Soft Wine

Новый день обещал подарить новые роли трём людям, отправившимся маленькой компанией по направлению к резиденции синего клана. Троица эта состояла из двух женщин и одного не определившегося с выбором пола очаровательного создания, предложившего отправиться в Скипетр 4 на автобусе. Девушек, конечно, не устраивала перспектива долгой поездки в душном транспорте, но и спорить с Наджакой Итами никто не стал. Слушая разговоры людей и глядя в большое широкое окно, оно отвлекается и не скучает, что даёт девушкам какое-то подобие покоя. Заскучав, Наджака Итами вспоминает о своей невосприимчивости к боли, затихает, но во время этого затишья начинает калечить само себя. Чусей Го хорошо помнила, как однажды оставила Итами у себя в квартире в одиночестве на полчаса. Когда она вернулась, этот человек стоял перед зеркалом в ванной и отрезал себе нижнее веко. Не самые приятные воспоминания, но они так и приходили на ум Го, когда Итами начинало капризничать из-за скуки. Сейчас, сидя у окна и изредка помахивая прохожим рукой, Итами даже улыбалось, увлекаясь поездкой. Выбрав для предстоящего визита бордовую рубашку и серые джинсы, оно ограничилось неярким макияжем и расчесало светлые волосы в подобие женской причёски. Сегодня этот человек выглядел как-то иначе, не был похож на самого себя, из-за чего у Го возникло подозрение, что Итами не хочет быть кем-то узнанным. Впрочем, сердечные тяжбы представителей внутреннего круга мало кого беспокоили. Сидя рядом с бесполым существом, Го положила ногу на ногу и, держа в руке телефон, доставала частыми сообщениями одного вспыльчивого мальчика из синего клана. Конечно, при встрече Сарухико опять выкинет что-нибудь эдакое, но девушка не могла отказать себе в удовольствии вновь услышать его ворчливый голос, увидеть его раздражённым и злым, а после ощущать прикосновение его жарких губ к своей коже. По этой причине она и не попала на ужин к синему королю — была слишком увлечена внезапным свиданием с самым своенравным человеком из Скипетра 4. К тому же, ей хотелось, чтобы он со всей вредностью оценил её новую бордовую блузку с коротким рукавом и чёрную прямую юбку чуть повыше колена. Какой бы строгой ни была Го, но похвастаться новыми покупками ей тоже хотелось, тем более перед тем, кто точно оценит её внешний вид. И пускай в этом наряде наблюдать её придётся недолго, она очень надеялась на то, что Сарухико вновь скажет что-то колкое и презрительное, при этом краснея и глядя в сторону. — Уж простите, что я с вами, — тяжело вздохнув, сказала вторая девушка в этой небольшой компании. Разбойница и сквернословка всего вишнёвого клана Икибьо Исей заняла сразу два места перед своими спутниками, развалившись на сидениях. Сжимая спичку уголком губ, она порой поглядывала на окно, порой на людей, а иногда удостаивала вниманием и Го с Итами. Длинные волосы брюнетки были сильно растрёпаны, будто она их забыла расчесать, тёмные красноватые глаза смотрели на мир с состраданием и тоской. На Исей были армейские широкие коричнево-зелёные брюки, такая же куртка и узкая белая майка с бордовой звездой на груди. — Но Сасори выдал с утра, что я должна целовать мужчину, а не горлышко бутылки. И раз уж в синем клане так много холостяков… — Не беспокойтесь, Исей-сама, — с мягкой улыбкой произнесла Чусей Го, глядя на усталое и замученное лицо девушки, — это всего лишь краткая демонстрация боевых навыков. Вы были бы очень хорошим примером для них. — Да? — фыркнула Исей, опираясь рукой о ручку кресла. — Жаль. Я бы не хотела светиться. Ты же прикроешь меня? — Как пожелаете, Исей-сама. — Отлично, — она потёрла глаза пальцами, пытаясь окончательно уничтожить свою сонливость. — Заодно посмотрим, что из себя