Даже Мелькор умеет любить

Мелькор никогда не любил. С самого начала в его сердце были лишь ненависть, злость и зависть. Да, может, когда-то он и симпатизировал Варде, но это нельзя было назвать любовью. Со временем симпатия прошла, тем более, что она предпочла ему его брата, Манве, и ещё больше сердце валы окутала чернота. Но в один день всё изменилось. После трёх веков заточения в темницы он наконец свободен. Но рано радовался Мелькор, ибо решили Валар, что до срока останется он в Валмаре. Проклиная всё на свете, Моргот подчинился. Несколько месяцев бродил он по цветущему городу, свершая благие поступки, но в сердце тёмный вала давно бы всё сжёг и уничтожил здесь, посеяв страх и разруху. Однажды, когда вид зелёных садов и мирного существования эльфов наскучили ему, пробрался Мелькор в самую дальнюю часть города, туда, где находились кузницы Ауле. Не исследуй вала каждый кусочек земли, на которой он вынужден был жить, не сунулся бы и близко к жаровням. Зайдя и окинув взглядом майар, что трудились, отливая украшения и оружие, на миг сердце Мелькора дало сбой. Трудно было не заметить рыжеволосого юношу среди невзрачных белёсых фигур. Возможно, Моргот простоял бы долго так, наблюдая, как умело справляется со своей работой майа, но тот вдруг резко обернулся и, увидев неподдельный интерес к своей фигуре, слегка улыбнулся. И в этот момент Бауглир понял, что отдал ему своё сердце. Как ни старался Мелькор гнать от себя подобные мысли, всё же это была правда. И тогда в голове Тёмного Властелина созрел план: переманить рыжеволосого на свою сторону. Это, как думал Моргот, оказалось совсем не просто. Но вала справился, и майа был сломлен. После он бежал из Валинора в мрачные своды Утумно, где, снова сев на трон, стал дожидаться прихода Саурона. И он явился: надменно, с гордо вздёрнутым подбородком. Это лишь укрепило светлый огонёк любви в тёмном вале. Моргот обучил Артано практически всему, что умел сам. Майрон был способным учеником, в какой-то степени немного подобострастным, но всё же независимым слугой и правой рукой Мелькора. Только Эру знает, как тяжело было сдерживаться Морготу, чтобы не овладеть им в те моменты, когда майа находился очень уж близко, или когда они оставались наедине. "Нет! Я не возьму его силой, сколько бы не желал этого. Гораздо лучше, если он отдастся мне сам!" - думал Мелькор, сидя на троне или же в своих покоях. Но всё таки даже Валар не резиновые. С каждым днём Мелькору было всё труднее противостоять соблазну. На его счастье был достроен Ангбад, и Моргот назначил Саурона наместником крепости. Как не было горько отпускать верного помощника, но вала понимал -ещё чуть-чуть, и он сорвётся. А Мелькор не хотел этого. "Всему своё время, всему своё время!" -твердил вала днём и ночью. *** А время шло, пока однажды майа вновь не появился на пороге Утумно. Весь побитый и потрёпанный явился он перед троном Мелькора и предстал перед самим Повелителем Тьмы. Увидев своего слугу в таком неподобающем и несчастном виде, вместо ярости в груди зародилась жалость и нежность. Нарочито медленно спускался он с трона, заставляя Саурона сжаться от страха. -Владыка, простите... -лепетал майа, ни на мгновения не отрывая свои огненных глаз от серых Бауглира. -Она... она хотела сделать меня бесплотным духом, Хозяин! А Мелькор так же медленно подошёл к своей слабости, ни капли не злясь на него. Артано затих, с неподдельным ужасом смотря на Моргота. И от этого взгляда у валы сорвало крышу. Резко шагнул к майа, становясь вплотную к нему. Тот, ожидавший удара, сжался, но вместо звонкой и тяжёлой пощёчины его подбородка коснулись пальцы в металлической перчатке и аккуратно приподняли голову так, что Артано и