Судьба — совокупность всех событий и обстоятельств, которые влияют на бытие человека.
Верите ли Вы в судьбу? В то, что вся наша жизнь заранее предопределена? Или же Вы утверждаете, что человек сам кузнец своего счастья? Мои родители всю свою жизнь строили коммунизм, свято веруя в светлое будущее. А мой отец к тому же был ещё и убеждённым ламаркистом. «Стремление к совершенству – вот, что является движущей силой в развитии человечества. Упражняйся, ни секунды не отдыхая, и только так ты будешь двигаться вперёд». Преподносилось это всё мне, как некая нерушимая истина: ни оспорить, ни даже попытаться этого сделать. Согласитесь, при таком стечении обстоятельств, и задуматься о вере, религии или о роли фатума в жизни человека просто не представлялось возможным. И я жил с этой аксиомой очень и очень долгое время, даже не задумываясь о том, что существует и другое решение этого вопроса. Однажды один мой очень хороший приятель заболел. Ну как, заболел. Врачи говорили, шизофрения. Уж не знаю, насколько точен был его диагноз, ибо в психиатрии вообще, на мой взгляд, ничего абсолютно точного нет, но так или иначе, пришлось мне одним прекрасным днём наведаться в жёлтый дом, дабы проведать своего приятеля. Мы с ним немного побеседовали. Кстати говоря, мне показался он вполне адекватным человеком, как ни странно. Правда все полчаса, что я провёл с ним, гуляя по небольшой берёзовой аллейке, он утверждал, что все вокруг способны читать его мысли, и они, его мысли, тут же становятся достоянием общественности. Я терпеливо всё выслушал и, поспешно попрощавшись, пошёл прочь. Гнетущая всё же здесь атмосфера. Когда же до главных ворот оставалось всего около десятка метров, мой взгляд упал на пожилую женщину, что сидела на ближайшей от меня скамейке и, не отрываясь, следила за каждым моим движением. Её пепельно-седые волосы были забраны в неаккуратный пучок, чёрные когда-то глаза были неимоверно тусклы. Таких глаз я никогда до этого не видел. Обречённость и полная покорность своей судьбе. Она доживала свою жизнь здесь, в этом заведении. -Присядешь? – Окликнул меня какой-то странный, хрустящий голос. От этого голоса я вздрогнул, настолько противно он звучал. Словно эта женщина была той самой злой ведьмой из детских сказок. Внутренний голос настаивал на том, чтобы я немедленно покинул эту территорию и ни в коем случае не заговорил с этой весьма странной женщиной. Однако любопытство взяло вверх, и я неспешными шагами (ибо внутри меня всё ещё шёл этот ожесточенный спор) сел рядом с ней. А вблизи её глаза казались ещё ужасней, словно не глаза у неё, а протезы. Неодушевлённые. «И действительно, ведьма», - без конца крутилось у меня в голове. Но от этого становилось лишь ещё интересней. В руке, полностью изрезанной морщинами, она сжимала свою трость, периодически постукивая ей по некачественному асфальту. Как метроном, отсчитывающий секунды твоей жизни. -Ты пытался когда-нибудь изменить свою судьбу? – Спросила она, жадно вдыхая осенний воздух. -Судьбу? – Усмехнулся я, подумав, что мой внутренний голос на этот раз всё же оказался прав. -Думаешь, мы сами строим свою жизнь? – Женщина громко расхохоталась, после чего её сразу же одолел кашель. Долго она не могла прийти в себя, но от помощи врача отказалась наотрез. – Не помогут врачи, если же суждено мне умереть сейчас. -Вы и вправду верите во всю эту ересь? – Отчего-то этот разговор всё больше и больше напоминал мне одну сцену на Патриарших прудах из бессмертного произведения Булгакова. И единственным моим желанием сейчас было не встретить того худощавого в клетчатом пиджаке. -И вправду. – Немного помолчав, вглядываясь, в странное для осени, безоблачное голубое небо, она начала свой рассказ. *** Домой я пришёл уже поздним вечером. Совершенно опустошенный. Как-то странно было на душе: ведь тяжело менять свои принципы, менять предмет веры. Я словно стал по-другому понимать всю нашу жизнь. Спокойней к ней относиться, что ли. Без гонки, без «стремления к совершенству». Как позже выяснилось, той ночью она умерла. Ни о чём эта женщина не мечтала так, как о смерти; но ничего и не боялась так. Ведь она знала, что смерть – это не конец; это лишь новое начало. Новое начало старой жизни. А сейчас я знаю, что имею право рассказать эту историю и Вам, дорогие читатели. Чтобы Вас никогда не постигла та же участь, что и наших героев. На сем я предпочитаю откланяться. До скорой встречи на страницах этого произведения.А во что верите Вы?