представляют мужчины в синем клане. — Вот бы мне там сломали руку! — воодушевлённо воскликнуло Итами, сжав кулаки. — Или ногу! Или шейку бедра! — Итами! — возмущённо воскликнули девушки, заставив бесполое существо вздрогнуть и на какое-то время притихнуть. — Это всего лишь тренировка, — вздохнув, произнесла Го, потягиваясь. — Кто знает, если я понравлюсь солдатам Скипетра в качестве преподавателя по боевым искусствам, то, может быть, мы могли бы начать тренировать отдалённых. — Неплохая идея, советница. — Благодарю, Исей-сама. Думаю, семнадцати обученных людей будет мало, если мы хотим дать достойный отпор неприятелю. Вас, преемников Его Величества, я не учитываю. Ваши жизни слишком ценны для всего клана. Эти слова Икибьо Исей встретила с недовольством на лице. Сощурив алые глаза, она хмуро посмотрела в сторону, прижав ногу к груди, подошвой ботинка опираясь о сидение. — Из всех преемников короля, — хмуро начала она, — я ничего не значу. Да, в случае смерти Сасори его сила может перейти ко мне, но… — она широко улыбнулась, глядя на слушающих её «вишен». — Я ставлю не Сена. Вару — мальчишка со слабым здоровьем, при всей его гениальности, он не обладает хитростью и коварством нашего короля. Маджо, наша королева, инфантильна и эгоистична. Ну, а я глуповата для Вару, безответственная для Сена и ленива для Маджо, — она задумчиво почесала кончик носа. — Сен будет следующим королём, если нынешний найдёт неприятностей на свою жопу. Го помертвела услышав слова Икибьо Исей. Она помнила Кетсуки Сена, как очень доброго, тихого и скромного человека, любящего побыть в одиночестве и посмотреть на заходящее солнце. Он ко всем обращался с мягкой успокаивающей улыбкой, часто отводил взгляд, стесняясь новых людей, и всегда казался очень чувствительным, впечатлительным. Он умён и был бы хорошим кандидатом на трон, однако… Го не могла вспомнить, почему так сильно его боялась. Почему ей приходило на ум его обмотанное бинтами лицо, страшное дыхание, похожее на предсмертный хрип, сто шестая комната и обагренные кровью тонкие лезвия? Почему воображение так упрямо рисует перед её внутренним взором такие зловещие картины? Икибьо Исей внимательно смотрела на непроницаемое лицо советницы, надеясь, что хоть одна мышца на нём дрогнет. Этого не произошло. Го так хорошо контролировала свои эмоции, что не позволяла себе проявить их. — С нами Сасори-сама ничего не грозит, — серьёзно ответила Чусей Го. — Он и сам гораздо сильнее каждого из нас, так что… — Да ладно, — с усмешкой ответила Исей. — Я всего лишь пыталась поддержать беседу. Тот, кто хотя бы подумал о том, чтобы сразиться с ним, явно безумен. Го поднялась первой со своего места, увидев, что автобус уже приближается к нужной остановке. Наджака Итами, развеселившись, повисло на поручне, держась за него одной рукой. Икибьо Исей достала сигарету и сжала её уголком рта, готовясь к выходу. -- Итами, — негромко проговорила Го, заставив замереть странного человека, — в наиболее вероятном будущем, тебя постигнет разочарование, если ты не спрячешься за мной. Итами посмотрело на лицо Чусей Го, отметив для себя, что с глаз девушки исчезает тусклая дымка винного цвета. Обычно внутренний круг не вмешивается в дела друг друга, но, раз Чусей Го проявила заботу, значит, дело очень серьёзное. — Мы готов совершать ошибки, Го-сан, — пожало плечами Итами, демонстративно встав рядом с девушкой. — Мы не напугана мелкой неприятностью. — Как скажешь. Как и предсказывала советница короля, радость Наджаки Итами улетучилась сразу после того, как оно вышло впереди остальных на автобусную остановку. Бесполый человек не упал на асфальт, оступившись на ровном месте, не столкнулся с грубияном, спешившим занять