История с хорошим концом

Дрова пришлось захватить из деревни — Нек-Нек сказал, что на высоте монастыря деревья не растут. Макс очень возмущался, хотя поклажу всё равно нёс терпеливый и неразговорчивый ишак. — Зачем нам вообще разводить костёр? – не унимался итальянец. — Путешествие что, может затянуться? — До монастыря путь неблизкий, — отвечал Нек-Нек, — я знаю, уж я-то знаю. Белые господа притомятся, отдых захотеть! А ночью в горах холодно. — Ну ладно, — смирился Макс. — Не согреемся, так хоть осла зажарим. Ишак посмотрел на него с укоризной. Вверх, вверх, вверх. Габриэль потерял счёт шагам и царапинам на ступнях, камни выскальзывали из-под ног, рубаха промокла от пота. Это ничего, убеждал себя Габриэль, вот вернусь обратно со слоном, женюсь на Майе… Официально женюсь, в смысле. — Габ, почему у тебя такое выражение на лице идиотское? — поинтересовался Макс. — Я думаю о высоком, Макс, не мешай. И вообще, ты ещё не искупил все свои грехи, так что заткнись, пожалуйста. — Как я ещё должен искупать? Я и так попёрся с тобой к чёрту на рога, ноги сбиваю, ем какие-то овечьи какашки… — Сухари из овсяных отрубей очень полезны! — возразил Нек-Нек. — Силу придать, дух поднять! — Ещё терплю всяких блаженных пастухов, ага. — Пока не поздно повернуть обратно, Макс. — Ну нет уж. Искупать, так искупать. Помучаюсь ещё немного. Вдруг на том свете зачтётся? Ночь наступила стремительно. Нек-Нек выбрал для ночлега площадку между больших валунов, которые хоть как-то спасали от пронизывающего ветра с вершин. — Лучшие гостевые дома к вашим услугам, только сегодня, только сейчас, — бормотал Макс, кое-как расстилая на каменной крошке одеяло. Габриэль молчал — он снова грезил о Майе. И немного о белых слонах. Нек-Нек, скрестивши ноги, вперился взглядом в луну, улыбаясь каким-то своим мыслям. — Чёрт с вами, — обиделся Макс и занялся костром. Ишак вздохнул. — Помню, в Италии, когда мы с приятелями убегали из дому, то вот так же садились у костра и рассказывали друг другу страшные истории. — Макс, — вздохнул Габриэль. — У меня недавно убили отца вместе с мачехой, убили наставника, убили любимую девушку (ну, во всяком случае, я был в этом уверен), потом меня пытали, приговорили к казни, ограбили, а потом за мной увязался ты. Неужели ты сможешь придумать историю пострашнее? — Если господа не возражают, то я знаю множество историй, одна удивительнее другой, да! — Господа бы с удовольствием послушали — правда, Габ? Габриэль неопределённо дёрнул плечами. — Ну, так я расскажу! — воодушевился Нек-Нек. — С какой начать? Одна грустная, а другая — весёлая. — Давай с грустной, — решился Габриэль. — Хоть закончим на хорошей ноте. — Жила-была один девушка, хорошенький, что солнышко, — с готовностью начал Нек-Нек. — Неугомонная, вот как вы, господин Макс. И полюбить она простого пастуха из соседней деревни. А тот был бедный и из хозяйства быть у него лишь один осёл. Ишак издал вопль, полный горести. — Отец девушки быть суровый человек, и он запретил дочери выходить замуж за нищего. — А против того, что юноша из другой деревни, он ничего не имел? — пробормотал Габриэль. — Нет, на это отец не возражал. — Широких взглядов человек, а, Габ? — подмигнул Макс и достал из-за пазухи фляжку. — Не хочешь? Я у Марианны в прошлый раз разжился. Отменный бренди! — Я не пью, Макс, — отмахнулся Габриэль. — Мне медитаций хватает. Так что там дальше, Нек-Нек? — Стал юноша думать, как же стать богатым. День думать, ночь думать, а наутро взял осла и пошёл к белым господам, что стояли лагерем близ деревни. Пообещал он отвести их к дальней горе, где водились