***
Первая неделя прошла, как и всегда, очень быстро и неожиданно. Стайлз, не найдя никого из друзей, кто хотел бы помочь ему в расследовании странной личности Джеймса, обратился за помощью к безотказному варианту - Лиаму и Мейсону. Втроём парни попытались разузнать что-то странное о новеньком гриффиндорце, и часто во время обеда пропадали чёрт знает где, возвращаясь чаще всего ни с чем. И к субботе Стайлзу пришлось признать, что ничего выдающегося о Джеймсе нигде не сказано, и уцепиться было буквально не за что. - Значит, с ним всё в порядке? - протянул Лиам в пятницу, уже знатно уставший от этого, но отказать Стайлзу так и не смогший. - Значит, главная информация о нём где-то запрятана, и нам необходимо её найти, - ответил Стайлз. Лиам и Мейсон, вздохнув, лишь переглянулись и покачали головами. Но у Стайлза были и иные заботы, заставившие парня на некоторое время всё же забыть о Джеймсе и его странном переводе в Хогвартс - на счастье Мейсона и Лиама. Парни вновь начали разрабатывать стратегию и тактику игры, а также примерно намечать, каких же загонщиков им нужно найти в этом году. И за всей этой суматохой никто не заметил, как наступила суббота. В одиннадцать утра, как и всегда, команда отправилась на поле. Трибуны были заняты некоторыми особо ярыми болельщиками, желающими смотреть даже на подготовку команды к играм. Ну, а парни и особо против не были. Особенно учитывая, что в основном трибуны были заняты лишь их друзьями и девушками. - Как дела в этом году, МакКолл? - улыбнулся тренер, встретив старых студентов громким хлопком в ладоши и издевательским смехом. - Нам снова нужны загонщики, - ответил Скотт, сворачивая список и убирая его в карман мантии. - Итак! - крикнул он, не желая сегодня тратить время на отбор. - В команде пустуют два места загонщиков. Пожалуйста, студенты, не метящие на эти места, покиньте поле или поднимитесь на трибуны, нам нужно свободное место и наименьшая трата времени. Студенты, недовольно бурча и вздыхая, всё же повиновались и закопошились, расходясь. Стайлз, опираясь на метлу, расслабленно рассматривал трибуны и периодически обменивался улыбками с сидящей - естественно - там Лидией, как вдруг: - А на место ловца попробоваться можно? Джеймс, сжимая в одной руке метлу, стоял среди прочих кандидатов и, чуть прищурившись из-за светящего в глаза солнца, смотрел на команду и тренера, чуть приподняв брови. Скотт, явно сбитый с толку, сначала почти испуганно взглянул на Стайлза, а потом на тренера, ожидая отрицательной реакции того. - Ну, вообще-то, ты не прогнал команду сегодня, МакКолл, - заметил Финсток, чуть хмурясь. - Да, но ведь понятно, что всё равно команда останется укомплектована, - нахмурился Скотт, чувствуя, как сердце учащает биение из-за осознания того, что Стайлз может вылететь из команды. - Стилински, как думаешь, летаешь лучше него? - обратился к Стайлзу тренер. Стилински сжал челюсти и со злостью посмотрел на Джеймса. Тот, расслабленно улыбаясь, ожидал ответа на заданный вопрос, а позади него, прижимая ладони к губам, сидели и вздыхали девушки с разных факультетов, явно уже влюблённые в новенького по уши. Стайлз скрипнул зубами от злости и сжал метлу сильнее, чувствуя, что с каждой секундой начинает злиться лишь сильнее. - Я уверен, - выплюнул Стайлз. - Тогда проверка ловцов! - неожиданно радостно крикнул тренер, заставляя Стайлза-таки поморщиться. - Кто первый поймает снитч - тот станет ловцом. - Что? Тренер, это безумие, - явно испуганно проговорил Скотт, убегая следом за удаляющимся к сундуку тренером. - Стайлз в команде уже четыре года, он не может уйти из неё! - Здоровое соперничество есть успех, МакКолл! Стайлз, сжав челюсти так, что зубы, кажется, вот-вот могли треснуть, не сводил взгляда с Джеймса. Тот же с лёгкой полуулыбкой смотрел на него какое-то время, а потом, махнув какой-то девушке и чуть ли не заставив ту грохнуться в обморок, направился к парню, останавливаясь в паре шагов. - Я просто хочу попробоваться в команду, - мирно подняв одну руку, сказал он, перекидывая ногу через метлу и ожидая сигнала тренера. - Ты просто меня уже бесишь, - поморщился Стайлз и, оттолкнувшись от