Stop asking me to describe

      Восемь пропущенных вызовов от Эммы. Три непрочитанных смс от Тома, а я просыпаюсь от жуткого сквозняка, заставляющего мои пальцы на ногах околеть до температуры трупа в морге. На улице лето, в квартире — мороз. В мыслях хаос. Звонок в дверь… Сегодня же чертов выходной, какого хрена уже кто-то нагло вторгается в мой сон?       Я лениво выхожу в прихожую, натягивая на себя по дороге халат. Не в одних-же боксерах встречать назойливых гостей… — Привет, парень, — так и думал. Томас и Эмма. Именно они пытались достучаться до меня этим утром. Вместо приветствия я громко зевнул, жестом приглашая их войти. — Мы уж подумали, что ты снова попал в неприятную историю, — задумчиво изрек Кирк, пожимая мне руку. Эмма молча подошла ко мне, крепко обняла и поцеловала, отчего мое настроение сразу же упало вниз. Томас обернулся на меня, вглядываясь в мое сонное лицо, и обеспокоенно поинтересовался: Вы с Беллами так и не вернулись вчера в офис. Все в порядке? Как там, на производстве?       А теперь давайте проведем воронку вопросов, на которых просто не существует адекватных ответов. И так, ведущая сегодняшнего шоу: Эмма-Анжелина Стоун. Высокая длинноногая брюнетка с большими глазами и привлекательной грудью. Тихая, но уверенная в себе девушка. Обвинитель, желающий выведать всю правду у любого, кто вызывает у него хоть какой-то малейший интерес: Томас Кирк. Обаятельный, симпатичный, харизматичный брюнет с отменной темной щетиной на лице. И, конечно, гвоздь программы: «человек-неудачник», «человек-провал», «идиот невъебенного уровня», но красивый… Он бегает за собственным боссом-миллионером, думая о нем каждую секунду. Обманывает самую привлекательную девушку офиса, боясь ее обидеть. Попадает в самые нелепые ситуации, в которые только можно попасть… Дамы и Господа! Доминик Джеймс Ховард: леворукий блондин с низким чувством самодостоинства. И так, первый раунд: Томас, Вам слово: « — Вы с Беллами так и не вернулись вчера в офис», — в зале раздается смех толпы. Доминик: «- Конечно, мы застряли в пробке, а потом нам слегка не до офиса было… Уехали как можно дальше от людей, чтобы насладиться крепкими объятиями друг-друга» — в зале раздаются аплодисменты с примесью восторженных визгов девушек и нецензурных выкриков со стороны мужчин. Придется врать. — Мы задержались там на три с половиной часа. Должны были решить много вопросов… — я состроил безразличное лицо и направился на кухню, чтобы заварить чай. Томас вопросительно повел бровью, явно желая спросить меня о чем-то еще, но я демонстративно отворачивался, показывая все свое нежелание о чем-либо дискутировать. — Дом, что с твоим настроением, милый? — Эмма подходит ко мне и кладет руки на мои плечи. — Все в порядке, — сухо отвечаю я. Дурацкие попытки показать ей все свое безразличие к нашим отношениям сводились к нулю, но в моей голове не находилось ни одной причины ее бросить. Расставляя чашки на стол, я заметил укоризненный взгляд Кирка, который отъявленно читал мои мысли по поводу отсутствия чувств к Эмме. — Может, выберемся куда-нибудь вечером? — предложил друг, продолжая сверлить меня сердитыми глазами. Я молча пожал плечами и сел напротив гостей, которые уже и до любимых овсяных печенек успели добраться. — Кино? — предложила брюнетка. — Можно и в кино, — согласно кивнул я, терзая в пальцах пакетик черного чая. — Настроение было ни к черту. Мне хотелось подвести дуло к виску и просто выстрелить в себя, покидая гнилую крепость созданных мною же проблем. — Нужно дозвониться Крису. А тебе, парень, срочно требуется воздух… — анализировал Том, взирая на меня обеспокоенными глазами. — Перестань, я просто устал, — равнодушно