melanie

Ты превращаешь апельсины в апельсиновый сок. Куда они входят, оттуда и выходят. Твое тело совершенно в своей несовершенности, Каждый хочет просто так получить то, Что другому достается с трудом. Больше никакого апельсинового сока.

У Джэхёна затуманенные глаза, а в голове долбит только одно желание. Он делает большие шаги по направлению к туалетной комнате и радуется тому, что никто не задаёт ему никаких вопросов и не пытается завязать с ним сейчас разговор. Потому что он не уверен в том, что сможет выдержать ещё хоть сколько-то времени. Спазмы сжимают его горло, и ему приходится держать руку у рта, чтобы этого только никто не заметил. Во рту уже чувствуется кислый привкус и тошнить начинает сильнее, если бы Чон был просто никем в этих стенах, то он бы уже мчался по направлению к заветной двери, чтобы только это всё побыстрее закончилось. Только вот к сожалению ситуация была намного сложнее чем казалась на первый взгляд. И он уже несколько раз попадался кому-то на глаза, когда бежал, ему не хотелось, чтобы по кампусу стали ходить странные слухи. Проблем хватало и без этого. Именно поэтому он шёл в своей привычной, неторопливой манере и изо всех сил старался делать вид, что ничего не происходит, что всё в порядке и это не он тот человек, которого вывернет прямо посреди коридора, если он в ближайшее время не окажется в безопасности туалетной кабинки. Наконец, заветная зелёная дверь показалась на горизонте, и Джэхён почувствовал, как его потихоньку отпускает. По крайней мере, его не вывернет на глазах у зевак, что наверняка соберутся в коридоре посмотреть на бесплатное шоу. Кто-то бы из этой толпы сделал запись, а потом отправил её гулять по сети, только вот Джэхёну такая популярность не нужна. Лямка почти что пустого рюкзака впивается в плечо и ему кажется, что он несёт на своих плечах тяжесть всего мира, а не всего лишь пару мелочей. Джэхён толкает дверь и заходит в выкрашенную в кремовый цвет комнату с кафельными полами, он бегло осматривается, сразу же подмечая кабинку с распахнутой дверью в самом дальнем углу комнаты, и направляется к ней. Потому что это именно то, что нужно. Самое идеальное решение для возникшей проблемы. Каблуки начищенных до блеска ботинок стучат по кафелю, Джэхён заходит в кабинку и предусмотрительно задвигает щеколду на двери, рукава рубашки заранее были закатаны до локтей. Рюкзак опущен с плеча на пол и отставлен подальше. Чисто на всякий случай, чтобы не запачкать. Он делает глубокий вдох и опускается на колени. Одна рука упирается в ободок унитаза, пока что вторая ослабляет узел галстука. А дальше… Всего лишь дело техники. На первых порах всегда сложно и передёргивает, но чем дальше, тем легче становится. И вся эта процедура заставляет почувствовать себя намного лучше. Джэхён давно варился в этом котле. Теперь для него это было чем-то вроде освобождением от стресса. Раз и всё. Голова пуста и можно отгородиться от всего на несколько минут. Потом, конечно же, снова придётся столкнуть с реальностью, которая не то чтобы очень уж добра к нему, но это всё равно намного лучше, чем то, что было раньше. Это всего лишь дело техники. Открыть рот как можно шире и желательно подальше высунуть язык, потому что основной фокус в том, чтобы как можно поглубже засунуть пальцы, а после надавать ими на корень языка. И вот процесс пошёл. Самое главное не вынимать пальцы, потому что намного лучше обойтись одним подходом. Несколько неприятных минут и остатки вязкой слюны стекающей по подбородку, которую он вытирает пальцами. Джэхён знает, что сейчас выглядит ужасно. Но у него ещё есть немного времени на то, чтобы привести себя в порядок. Прежде чем выйти он некоторое время прислушивается, стараясь понять если ли кто-то ещё здесь, но всё, что ему удаётся услышать это лишь гудение лампы на потолке. Тогда он выдвигает щеколду на двери и приоткрывает дверь совсем чуть-чуть, выглядывает в щелку, чтобы если вдруг кто-то есть сразу же захлопнуть дверь. Кажется он сегодня потрясающий везунчик потому что в туалете никого. Меры предосторожности соблюдены все, он подхватывает свой рюкзак чистой рукой за лямки и выходит из кабинки, направляясь к раковинам, над которыми висят зеркала. Джэхён споласкивает лицо холодной водой, капли стекают с подбородка и падают на белый фаянс раковины. Он поднимает голову и взглядом натыкается на отражение Доёна, стоящего за его спиной. Его тонкие губы поджаты, а взгляд излучает