земли, взмыл в воздух. Поле было освобождено от других кандидатов и участников команды. Скотт, обеспокоенно глядя то на тренера, то на Стайлза, кусал губы, думая, может ли как-то помочь лучшему другу. Лиам, Мейсон и Айзек лишь ушли на трибуны, наблюдая за происходящим. Стайлз взмыл в воздух и, замерев, сделал глубокий вдох, приводя нервы в порядок. Если будет злиться, то ничего хорошего из этого не выйдет, лишь даст спокойному Джеймсу преимущество. - Да ладно, Стайлз, - пробормотал парень, барабаня по древку метлы пальцами левой руки и высматривая уже выпущенный снитч, - ты делал это сотни раз. Сможешь и сейчас. Потом, решив, что находиться на одном месте будет глупо, парень стал летать по периметру поля, внимательно оглядывая каждый участок. Джеймс витал где-то позади, занятый тем же самым. Стилински правда не знал, как должен реагировать на этого человека. Его выходки были ужасно странными, но эта была просто грандиозной. Стайлз не мог вылететь из команды. Кто угодно, только не Стайлз. Только не на выпускном курсе. Только не во время его последнего в школьной жизни сезона. Только не из-за новичка. Стилински как раз облетал одно из колец, когда удача повернулась к нему, наконец, не своим причинным местом. Золотистый блик появился метрах в пятнадцати от парня, и он, не теряя ни секунды, помчался в нужном направлении, думая, что сейчас он долетит, схватит снитч и всё, ведь он-то занимается этим уже столько лет, а Джеймс наверняка и не знает, как летать нужно. Обязательно. МакКинни оказался рядом со Стайзом в считанные секунды и сам припустил к земле, не сводя взгляда со снитча. Стилински округлил глаза и подался вперёд, налегая на метлу и заставляя её лететь быстрее, но в следующий миг то же самое сделал и Джеймс. И Стайлз понял. Они были равны. Тут не сражение опытного и новенького, сильного и слабого. Они оба одинаковые. По силе, по ловкости. Да у них даже рост был одинаковым. Джеймс устроил ему битву на равных. Стайлз выругался и крутанулся на месте, вытягивая руку, но снитч сорвался с места и полетел к трибунам, ныряя под балки. Стилински, выровняв метлу, кинулся следом, надеясь, что Джеймс будет благоразумен и не станет рисковать. Конечно, через пару секунд МакКинни уже мчался следом за ним, уходя в пике и ныряя под одну из балок, оказываясь в том самом небольшом туннеле. Стайлз чувствовал себя ужасно. Не было того азарта, как обычно, удовольствия от игры. Ему казалось, будто его жестоко обманывают на глазах у всех, позорят. Сердце сжималось, но вовсе не из-за радости от участия в игре. Стилински петлял меж балок, уворачиваясь и избегая столкновения. Джеймс летел следом и делал абсолютно то же самое, выводя Стайлза из себя. Вот Стилински сделал манёвр и сместился влево, и через миг Джеймс поступил так же, только ушёл вправо, позволяя себе лететь свободно и без помех. Вот Стайлз чуть спустился вниз, огибая одну из балок, и в следующий момент Джеймс облетел её сверху. Стайлз понятия не имел, сколько они летали по туннелям, являясь абсолютным отражением друг друга, каждого своего движения. В один миг снитч просто вдруг начал подниматься вверх, и Стилински, прекрасно знающий этот манёвр, тут же вылетел на поле, абсолютно точно зная, что Джеймс сделал то же самое. Стайлз замер на миг, пытаясь рассчитать траекторию полёта снитча, а затем закусил до боли губу, осознавая, какая же ужасная сложилась ситуация. Мячик мчался к земле, и у Стайлза и Джеймса было абсолютно равное расстояние до него. Не было преимуществ, не было отставаний. Они просто были абсолютно равны, в одинаковой ситуации. И победить мог лишь сильнейший. Стайлз стиснул зубы и рванул вперёд. Джеймс не отставал от него, летя слева от парня, буквально в полуметре. Вот до мячика остаётся десять метров, семь, пять. Стайлз пытается сделать манёвр, чтобы заставить Джеймса сместиться и не мешать, но тот уворачивается и продолжает лететь вперёд. Три метра, два. Стайлз налегает на метлу и вытягивает вперёд правую руку, и в то же мгновение то же самое делает Джеймс. Метр, половина. Стайлз жмурится и, что есть мочи, ускоряется, вытягивая руку до боли в плече. Секунда, две, три. Пальцы касаются