протянул я, усевшись за стол. — Можем и Келли позвать, у нее сегодня выходной… — Том зевнул и схватил чашку с горячим чаем. — Кто такая Келли? — где-то я слышал это имя. — Девушка Криса… Хов, ты чего? — друг удивленно поднял брови. — Мы с ней еще не знакомы, — фыркнул я. Томас, видимо, уже не раз встречался с девушкой друга моего детства. Отлично, я просто оказался третьим лишним среди этих двух идиотов. — Серьезно? — Кирк шокировано уставился на меня. Точно, я снова не в курсе последних новостей. — Нет ничего катастрофического в том, что я не знаком с Келли, — усмехнулся я и нагло отобрал у Кирка недоеденное печенье. ***       И вот мы идем к дому Криса, чтобы вызволить его наружу, заодно познакомив меня с таинственной незнакомкой, чье сердце принадлежит Уолстенхолму. Все это время я мечтаю провалиться под землю от волнения. Признаюсь, я действительно хотел увидеть Келли. Посмотреть на то, какая она на самом деле. Красивая, умная… Или простая, полненькая, но добродушная доярка? Брюнетка, а, может, рыжая? Какого цвета у нее глаза? А кем она работает? Одним словом, я хотел знать о ней все, чтобы убедиться в том, что Уолстенхолм с ней по-настоящему счастлив.       С другой стороны, все это очень беспокоило. Внутри снова разгоралось ощущение стыда, ведь я опять не интересовался делами лучшего друга, заново ушел в собственные проблемы, перестал близко общаться с Кирком. Вот она, плата за собственные прихоти…       Через пятнадцать минут мы стояли в холле напротив квартиры друга. Дверь открывается, и на пороге вырисовывается сонный Крис в темно-сером халате, которой сжимает в зубах подожженную сигарету. Я оценивающе разглядываю его с ног до головы, про себя усмехаясь над его пафосным выражением лица. — Что вам нужно от меня? — он улыбается, поправляет на себе халат и выдыхает дым прямо мне в лицо. — Хватит строить из себя ублюдка, Уолсти, — Том заходит в квартиру без разрешения, отодвигая Криса от дверного косяка. «Уолсти»? Серьезно? — Для тебя и Эммы мои двери всегда открыты, — издевательски произносит брюнет, запуская внутрь девушку. — Нет, Хов, — он выставляет на проход руку, загораживая мне путь. Дожили, блять. — Перестань, я же пришел тебя навестить, — угрюмо изрекаю я и опускаю голову вниз, не желая выяснять отношения с другом детства. Что с того? Да, я много работаю. Да, я не отвечал на его звонки и забывал перезвонить. Мы не маленькие дети, поэтому не всегда можем найти время друг на друга. — Это они притащили тебя ко мне, — Крис продолжает на меня злиться. — Прекратите уже, мы прекрасно проведем время все вместе… — вздыхает Кирк и кладет руку на плечо Уолстенхолма. — Интересно, тебя хоть что-нибудь, кроме работы, ебет? — впервые за долгое время Крис повысил на меня голос. — Да ты, черт возьми, пьян… — делаю вывод я, почуяв запах легкого перегара со смесью выкуренной только что сигареты. — Ты пиздец внимательный… — Успокойся… — Я тебе звонил вчера хуеву тучу раз, Хов! Звонил, когда нужна была твоя помощь, около восьми часов вечера. Где ты был? — На встрече… — Ты заканчиваешь в шесть, какого хрена? — Что случилось? — я немедленно решил перейти к сути дела. Крис был расстроен, а мне даже сказать, толком, было нечего. — Келли ушла от меня. — Что? — я разинул рот от удивления. — Собрала свои шмотки и свалила, — ядовито выплюнул друг, а затем опустил руку с косяка. — Проходи, — хрипло произнес Уолстенхолм. Я молча следую в коридор, попутно стягивая с себя обувь. — Так вы вчера были здесь? — вот теперь-то мне очень стало интересно, что происходило вечером. Томас кивнул, не говоря ни слова. — Доминик, у тебя был недоступен… Когда Крис искал тебя, он позвонил мне, Тому, и… — слова Эммы