презрение. Юно знает, что он собирается сказать что-то, в этот момент он как никогда радуется тому, что не закрыл воду. Потому что она создаёт шум. Даже если кто-то и прячется сейчас внутри кабинки, он не сможет услышать абсолютно всё, о чём они будут говорить. - Ты такой жалкий, - ядовито выплёвывает Доён. Джэхён лишь набирает в ладони холодную воду и ещё раз умывается. Во рту неприятный кислый привкус, а слюна до сих пор вязкая. – Только посмотри на себя. Ты сплошной беспорядок. Не понимаю, что они все видят в тебе такого. Ты ведь урод. Полное ничтожество. - Я знаю, - тихо отвечает Джэхён. Его голова опущена вниз, и он смотрит на белый фаянс раковины, не решаясь выпрямиться и посмотреть Доёну прямо в глаза. Возможно, он ведёт себя неправильно и как трус, но ему кажется, что то, что он делает намного проще, намного правильнее. А ещё ему очень не хочется смотреть на себя. Потому что он знает, что увидит. Собственное отражение давно пугает Чона. Доён переводит взгляд на висящие на стене часы и прищёлкивает языком. - Советую тебе поторопиться, бестолочь. У тебя осталось не так уж много времени на то, чтобы скрыть своё уродство. Не забывай: никто не хочет на это смотреть. - Я знаю. – Джэхён закрывает глаза и старается сдержать горячие, жгущие веки слёзы. Эти слова не делают ему больно. Он слишком часто их слышал. Только вот сдерживать эти идиотские слёзы никак не получается, но Юно знает лучше, что нужно терпеть. Доён ненавидит смотреть на то, как он плачет. Это делает его в несколько раз злее. К тому же у него и правда, нет времени на то, чтобы жалеть себя. До конца обеденного перерыва десять минут не больше, а работы у Джэхёна много. Он открывает замок на своём рюкзаке и достаёт из него такие привычные средства, которые помогают ему поддерживать видимость того, что всё просто прекрасно. Для того, чтобы привести лицо в порядок ему всё же приходится посмотреть в зеркало. Увидев своё отражение, Юно кривится и в очередной раз думает о том, что Доён прав. Всегда и во всём. Но сейчас не время придаваться таким мыслям. Сейчас ему нужно убрать мешки под своими глазами, придать какой-то цвет своей бледной коже и закапать покрасневшие глаза. Жаль, что с потухшим взглядом ничего не поделаешь. Последнее, что он делает, перед тем как покинуть безопасное пространство кремовой комнаты, это наносит на потрескавшиеся губы бальзам, чтобы хоть на немного уменьшить количество трещинок. Он покидает безопасное пространство туалетной комнаты, где он был наедине с самим собой и своими мыслями - что съедают его живьём, но это всё равно лучше, чем быть у всех на виду и притворяться кем-то, кем он не является - в коридорах университета он - звезда, любимчик преподавателей, один из самых популярных людей этого места, можно сказать король. Всегда на коне. И всё просто и д е а л ь н о. По крайней мере, с фасада. А что происходит там за закрыты дверьми, запертыми замками и опущенными шторами никого не интересует. Потому что у всех слишком много своих демонов и проблем, о которых следует подумать. Намного проще видеть идеальную картинку и завидовать этому человеку, думая о том, что ему всё досталось легко и просто. Было поднесено ему кем-то на блюдечке. Джэхён чувствует себя уязвимым. Ему кажется, что все уже знают, чем именно он ежедневно занимается во время перерыва на обед. Он боится поворачиваться к ним спиной, потому что ему кажется, что они начнут шептаться в тот же момент. Его трясёт, голова кружится, воздуха не хватает. И Чон не уверен от того ли это, что его тревожность снова достигла своего максимального уровня или же потому, что он чертовски голоден. Парень только трясёт головой и больно кусает нижнюю губу. Ему нельзя думать об этом, Доён будет злиться. А ему бы очень не хотелось злиться Доёна. Джэхён поднимает голову, расправляет плечи. На его голове корона и он уже зашёл так далёко, что слишком поздно поворачивать назад, поэтому всё, что ему остаётся это идти дальше. Нести свою ношу и никому не показывать насколько это тяжело. Ему придётся носить маску. Растягивать улыбку на лице будто с обложки журнала и делать вид, что всё просто потрясающе. Fake it till you make it. Как любил повторять Доён. *** Тэён прячется в туалетной кабинке. Он никогда не чувствовал себя так глупо. Потому что сейчас он сидит на корточках на опущенной крышке, зажав себе рот. Его трясёт и хочется расплакаться, но он не позволяет себе этого, потому что совсем близко