Озеро

Англия не часто проводил время с Шотландией, тем более на землях последнего. В основном так было по желанию самого же Скотта, недолюбливающего своего слишком деловитого брата. Этой мартовской весной Шотландия впервые за долгое время пригласил Англию в гости. Артур думал, с чего вдруг? Но причина действительно была. Для Скотта — немаловажная. В озере, в одном из множества шотландских озёр, у него появился друг, которого он никогда не видел в глаза, но слишком явно ощущал его присутствие. В озере жил тот, к кому Шотландия приходил по вечерам. Нет, не так. Он просто приходил к озеру, и ему казалось, что здесь его каждый раз ждёт кто-то, кто разделяет его чувства и незримо поддерживает, потому что Скотту потом всегда становилось легче, приятнее на душе и даже немного веселее. — Я хотел с тобой кое о чём поговорить… Или кое о ком… — И о ком же? — Артур весь обратился во внимание. Скотт неуверенно замялся, не зная, как преподнести Артуру всё то, из-за чего они сюда и приехали. — Видишь ли, я сам не знаю… — Как это?! — глаза Артура широко распахнулись от удивления, он выжидающе, пытливо посмотрел на Скотта, от чего тот поёжился и чувствовал себя крайне неловко. Будто он только что чушь какую-то сморозил. Но ведь это было не так… — Просто это не человек и не страна… Ты их видишь, а я нет. — А-а-а, — многозначительно протянул Артур, словно за эти пару мгновений из этих нескольких слов он понял много чего нового. — А как ты о нём или о ней вообще узнал? — Как?.. Когда у Англии с Францией была очередная серьёзная стычка (на самом деле, почти война), Шотландии неслабо досталось. Это отпечаталось в падении экономики и культуры, промышленность была нарушена, и люди страдали от бедности и недоедания. К тому же в тот год случился неурожай. «Беда не приходит одна», — с горечью думал Скотт, бессильно глядя на последствия войны. Для него тот период ознаменовался очередной депрессией, не первой за время их «дружбы» с Англией. Ему трудно было справляться со всем этим самостоятельно, но помощи он не просил — слишком горд был для этого. Он злился на брата, который, фактически одержал победу, прикрывшись Скоттом, а потом даже ничем ему не помог. Англия всегда так поступал: почивал на лаврах, пока его, иногда вынужденные, союзники подсчитывали убытки. Потом он, конечно, одумался и попытался поддержать Скотта, но самый тяжёлый период восстановления Шотландия прошёл в одиночку. Скотт, однако, был уверен, что не был один. Был кто-то, кого он не видел, но всегда чувствовал его незримое присутствие. Кто-то, кто его всегда успокаивал и навевал правильные мысли. Кто-то, кто его тогда спас. Вряд ли это было чудовище, тем более, вряд ли лох-несское, но это определённо был дух, обитающий в озере. В одном из множества шотландских озёр, но это озеро невозможно было перепутать ни с каким другим. Скотт слишком хорошо его запомнил за все те вечера, проведённые на берегу под шум ветра, затерявшегося в камышах, нагло растрепывающего волосы и завевающего за шиворот его клетчатой рубашки; под неровное плескание воды и птиц в ней; а ещё под чей-то тихий и едва уловимый шёпот, под чьи-то едва ощутимые объятия, которые всё же можно было ощутить, потому что Скотту от них становилось теплее, и он чувствовал себя не таким одиноким. На берегу озёра Скотту было уютно, а кто-то невидимый стал для него почти родным. В более-менее тёплую погоду он позволял себе там засыпать и уходил лишь с утра в слегка приподнятом настроении. Выйти из кризиса было не слишком легко, но вполне возможно, и Скотт справился с этим благодаря тому, что не опускал руки, и тому, кто его подбадривал. Он не рассчитывал, что кто-нибудь когда-либо узнает о его тайне, тем более Англия, но всё сложилось немного иначе. Скотту захотелось узнать, кто был его другом всё это время, и он знал того, кто может ему об этом поведать. Переборов себя, он обратился к брату, и теперь, вот, они вдвоём стояли перед озером, чья поверхность была гладкой и не выражала ни намёка на волнение, и