***
Урок Скерберси закончился, и все поспешили в свои комнаты переодеваться. Дальше их ждал урок истории. Снова. Гарри Поттеру было очень интересно услышать подробности о войне, недавно произошедшей в мире нефилимов. Это хотели услышать все волшебники. И в этот раз нефилимы уже были готовы начать свой рассказ.***
Аудитория по звонку заполнилась людьми. Клэри ухватилась за локоть Идлин, чтобы не потеряться в толпе. Как только они дошли до своих мест, рыжеволосая девушка заметила, что Джейс уже стоит внизу, а значит, что им опять нужно рассказывать всё самим. Клэри надеялась, что сегодня не она с Джейсом будут повествователями для волшебников. Тяжело вздохнув, она бросила последний взгляд на друзей, волшебники ей дружелюбно улыбнулись, Изабель вовсю о чём-то спорила с Саймоном, а Алек пристально посмотрел на неё и кивнул. Девушка кивнула в ответ. Спускаясь вниз к своему парню, Клэри слышала ещё разговоры и смех, видимо, в аудитории ещё не было профессора. Она задерживала взгляд на некоторых волшебниках: такие непринуждённые, не отличишь от обычных людей. Также смеются, никаких знаков отличия, только палочки и странные разговоры. Так она не заметила, как и спустилась. — Ты в порядке? — спокойно спросил Джейс у неё, но в его глазах плескалась обеспокоенность. — Конечно, — ответила она с улыбкой. Она бы соврала, если бы сказала, что в полном порядке. Да, она волновалась, но она была в порядке. Оба охотника облокотились о стол, Джейс стал осматривать свои ногти со скучающим видом, а Клэри устремила взгляд в толпу, пытаясь понять, кому же здесь нельзя доверять, а кому можно. Через минут пять в аудитории раздались три громких хлопка в ладоши. Будто из неоткуда появился профессор, и все замолкли. Почему-то Клэри стало спокойней, он внушал ей спокойствие и искренность. Он часто улыбался, но также слушал их всегда серьёзно. — Продолжим? — спросил он с улыбкой. Нефилимы кивнули в ответ. Только Джейс открыл рот, чтобы начать, как его кто-то прервал: — А вы можете рассказать о рунах? — спросил кто-то неуверенно. Джейс посмотрел на паренька, который это спросил и хмыкнул. — Если вы так хотите, — на его лице появилась ухмылка. — Руны дарованы нам самими ангелами. Руны помогают быстрее заживлять раны, обостряют слух и зрение, делают невидимыми нас для глаз примитивных. Существует много рун, у каждой есть своё предназначение. — Есть руны постоянные и временные, — начала Клэри, когда Джейс посмотрел на неё, чтобы та продолжала, так у них получался гармоничный рассказ. — Как это временные? — спросил Стефан. — Они наносятся в определённый момент, и после того, как выполнили своё предназначение, например, руна Иратце заживляет раны, и когда рана совсем затягивается, она исчезает и остаётся маленький белый шрам, — девушка протянула вперёд руку и подставила под свет, чтобы показать белые шрамы на руке. — Такие руны выполняют своё дело и исчезают. Но вот постоянные руны, — продолжил Джейс, довольный тем, что волшебники, сами того не зная, оттягивали момент более важного рассказа, — остаются на всю жизнь. Например, руны парабатай. Кто-то значит что это значит? — ему ответом была тишина. — Парабатай значит ближе чем братья и семья, это два человека, которые связаны крепкими узами, — говоря всё это, Джейс смотрел на Алека, а говорил блондин очень воодушевлённо. — Парабатай может стать два человека как и одного пола, так и разного. Во время нанесения рун, нефилимы читают клятву:Куда пойдешь ты, туда пойду и я, Когда умрешь ты — тут же умру и я. Где похоронен ты будешь, Там и я найду свой последний приют, Ибо так повелел сам Ангел, А я во всем покорен его воле. Посему будем мы с тобой на этой земле единым целым, Пока смерть не разлучит нас.
