Его мир был другим

      Его мир был другим.       Он ходил по общежитию нагим, совершенно не понимая, что в этом странного. Он пользовался чужими зубными щетками. Он любил стоять под душем в одежде, а после оставлять по всему дому мокрые разводы, на которых обязательно кто-то поскальзывался. Он мог уйти ночью гулять и вернуться под ручку с полицейским, которого он сам и вызвал, потому что потерялся в неизвестных ему дорогах Сеула. На его руках всегда виднелись неглубокие порезы, потому что ему было интересно наблюдать за тем, как сочится из капилляров кровь. Он целовал одногруппников в губы, таким образом выражая свою привязанность к ним. Он задавал странные, нередко нелепые вопросы, на которые редко кто мог дать вразумительные ответы. Он уважал старших и любил младших, но проявлял свои чувства так, что одногруппникам оставалось только молиться за свое и его здоровье.       Тэхён был другим, и если раньше его пытались понять, то теперь его просто слушали, стараясь не пропустить мимо ушей такие слова, как «огонь» и «розетка».       И даже несмотря на свои странности, Тэхён умел находить общий язык с каждым: он знал, что сказать Хосоку, чтобы тот сосредоточился на работе; знал, как найти подход к раздраженному Юнги; мастерски успокаивал Чимина после очередного срыва с диеты. В такие моменты одногруппники видели в нем самого обыкновенного человека, но наваждение продолжалось, как правило, недолго, ровно до того, как он сморозит очередную чепуху, приправленную инопланетянским сленгом.       Но он не пускал в свой мир никого, ревностно охраняя его, словно дракон яйцо. Когда кто-то в очередной раз лез к нему в душу, он выстраивал коридоры-лабиринты, которые никому не удавалось пройти. Кто-то останавливался в самом начале, беспокоясь за свои нервы и психику, кто-то ранился о кустарники-мысли и сдавался, не пройдя и половины.       Но в этот раз все было по-другому. Тэхён практически физически чувствовал, как к его миру подбираются, шарят длинными пальцами по чувствам, короткими ноготками задевают эмоции. Ви старался запутать коридоры, поставить ловушки, но этот человек мастерски их обходил, а если и попадался, то шел дальше, несмотря на боль.       Ви трясло то ли от страха, то ли от гнетущего ожидания. Он стоял в туалете, опершись руками на раковину, рассматривая свою бледную физиономию в зеркало. С крана с периодичностью в несколько секунд с глухим звуком капала вода. Прикрыв глаза, Тэхён полностью погрузился в этот звук, пытаясь представить себя водой, медленно стекающей с крана и падающей куда-то в неизвестность. Кап. Кап. Кап.       Скрип двери и негромкие шаги прервали незапланированную медитацию, и Ви открыл глаза. Через отражение в зеркале он увидел как раз того, от кого бежал. Того, кого уже видел в своих кошмарах. Того, чьи руки так нагло исследуют его душу. Того, от кого уже было сложно прятать себя настоящего.       — У нас выступление через 7 минут, ты идешь?       Этот невинный голос раздражал, будто Ви мог отказаться идти. Хотя Техён и понимал, что раздражает его вовсе не голос, а собственная беспомощность. Привыкший к одиночеству, он боялся что-то менять.       — Да, скоро подойду. Иди, хён, — только и смог из себя выдавить Ви, прикрывая глаза. Нельзя смотреть ему в глаза, это может плохо закончиться.       Приглушенный стук подошвы по плитке отозвался в ушах оглушительными раскатами грома. Сердце забилось чаще, будто у жертвы, чувствующей приближение хищника. Пальцы сжались на раковине до побеления костяшек и Ви замер, боясь хотя бы шелохнуться.       Теплые руки легли на тонкую талию Тэхёна, медленно перемещаясь на живот, заключая парня в объятиях. Острый подбородок уперся в плечо, послышалось мерное дыхание с запахом дыни, которое щекотало шею Ви, заставляя тело покрываться миллионами мурашек.       — Открой глаза, Тэ…       Тэхён вздрогнул, но подчинился льющемуся, как мед, голосу, и сразу встретился взглядом с его глубокими и теплыми глазами. У человека, который ломает чужой мир, не может быть таких светлых глаз. Но Ви продолжает смотреть и понимает, что с каждой секундой его барьеры трескаются, рушатся. Лабиринт исчезает в едком тумане страха, а взамен остается лишь теплый взгляд этого хищника.       Он победил. Он зашел так далеко, как не заходил никто. Он понял то, что не должен был понимать. Он сломал к чертям все замки, разрушил все лабиринты.       — Как ты смог? — хриплым голосом спросил Тэхён, выдыхая и расслабляясь в руках, взявших власть над ним.       — Ты просто даже не можешь представить, как сильно я люблю тебя, — хищник улыбнулся и, к удивлению, у него не оказалось острых клыков.       Выпрямившись, он взял Ви за руку, переплетая их пальцы, и потянул к выходу:       -Выступление, Тэ.       Тэхён послушно шел за ним до самых кулис. Крики фанатов оглушали, а стафф, которого всегда казалось слишком много, бегал вокруг, приводя в порядок айдолов и аппаратуру. Крепко держа его за руку, Тэхён, надеясь, что громкие звуки заглушат голос, смотря куда-то прямо, за несколько секунд до выхода на сцену, произнес:       -Я тоже тебя люблю, Сокджин-хен.       И уже на сцене, Тэ заметил, как засияли теплые и бездонные глаза его хёна. Хёна, которому он принадлежит, полностью и без остатка.