происходит что-то неправильное. Что-то неправильное с его близким человеком. А он пропустил это. Не увидел, когда Джэхён свернул на эту скользкую дорожку. Нажатие кнопки на бачке унитаза, спуск воды, эхо чужих шагов - всё это как удары. Мешается с адреналином от того, что он почти что шпионит, лезет туда, куда его никто не просил лезть. Вмешивается во что-то личное. Во что-то о чём Джэ явно не хотел, чтобы кто-то узнал. И Тэён боится, что его сейчас вот-вот раскроют, что ему перестанут доверять после этого и никогда больше не подпустят к себе. Ли судорожно перебирает в голове всё, что давали сегодня на обед. В меню на сегодня не было ничего такого на что бы у Чона была аллергия или же такого, что легко могло бы вызвать тошноту. И лишние детали всплывают всегда некстати. Тэён открывает рот, закрывает его. Чувствует себя как рыба, выброшенная на сушу, потому что как бы сильно он не старался, он не может вспомнить, что Джэхён ел. Он помнит, что видел, как его парень подкидывал в воздух яркий, апельсин, как чистил его и горькие капли сока из кожуры падали на стол, как сладко тот пах и даже то, что ему самому удалось урвать пару долек, помнит, что было сладко и сочно. А что-то ещё нет. Всё? Ноги подкашиваются и Тэён падает на колени прямо посреди университетского туалета. Сейчас он не чувствует боли, не беспокоится, что кто-то может найти его здесь такого свернувшегося к комочек и плачущего. Он двигается спиной вперёд, пока не упирается в стену, к которой плотно прижимается спиной. Тэён закрывает глаза, крепко жмурится и напряжённо думает, ему необходимо вспомнить, потому что не может быть того, чтобы тот проклятый апельсин был единственным, что Чон ел во время обеда. Он просто не мог поступить так, потому что впереди у него ещё три пары, а потом тренировка баскетбольной команды, которая будет тянуться пару часов и после которой он будет выжат, как лимон. Но часть его говорит ему, что это действительно происходит, что Джэхён действительно делает это с собой. И Тэён не знает, что именно послужило толчком к таким его действиям и что ему делать дальше. Он делает несколько глубоких вдохов-выдохов и решает, что паниковать рано. Первое, что ему нужно сделать это понаблюдать за Чоном и выяснить продолжится ли булимия на постоянной основе или же это только один раз. Но кое-что так и не даёт ему покоя, заставляет его бодрствовать глубокой ночью, когда он должен был бы спать, потому что день был тяжелым и эмоционально выматывающем, он должен был вырубиться сразу же как только голова коснулась подушки. Но это мешает Тэёну и он не в силах выкинуть мысли из своей головы. Он слышал то, что говорил Джэхён, но вот ответы от его собеседника? *** Джэхён лежит в своей кровати. Ему холодно, его трясёт. И даже то, что на нем тёплая одежда совершенно не спасает. Ноги просто ледяные. Во всем теле слабость. Ему хочется спать, но он не может уснуть, потому что голова пухнет от мыслей. От неправильных, ужасных мыслей. Он садится в своей кровати, откидывая тяжёлое одеяло и некоторое время тратит на то, чтобы прийти в себя, чтобы совладать с головокружением и горьким комком тошноты, что подкатился прямо к горлу. Не очень хочется блевать в собственной комнате. Хотя бы потому, что здесь ковер, который будет слишком сложно чистить. Да и к тому же родители вернутся вечером воскресения. Придётся слишком многое объяснять. Джэхён стоит перед открытой дверью холодильника, который забит до отказа едой, которую приготовила его заботливая мама с надеждой на то, что её сын прекрасно проведёт выходные. Может быть позовёт парочку друзей на ночёвку и угостит их или же устроит сам себе великолепный ужин, на что она точно не рассчитывала это на то, что её любимый сын будет стоять поздно ночью возле открытого холодильника и истекать слюной, не решаясь взять ничего. Чон делает глубокий вдох. Трясущимся руками он берет контейнер с лазаньей и оглядывается прежде чем поставить его в микроволновку. По кухне распространяется прекрасный аромат и Джэ поглаживает свой живот, чувствуя, как он урчит, как всё внутри сжимается от предвкушения вкусной еды. Когда он берёт вилку, то ему кажется, что он слышит шаги в коридоре. Юно испуганно оборачивается, задерживает дыхание. Контейнер с разогретой лазаньей в одной руке, вилка в другой. - Пожалуйста, пожалуйста, только не сейчас, только не сейчас, - сбивчиво шепчет он. Юно садится за стол, он открывает контейнер с ароматной пахнущей