В этот момент Алек тоже читал клятву данную им. — Как вы могли заметить Джейс с Алеком у нас парабатаи, — непринуждённо вставила Изабель. — Парабатаев находят не все нефилимы: кто-то не готов связывать себя неразрывными узами, кто-то просто не нашёл такого человека, — произнёс Джейс. — Руны, нанесённые парабатаем, сильнее, и в бою парабатай придаёт силы другому, они работают как один слаженный механизм. — Но для парабатаев есть всё же некоторые ограничения, — грустно произнесла Клэри. — Какие же? — с любопытством спросил профессор. — Нефилимам, связанным клятвой парабатай, запрещается любить друг друга. — Но почему? Неужели это так ужасно? — Мы не знаем. Просто существует такой закон, а Конклав очень щепетилен на счёт законов.Dura lex, sed lex. Закон суров, но это закон, — произнесла Клэри. — Никто не знает, что побудило очень давно Конклав принять такой закон. Никому этого не говорят, только высшие чины знают это, наверное. Также если один из парабатаев умирает, ты не можешь выбрать себе другого. — Кроме руны парабатай постоянными считаются и руны брака, — решил поменять тему Джейс. — Да вы не ослышались, дорогие друзья. Мы, Сумеречные охотники, когда женимся не надеваем кольца, а обмениваемся рунами. — И что примечательно свадебный цвет не белый, а золотой. — Почему золотой, а не белый? — спросила Шейли. Она жила в соседней комнате с Клэри. — Потому что белый цвет траура, и его надевают, когда кого-то хоронят, — будничным тоном ответил Джейс. Волшебники же замерли, удивляясь традициям нефилимов. — У Сумеречных охотников есть даже стишки про то, что обозначает каждый цвет в отдельности:Чёрный-цвет ночной погони, Белый-значит смерть и горе. Золотой-наряд венчальный, Красный цвет развеет чары, Белый шелк сжигает имя, Синий стяг вернет былое И с рожденьем Нефилима Грех огнём из сердца смоет. Серый цвет пророчит беды. Кость-бессмертные покои. Цвет шафрана-знак победы. Зелень сердце успокоит. Призовёт на службу зло Бронза или серебро.
Закончив, Клэри улыбнулась. — Знаешь, Джейс, — она повернула голову к нему, — я кое-что вспомнила. — И что же? — с любопытством спросил он, улыбаясь ей. — Кто-то мне однажды сказал, что я ничего не смыслю в магии и сказал: «Магия — это природная тёмная сила, а не волшебные палочки, хрустальные шары и говорящие золотые рыбки». Не знаешь случайно, кто это был? — на выгнула левую бровь. Джейс был обескуражен, ведь она в точности повторила его слова, которые он давно сказал ей. И этим она застала его врасплох, что делала уже слишком часто (как он считал). — Ладно, я был не прав. Довольна? — развёл он руками. — Не представляешь как. Не часто услышишь из уст самого Джейса Эрондейла, что он не прав. — Довольствуйся, пока можешь. Больше такого случая не представится, — он хищно ей улыбнулся. — Ребят, давайте уже перейдём к войне, а вы и потом сумеете выяснить отношения, тем более и так понятно, чем всё закончится. Не вынуждайте меня говорить чем, — крикнула им Изабель с места, а последние слова она произнесла с озорной улыбкой. Клэри гневно посмотрела на подругу именно из-за последней её фразы, но самое печальное было в том, что она и правда знала, чем обычно заканчиваются их выяснения. — Война, значит война, — как-то торжественно произнёс блондин. Многие девушки вздыхали по нему и их не интересовало, что он даже не волшебник и то, что у него есть девушка. Они не воспринимали Клэри, так как думали, что это временно. Так они только думали, и жаль, что не знали всей правды. — Семнадцать лет назад один Сумеречный охотник, его имя Валентин Моргенштерн, решил, что он должен исправить этот мир, исправить Конклав. Он был уверен, что необходимо убивать не только демонов, но и всех у кого в жилах течёт хоть капля демонической крови. Это значило истреблять нежить, с которой у нас было подписано Соглашение. По уставу этого Соглашения, нежить не должна была трогать примитивных, а если бы тронула, то тогда над ней вершился бы суд Конклава или, если ситуация того требовала, нефилим мог убить представителя нижнего мира. Сумеречные же охотники обязаны были по Соглашению защищать Нежить от демонов и прочих угроз Сумеречного мира. Нарушение Соглашения любой из сторон вело к войне, — начала Клэри. — Среди Сумеречных охотников возникла группа, которую возглавлял Валентин. Её целью было уничтожить всю нежить, чтобы мир снова «очистился». Они планировали дождаться, когда представители нежити прибудут в Идрис для проведения мирных переговоров. Примерно каждые пятнадцать лет Договор должен продливаться, иначе волшебство в нем перестанет действовать. Эта группа называлась Круг. Членами Круга были молодые охотники из самых известных семей Сумеречного мира. Члены Круга решили устроить на переговорах кровавую бойню, воспользовавшись беззащитностью жертв. По их расчетам, резня спровоцирует войну между людьми и представителями нежити, которую Круг намеревался выиграть. Это событие вошло в историю как Восстание, — продолжил Джейс. — Круг — это несмываемое пятно позора на репутации Конклава. Большинство