место в автобусе, и не услышал ничего оскорбительного в свой адрес, но случилось кое-что похуже. — Итами-сан? От звука этого голоса Итами остолбенело, внутренне похолодев от ужаса. Подойдя к бесполому человеку, Го заботливо опустила руки на его плечи и шепнула на ухо: — Нельзя уходить в безвременное убежище на людях, — она вздохнула. — Доброе утро, Юкари-сан. Мишакуджи Юкари поприветствовал представителей вишнёвого клана низким поклоном, проявив уважение к трём очаровательным созданиям. Задание зелёного клана, занявшее у него всю ночь, довольно сильно утомило парня, и встретить таких приятных личностей было увлекательным продолжением операции. Хисуи Нагарэ подумывал о шпионаже за «вишнями», но пока ещё никто из его людей не осмеливался на это. — Го-сан, Вы сегодня особенно прекрасны, — искренне улыбнулся парень. — Я вижу цветущую весну в Вашем сердце, но, простите меня за мою грубость, моя душа всецело принадлежит лишь Итами-сан. После этих слов самый безумный человек из внутреннего круга исчез. Го пошатнулась и едва не упала, так как её руки теперь потеряли опору. — Говорила же, — жаловалась девушка, сквозь стиснутые зубы, — убежище запрещено! Так трудно хоть раз послушать своего лидера?! Проходившие мимо люди либо не обратили внимания на исчезнувшего с глаз человека, либо со спешкой проходили мимо, поражённо уставившись на пустое место, на котором до этого стояло Итами. Икибьо Исей закурила, как будто бы нисколько не удивившись выходке подданного. Невозмутимый вид сам по себе сообщит незнакомцам, что всё идёт по плану, что так и было задумано. — Это от меня Итами-сан убегает, — со вздохом пожаловался Мишакуджи Юкари, с печальной улыбкой опустив взгляд. — Неужели я так безобразен, что заслужил такое пренебрежение? Го почувствовала укол жалости к несчастному влюблённому. Всё же, его кроткие и милые знаки внимания очаровывали, да и мало кто вызывал у Итами столько эмоций. Обычно оно либо шпионит за кем-то, либо следует за королём, либо спит. Судя по жалостливому выражению лица Икибьо Исей, Го не одинока в своей симпатии. — Да стесняется тебя это ебанько, — не постеснялась в выражениях Исей, сжав сигарету пальцами. — Три шкуры бы спустила с Итами за подобную робость! Слышь, ты, пошли с нами, — подойдя, она опустила руку на плечо Мишакуджи Юкари, — ты мне нравишься, да и в следующий раз я никому сбежать не позволю. Уж я-то куда сильнее Итами. Со мной не получится скрыться во времени. Злорадно улыбаясь, девушка согнула в локте правую руку, хвастаясь крепкими мышцами. Ростом она была выше Чусей Го на полголовы, но крепкое телосложение не отменяло её женственности. Жилистая Исей обладала дикой, хищной красотой, а в сонном взгляде разбойницы было нечто, отдалённо напоминающее доброту. — Но не буду ли я незваным гостем? — с беспокойством спрашивал Мишакуджи Юкари. — Мы идём на боевую тренировку в Скипетр 4, — с мягкой улыбкой ответила Чусей Го. — Не думаю, что кто-то из них будет против. Красный и серебряный кланы тоже почтут нас своим визитом. — Вы хорошо умеете сражаться, Го-сан? — недоумевал парень. — Таких хрупких леди нужно защищать, а не отправлять на поле битвы. — Я не сравнюсь со своим королём, — с застенчивой улыбкой ответила Го, порадовавшись комплименту. — Поспешим. Как бы это смешно ни звучало с моей стороны, но время не ждёт. Го знала, что основную тренировку без неё не начнут, она ведь была главной гостьей сегодняшнего дня, но девушка терпеть не могла куда-то опаздывать. Да и к опоздавшим любой, даже самый милый и приятный учитель на свете, относится с тихим разочарованием. Дорога заняла у них десять минут, которые Чусей Го провела в вежливом молчании, пока идущие позади неё Икибьо Исей и