Прогулка по сознанию

      У меня часто кончаются мысли в самый ненужный момент. В таких ситуациях происходит полное зависание над делом. Это мучительное ощущение. Хочется что-то написать, но не могу подобрать слово; хочется что-то нарисовать, но образ не складывается в голове; хочется что-то сыграть, но все даже идеально настроенные инструменты звучат фальшиво. Терпеть не могу.       - Если ты хочешь что-то написать, но у тебя нет идей, напиши что-нибудь совершенно бредовое. Дальше само пойдет.       Это слова моего старого учителя Лао Дцзыня, не хотевшего слезать с крохотного жирафа и постоянно поедавшего вяленых хрямушков под соусом зюзиков.       Не помогло. Я все так же чеканю тяжелый медленный ритм своими шагами по вымощенным дорожкам любимого парка. Со стороны кажется, что я просто оглядываюсь, изучаю новую местность или любуюсь старой, знакомой с детства, улицей. На самом деле я ищу выход из запыленных паучьих королевств, пробираюсь через огромные узлы паутины и стараюсь не задеть колоссальных размеров кишащие паучками коконы. Не то, что бы я ненавидел или боялся пауков, но, согласитесь, тяжеловатая атмосферка. А это всего лишь один из коридоров моего сознания. В душе пискнула совесть: "Это все потому, что ты давно сюда не заходил. Посмотри, какой срач! И это твой мозг? Ужас какой-то, как ты с этим живешь?!".       На самом деле здесь не страшно, если не трогать коконы и не орать. Вас даже может встретить матка-паучиха в розовом фартучке с разноцветными мушками. Я любил к ней раньше заглядывать. Сейчас я стал слишком взрослым для этой паучихи. Она кормила меня особенным блюдом: детской оригинальностью. Благодаря этому я придумывал разные игры, мультики на полях тетрадей и... Ну, вы поняли. Все то же, что делают все активные мальчишки с хорошей фантазией. Сейчас я это место забросил немного. Даже грустно как-то.       Завернув за очередной серый липкий угол, я наткнулся на наполненную белым светом чашу. Портал в другой край моего мозга. В реальности мое тело шагнуло за поворот на совершенно другую улицу, в сознании же я мешком летел вниз. Приземлился, к слову, четко на ноги, ибо в мозгу "слегонца" сложновато покалечиться. Огляделся и понял, где нахожусь.       Это мои мечты. Детские, подростковые и нынешние, юношеские, желания, которые либо не сбылись, либо не сбудутся, либо стоят под вопросом. Вот, например, одна из желанных троп детства: летчик-испытатель. Я бегал в старых защитных очках моего отца и картонных коробках, представляя, что обруливаю опасные верхушки отвесных скал, любуюсь видом, которым раньше могли любоваться лишь птицы, гнездящиеся в горах. Здорово все-таки было. У нас в альбомах даже сохранилась фотография, где я носился в таком костюме-самолете. Сзади, помню, было подписано "маленький Чкалов* бороздит просторы коридоров". Почему-то такая мелочь запомнилась мне очень ярко, нежели какие-то подростковые или прежние юношеские мечты. Хотя фантазии у меня с каждым годом все больше и больше, даже даль, что редко удается записывать ее плоды.       Сознание начинает уставать; я заметил это, когда шагнул в следующий край мозга.       Это была библиотека. Не такая уж большая, но уютная. Желтоватый свет больших круглых настольных ламп заливал все помещение, в воздухе витает тяжеловатый, но приятный аромат старых страниц. Забавно, подумал я, даже лампы из маминой гостиной запомнились.       Это моя библиотека. Да. Состоит из книг, которые я прочел за всю свою сравнительно маленькую жизнь. Полки подписаны по временному промежутку, книги стояли в том порядке, в котором были мною прочитаны. Мило. Некоторые произведения сами выдвигаются из своих полок и перемещаются в другое место. Например, Экзюпери с его "Маленьким принцем" передвинулся с далекого две тысячи второго в две тысячи шестнадцатый. Да, я не так давно его перечитывал.       Боковым зрением я заметил отдельный длинный книжный шкаф, оказавшийся гораздо больше и шире, чем основной набор. На боковой панели кем-то небрежно была прилеплена какая-то записка, написанная от руки: "Срочно прочесть". И тут же разжиревшая совесть начала долбить своими кулачками по душе и кричать о моей безалаберности.       Руки сами вытащили рандомную книгу в какой-то темно-синей обложке. Конечно, при открытии оказалось, что страницы ее пусты. Неудивительно. Я понятия не имею, о чем это произведение. Роман, думаю я, ты задолбал пополнять этот шкаф; срочно найди свой список книг на прочтение и переставь, наконец, книги в отдел с прочитанной литературой.       Из состояния слепого движения меня вывел яростно гудящий автомобиль. Водитель со злобой крутил у виска, как мне казалось, со словами о том, что человек я не очень умный. Извинившись, я ушел с проезжей части, буквально рухнул на скамейку и закурил.       Обратно в мозговые коридоры пока вернуться не получится. Да и этот раз был первым за год.       Благо я додумался записать эту прогулку по сознанию.