звучали как оправдание моим мыслям. — И твоему ебанутому боссу! — резко перебил девушку Уолстенхолм. Меня тут же пробило зарядом адреналина. Сердце застучало сильнее. — Откуда ты знаешь его номер? — я старался выглядеть увереннее, несмотря на то, что ноги слегка подкосились, а речь стала сбивчивой. — Том сказал, что вы уехали на сделку вместе, поэтому дал мне его номер, — процедил Крис сквозь зубы. — Иии… Что он тебе сказал? — Он тоже не взял трубку, — друг потянулся за стаканом воды, который стоял на деревянном маленьком столике возле дивана. Я выдохнул с облегчением, словно с моих плеч упал мешок с цементом. — Мы не могли ответить, сделка… — я почесал затылок, пытаясь не подавать стыдливого вида. — Я думаю, что вам нужно поговорить наедине, парни, — сделал вывод Кирк, вставая с кресла. — Пойдем, Эмма, — позвал он девушку за собой. Та молча последовала за Томом. — Послушайте, нам нечего друг от друга скрывать! — проскулил я, взирая на злобный пьяный вид Уолстенхолма. — Давно мы с тобой не говорили по душам, Хов, — прорычал Крис. Он выждал, пока Кирк и Эмма скроются за дверью. Словно лев, крадущийся к беззащитной газели. — О чем ты хочешь поговорить? — я затаился в углу дивана, когда послышался стук двери, которую только что заперли за собой. — Мэтт взял вчера трубку, но я не хочу об этом при ребятах, — Крис встал с дивана и начал задумчиво расхаживать по комнате. Я не отвечал, ждал, пока друг продолжит. — Он послал меня на хер и попросил не мешать ему, — буркнул Крис. — Я же говорю, он был занят… — я снова оправдывал Мэтта. — Не насчет сделки… — Крис набрал полные легкие воздуха, чтобы успокоиться.       Черт подери. Только не это, пожалуйста… Молю всех богов, которые слышат меня: пускай Мэтт ничего не рассказал о нас Крису. — Твой босс ублюдок и извращенец, Хов, — Уолстенхолм крепко сжал скулы от злости, а затем подошел ко мне ближе. — Почему ты так решил? — я нервно сглотнул слюну, не отрывая взгляда от друга. — Он сказал, что ты будешь подчиняться только его желаниям, и сегодня ко мне не приедешь, — Крис подошел к полке, висящей над раковиной, чтобы достать фляжку, наполненную разбавленным виски. Медленно подползающий пиздец разрастался со скоростью полета раскаленного метеорита. Сейчас он ударился о землю, распадаясь на тысячи горящих частей, глубоко вошел под покров моей кожи, пытаясь заставить меня свернуться на диване в позе эмбриона и закричать на весь дом, чему я очень сильно сопротивлялся. — Мы работали, блять, богом клянусь… — раз уж боги не услышали мою мольбу, я нарекаю их головы на заведомо лживую клятву. — Черт, Дом, не оправдывайся передо мной, я и так знаю, что он валит на тебя кучу обязанностей, чтобы держать тебя под контролем… Дело в другом. Когда мы с тобой устроили ему прослушку… Помнишь тот день? — Крис сбивался чуть ли не на каждом слове, задыхаясь в потоке эмоций. — Он тогда оказался в машине раньше меня, — я пытался прокрутить в голове каждую секунду того дня. — Да, и тогда он признался мне в том, что ценит тебя не только как сотрудника, а еще попросил не морочить тебе голову дебильными доводами насчет него… — Но что в этом извращенного? — старался выкрутиться я. — Я ответил ему, что он тебе — никто, и никак не влияет на твою жизнь, что не имеет права решать, как тебе поступать… Но, Дом… Как сейчас помню его фразу: «Не переживай, скоро я буду влиять на его жизнь, как тебе и не снилось…» — Уолстенхолм, закончив предложение, впился в горлышко фляжки со спиртным. — А потом он увидел, что ты идешь к машине… Ненавижу его, Хов! Он сломает тебе жизнь, репутацию, все, что ты так долго строил! Он эгоистичный самовлюбленный выродок, который жаждет власти над