Мишакуджи Юкари знакомились. Итами сновало где-то рядом, Го чувствовала это, хотя никак не могла увидеть, услышать, или осязать человека, находящегося в убежище. Сейчас Наджака существует вне времени и материи, способно проходить сквозь стены, но никак не может повлиять на внешний мир. Таков принцип убежища: ничто не побеспокоит человека под куполом, но и человек под куполом никого не побеспокоит. У входа их встретили незнакомые девушке солдаты Скипетра, уже переодетые в кимоно для тренировок. Держа опущенными деревянные мечи, они с радостью поприветствовали союзников, доброжелательно улыбаясь, и проводили их в раздевалку, где они могли найти подходящую одежду. На то, что Юкари из другого клана, никто не обратил внимания. Они и Икибьо Исей видели впервые, но, раз вопросов не последовало, значит всё в порядке. Но всё же Го было немного обидно, что среди этих солдат не было одного вредного мальчика. — Ваш король пришёл за десять минут до вашего визита, — с улыбкой проговорил один из солдат, встретив троицу после раздевалки, — вместе с Анной. — О! Заебись. — Он уже познакомился с синим королём? — решила скрыть грубость своей спутницы более вежливая Чусей Го. — Вроде нет, — ответил солдат, смутившись крепкого словца. — Он и красный король решили сначала осмотреться. Вздохнув, Го попыталась предугадать, о чём в данный момент думает лидер её клана, но так ничего ей на ум и не пришло. Тсуми Сасори задумал что-то грандиозное, что-то, что по масштабам превысило бы все его предыдущие деяния, но мысли девушки сводились только к их клану и сто шестой комнате. Что же происходило в этой комнате? По приказу Сасори члены внутреннего круга приводили туда предателей, преступников и правонарушителей. Все были белые, как мел; глаза заволокло пеленой слёз; дрожащими губами они молились, крепко сжав руки на груди. Истощённые и измученные, они не молились своим Богам, в которых верили с детства, не тем, кто был в их сердце, они молились Тсуми Сасори, прося помиловать их, простить. Помилование приходило. Иногда Го сама вершила правосудие, иногда эта честь предоставлялась кому-то другому. Мера наказания зависела от вины преступника, от глубины засевших в нём преступных мыслей. Го старалась не запоминать их лиц, никогда не смотрела им в глаза и не узнавала имён, твердив себе: «Я его не знаю». Незнакомцу легче вырывать щипцами ногти, легче поджигать его пропитанную бензином одежду и душить полотенцем. Нельзя противоречить Сасори-сама, никак нельзя. Но почему нельзя? Ответ явно был в её исчезнувшей памяти. В сто шестой творились вещи и похуже, иначе одноглазый врач не снился бы ей в ночных кошмарах, его хриплое дыхание не заставляло бы её содрогаться от ужаса, она бы забыла об обагрённых кровью лезвиях. Нельзя вспоминать. Это мысли преступницы, а не советницы короля, это мысли той женщины, которой была Го до сто шестой комнаты, грешницы и бунтарки, умершей однажды и переродившейся под благословлением Сасори-сама. Слава великому королю! Слава Сасори-сама! С этими мыслями она вышла в пустой центр просторного зала, босыми ногами бесшумно шагая по чистому гладкому деревянному полу. Яркое утреннее солнце бросало косые лучи на высокий потолок. Солдаты, ожидая её, о чём-то весело переговаривались, сидя на полу, но, увидев брюнетку в помещении, поднимались, продолжая разговор шёпотом. Икибьо Исей заняла место среди молодых парней, лениво ковыряясь мизинцем в ухе; Мишакуджи Юкари, казалось, был рад возможности узнать что-то новое, но его хитрые глаза внимательно наблюдали за «вишнями»; Наджака Итами вышло из убежища в белом тренировочном кимоно, но среди толпы было почти незаметным. — Чувствую себя неловко, — с грустной улыбкой начала свою