документов, в которых упоминается Круг, уничтожено, — добавил с презрением блондин. — Валентин был безумцем с манией величия и стремлением к власти, он искусно умел убеждать, — дала небольшую оценку Клэри. — Спустя шестнадцать лет после восстания Валентин снова появился и развязал войну против Конклава и жителей Нижнего мира. — Но мы победили, и Валентин погиб в ходе войны. Но на этом война не закончилась. Это было только начало. Валентин предлагал нефилимам жизнь, если мы подчинимся ему, но мы не подчинились, — не без гордости сказал Джейс. В аудитории стояла тишина, все волшебники слушали с интересом. Нефилимы же вспоминали, как всё было в действительности. Пока Джейс говорил это, Клэри стояла молча и смотрела в пол. — После смерти Валентина мы думали, что всё закончилось, его дело продолжил его сын -Джонатан, но все знали его больше под именем Себастьян, потому что он украл это имя и притворился этим человеком, обманув нас. А настоящего Себастьяна Верлака он убил, -жестко произнесла девушка, со стороны она казалась холодной и не выражала никаких эмоций. Но ребята знали каких сил стоит ей это. — Он был хуже Валентина, хотел подчинить себе весь мир. Изменить все порядки, изменить Конклав, изменить Сумеречных охотников с помощью Чаши Смерти. Сделать их бесчувственными существами, которые могут только убивать. И он почти это сделал, — после ей слов надолго воцарилось молчание. Заметив это, Поттер решил прервать гнетущую обстановку. — Но всё закончилось хорошо, так ведь? — Да, если не считать, что погибло множество охотников и нежити. Из-за Валентина Соглашения стали шаткими и неустойчивыми, было очень трудно сохранить мир. Но именно Валентин и его война объединила всех, потому что мы боролись плечо к плечу, вместе. Наверное, поэтому мы и победили. Потом мы победили и Себастьяна. Жизнь начала налаживаться, но мы будем помнить эту войну. Она разрушила много судеб и погубила многих. — Я бы не хотела помнить всё это, лучше уж забыть всё как страшный сон, — произнесла Идлин, представляя все ужасы описанной войны. — Нет! — ответила Клэри. — Мы сохраним эти воспоминания, чтобы помнить, что мы потеряли и принесли в жертву ради мира, ради чего мы боролись. Мы будем помнить какую большую цену нам пришлось заплатить за ошибки других, за стремление к власти. Это была сильная речь, которая подействовала на каждого. Клэри говорила за всех ребят, но они не были против, ведь она была права: они сохранят воспоминания и о войне, и о Валентине, и о Себастьяне, чтобы помнить, как дорого далась им победа за жизнь. Клэри говорила твёрдо, её лицо не выражало эмоций, но глаза говорили о многом. И их новым друзьям волшебникам и Гарри Поттера показалось, что война оставила на них гораздо больший отпечаток, чем могла бы. Гораздо больше… Вчера поздно вечером. Гостиная Гриффиндора. Было уже поздно. За окном была ночь, и на небе горели звёзды. В просторной гостиной находились только Сумеречные охотники, хотя им как ученикам Хогвартса нужно было быть уже в постели. Изабель Лайтвуд вместе с братом сидела на диванчике возле камина, Саймон присел на полу, Джейс сидел в кресле, а Клэри стояла у окна, смотря вдаль. Они молчали, и лишь потрескивание брёвен в камине и стук маятника часов нарушали тишину. Им было о чём поговорить, но все молчали. Каждый размышлял о том, что сегодня было на уроке истории. Конечно, они предполагали, что им придётся рассказать о Сумеречном мире, но никто не думал, что волшебники будут знать о войне. — И долго мы ещё будем молчать? — прервал тишину Алек. — А тебе разве не нравится, Алек? — смотря на огонь, произнёс его парабатай. — У кого-то есть предложения на счёт того, что мы расскажем волшебникам о войне? — Правду. Зачем скрывать? — перевёл взгляд Джейс на него. — Мы не можем рассказать им всё. Конклав этого не одобрит! — А Конклав вообще хоть раз одобрял то, что мы делали?! Мм, Алек? — какое-то время они молча смотрели друг другу в глаза. — К тому же, я не говорил, что нужно говорить им всё. Что-нибудь одно, например, про восстание Круга. — Нет. — Тогда что, Алек? — не выдержала Изабель. — Мы будем лгать? Но что? Я уверена, что они с лёгкостью проверят нашим слова. Снова воцарилась тишина. Они зашли в тупик: лгать не выход, но и говорить всю правду тоже. — Джейс прав, — Клэри наконец решила заговорить. Все уставились на неё, ожидая продолжения. Она отвернулась от окна и повернулась лицом к ним. Её лицо было похоже на камень, также не выражало ничего. — Мы скажем им правду, но только в общих чертах. Мы скажем, что всё началось с Восстания Круга, что Валентин был безумцем, который хотел власти, что мы его победили, но после его дело продолжил его сын, но мы и его победили, на этом конец. Скажем, что благодаря войне охотники объединились с нежитью, и что мы многое потеряли. На этом всё, — она говорила чётко и ясно, с расстановкой, чтобы все понимали. Она говорила твёрдо и уверенно, не принимая никаких возражений. И все с ней были согласны. Ведь она предложила то, что подходило для всех.