тобой… Понимаешь? — Уолстенхолм необычным образом взмахнул руками, продолжая мне что-то кричать. А я его не слышал больше. Уставился на столик перед собой и ушел в собственные мысли, не желая анализировать остальные подробности их разговоров. Перед глазами вырисовывался Мэттью. С холодными, необычайно красивыми глазами. Бледным лицом и мягкой улыбкой. С тихим голосом, который казался громче среди моих всхлипов удовольствия от прикосновения его губ. — Крис, подожди… — я вынырнул из потока собственных мыслей, почувствовав щемящую боль в районе живота. Мэтт не может быть таким. Он не может заставить меня влюбиться в него без моего разрешения. И если он делает это со мной только ради удовлетворения собственного самолюбия… — Мм? — Уолстенхолм прекратил на секунду поток запутанных между собой слов и заострил на мне свое внимание. — Тебе незачем переживать. Никто и никогда не заставит меня делать то, чего я не захочу. Или, по-твоему, я слабохарактерный наивный придурок? — слова, которые сейчас доносились из моих уст, были настолько искренними, что я на мгновение удивился сам себе. Оставалось только одно: понять, чего я хочу на самом деле. Крис шмыгнул носом и сел рядом со мной. — Помнишь, как мы думали, что всегда будем неразлучными друзьями? — он грустно опустил глаза и протянул мне фляжку. — Поклялись навеки… — тихо ответил я, принимая из его рук виски. — Думали, что будем жить по-соседству… — Крис? — Да? — Прости меня. — Ты тоже, Дом… — на секунду комната наполнилась молчанием, не похожим ни на что другое. Словно пленки старых фильмов, что крутились в кино, воспоминания нахлынули потоком эмоций. Детство. Родной город. Яркая солнечная картинка, беззаботные деньки, мальчишеские возгласы. Пухлый парнишка, протягивающий мне руку. « — Мы учимся в одном классе, Доминик, давай дружить? Меня Крис зовут». Так и просидели за одной партой много лет, пока Уолстенхолм не уехал учиться в Лондон. Однажды мы подрались, потому что я был в негодовании от такой новости, но спустя пару лет сам перевелся на третий курс в столицу. — Почему Келли ушла? — я жмурился от крепости алкоголя. — Она считает меня бескомпромиссным. — Вы поссорились? — Да… Она собиралась на выходные к родителям, а я заказал столик в ресторане, хотел сделать предложение, — Уолстенхолм снова поник. — И, конечно же, ты ей не признался… — усмехнулся я. — Это должен был быть сюрприз, как ты понимаешь, — улыбнулся друг. Я положил руку ему на плечо и мы крепко обнялись, чего не делали уже много лет. Еще через полчаса Крис позвонил Кирку, чтобы сообщить ему о нашем примирении и позвать его и Эмму в кино, как мы и планировали утром. — Тебя, кстати, не волнует, что Том постоянно находится рядом с твоей девушкой? — По-моему, он на нее глаз положил… — предположил Крис, когда мы собирались выходить из его квартиры. *** «Только не облажайся», — гласило от меня смс Крису. Сегодня после работы он собирался заехать к родителям Келли, чтобы вырвать ее из рук отца и матери, на этот раз — навсегда. Надеть кольцо на ее тоненький и аккуратный (наверное) пальчик и крепко поцеловать. И, все-же, я был рад за друга. По-крайней мере, он точно знает, чего хочет, и твердо идет к своей цели.       Выходные прошли замечательно: два дня подряд мы бродили по улицам Лондона, заглядывая по пути в различные кафе и бары, побывали в кино, боулинге, сыграли в автоматы, сражались на битах в одном из парков развлечений, забывая о проблемах, которые заполонили все наши мысли в рабочие будни. Одно лишь продолжало меня беспокоить: сейчас я снова увижу мистера Беллами, на чью удочку я чуть не попался два раза. То, что рассказал мне друг, сильно повлияло на мое мнение о Мэтте: теперь события не казались случайными, все это было запланировано боссом еще пару месяцев тому назад. И вот, разрываясь между «нормальной», по мнению социума, жизнью и невероятным желанием совершать раз за разом сексуальные преступления, я бился о железобетонные стены собственных чувств. Блять, да за что?       