речь Чусей Го, глядя на ребят, — обычно мои ученики лет на шесть моложе и раз в десять неопрятнее. — Парни усмехнулись её шутке. — Меня зовут Чусей Го, сегодня я буду вашим учителем в нелёгком искусстве боя. Каждый из внутреннего круга подданных вишнёвого короля Тсуми Сасори овладел несколькими видами борьбы, даже самый юный человечек в нашей небольшой семье. Мы все хорошие бойцы, и надеюсь, у нас получится быть достойными учителями. Вопросы? Ожидая какой-нибудь грубой шутки в застывшей в воздухе тишине, Го взглядом искала Фушими Сарухико, который явно должен был сердиться на неё за её недавнюю пакость. Авашима Сэри предупредила о том, что парень не любитель толпы, ни с кем не уживается, да ещё и тренировки пропускает. Она бы нисколько не удивилась, если бы он не появился среди учеников и в этот раз. Но нашла его, стоявшего в стороне. Скрестив на груди руки, Сарухико украдкой смотрел на Го сквозь стёкла очков. Девушка не сдержала улыбки, увидев возлюбленного в числе своих учеников. Всё же, она дорога ему, раз он пришёл туда, где ему совершенно не нравится. — Го-сенсей, — поднял руку один из солдат, привлекая к себе внимание девушки, — Ваши силы связаны со временем. Вы их применяете в бою? — Кодекс чести в нашем клане обязывает нас сражаться в полную мощь только против равного себе. Мы не обижаем слабых и не рискуем понапрасну. Это закон. — А если закон нарушить необходимо? — Лучшая битва — та, которой удалось избежать. Противника всегда можно обезвредить или вымотать его до такой степени, что сражение ему не понадобится. К сожалению, в моём клане есть и те, кто не соблюдает правила. Правда, Наджака Итами? Холодный и серьёзный взгляд учительницы старших классов заставил поёжиться не только импульсивного подданного вишнёвого короля. Некоторых солдат прошиб холодный пот, другие нервно переглядывались, опасаясь, что Го сейчас уйдёт и вызовет их родителей в Скипетр 4. — Что скажешь в своё оправдание? — Мы чувствовал опасность, — пробурчало Итами, накручивая прядь волос себе на палец. — Го-сан… давайте без докладов королю? Мы больше не будет. — И чем же ты искупишь свою вину? — сощурила взгляд девушка. — Мы… мы согласен… на что-нибудь… — На целый день отречься от способностей? — Конечно, Го-сан! — радостно кивнуло Итами, просияв от проницательности строгой Чусей Го. — С радостью! — Вот и хорошо. А королю я всё равно доложу. Что ж мне одной за тебя краснеть? Выждав ещё какое-то время, девушка убрала руки за спину. Ей, конечно, не хотелось всё время отвечать на вопросы, но раз её новым ученикам необходимо что-то выведать, то почему бы и не удовлетворить их любопытство? — Го-сенсей, — поднял руку ещё один из солдат, обратив на себя внимание девушки. — Вы выглядите очень хрупкой и… нежной, — он вздрогнул, почувствовав на себе свирепый уничтожающий взгляд ревнивого Сарухико. — А мы все на голову выше. Вы уверены, что справитесь с нами? Го не нашлась с ответом. Сколько бы она ни тренировалась, у неё всегда появлялось навязчивое чувство, что ни в одном её движении нет совершенства. Каждый свой бой девушка превращала в танец, полный грации и изящества; безоружная, она была так хороша в сражении, точно остро заточенный клинок, который разрежет даже воздух. Она была красива в те моменты, но ни капли не совершенна. Поэтому вопрос вызвал у неё замешательство. — Я верю в возможности Го-сан, — вышла из общего ряда Авашима Сэри, как и все одетая в тренировочное белое кимоно с чёрным широким поясом. — И на этом показательном занятии я бы хотела продемонстрировать её высокий уровень подготовки. Го-сан, окажите мне честь. — Конечно. — Сразимся, — Сэри подняла вверх деревянный меч, остриём указывая на Го, глядя ей в глаза. — Один