Ночные страхи

— Чертов ребенок опять не спит! Эрик неохотно спускает ноги на пол. Сон у него более чуткий, чем у Айрис. Та только бурчит что-то, не просыпаясь, и переворачивается на другой бок. Дэнни боится темноты. Он слишком взрослый для этого, равно как и для того, чтобы перетащить матрац и подушку, и улечься на полу в родительской спальне — с той стороны, где мать. Отец все равно не разрешил бы, и Дэнни не просит. И будет полный кошмар, если приятели узнают, хоть в Китай беги, оборжут с головы до ног, такой позор ничем не смоешь. Днем Дэнни боится этого сильнее всего, но ночью готов плюнуть на то, что там дружки подумают, подойти к отцу и… Правда, для этого придется его разбудить. Вот так просто — подойти и взять за плечо. Дэнни уже давно не может себе представить, как это — просто подойти к отцу и не нарваться на крик или что-нибудь похуже. Мама говорит, папа так себя ведет потому, что у него очень тяжелая работа. Дэнни понимает, и предпочитает решать свои проблемы самостоятельно. Чем заниматься и с кем проводить время — он тоже выбирает сам, потому что отцу нет до этого дела, а мать вполне удовлетворяется наспех состряпанной ложью. Обмануть взрослых просто. Значит, можно обмануть и свой страх. Погасив светильник у изголовья, Дэнни отправляется на прогулку по темному дому. Сначала натыкается на мебель, но потом глаза привыкают к темноте. Несмотря на все предосторожности, Дэнни все-таки опрокидывает стул. Слышит, как в спальне чертыхается отец. Дэнни идет прямо к нему, почти бежит. Ему уже не страшно. Эрик протягивает руку и включает свет в коридоре. — Ты что это бродишь? — Я…просто хотел пить. — Погоди, ты же боишься темноты…или больше нет? — Я… Дэнни больше не может говорить, потому что горло сжимается, и он боится, что позорно разревется, как сопливая девчонка, потому что отец присаживается на корточки, их глаза теперь вровень, и внимательно смотрит на него. — Сынок, — только и говорит он. С тех пор Дэнни больше не боится засыпать в темноте, когда никого нет рядом. Десять лет спустя, очнувшись в темноте сейфа, почти не чувствуя скрюченных рук и ног, не в силах издать и звука, Дэнни вспоминает свои детские страхи, теперь такие смешные, и думает, что отдал бы все на свете, или то немногое, что он может считать своим, только за то, чтобы кто-нибудь открыл дверь, впуская свет. И чтобы этот кто-нибудь был его отец.