Девять часов утра. Офис. Человекоподобные зомби выстраиваются в очередь за дозой бодрящего кофе. Хмурые существа с врожденным пороком бессонницы, похожие друг на друга измученным видом и кругами под глазами. Среди них я замечаю это ходячее исчадие ада, руководящее бедными рабочими пчелками. Властный взгляд, глаза, горящие холодным огнем, бледная чистая кожа, с которой уже невозможно смыть суть его грязных поступков. Молодой миллионер в черном пиджаке и белоснежной рубашке. Неприступный вид, внушающий страх… И, конечно, дебильная походка пингвина. Он подходит, разрушая границы моего личного пространства, аккуратно поправляет на мне слегка покосившийся галстук и тихо шепчет: — Так лучше смотрится, солнышко… — и я чувствую, как перестаю думать обо всем, что происходит вокруг, как мысленно сползаю по стене, окунаясь в его объятия, сгорая от желания прикоснуться к его мягкой коже влажными губами. — Я сам в состоянии следить за тем, как выгляжу, — злобно процедил сквозь зубы я. — Конечно, Доминик, — он кивнул, не отходя от меня ни на шаг. Сердце болезненно сжалось от недосягаемости его тела. Близко, но запретно. — Зайдешь ко мне в кабинет? — он улыбнулся, слегка закусив нижнюю губу. — Сэр, у меня слишком много дел сегодня, — я старался быть хладнокровным. Мы оба должны забыть о наших деяниях навсегда и начать жизнь с чистого листа, исключив из нее друг друга. — Послушай, мы на работе. А на работе повинуются начальству, верно? — Беллами блеснул глазами, состроив серьезный вид. В ту же секунду все мое тело окунулось в жар, словно меня сжигают в адском огне за грехи, совершенные в черном мерседесе на белом кожаном сидении. — Хорошо, — с трудом согласился я. Возможно, Мэтту действительно требовалась помощь по работе. По крайней мере, я надеялся на это. — Через полчаса, не опаздывай, — изрек босс и нырнул в конвейер офисных планктонов. Нет, так просто он меня не заполучит. Он вообще никогда больше не прикоснется ко мне. Я абсолютный гетеросексуал, которому нет дела до мужчин. Честно говоря, я безумно хотел поделиться своими чувствами хотя-бы с кем-нибудь. Спросить совета, понять, что делать дальше. Но от того, что положение дел было крайне ебанутым, приходилось держать все эмоции при себе. Поэтому, заряженный уверенностью в собственных принципах, я зашел в кабинет начальника через полчаса с гордым самолюбивым видом. Теперь нас связывает только работа. Остальное пусть запихнет себе куда подальше. — Мистер Беллами? — вся решительность тут же испарилась, когда я окликнул его. — Заходи, Доминик, — он встал с кресла, пересек весь периметр кабинета, обошел меня и запер дверь. На замок. — Зачем ты…? — я испуганно обернулся, сталкиваясь с ним взглядом. — Тихо, — перебил меня Мэтт. — Н-нет, подожди, — я немного отпрянул, когда брюнет схватил меня за пиджак и медленно привлек к себе. — Заткнись, — прошипел он, ласково покусывая меня за подбородок. Я неосознанно опрокинул голову чуть выше и шумно втянул в себя воздух. Холодными пальцами он проводит по моим скулам, а затем переходит к растерзанию пуговиц на моей рубашке. — Мэтт, остановись, черт… — я все еще помню о своих принципах, не поддаюсь желанию, которое крепчает во мне с каждым нашим сближением. Я не буду трепыхаться в его руках, словно марионетка. Не буду подчиняться ему. Боюсь перестать существовать без него. Боюсь влюбиться в него до