на один. До первого удара. Предложение повисло в воздухе, слова эхом отразились от стен. Натянутые отношения между вишнёвым и синим кланом могли заставить аристократичных «вишен» принять сказанное как объявление войны. Солдаты хорошо помнили, как Го нелестно отзывалась о Мунакате Рейси при первой встрече с ними, не забыли, как её спутники сломали их мечи за долю секунды, да и поведение Тсуми Сасори относительно синего клана говорит о холодности и презрении. Год прошёл после смерти Суо Микото, а его младший брат до сих пор соблюдает траур по нему, часто навещая его могилу. Синий клан следил за вишнёвым королём и хорошо помнил, кто своим мечом прервал жизнь Суо Микото. — Проигравший покупает на двоих мороженое, — с хитрой улыбкой ответила Чусей Го. — И сегодня я тратиться не буду. Сэри улыбнулась, услышав это, в то время как ребята удивлённо наблюдали за её противницей из вишнёвого клана. Только что она ответила на брошенный вызов дерзостью, уверовав в свою победу. Сэри сжимала в руке деревянный меч, Го отказалась от оружия, повинуясь убеждениям своего короля. Она выглядела непринуждённой и лениво потягивалась, будто разминала мышцы. Время шло, а брюнетка всё не атаковала, разогревая своё гибкое тело. — Первый ход за Вами, Го-сан? — дерзость противницы и её наплевательское отношение к происходящему ставили Сэри в неловкое положение. — Первый ход за проигравшим, — с доброй улыбкой ответила Чусей Го. — И он принадлежит не мне. Раззадорившись, Го показала Сэри язык и указательным пальцем оттянула левое нижнее веко. Невольно Фушими Сарухико припоминал их первое сражение, в котором его девушка ни разу не атаковала его, но вышла абсолютной победительницей. Тогда она тоже его провоцировала, но делала это холоднее, жёстче, грубее. — Тик-так, Сэри-сан, — продолжала свою речь Чусей Го, нахально улыбаясь, — неужели Вам так страшно проиграть, что Вы даже не попытаетесь у меня выиграть? Этого Авашима стерпеть уже не имела права. Чусей провоцирует её перед целым отрядом, и если Сэри не обратит внимания на оскорбления, ребята подумают, что она струсила. С раздражением улыбнувшись противнице, лейтенант сжала покрепче рукоять тренировочного меча, решая, куда атаковать безоружного. Удивлённый вздох сорвался с губ ребят, когда деревянное оружие со свистом рассекло воздух, лёгкой рукой Авашимы Сэри направленное по диагонали вверх в подбородок Чусей Го. Своей мгновенной атакой она надеялась прекратить дерзкие речи противницы, ударить её, напомнить, с кем она имеет дело. Но даже не задела её. Го отошла в сторону, дерево меча пронеслось в сантиметре от её кожи. — Я выберу самое дорогое, — тон брюнетки стал серьёзнее, холоднее. — Когда одержу победу. Сэри не тратила времени на слова. Тренировочный меч был продолжением её руки и представлял собой разящее оружие, которое должно заставить Го заплатить за её самонадеянные речи. Деревянное лезвие плавно и легко скользило в воздухе. Шаг навстречу, взмах рукой, твёрдо сжимавшей рукоять, и удар обрушился на хрупкое плечо Чусей Го. Расставив руки в стороны, Го низко пригнулась, точно элегантно поклонилась своему противнику. Удар задел её кимоно, она ощутила всю вложенную в него силу, весь профессионализм и ярость Сэри, когда белая ткань натянулась, что едва не оголило её плечо. Держа равновесие расставленными в стороны руками, Го с кошачьей грацией отпрыгнула в сторону, предвидя удар по щиколоткам. Мысли Сэри в бою, её тактика боя и стратегия раскрывались перед Го неспешно и лениво, словно старая книга в толстом переплёте. Она понимала, куда будут бить, следила за взглядом человека, равного по силе, читала его мысли и ускользала от атаки. Танец начинала вести она. Меч казался легче