Скотт не знал, как обо всём этом рассказать. Он решил и не рассказывать. — Просто это моё любимое озеро… — Скотт не врал, но слишком многого не договаривал. — Каждый раз, когда я сюда прихожу, мне кажется, что кто-то хочет со мной поговорить, или же он говорит со мной, но я не могу этого толком понять. «Это звучит, как мои собственные мысли, но я знаю, что это не так… Англия, помоги мне…» Период депрессии прошёл, Скотт хотел узнать своего благодетеля и поблагодарить его. Скотту нужно было идти дальше, и если он по каким-то причинам перестанет приходить к озеру, даже не выразив свою признательность, то это будет крайне… грубо и невежливо. Между братьями повисла минута молчания, каждый из них что-то обдумывал. — То есть это дух? — недоверчиво спросил Артур, внимательными холодными глазами изучая Скотта, будто просвечивая рентгеновскими лучами. Скотту от этого взгляда становилось неловко, неуютно и даже жарко, несмотря на порывистый ветер и прохладу, веющую с озера. Будто Артур собирался выведать то, о чём Скотт хотел умолчать. — Он чем-то важен для тебя? — осторожно поинтересовался Артур. — Да, — ответил Скотт с уже краснеющими кончиками ушей и спрятал взгляд в тёмной озёрной глубине. Англия был слишком догадливым, когда хотел, а сейчас он хотел, нещадно изучая Скотта, словно врач пациента. — Здесь совершенно точно кто-то живёт. Правда? — Скотт внезапно резким движением повернул голову и посмотрел в глаза Артуру: смело, открыто… почти уверенно. — Да. — Теперь уже Англии пришлось отводить взгляд, и у Скотта от этого неприятно сжалось в груди. Если бы он мог себе это позволить, то схватил бы брата за лицо руками и, глядя в глаза, попросил бы рассказать всё, что тот знает о духах, призраках и прочих эфемерных существах, и слушал бы, слушал внимательно, ловя каждое слово, потому что у брата — исключительный дар видеть потусторонний мир, но поделиться этим даром он даже при желании не сможет, а сам Скотт этому никогда не научится. — Расскажи мне о нём, — Скотт очень настойчив и сгорает от нетерпения. Англия медлит и кривится, так, чтобы Скотт не заметил. Он не знает, что сказать. — Извини… я не могу. — Почему? — искренне недоумевает Скотт, и в глазах его шальные огни. Он хочет взять брата за шкирки и хорошенько встряхнуть, чтобы тот не дурил. — Потому, что он хочет остаться инкогнито. Несколько неисправимо долгих секунд молчания, необходимых Скотту для принятия сказанного, а Артуру для того, чтобы сохранить самообладание. Настроение обоих невозвратимо меняется. — Да-а?.. — как-то разочарованно и пусто говорит Скотт, взгляд его темнеет на несколько тонов, снова опускаясь в слишком спокойную, безразличную воду. Он отворачивается от Артура и внимательно всматривается в озеро, будто ищет там кого-то, кого всё равно не может увидеть. — Так тому и быть, — выносит он вердикт то ли себе, то ли возможности что-либо узнать о таинственном помощнике. «Так тому и быть. Можно, конечно, ещё у Норвегии спросить, но раз он не хочет себя раскрывать…» Англии очень жаль разочаровывать своего брата, тем более, когда он понимает, что из него самого брат никудышный. Он хотел, искренне хотел помочь на этот раз, но в итоге снова оставил Скотта огорчённым. Но не мог же он ему сказать, что в озере никого не увидел?.. Артуру думается, что лучше он снова побудет бесполезным, чем разобьёт сердце Скотту ещё больше. — Если тебя что-то тревожит, ты всегда можешь обратиться ко мне, — предлагает он взамен своему обману. — А, спасибо… — Скотт, не ожидая такого предложения, отвечает непривычно робко и открыто. Может, потому, что он сейчас немного подавлен. Но… «Спасибо, Артур». «Может, когда-нибудь расскажу». Может, когда-нибудь между ними действительно не останется тайн и недомолвок. Обид. Когда-нибудь. Но до этого ещё долгий путь. Ведь им друг другу нужно много чего простить и совершить что-то ещё более трудное — довериться. «Просто будь на моей стороне, Артур… Даже если ты мне лжешь…» «Позволь мне быть рядом, Скотт… Даже если я тебе не нужен…»