Мелькор встретились взглядами. В следующее мгновение Моргот впился в ярко-алые губы Саурона поцелуем, в который вложил всю свою страсть, любовь и каплю негодования и возмущения за то, что слуга не смог уберечь крепость. К удивлёнию Бауглира, Майрон ответил на поцелуй, так же вкладывая всё то же самое, что и сам Мелькор. Сколько это длилось -секунду или несколько минут? -никто из них не мог ответить на этот вопрос. Наконец, отстранившись, Мелькор отошёл к чему-то, смутно напоминающее окно, и сказал Саурону: -Иди в свои покои и приведи себя в порядок. После ухода слуги Бауглир долго не мог восстановить дыхание. Чувства, эмоции, они переполняли его. Ещё немного, и он потерял бы контроль над собой, и тогда случилось бы непоправимое. *** Много ещё было случайных прикосновений, многозначительных взглядов, но никто из них не решался сделать первый шаг. Оба боялись -один спугнуть, другой - гнева. Как бы смешно это не звучало, всё так же оставалось горькой правдой. Но, как можно и обрести любовь, так же можно её и потерять. Этот день давно назревал, но Мелькор до последнего надеялся отсрочить его. Напрасны были его старания, напрасно отсылал он легионы орков противостоять армии с Востока. Всё было безнадёжно. Он понял это лишь тогда, когда врата Утумно рухнули под натиском неприятеля. Слишком поздно. "Хорошо, что Артано в безопасности." -была последняя мысль Бауглира перед тем, как его повязали, предварительно лишив сознания. *** И вот он снова на суде Валар. Просить прощение бесполезно, да и унижаться не хочется. Мелькор молча терпит назидательные речи брата, Верховного Короля Валар, Манве. Лишь один раз он подал голос, говоря своё последнее слово: -Майрон. Если вы встретите его, в чём я не сомневаюсь, передайте ему, что я любил его всем своим чёрным сердцем. Больше не добились ни звука от него Валар, дивясь, как спокойно и отрешённо принимает свою участь тёмный вала, и никто не замечает жгучую грусть в серых глазах Бауглира. *** Темнота. Он всегда стремился к ней. И теперь его мечта сбылась -его изгнали за пределы мира, в постоянную тьму, куда не проникает ни единного звука, ни луча солнца. Здесь вообще никого нет, кроме Мелькора. Вала как никогда одинок и опустошён. Прислонившись к пустоте спиной, Моргот придавался раздумьям. Все мысли были о Майроне. Как он там? Что делает? Сколько он так просидел, нельзя сказать, ведь во тьме время не делится на дни, сливаясь в одну бесплотную массу безвременного континуума. И вот однажды Мелькору, так же сидевшему, что и все дни на пролёт, слышится шорох. Он поднимает глаза и ему чудится, что в кромешной тьме мелькает огненная копна рыжих волос. "Вот и до помешательства дошёл!" -думает тёмный вала, а в слух бормочет под воздействием вновь нахлынувших воспоминаний: -Артано, мой милый Артано! Как же я люблю тебя, что даже за стенами Арды мне мерещишься ты, мой дорогой Саурон! И вновь поникает голова узника тьмы, и две горячие слезы скатываются по холодным щекам. Вала впервые плачет. Сейчас он бы отдал всё, чтобы ещё хоть раз коснуться глубоко любимого Майрона. И вдруг он чувствует прикосновение пылающих огнём пальцев к подбородку, которые приподнимают его голову так же, как сделал Моргот когда-то давным давно с Сауроном. Бауглир отрывает глаза и встречается с прожигающим огненным взглядом Артано. Майрон подаётся вперёд и целует так искренне страстно, так любяще, что Мелькор, сначала подумавший, что у него начался бред, уверяется в том, что перед ним самый настоящий Саурон. Он отвечает на поцелуй, не скрывая не единой эмоции. Хватит с него масок! А Артано, слегка отстранившись, горячо шепчет в самые губы Мелькора: -Я тоже люблю тебя, Хозяин. Я всегда буду рядом...