вздоха, яростные атаки были быстрее ветра, стремительнее, опаснее. Лейтенант наносила удары сверху и снизу, сбоку и по диагонали, но ни один из них не мог задеть советницу короля, ловко ускользавшую от деревянного оружия. Мёртвыми серыми глазами Го неотрывно следила за лицом Авашимы Сэри, заставляя девушку испытать толику опасений и страха. Эта пустота взгляда гипнотизировала, подавляла, и была такой ощутимой, что заставила бы содрогнуться даже каменное сердце. Но и вызывала вместе с ужасом ещё и гнев, пылающую ярость. Пустота, равнодушие и отречение от всего земного читались в этих серых глазах; сосредоточенность на сопернике не могли скрыть того, насколько Го наплевать на стоявшего перед ней человека. Тсуми Сасори — вот весь смысл её жизни, вот вся цель её существования. Сэри содрогнулась, осознав это. Го перехватила её руку и с лёгкостью, словно тряпичную куклу, притянула к себе. Заломив руку с мечом ей за спину, советница короля ладонью надавила на подбородок лейтенанта, обездвижив её. — Надо же, — с досадой вздохнула Чусей Го. — Я проиграла. Она выпустила тяжело дышавшую Сэри из захвата, сжимая и разжимая ладонь левой руки. Тонкий след от удара алел, начинаясь от запястья и заканчиваясь у локтя. Капли крови проступили на бледной худой руке Го. Сэри не верила своим глазам, увидев эту рану. Она точно не задела ни одной атакой девушку, однако след на её руке говорит об обратном. — Так-так. Вкрадчивый голос, эхом отдававшийся от стен, заставил присутствующих содрогнуться. Человек, которому он принадлежал, улыбался и негромко похлопывал в ладоши, привлекая к себе внимание. Вишнёвый король стоял у дверей, облачённый в широкую, застёгнутую на груди широкую мантию. Откинув её на плечи, он скрестил руки на груди и опирался спиной о стену, с грустной улыбкой глядя на людей в большом зале. Он был одет, как типичный представитель своего клана: в чёрные брюки, бордовый жилет, белую рубашку и белые шёлковые перчатки. Стоявшая рядом Кушина Анна была миниатюрной по сравнению с высоким Тсуми Сасори. Худыми руками, она беспокойно сжимала цилиндр своего нового друга, будто боясь выронить или запачкать головной убор. — И что же мне теперь делать? — печально улыбаясь, спрашивал король, ни к кому не обращаясь. — Го-тян, рана сильно болит? По спинам солдат пробежал холодок. Одним своим присутствием новый король навевал страх, а его внимательный взгляд пугал и настораживал. Никто не знал, чего опасаться больше: силы хранителя времени или самого Тсуми Сасори, в грустной улыбке которого было ничто хищническое. Выйдя вперёд, Фушими Сарухико встал перед девушкой, защищая её от тяжёлого давления короля. Это не убавило надменности во взгляде Тсуми Сасори, не уничтожило его самодовольства, пожалуй, ему даже нравилось, что кто-то бросает ему вызов. — Моя вина, Сасори-сама, — проговорила Го со вздохом, выходя из-за спины Сарухико. — Моя невнимательность выставила наш клан на посмешище, — она присела на одно колено, склонив голову. — Я готова принять наказание. Слова советницы, произнесённые с должным хладнокровием и достоинством, не оставили никого равнодушным. Люди поражённо переглядывались, украдкой смотрели на короля и даже чувствовали укол вины за то, что такой профессионал в боевых искусствах из-за них проиграл схватку. — Это демонстрационный бой, — обеспокоенно произнесла Авашима Сэри, защищая недавнюю противницу. — И выступление на публике. Сасори-сан, Го-сан не виновата в поражении. Она могла просто испугаться толпы и разнервничаться. — Вы защищаете своего противника, Сэри? — медленно, вкрадчиво, будто смакуя каждое слово, произнёс король. — Нет большего унижения, чем жалость со стороны победителя над проигравшим, — договорил