Скрась одиночество, будь рядом.

Он не ждал его. Не ждал покалывания в груди и непонятного тепла, которое разливалось по телу. Не ждал чувства, навязанного жестокой природой, переплетающегося в один тугой шнурок, повисая на шее, давя на горло. За прекрасное всегда требуется равноценная плата. Так за любовь мы платим отчаяньем, тоской и криками. Чем больше держишь в себе, тем сильнее затягивается верёвка, песок жизни стекает быстрее, заставляя сдавлено молчать. - Что ты со мной делаешь, Нацу Драгнил? Хриплый голос, порядком добитый сигаретами, неприятно раздаётся в комнате, напоминая о том что он один. Много ли сил нужно чтобы поддерживать себя в балансе и контактировать с внешним миром, когда за дверью в твою душу развергается бездна? Пустая и глубокая, поглощающая всё хорошее, оставляя лишь лезвия, которые проникают в духовную плоть, пронзая её и выворачивая наизнанку. Наверное много. Чем он заслужил такое? Перед кем грешен? Столько несказанного и невыплаканного. Столько страниц с болью, которая часами складывалась в одну огромную кучу, написанных от руки. Сколько ещё нужно пережить чтобы забыть то, что отпечатывалось на его теле на протяжении лет? Все шрамы и ожоги на бледной коже напоминали о чувстве, которое заросло в нём. Чёрные локоны, хаотично разбросанные в полном беспорядке, медленно приходят в движение, от потоков холодного ветра, который поступает в открытое настежь окно. Тонкие пальцы напоминали сколько времени он провёл в комнате, просиживая за клавишным инструментом, мучая его своей неразделимой тоской, заставляя играть мелодию из самого подсознания, превращаясь в нотные листы, которые слегка подрагивали под порывами воздуха. Грустные чёрные и усталые глаза с томным, рассеянным взглядом и ледяные губы, неведавшие тепла ответных чувств. Всё это – Грей. Надежда его давно угасла, лишь гулко напоминая о своём существовании, но хозяин всегда встречал её с усмешкой. Сам он весь потух, будто бы фонарь на ночной улице, который перегорел, сначала мигая, а потом и вовсе замолкнув. Сколько времени прошло? День? Два? Час? Секунда? Понятие времени вполне относительно, течение хронологии протекало мимо него – его прогоняли. Как назвать всё это? Депрессией? Столько вопросов и ни одного ответа. Иногда люди растворяются в своей безысходности и теряют смысл существования. Они как шестерёнки, которые сломались, на которые все уже махнули рукой. Даже Эльза, которая упряма как столб, будто растерялась в этой ситуации и в конце концов сдалась. Они теряли его и никто не знал что делать. Выход всегда есть. А насчёт входа можно подумать...Кто если не сам Грей откроет дверь, распахнёт её? Где тот заветный ключ, которым он просто не желал воспользоваться? - Есть кто? Отмороженный придурок, ты здесь? Что-то резко подступает к горлу, верёвка всё сильнее затягивается на шее, а сердце пропускает удары, отдаваясь в ушах гулким грохотом. Сжав зубы Грей остаётся всё в том же положении. Только не сейчас. Прошу, не делай этого снова. Оставь меня. Дверь не заперта. Драгнил приоткрывает её и с озабоченным видом заходит в помещение. Четыре утра. Кто в такое время вообще на улице появляется? Ты не изменился, Нацу. Заметив ледяного мага, который сидел, прислонившись к холодной стене, он резко схватил его за запястье, заставляя подняться на ноги. Нацу удивило его поведение – парень даже не сопротивлялся и послушно вытянулся во весь рост. Нежданный гость продолжил держать его руку, от чего по телу Грея снова стало разливаться тёплое чувство, нагревая кровь до предела, заставляя судорожно сглотнуть. А он только взял меня за руку. - Что с тобой творится? Отвечай мне! – серьёзным голос Драгнил прерывает идиллию, которая царила в комнате и яростно смотрит на согильдеца и тише добавляет, - Посмотри мне в глаза. Опять эти странные разряды тока, которые пробегают по телу, каждый раз когда ты рядом. А я так старался всё забыть. - Нацу, не надо. Просто уйди, - сдавленный голос Грея непривычно проникает в сознание убийцы драконов. Схватив парня за подбородок и развернув лицо к себе, Нацу всматривается в его глаза, в которых никогда нельзя было прочитать что-то наверняка. - Что с тобой, Грей? От прямого взгляда Фуллбастер почувствовал неприятное пронизывание, как будто его собирались отсканировать, а от того что он услышал своё имя, снова защемило в грудной клетке. - Не вселяй надежд.