трахал какую-нибудь… «Как он сказал? Саманта?» — удивленно переглянулся британец со своим отражением. — Блядь!… — резюмировал Майкл, внезапно вспомнив бейджик той официантки. В его памяти всплыли воспоминания о Скотте и его любовницах за все три месяца их камино.***
Это был чертовски долгий день. Настолько долгий, что Билли брел домой после работы словно во сне, продираясь сквозь мир вокруг него, как сквозь паутину. Он и так весь день хромал, а к вечеру его колено разболелось окончательно. Но дело было не только в боли, но ещё и в том, что за весь день он огреб кучу неприятных сюрпризов и странных разговоров. Утром он ещё не успел добраться до своего стола, как ему навстречу попался бывший напарник, который явно неплохо выглядел после небольшого выданного ему отпуска. «В отличие от меня», — Билли ещё накануне вечером обзавелся тональником, чтобы скрыть особо выразительные синяки на лице. — Что, Джонс, ходишь с трудом? Похоже, ты нашёл все-таки тех своих пидоров. — Смиллз даже ответа его не дождался, просто заржал, проходя мимо. Он остановился возле компании других копов, которые болтали и косились на него, весело смеясь над новой хохмой. Билли бросил на них взгляд и догадался, что за это спасибо нужно было сказать Митчелл. А за то, что быстро хохма приживется — Мартину. Впрочем, после получасового общения с капитаном на тему потери оружия, его ссоры с Митчелл и самодеятельности, Билли все-таки забыл про Смиллза и его шуточки. — Держи, — Браун хлопнул перед ним толстую пачку каких-то бумажек, которые предстояло разобрать, — капитан сказал, что он тебе уже объяснил что с этим делать. — Снова изображать секретаршу в полицейской форме, — скривился Билли. — Должно быть приятней, чем когда глок в жопу пихают, — выдал внезапную скабрезность Браун, явно снова начав дружить со Смиллзом. Джонс вспомнил парочку психов и показал ему фак, зарываясь в выданные бумажки. В покое его не оставляли. Вскоре рядом нарисовалась Митчелл, видимо, забив на объявленный ему бойкот и тоже решив поглумиться, пока был повод. — Что, даже выписывать парковочные талоны не отправил? — поинтересовалась она. Джонс смотрел на неё сердито — он бы так не поступил, как сделала она, он не стал бы наушничать. И уж тем более кормить сплетников. «Ты мне тоже не нравишься». — Он тебя, похоже, любит, — фыркнула та, — хотя пару недель прижать задницу тебе не помешает, чтобы она успела поправиться. — Это ты сейчас о чем? — Билли медленно зверел, вспоминая предыдущие грязные намеки. Но ещё одну драку устраивать не стоило, если он не хотел совсем вылететь, это капитан объяснил ему очень доступно. Вот только про Митчелл он ничего ему не говорил. Только драться с ней было как-то… нелепо. — О шиле в твоей заднице, Джонс. — Она закатила глаза и покачала головой, уходя. Он махнул на неё рукой, выдыхая. И очень жалея, что она не была мужиком, которому он бы мог врезать. Получасовой разговор во время обеда со взволнованной матерью стал очередным испытанием. Та, сообщив, что получила его сообщение и перевела ему денег, долго и нудно расстраивалась из-за того, что у него была такая трудная и опасная работа. И что можно было бы вернуться и все-таки продолжить семейный бизнес — лечить кошечек и собачек. Не то, чтобы Билли не любил кошечек или там этих самых собачек, а ещё хомячков, кроликов и прочую живность, но даже от одного разговора, хоть и слушал её в пол-уха, он устал. Кейт появилась возле него всего лишь на минутку, чтобы вернуть ему комикс про Константина: — Я думала, что его забыл какой-то ребёнок, и хотела уже выбросить, но Браун сказал, что он — твой. «Это — чертовски длинный день», — подумал Билли, рассматривая знакомую картинку на обложке. — Да, мой. Спасибо, Кейт. — Вежливость. Просто вежливость, на которую его сегодня не хватало. — Ты правда их любишь? — поинтересовалась она недоверчиво. — Ага, — кивнул он. — Хочешь как-нибудь выпить чашечку кофе? — Как-нибудь, — так же вежливо ответила она, — можно будет. Тебе бы стоило отоспаться, у тебя круги под глазами. Он подумал, что нанес мало тональника, и что синяк под глазом все равно просвечивал сквозь него. Кейт, заметив, как он провалился в свои мысли, развернулась и ушла. Билли не сразу заметил это. Но вишенкой на этом аховом дне стал разговор с Милли Гарсиа, которую он заметил уже на выходе из управления, когда собирался добраться домой, чтобы отоспаться. Та не попадалась на его глаза целый день, что его немало удивило: — Привет. — Он улыбнулся ей, впервые за весь день делая это искренне, — тут поговаривают, что ты переводишься? — Да, Джонс, — она разговаривала с ним прохладно и, как он смог заметить, кольца на её руке больше не было, — в Майами. Подальше отсюда. — Другое побережье — это действительно подальше, — согласился он, — а почему? Из-за того, что ты рассталась с Мартином? Да забила бы на него, он тот ещё козел. Она смотрела на него как-то слишком задумчиво, будто что-то прикидывая, после чего внезапно спросила: — Из-за чего ты тогда подрался с ним, Билли? Джонс смутился, ероша волосы: — Это было наше с ним… личное. Он не говорил тебе? — Из-за той проститутки, что была с вами? — прищурилась она, пытаясь на него надавить. Билли сглотнул: — Ирены? — глупо переспросил он, не понимая цели этих расспросов. — О, ты знаешь её имя, — съязвила она, — отлично. А то, что он с ней спал, ты ведь тоже знаешь? — Я… не… — Билли растерялся и пожал плечами, поморщившись от боли — левое ещё ощутимо ныло. — Знаешь, — процедила она, глядя на его реакцию, — ты такой же козёл, как он. Мог бы сказать мне сразу, тогда мне не пришлось бы смотреть как он её… Я бы его бросила раньше. — Прости, — оставалось только отступить. — Я не думал, что так получится. Она не стала прощаться — просто ушла. Из управления, из города, из его жизни. Он не винил её. Билли жил совсем недалеко от работы, поэтому брел домой пешком и в одиночестве, периодически останавливаясь и давая ноге передохнуть. Машины, люди, витрины — привычная городская суета… Чей-то взгляд замер на нем, заставив бессознательно ощетиниться. Он дернулся и обернулся — какой-то мужчина смотрел мимо него на мигающую в витрине рекламу. Рутина его жизни была не такой уж привлекательной, как хотелось, как было нужно, чтобы забыть обо всем, что с ним произошло. А вот квартира встретила его привычным уютом. Он стянул с себя одежду и растянулся на постели, тут же проваливаясь в сон — так устал за этот день. Джонс спал беспокойно и, когда проснулся и машинально посмотрел на часы, понял, что слишком недолго. Он вытащил из-под подушки шемаг и уткнулся в него носом. Знакомый запах мха, пороха и дерева успокоил, отгоняя кошмары, напоминая, что впереди у него ещё много-много других дней. Но он все равно немного жалел, что все получилось так нелепо.