беспамятства. Мысли сбиваются в кучу, в висках бьется учащенный пульс. Я словно падаю в обморок, слабея с каждой секундой. Закрываю глаза. Глубоко дышу, неопрятно впиваюсь в его губы, стараясь овладеть его чувствами. Хочу только его. И прямо сейчас. Он расстегивает рубашку и скидывает с меня пиджак, предусмотрительно расположив его на одном из кресел. — В половину десятого утра этот этаж всегда пустует, малыш, — нежно произносит Мэттью и тянет меня к столу, опрокидывая мое обмякшее тело на гладкую поверхность. Я не отвечаю, потому что хер я клал на все, что могло нам сейчас помешать. Чувствую запах его кожи, пропитанный дорогим одеколоном, отчего совсем теряю голову. — Хочу тебя, Мэтт, — всхлипываю я, когда он прижимается ко мне в особо удобном положении: я ерзаю под ним на столе, мои ноги согнуты в коленях, а он нависает надо мной, издевательски лаская меня сквозь ткань брюк теплой ладонью. — Не сейчас, — выдыхает брюнет и грубо впивается зубами в мою шею. Я сдерживаю крик, крепко сжимая скулы, а затем обнимаю его талию коленями. Хочу быть к нему ближе.       Он ломает мои условности с каждым искренним поцелуем, пробираясь глубоко в душу… Когда-нибудь Мэттью сильно покалечит мои чувства тем, что уйдет, заполучив меня в полное распоряжение. Чувства? Что, блять? Доминик, очнись… Тишину нарушает звонок его мобильного телефона. — Ответь, — я открываю глаза. — К черту… — Нет, Мэтт, ответь, — я болезненно прикусываю нижнюю губу босса, чтобы спустить его с небес на землю. — Как скажешь, — слушается Мэттью и нервно достает из кармана мобильник. Он прикладывает трубку к уху и злобно бормочет: — Чем обязан, Бен? Мы все решили еще утром, мне некогда говорить…       Я наблюдаю за ним, застегиваю рубашку и слезаю со стола. Это должно закончиться. Сегодня же. — Да, я понял, — Мэттью сонно потер глаза, отвернулся, направляясь к компьютеру, а я стою как вкопанный. — Не уходи, пожалуйста, — шепчет босс, прикладывая к микрофону телефона ладонь. — Хорошо, — киваю я, растерянно топчась на месте. — Бен, просчеты должны были прийти еще вчера. Я работал над ними ночью… Да-да, проверь офисную почту, — он суетится, стучит по кнопкам клавиатуры, а я ловлю себя на мысли, что действительно любуюсь им. Каждым его жестом, каждой частичкой его хрупкого силуэта. Я улыбаюсь, но заставляю себя оторвать от Мэттью взгляд. Так не должно быть. Только не с ним. — Отлично, до встречи, — фыркает брюнет, скидывая звонок. Теперь он оторопело смотрит на меня, опасаясь подойти. — Я должен идти, — с трудом произношу я. — Доминик, стой, — я улавливаю дрожь в его голосе. — Мэтт, так не может больше продолжаться, — я собираю в себе все силы, чтобы сказать ему то, что чувствую. — Послушай… — Я теряю голову при мысли о тебе, но… — Я никогда не заставлю тебя делать то, чего бы ты сам не захотел, Доминик, — мы перебиваем друг друга на полуслове. И через несколько секунд я замолкаю, чтобы дать нам обоим сосредоточиться на происходящем. — И не буду мешать тебе, даже если ты не выберешь меня, — закончил мысль Мэттью. — Я хочу прекратить это, пока мы не зашли слишком далеко, понимаешь? — не верю собственным словам. Утыкаюсь глазами в пол, сжимаю руки в кулаки, стараясь восстановить прерванное дыхание. — Да, понимаю. Извини, Доминик, я не должен был… — Прекрати, Мэтт, я сам этого хотел. — Знаю, солнышко, — он улыбается сквозь огорчение, и я обескураженно улыбаюсь в ответ. — Выхожу из кабинета. Спускаюсь вниз, чтобы выйти на улицу и снова закурить. И, как ни странно, не чувствую удовлетворения от того, что все-таки сказал ему то, что думаю. Ощущаю опустошенность, смешанную с разочарованием в собственных домыслах. Что я, черт возьми, наделал?