Герои тоже плачут

На траве лежали Тарабас и Ромуальдо. — Извини, мужик, — грустно сказал Ромуальдо. — Человек ты, наверное, неплохой, и вообще, мы могли бы вместе пива выпить, или там поохотиться… Но нам надо закрыть третий левел. — Вдвоём? — удивился Тарабас. — А ты видишь кого-нибудь ещё? — Я вижу лошадь, например. — Извини, мужик, — вздохнул Ромуальдо. — Против правил. Ромуальдо был добрым парнем, хоть и королём, и чувствовал, что будущего солевельщика надо поддержать. Ну хоть как-то. — Не переживай. Мне тоже женщины больше нравятся. Но автор говорит — это только сначала больно. А потом даже приятно. — Автор сама пробовала? — Автор поступала в роддом и не будет делиться деталями, но отрицательный опыт тоже имеет. — А что бы гет на третий левел не написать? — Не умеет. — А слэш, значит, умеет? — Тоже не очень, но пробовала, и народу даже нравилось. Тарабас сплюнул на траву. Интеллигентный Ромуальдо отвёл глаза. — Но почему мы? Что, в каноне больше мужиков нет? — Расценивай это как комплимент. Мы самые фапабельные. Лицо Тарабаса исказилось мукой. Он уже начал бороться с системой, однажды сказав материнскому напору решительное: «Ну пожалуйста, может, не надо?», и не хотел возвращаться к конформистским позициям. — А король-отец? — Он вдовец, многодетный отец и ветеран боевых действий. Против моего, между прочим, королевства, — тут настала очередь Ромуальдо смачно сплюнуть. — А эти твои дружки? Ивальдо и Катальдо? — Из-за консонанса будут хреново смотреться в тексте. «Ромуальдо обнял Ивальдо, а Ивальдо поцеловал шею Ромуальдо»… С такими рифмами это будет похоже на считалочку. Так что никаких пейрингов с Катальдо, Ивальдо, Смеральдой и Альдо из отблесков Этерны. — Да уж, дурацкое у тебя имя. — Уж кто бы говорил, жертва ассоциаций с Буратино. Оба взглянули на синее небо. Над поляной плыли облака, сквозь которые застенчиво пробивались золотистые солнечные лучи. — Ладно, -- вздохнул Тарабас. — Я согласен. Но у меня есть пара условий. В душе Ромуальдо уже достал воображаемую гарроту, дабы обеспечить будущему солевельнику свободу от обязательств, а автору — прекрасный рейтинг, но выдохнул. Воображаемая гаррота вряд ли бы помогла, а настоящей у короля не было. — Валяй. — Я хочу прекрасное трёхразовое питание на протяжении всего фанфика. — Я похож на владельца сети ресторанов? — Не мои проблемы, — злорадно ответил Тарабас. — Несмотря на грязные авторские инсинуации, я мужик, и я хочу жрать. — Ладно, обеспечу. — Тогда второе условие. Не хочу сам ехать на лошади. — Ты совсем сдурел? Тебя на руках носить? — Посадишь рядом. Извини, на съёмках канона натёр палец поводьями. Ромуальдо вновь тоскливо подумал об обеспечении нужного уровня рейтинга зверским Убийством с расчленением и развешиванием внутренних органов на ближайших можжевеловых кустах. — Ладно, чёрт с тобой, сибарит проклятый. На этом всё? — А ещё, — потупил глаза Тарабас, — хочу сказки на ночь. Ромуальдо мысленно закрыл глаза и досчитал до десяти. Потом снова до десяти. На четырёхстах семидесяти двух он смог наконец взглянуть на Тарабаса. — Это ещё с какого перепоя? — Мне мама читала. Я соскучился. — Ладно, напридумываю чего-нибудь. Чёрт с тобой. — Только пусть оно будет романтическим и с моралью. У хорошей сказки должна быть мораль. — Постой, это ты сейчас Сапковского цитируешь? Тарабас усмехнулся, всем видом демонстрируя, куда может пойти всякий, сомневающийся в его начитанности. — Хорошо, — обречённо вздохнул Ромуальдо. — На этом всё? — Есть ещё одна проблема… — тихо сказал Тарабас и кокетливо покраснел. — На этот раз что? — Дело в том, что я… — Что? — Мне неудобно об этом говорить… — Давай уже. — Ладно… — Тарабас опустил глаза. — Я — импотент. Всеблагие небеса метафорически упали прямо на здоровую голову Ромуальдо с невыразимым метафорическим грохотом. — Твою мать! — Не трогай маму, она ни в чём не виновата. — Хорошо, — Ромуальдо потёр оставленную метафорическим небом метафорическую шишку. — И что делать будем? — Я знаю один магический ритуал… Но нам понадобятся внутренности лошади, убитой озабоченной женщиной. — И как нам это устроить? Тарабас молча пожал плечами. В тот миг Ромуальдо окончательно понял, что третий левел потребует чудес находчивости и триумфа воли. Но он был готов. Ведь для того и нужны герои.