он уже более резким и презрительным тоном. После этих слов кровь застыла в жилах Сарухико. — Легко говорить, стоя в тени и не сражаясь. Го испуганно подняла взгляд на своего возлюбленного, поразившись его безрассудству. Впрочем, вскоре Фушими сам пожалел о сказанном, увидев во взгляде Тсуми Сасори искорки инфернального веселья. — Тебе известно понятие чести, Фушими Сарухико? — Более чем, — грубо ответил парень. — Но короли его лишены. — Тогда почему моего безоружного подданного избивают палкой для тренировок, а не вызывают на равный бой? — голос короля стал холоднее, в нём звенела сталь, пошатнувшая решимость Сарухико. Его резкий тон наполнял собой пустоту помещения, давил, подчинял. — Почему ты со своим благородством не остановил заведомо проигранное сражение? Ты говоришь мне, что я лишён чести? Ты и все в твоём клане, позволившие моей советнице принять такое безрассудное решение? Встань, Чусей Го! Твоё поражение — целиком моя вина. Это я заставил своих подданных отказаться от любого оружия. Не говоря ни слова, Чусей Го послушно поднялась с колена, но всё ещё слишком боялась поднять взгляд на своего лидера, чувствуя вину перед ним. — И где же ваш король, синий клан? — медленно шагая по деревянному полу, спрашивал Сасори, заглядывая в лица солдат, заставляя их выпрямиться и затаить дыхание. Парень стал заметно спокойнее, но страха внушал не меньше, чем прежде. — Сколько бы мы с Анной-сан ни искали его, нас встречала лишь негостеприимная пустота. Досадно, не правда ли? Девочка заметно покраснела, услышав своё имя из уст Сасори. Пытаясь идти вровень с ним, она едва поспевала за его энергичным шагом и уже тяжело дышала. Похоже, поддержка вишнёвого короля со стороны красного привела солдат в отчаяние. — Я всегда со своим отрядом, Тсуми Сасори. Выйдя из задних рядов, Мунаката Рейси встал на пути у вишнёвого короля, убрав руки за спину, холодно глядя на него. Смерив прямым серьёзным взглядом синего короля, вишнёвый медленно и деловито снимал белоснежную шёлковую перчатку с левой руки. Его карие глаза были хитро и злобно сощурены, но по ним нельзя было точно угадать, о чём он думает. — Извинишься перед Го? — не церемонясь, спрашивал Сасори. — Или это для тебя будет слишком трудно? — Го-сан сама решила сражаться без оружия. Она показала себя превосходно, мы все восхищены её профессионализмом. Сасори бросил перед ним свою белоснежную перчатку. Неужели он был настолько оскорблён? Своенравный король со своенравными старомодными манерами. Впрочем, его отношению к клану можно позавидовать. Его люди — это его зеркальное отражение, его творение, в которое он вложил душу и ради которого готов рисковать. Из всей семёрки королей не найдётся настолько ответственного человека. А перчатка. Рейси поднял её, прекрасно зная об этом рыцарском обычае. Повесив её себе на пояс, он вновь встретился взглядом с Сасори, лицо которого было бесстрастным и надменным. — Раз ты не применяешь оружия… — Исей, — перебил его Сасори, подняв руку. — Будь любезна. Разбойница Икибьо Исей бросила своему королю длинный меч в роскошных ножнах винного цвета, украшенных узором из белого золота и чёрных алмазов. Сасори поймал оружие, не глядя на него, заставив Рейси нахмуриться и опустить ладонь на рукоять своего меча. Аура вишнёвого цвета, окружив хранителя времени, поднималась в воздух, становясь давящей и плотной. За спиной Тсуми Сасори проходили эпохи и сменялись поколения; здание строилось и разрушалось; выли холодные ветры зимы, и желтела трава; встречались и расставались люди, которые ещё не родились, уже умерли или никогда не жили на свете. Он не шутил и собирался сражаться в полную силу. И своей перчаткой он вызвал Мунакату Рейси на дуэль.