– голос задрожал под напором серо-зелёных глаз, - Прошу тебя, прекрати. - Не прекращу. – грубо отрезал тот и оттолкнул его к стене, обеими руками хватая за плечи, - Я волнуюсь. Фраза звучит твёрдо и уверено, как фундамент, который веками держал на себе дом. Слёзы невольно подступают к глазам. Неосознанно всплывают все дни, проведённые в четырёх стенах, наполненные воплями в пустоту. В глазах всё плывёт, вспоминается пианино, грустные мелодии и душераздирающие крики. - Остановись. - Не хочу. Драгнил, игнорируя все его эмоции, не задумываясь о состоянии Грея, мгновенно целует его, подавляя всхлип. Покусывая нижнюю губу, Нацу увеличивает напор, от чего парень совсем обмякает в его крепких руках. Горячие слезы, стекают по лицу и солёным привкусом раздаются на вкусовых рецепторах. Никакой нежности. Настойчивая страсть. Еле-уловимый звон пуговиц, которые катятся по полу, закатываясь в самые дальние углы. Драгнил не даёт сознанию Грея вмешаться и понять что происходит, слишком быстро, умело и приятно горячие пальцы двигались по телу. Всё было похоже на дурманящий сон. Не хотелось сопротивляться, поддаться порыву и всё. Драгнила влекла эта доступность прохладного тела, эта близость. Хотелось касаться его бесконечно, изучать, убивая на это никому не нужное время, срывать с губ приятные слуху стоны, вжимать тело в стену, прокусывая тонкую кожу, оставляя кровавые засосы, доказывая, что только он единственный может распоряжаться этим телом. Влажные пальцы блуждали по всему, чему только было можно, то нежно поглаживая, то царапая, выводя странные замысловатые узоры. Грею казалось, что он восковая свеча, которая таяла вместе со своим рассудком, как сахар в горячем чае. Если бы он хотел, врезал бы ему со всей дури, ещё бы и извращенцем обозвал, но... Снова стон. Всё это ужасно смущало, и как бы он ни старался подавить их в себе, они вырывались, даже сквозь стиснутые зубы и закусанную до крови губу. Нежная кожа шеи изрядно покусана. Капли пота попадают на раны, неприятно щипая. Сколько можно было мучить его этими прикосновениями, которые заставляли тело ледяного мага гореть? Внизу живота давно жалобно ныло, протяжно и мучительно. Драгнил медленно проводит двумя пальцами по напряжённому органу, от основания до самого конца. Грей глотает ртом воздух, которым давился одновременно, упираясь влажным лбом в плечо партнёра. Только он видит его податливым и сломленным. С румянцем на лице, с затуманенным взглядом, полным желания. Это не тот Грей, которого знают все, он другой. Резкий нажим и нежное скольжение пальцев, испачканных смазкой. Он судорожно выдохнул воздух, стараясь подавить в себе голос. Нацу наклоняется к уху и обжигает дыханием. Фуллбастер жадно вслушивается в него, в ритм прерывистого дыхания убийцы драконов, который так ловко заставил его открыться, распахивая объятия. Драгнил еле сдерживался, чтобы не отыметь его прямо сейчас. Он специально тянул с ласками, ожидая от Грея, то, что хотел услышать. - Будешь растягивать время, я перехвачу инициативу на себя, - в доказательство он сильно укусил парня за ухо. Вот оно. Сказал одно, подумал другое. Дождался-таки твоего умоляющего взгляда, полного похоти. Чёрт бы тебя побрал, Грей. Зеленоглазый улыбается своим мыслям и медленно входит. Тело содрогается, кольцо мышц плотно сжимается. Фуллбастер обнимает его, чуть царапая спину и утыкаясь носом в плечо - ему больно. Чуть подождав, Нацу наконец начинает двигаться. На третий толчок он находит простату, и Грей выгибается, чувствуя, как его скоро расщиплет на маленькие кусочки – новые ощущения заполонили всего его и вырывались наружу громкими стонами. Огненный маг продолжает грубо вдалбливаться в тело, чувствуя, как в этой комнате не хватает воздуха на двоих. Сплетение влажных тел, наполненных страстью, стало единым целым. Они не могли существовать по отдельности – только вместе, как единый и сложный механизм, где при поломке одной детали, выходит из строя другая. Через некоторое время Грей чувствует покалывание в кончиках пальцев и в нервных окончаниях. Последней каплей становиться головокружительный поцелуй, который подавил громкий стон, преграждая пути кислороду. С руки Нацу капает вязкая белая жидкость, и оба устало выдыхают. Опустошённые, измотанные и наспех одетые, они лежат на полу, сверля взглядом потолок, пытаясь отдышаться. - И что это было? – приведя дыхание в норму, спросил маг созидания. - Грей, не нуди, а. – вяло отозвался тот, вздыхая. - На тумбочке сигареты… Нацу небрежно пнул ногой кофейный столик и подтолкнул рукой чёрную коробку. Молча схватив её, Фуллбастер достаёт сигарету. - Бля… - парень взъерошил волосы. Опять поняв его с полуслова, Драгнил достаёт из собственного кармана зажигалку. Также молча взяв её, он, наконец, выдыхает дым. В голове у Грея пронеслась мысль о том, что возможно Нацу начал курить и тоже сидел взаперти и целыми днями писал всякую ерунду на многострадальных листках. Все месяцы, проведённые здесь в отчаянье, превратились в запылённые воспоминания, которые лежали где-то на самой дальней полочке, не осмелясь показаться. Неужели Драгнил так просто вывел его из этого состояния? Поток мыслей прервал приятный тембр: - Ты придурок. Из-за тебя я чувствую себя нетрадиционной ориентации. Тёмноволосый подавился дымом, а потом громко засмеялся, не в силах успокоиться. - Ну вот чего ты ржёшь? – обижено донеслось от него. - Ахах, можно подумать что это не так, - ученик Ул снова рассмеялся, - Типичный Нацу - сначала сделал, потом подумал. - Иди в жопу, Грей, – раздражённо огрызается Драгнил. - Я тоже тебя люблю.