каменья и золото… — В Шамбалу, небось, — с видом знатока заявил Макс, отхлёбывая бренди — Там такого добра, говорят, навалом. — Ты всё напутал, — поморщился Габриэль, — в Шамбале живут обладатели Великого Знания. А за золотом — это в Эльдорадо. — Не умничай. Продолжай, Нек-Нек. — За свои труды потребовал юноша лишь самый крупный из самоцветов, что они найдут. — Губа не дура, — присвистнул Макс. — А этого парня ещё можно где-нибудь отыскать? — Боюсь, это история плохой конец, господин, так что вряд ли. — Какая жалость. — На другой день уйти юноша с чужими господами, да и не вернуться. Ждать его девушка год, два, плакать страшно, а потом всё белое надела, да и прыгнула в пропасть. — Конец? — немного удивился Макс. — Не совсем, господин. Говорят, она и сейчас бродит по горам и ищет своего суженого. Как увидит какого-нибудь юношу, так хватать и тащить к себе в пропасть. — Как хорошо, что я уже не юноша… А тебе не страшно, Габ? — А с чего ты решил, что я юноша? — Чёрт побери, когда успел? Ну, греховодник! — Вообще-то я — женатый человек. — Врёшь, поди, кольца-то нет на пальце! — Ты всё пропустил, пока сдавал нас Рудду. И, в любом случае, я имел в виду зрелость в духовном плане. — А, тогда всё ясно, конечно. Ну, давай вторую историю, Нек-Нек! — Коли господа желать, так я рассказать. Жил-был один юноша, — послушно завёл Нек-Нек. — Худенький что тростиночка, и большеглазый, вот совсем как ваш друг, господин Макс. Итальянец хмыкнул. — Интригующее начало. Но, говоришь, закончилось всё хорошо? — Лучше не бывать, господин Макс. Итак, юноша это был крайне бедным, и в хозяйстве иметь лишь старый вредный осёл. Ишак фыркнул. — Стой, — возмутился Макс, — мы это уже слышали! — Это другой история, мои друзья, терпение. Юноша всё думал, как бы ему разбогатеть. И тогда он решил… — Отвести белых господ к золоту? — Нет, господа искали что-то более редкое и необыкновенное. И только юноша знать, где находиться то, что им было нужно. Повёл он господ далеко-далеко в горы, туда, куда не летают птицы и не ходят звери. Идти они три дня и три ночи, но не понравились белые господа юноше. Плохие они были люди, одно слово. Но дал он обещание, так что довёл господ до нужного места. А потом сбросить их в пропасть. Чтобы не ходили тут по священным местам всякие. После этого, правда, раскаяться, облысеть от горя, в отшельники уйти… — Стой, Нек-Нек, ты ведь сказал, что у этой истории хороший конец! — Конечно, хороший, господин Габриэль! Плохие люди должны лежать в пропасти. — Забавно это слышать от такого безобидного пастуха, как ты, Нек-Нек, — Макс почесал спину. — А что, этот юноша лысый тоже до сих пор тут по горам бродит? — Да как не бродить, господин Макс. Многие его видеть. — Ясное дело, на высоте чего только не увидишь… Тут эта, как его, гипоксия! — Хотеть верить, хотеть нет, господин Макс, — лукаво улыбнулся Нек-Нек. — А кто-то уверяет, что и сейчас он ходить проводник, водить господа туда, куда они пожелают. — Ну всё, вы как хотите — а я спать, — устало зевнул Габриэль. — Хватит на сегодня историй. — И то правда, — Массимо огорченно вытряхнул из фляжки последние капли. — А ты знал того парня, Нек-Нек? — Как не знать. — Тогда, быть может, ещё и расскажешь, что такого необычное искали его белые господа? На небе перемигивались звёзды. Ветер с гор стих, одеяло под спиной Габриэля казалось тёплым и вовсе даже не колючим. От костра он расслышал негромкий смешок Нек-Нека. — И это я знать, друзья. Те господа искали белого слона. Макс поперхнулся, а Габриэль удовлетворённо подумал, что, в конце концов, Нек-Нек действительно славный малый.