холодного металла, и в следующий миг Стилински резко выравнивает метлу и уходит вбок, оставляя Джеймса совсем немного позади. Скотт, вскинув обе руки в воздух, с криком подпрыгнул на месте, явно обрадованный победой лучшего друга не меньше него самого. Стайлз, спрыгнув с метлы на землю, сжал снитч чуть крепче и, широко улыбнувшись, взглянул на Джеймса, который, отнюдь не из злобы ему похлопав, усмехнулся и направился к выходу с поля, приняв своё поражение. Не ликовала только Лидия. Она, нахмурившись, какое-то время просто смотрела на удаляющегося МакКинни, а потом, не выдержав, вскочила на ноги и побежала за ним следом, останавливая парня почти у самого выхода с поля. - Постой, - крикнула она, мысленно мечтая о том, чтобы её каблуки могли иногда превращаться в удобную спортивную обувь. - Лидия? - приподнял брови парень, обернувшись на зов. - Чем могу служить? - шутливо отдав девушке честь, улыбнулся он. - Ты сделал это, - проговорила Мартин, останавливаясь в двух шагах от парня и внимательно глядя на него, чуть хмурясь. - Ты сделал это специально. - Это вопрос? - спокойно отозвался парень, чуть склоняя голову набок. - Почему? - нахмурилась Лидия ещё сильнее. Джеймс несколько секунд бегал взглядом по её лицу, а затем расслабленно улыбнулся, приподнимая одну бровь. - Я не люблю квиддич, - усмехнулся он. А затем, не давая девушке сказать больше ни слова, он развернулся и пошёл прочь, оставляя рыжеволосую с ещё большим непониманием происходящего.***
После парни вновь оказались погружены в заботы о квиддиче и предстоящих играх. На места загонщиков были взяты Дэйв Томпсон с курса Лиама и Мейсона и Микки Филтон с пятого. Скотт и Стайлз, как капитан и его негласный помощник, постоянно пропадали на поле, на уроках занимаясь лишь составлением стратегии и тактики. Лидии ничего не оставалось, кроме как со вздохом принять это. Для парней квиддич - нечто очень и очень важное. Стайлз и так чуть не потерял место, теперь они наверняка должны были вцепиться в подготовку к победе в Чемпионате ещё сильнее. А потом Лидии вдруг пришла идея. Она листала какой-то старый трактат, и в голове вдруг будто бы что-то зашевелилось. Не теряя времени, девушка направилась к МакГонагалл, осознавая, что, на самом деле, поступок абсурдный. Но не из-за этого ли она подруга Скотта и Стайлза? - Профессор, я хотела у вас спросить, - проговорила Мартин, когда Минерва, встретив ученицу, приветливо ей кивнула и усадила в кресло, не забыв предложить съедобного тритона. - Не можем ли мы устроить добровольную поездку для семикурсников? - Куда, мисс Мартин? - спокойно спросила МакГонагалл, даже не отрываясь от записи чего-то на длиннющий четырёхметровый свиток. - Я читала одну книгу и нашла информацию о старом городе, - проговорила Лидия, воодушевлённая хотя бы временным отсутствием отрицательной реакции. - Когда-то там проводились тренировки Британской команды по квиддичу, и вообще в нём очень много интересных мест как относящихся к квиддичу, так и нет. Почему бы нам не поехать туда? Добровольно, конечно, но всем четырём факультетам. Многие ребята-семикурсники играют за свои факультетские команды, им было бы интересно посетить эти места, узнать что-либо. - Хорошо, - отозвалась МакГонагалл, едва не заставляя Лидию уронить на пол челюсть из-за такого неожиданного согласия. - О, - выдохнула она, даже не зная, что говорить. - Предоставьте мне ко вторнику список всех студентов, участвующих в поездке, - велела Минерва, поднимая, наконец, на студентку взгляд. - За это время я найду вам сопровождающего и транспорт. А сама поездка состоится в следующие выходные. И Мартин могла лишь кивнуть, широко улыбнувшись декану, которая, поджав губы, лишь вновь подтолкнула к ней коробочку с тритонами. За обедом Лидия взахлёб рассказывала парням о случившемся, и те едва ли не расцеловали её - Стайлз это, конечно, в итоге сделал, но вот Айзек и Скотт под его же хмурым взглядом решили всё же воздержаться. И Лидия, глядя на обрадованных семикурсников и явно обиженных Лиама и Мейсона, могла лишь улыбаться, осознавая, что она помогла не просто друзьям. Она помогла своей семье. И это было лучшее ощущение на свете.