Часть 1
10 апреля 2016 г. в 21:00
На, с виду могучей, но уже дряхлой и просохшей от времени ветви дуба сидела маленькая, никому неизвестная птичка. То ли от тьмы ночной, опутавшей своими сетями всё вокруг, то ли от природного замысла, но небольшие пёрышки тела её были чёрными, чем ещё больше усиливали необычность внешнего облика птицы. Благодаря обтекаемому и, казалось, совсем ничего не весящему тельцу пернатая без каких-либо на то проблем ловко скакала по ветке, то и дело охватывая её цепкими лапками. Во всех её движениях брала верх беззаботность, необдуманность действий. Они были веселы, свежи и уверены. Вот только заглянув в глаза птички – две маленьких блестящих бусинки, нельзя было сказать, что это просто животное. У всех есть свои истории, и порой не всегда с хорошим концом. Теперь лишь по двум чёрным точкам по бокам головки этой пернатой можно было испытать все её чувства. Боль, разочарование и сострадание таились в их глубоких недрах.
Она сделала очередные пару скачков, чем ещё больше потревожило старое дерево: мельчайшие частички коры слетели из-под её ногтей и, подхваченные внезапным порывом ветра, исчезли вникуда. Птичка многозначительно задрала голову, как бы ловя этот непредсказуемый поток воздуха. Тельце её покачнулось, и оставалось лишь удивляться, как пернатой удалось устоять. Вцепившись в опору, казалось, всеми силами, доступными столь малому и беззащитному существу, птица выстояла ещё один порыв. Второй. Третий. Беспощадный ветер хлестал её со всех сторон, намереваясь отправить на землю, маленькому существу было трудно, но не на столько, чтобы поддаться слабости и пороку. Она сильнее этого. Всегда была. Вот только будь этот мир так прост, используя против нас лишь один вид давления, мы давно были бы счастливы. А этому не суждено свершиться. Никогда.
Хлынул яростный ливень. Тяжелые капли с силой ударяли по чёрным, отражающим влагу, перьям, почти с ненавистью. Птичка вновь покачнулась, сжалась в комок и продолжила терпеть. В малой головке её, казалось, не было даже намёка на какую-либо разумную мысль, но всегда обидно признавать, что такое беззащитное существо вполне может быть бесстрашным, и огонь его может разгореться яростнее, даже нашего с Вами. Вот только это в разы больнее, когда он сжигает тебя изнутри, а не снаружи. Птичка вдруг дрогнула. Она подняла свой взгляд к бесцветному небу и, слегка приоткрыв клювик, издала первый, но такой, казалось, весомый звук. За ним последовала череда тресков, сопровождаемых периодичными более высокими нотами. Пернатая пела. Однако не так, как обычно поют ей подобные. Даже в плавном течении её песни был надрыв, подогреваемый металлической водой, что била по клюву, голове и крыльям. Впрочем, прекратилось то пение также внезапно, как и началось. То была последняя песнь Чёрной канарейки. Птичка напрягла хвост, лапки и, распахнув прекрасные крылья, оттолкнулась от ветки и двинулась навстречу тяжелым каплям дождя.
***
Дина Лорел Лэнс. Всегда пытается спасти мир. Она - сильная женщина. Сильнейшая из нас. Была.
Но почему это произошло? Случайная жертва, случайное стечение обстоятельств, случайная стрела человека, что она любила, в груди? Ей нужен был герой. И она нашла его. Нашла в себе.
Случайная фотография? Случайная его рука, сжимающая её немеющие пальцы? Случайный взгляд, который почему-то до сих пор доставляет море боли? Ей нужен был любящий человек. И она нашла его. Нашла в воспоминаниях.
Дина Лорел Лэнс. Жизнь, которая не получила шанса закончиться мирно. Она – герой. Герой, которого будут помнить. Всегда.
***
Не обращая внимания на противоборствующие порывы, птичка продолжала стремительно двигаться вверх. Словно снаряд из пушки, словно пуля из пистолета, словно стрела из лука…Она летела по закрученной, понятной только ей траектории. Маленькому существу нечего было терять. Маска её больше никогда не найдёт нового владельца, костюм её больше никогда не окажется за пределами стеклянного покрытия, и голос её больше никогда никто не услышит.
Прозрачная, никем не замеченная, солёная слеза скатилась и смешалась с пресными водами дождя. Ей было больно, но не впервые. Порывы усиливались. Подкрепляемые ветром, они почти не давали возможности продолжить движения. Однако этого было достаточно. «В последний раз»: сказала она. В последний раз.
Ночную тьму разрезал то ли крик, то ли писк, то ли скрежет крыльев о тяжёлый воздух. Тельце птички стремительно набирало обратную скорость. Она помнила. Всё ещё помнила.
В никому неизвестном лесу, на никому неизвестной поляне в никому неизвестную ночь лежало тело совсем ещё молодой девушки, последнюю песнь которой запомнят. Навсегда.
