Яо в снегах

Нет, Яо вовсе не было чертовски страшно. Не было. Лишь стремительный маневр отбросил его назад, прочь от лавины, а вовсе не страх. Пинг рухнул навзничь? Тоже ничего страшного. Мальчишка как-нибудь выживет. Никакая зубочистка, ошибочно названная мечом, в руках этого ублюдочного Шань Ю не может убить Пинга. И все же, когда доктор потащил мальчишку в свою палатку, Яо последовал за капитаном. Тот придерживал Пинга, как ребенка, и Яо почти что мог понять это. Потому что Пинг выглядел, как проклятый богами дохляк, висел, как гребанная тряпичная кукла, подобранная на пепелище той сожженной деревни. Яо вместе с Лингом и Чьен-По шли позади, уверенно следуя за капитаном. Тот же нес Пинга к палатке доктора. Бл... Пинг выглядел очень скверно. Они вошли, откинув полог палатки, послушно следуя за капитаном, который, в свою очередь, подчинялся указаниям доктора. Когда капитан Ли устроил мальчишку на койке, Линг придерживал ноги Пинга, а Чьен-По мягко фиксировал голову, помогая придать полусидячее положение. Духи предков, Яо никогда не видел никого и ничего столь хрупкого, за все время как помнил свое имя. - Спасибо, - сказал доктор. - А теперь все вон отсюда. Мне нужно свободное место, чтобы заняться им. Брови Яо удивленно поднялись. Даже Пинг в самых худших случаях не разговаривал так с капитаном. Похоже, капитан Ли тоже был удивлен. - Вы... - При всем уважении, капитан, вы ничего не можете сделать. Лишь доставить его сюда, - доктор положил ладони на плечи капитана, осторожно подталкивая его - а вместе с ним Яо с ребятами, стоящих за его спиной - в сторону выхода из палатки. Едва оказавшись снаружи, капитан нервно зашагал из стороны в сторону. Он был таким спокойным все это проклятое время, что Яо просто не был готов видеть его, вновь и вновь ходящим кругами. Никаких изменений в течение нескольких часов. Капитан то ошеломленно сидел на скале, глядя в никуда, то вновь начинал нервно вышагивать. Яо нашел палку и начал рисовать голых женщин на снегу. Он и правда был чертовски хорошим художником, как говорил он сам себе. Линг оглянулся через плечо, подавил похотливый смешок, после чего его снова охватило беспокойство. - Ссыкло, - буркнул Яо, подавляя сомнения на дне живота. - Линг - проклятое богами ссыкло. С мальчишкой все будет в порядке. Обязательно будет. Воспоминание о Пинге, словно тряпичная кукла повисшем на руках, неожиданно вторглось в сознание Яо. Пинг был так молод. Мальчишка всячески храбрился, чтобы скрыть это, но, когда он уже лежал, истекая кровью, в снегу. Яо понял, что было ему не больше четырнадцати лет. А если быть честным, то и вовсе тринадцать. И от этой мысли действительно хотелось кого-нибудь ударить. Эта богами проклятая история... а легендарный Фа Зу оказался чертовски дерьмовым отцом, пославшим такого мальчишку на войну. Всего лишь затем, чтобы уберечь свою гребанную шею. Яо зарычал, слишком сильно, чтобы изобразить сосок женщины, ткнув палкой в снег. Она хрустнула, сломавшись о землю. Чьен-По утешающе положил руку ему на плечо. - Дыши глубже, Яо. Яо засопел, но невольно задержал дыхание, когда доктор вышел из палатки. Вместо того, чтобы объявить "Он в порядке", "Состояние без изменений" или хотя бы (черт побери, не это) "Он умер", доктор подошел к капитану, озадачено глядя ему в лицо. Он что-то сказал о Пинге, после чего капитан Ли напрягся, а взгляд стал жестче, чем когда-либо Яо у него видел. Капитан Ли прошел мимо доктора и широким целеустремленным шагом проследовал в палатку. Что? Яо оглянулся на Линга и Чьен-По. Те пожали плечами, лица обоих исказились беспокойством. Доктор на секунду взглянул вслед капитану, затем повернулся к Чи Фу. И заговорил все тем же гребанным спокойным тоном, что и с капитаном. Шокированный взгляд на обыкновенно самоуверенном и важном лице этого ублюдка - и Чи Фу за капитаном прошел в палатку. И капитан тут же вылетел обратно. На лице его была лишь ярость. Что за дерьмо? Чьен-По опустил руку на плечо Яо. Оба синхронно вздрогнули. Чи Фу шел следом за капитаном, таща за собой выглядевшего испуганным Пинга. Что за дрянь творил этот богами проклятый Чи Фу, таща раненого раздетого по пояс мальчишку по снегу? Конечно, Пинг успел накинуть на плечи одеяло, но Яо было холодно даже в его броне. - Я знал, что с тобой что-то не так! - заявил он, дернув Пинга за его хвостик. Почему? Чем его волосы причастны к происходящему? И тут Чи Фу продолжил. - Женщина! Коварная змея! Ох. Яо мог видеть это, очертания ее груди под бинтами и одеялом. Пинг - как же ее зовут на самом деле? - свирепо взглянул на гребанное дерьмо... то есть мужчину. - Меня зовут Мулан! - сказала она. Бутон магнолии. Пинг никогда не был особенно мужественным, но... цветок магнолии? Она подползла к капитану, который отвернулся от нее с мрачным лицом. - Я сделала это, чтобы спасти своего отца. - Государственная измена! - заявил Чи Фу с высоты конской спины. И лишь рука Чьен По на рубахе Яо удержала его от выпада. Мулан же смотрела на капитана Ли, игнорируя его. - Я не думала, что это зайдет так далеко, - сказала она, покачав головой. Заметив, что девушка игнорирует его, Чи Фу подошел к ней спереди. - Величайшее бесчестие! Рука Линга присоединилась к ладони Чьен-По на вороте Яо. Тот еще не двигался с места. Но. Ох, бедный парень. Девушка, на самом деле женщина, вздрогнула, нахмурилась, но так и не смутилась. - Это был единственный путь! - проговорила она. Широко раскрыв глаза, капитан повернулся к ней, и Мулан продолжила. - Пожалуйста, поверьте мне! Чи Фу шел к нему. - Капитан? - выжидающе спросил он. Ли Шанг кивнул, повернулся к коню Пинга... то есть Мулан и обнажил меч, привязанный к седлу. Конь встал на дыбы, начал брыкаться. - Держи его! - приказал Чи Фу, и солдат - Яо отвернулся, чтобы не видеть - подчинился. Но как, в самом деле, убить человека его собственным мечом? Того, с кем вместе сражался? Все же Яо не совсем отключился, и Чи Фу предостерегающе протянул руку к его груди. - Ты знаешь закон. Капитан - проклятый капитан! - поднял меч, и Яо мог видеть ужас в глазах Мулан, обращенных к торжественно поднятому оружию. Она опустила голову. Но даже Яо удивился, когда меч опустился не на шею девушки, а к ее ногам. Широко распахнув глаза, Мулан подняла голову. - Жизнь за жизнь, - сказал капитан. - Я возвращаю долг. А чуть позже Яо и остальные были вынуждены оставить раненую женщину на промерзшем перевале, с одной лишь лошадью, одеялом и корзиной пельмешек. "Бл... - подумал Яо. - Разве мы не кучка трусов?" И ведь правда: никто не рискнул своей жизнью, чтобы защитить женщину, спасшую их всех.