Let it sleep

      «Я в ЕКБ».        «Опять концерт?»        «Нет. Просто. Встретимся?»        «Зачем?»        «Не знаю. Выпьем. Пообщаемся»        «Неделю назад общались. Мне некогда. Такие дела обговариваются заранее»        «Я блять как будто прошу сейчас все бросить. Вечером можно»        «Я не собираюсь подстраиваться под тебя. И отменять свои планы. Если только за этим приехал, можешь брать билет обратно в Тюмень»       Вот и поговорили. Захотелось ебнуть телефон об асфальт. Айфон жалко - слишком дорогой и явно не стоит того, чтобы стать жертвой уёбищности Соколовского. Ссаный задрот. Костя ненавидел, когда Руслан начинал вести себя, как надменная сука, считавшая ниже своего достоинства общение с таким, как он. Кто он, собственно, для него? Говнарь, пидор и шкура, которая ластится у ног, когда ему нужно? Стоит щелкнуть пальцами, написать: «Приезжай», - и он уже на вокзале с билетом в руках и звездами в глазах. «Хуй ты угадал. Я могу прогнуться, потому что ты-то - конченный уебок, который ни на миллиметр не готов уступить. Ты же жизнь прохавал, знаешь, что, где и как. Но на самом деле, Руслан, все это твои собственные иллюзии, которые ты себе создал. Жизнь не играет по одному сценарию, который ты написал. И я не буду играть по твоим правилам, даже если ты так хочешь».       Польза от популярности – всегда есть шкура, готовая под тебя лечь за одобренную заявку в друзья. Костя закидывает одну рюмку за другой, едва успевая запивать колой. Уносит быстро, мысли выветриваются, на Соколовского уже похуй. Он в компании, тут есть кому присунуть за щеку, если захочется, без предисловий и предварительных ломаний. Лехин перископ смотрит четыре человека, забавно, если один из четверых фейк Соколовского. Хотя с какого хуя он должен быть подписан на его друзей? Это больше похоже на сталкера или ревнивую шкуру, которая следит, чтобы ее парень вдруг не залез в трусы к другой, более сочной телке.       - Иди нахуй, я че, на натурала похож? – Костя отворачивается от мерзотного языка. Шкур не целуют. Шкур жестко ебут и выбрасывают после одного раза, как гондон.       - Здесь должна быть шутка про Соколовского.       Не будет шуток про Соколовского, как и самого Соколовского.       Чем больше двигаешься, тем сильнее водка дает в голову. Костя предлагает после водки купить пива, поет под лет ит слип, носится по комнате. Легко и хорошо. Соколовский идет нахуй со своими делами, со своим сраным расписанием и вечными выебонами, заставляющими чувствовать себя конченным пидором.        - Костя, поделись трансой, чтобы смотрело больше.       Костя правда думает, что идея заебатая, достает телефон из кармана и открывает вконтакт. Незакрытая переписка с Соколовским мозолит глаза. Мозг почему-то решает, что написать Руслану и рассказать, как ему круто без него – отличная идея.        «Сколько ты выжрал?»       Бесит внезапный и быстрый ответ.        «Литр. Мжет два»        «Где вы?»       Костя думает, что идеальный вариант – послать нахуй Соколовского, но не успевает за мыслью, когда пальцы уже набирают и отправляют: «у Лехи». Дело сделано. Сквозь водочный угар где-то внутри тлеет надежда. Шкуры, сидящие на диване, становятся еще неинтереснее. Все они одинаковые, милые, симпатичные тяночки, пустые и глупые в желании стать ближе к кумиру через постель.       Костя продолжает отрываться, сосредоточив все крупицы внимания на телефоне, выпирающем из переднего кармана. Сраного сообщения все нет. На что ты надеешься, тупой ебанат? Что Соколовский, аки принц, примчится спасать глупую принцессу от самой себя? Ему срать на тебя и на то, что ты делаешь. Можешь переебать хоть весь город. Прекрашев закидывает в себя еще две рюмки залпом. Критичное сочетание, но тошнота даже радует, хотя бы уплывут ебучие мысли.       «Выходи»       Сообщение застает как раз на пути до спасительного белого бога. Костя не думая, хватает ветровку и сползает по этажам, цепляясь пальцами за перила.       Соколовский кинул всего один беглый взгляд, а потом без слов поволок за локоть к такси.       - Обратно.       Водка просилась наружу. Руслан молчал всю дорогу, кому-то что-то писал, не обращая внимания на то, как Костя пытался справиться с подкатывающей тошнотой. Так много хотелось сказать именно сейчас, пока в желудке горит, а в голове так пусто и мысли льются нескончаемым потоком, ничем не удерживаемые.       Вырвало, как только зашли в квартиру, точнее Соколовский впихнул его внутрь. Костя едва успел добежать до туалета. Желудок выворачивало, будто он выплевывал вместе с едой и бухлом остатки своей гордости. Хотя так оно и было.       Руслан держал за волосы, Руслан ждал, пока он умоется, а потом протащил до комнаты, впечатывая лицом в диван.       - Пидор. Сука самовлюбленная. Только о себе и думаешь, уебок.       Руки Руслана всегда горячие, сухие и жесткие. Секс с Соколовским всегда осторожный, такой, чтобы никто не услышал, не узнал, не увидел засосы на утро. Чтобы ни один след не привел к Руслану, который так позорно ебет коллегу по цеху, о котором вообще предпочитает не упоминать. До тех пор, пока Прекрашев не выкинет что-то из ряда вон. Что-то такое, как приехать неожиданно, напиться и позвать шкуру, которая будет прыгать и вилять хвостом, с радостью соглашаясь на все.       Прекрашев пропускает момент, когда лишается штанов. Когда Руслану становится плевать на правила, им же придуманные, все становится интереснее. Все становится по-настоящему. Жестко, с прилипающей к спине майкой, тяжестью в груди, синяками на бедрах, нехваткой воздуха в горящих легких, острым желанием получить еще, пониманием, что он способен выбить задрота-интеллектуала из привычного состояния сонной уверенности в завтрашнем дне. Костя тянется к себе, Руслан хватает за запястье и выворачивает руку за спину.       Костя шкребет свободной рукой обивку дивана, даже не думая сдерживать стоны, переходящие в вой от скручивающего возбуждения. Когда остается только одно желание – кончить. Пол-потолок меняются местами, Костя видит напряженное лицо Руслана, сжатые челюсти, прилипшие ко лбу волосы, перехватывает его запястье, тянет к себе, не отрывая взгляда от лица. Открывает рот и обсасывает пальцы один за другим, медленно глубоко, подмахивая бедрами навстречу Руслану, наблюдая, как рушатся последние остатки самообладания, как он выдергивает руку, тянется к его члену, двигается резче, сильнее, заставляя прогибаться в спине, чтобы услышать, как он сам начинает шипеть, и кончить вместе, как в сопливой бабской мелодраме.       - Сука ты, Прекрашев. – Соколовский падает рядом, глядя в белый потолок.       - От суки слышу. – Костя перекатывается поближе, с трудом перебарывая накатывающую сонливость.       Руслан хмыкает, не делая попыток отодвинуться. Прекрашев скроен из стихийных бедствий, поставивших себе целью разнести по кирпичам привычный уклад его жизни. Невозможный, безответственный, не думающий о последствиях. Глупый девятнадцатилетний подросток. Костя, как кот, трется о его плечо, с трудом разлепляя глаза. Сон – не входит в список дел на этот вечер. Руслан ловит его руки, и понимает, что завтрашний стрим придется отменить.