лазаньей. Запеченная корочка сыра сверху, несколько слоёв мяса и тестовых листов и всё это пролито соусом бешамель. Это идеально, нет ничего вкуснее. Спустя столько времени он собирается просто наслаждаться едой, ни о чём не думая и ни о чём не переживая. Он заносит вилку. - Ты уверен в этом? - конечно же, как всё могло быть так идеально. Чон поворачивает голову, чтобы посмотреть на Доёна, стоящего в дверном проёме, опираясь на него спиной. Его бровь вопросительно вздёрнута, а итак бледная кожа кажется ещё белее. Выглядит он пугающе. Особенно в контрасте с его чёрными волосами. - Немного не принесёт никакого вреда. Ведь так? - Доён тяжело вздыхает и подходит к нему, укладывая свои ледяные ладони на напряжённые плечи. Он разочарованно вздыхает и цокает языком. - Юно, Юно, когда же ты уже поймёшь... В его хрупком теле слишком много силы. Это всё о чём может думать Джэхён, когда он внезапно оказывается лицом к лицу с Кимом. Тот даже опускается на корточки и теперь их лица на одном уровне. Доён обхватывает его подбородок пальцами и больно сжимает. - Сколько раз мне нужно повторить тебе? Хочешь, чтобы я сказал это ещё раз? - Не надо. - Джэхён жмурится и качает головой. Он чувствует слезы, подступающие к глазам и не знает, как именно с ними бороться. Не знает, как спрятать их и не показать Доёну, когда тот продолжает держать его своими жёсткими пальцами и не даёт отвернуться или же вырваться. - Ты отвратителен, Джэхён. Таких уродцев как ты ещё поискать нужно. Никто тебя не полюбит, ты никому не нужен, никто не беспокоится о тебе. Помнишь те фото из средней школы? Как ты выглядел тогда? Хочешь снова вернуться к тому состоянию? - Доён встаёт, но только для того, чтобы взять контейнер и снова сесть перед Джэхёном. -Ты действительно думаешь, что вот это не нанесёт тебе большого вреда? Ох, Джэ, а я ведь думал, что мы уже прошли эту стадию, что мне больше никогда не придётся повторять, но кажется ты так и не усвоил урок. Джэхён убирает ладони, которые он до этого времени прижимал к лицу мокрому от слёз, которые он всё же не смог сдержать. Ему удаётся ухватиться за рукав джинсовой куртки Кима. Чон поднимает на него мокрое от слёз лицо, чуть припухшие глаза и покрасневший кончик носа. Доён улыбается, смотря на него. - Пожалуйста, - шепчет Джэхён. Его губы еле двигаются, он знает, что всё бесполезно и бессмысленно, но всё равно никак не может просто принять происходящее. Это словно оправдание перед самим собой. Я пытался, но у меня не получилось, он меня не послушал. Доён вообще никого и никогда не слушает. Ким ласково проводит пальцами по его лицу, гладит щеки и стирает влажные дорожки на коже. Он садится на коленки к Джэхёну и берет его лицо в свои ладони, проводит по изогнутым дугам бровей и касается наморщенного лба губами, осыпает поцелуями всё лицо. - Доён, - только успевает произнести Чон, а Доён уже скрылся где-то в коридоре. Джэхён слышит, как он выдвигает ящички комода один за другим, как перебирает всё, что есть в них и резко задвигает их, когда не может найти то, что ему нужно. Он возвращается в кухню и в очередной раз опускается на корточки перед Джэхёном. Только теперь он берёт его ноги в руки и ставит ступню себе на бедро, закатывает пижамные штаны Чона чуть выше колен и касается обнажённой кожи на голени. Юно вздрагивает, потому что Ким касается уродливых шрамов на его коже. Загрубевшей кожи. - Доён, - голос дрожит, а в горле очередной всхлип, который проглотить просто невозможно. По щекам слёзы градинами. Джэхён такой слабый, он не может, просто не может. Что угодно, но только не это. Только не снова. - Ты знаешь правила, Джэ, - мягко произносит Ким. Он достаёт из внутреннего кармана своей куртки пачку каких-то дешёвых сигарет, в другой руке у него зажигалка, за которой он и отлучался в прихожую. - И мы делали это столько раз, но ты всё равно. Он делает тяжёлый вздох и сокрушенно качает головой, обводя кончиками пальцем следы от ожогов на голени Чона. - Тшш, не плачь, - он прислоняется своим лбом ко лбу Джэхёна и заглядывает ему в глаза. -Ты ведь знаешь, что тебе не обязательно смотреть, просто отвернись и не смотри. Чон послушно поворачивает голову в сторону. Доён кладёт сигарету между своих губ и прикуривает её. Зажигалка летит на пол, Ким вытягивает руку в сторону Джэхёна и тот принимает её. Позволяет взять себя за руку и переплести их пальцы. Доён делает несколько глубоких затяжек. А потом он вытаскивает сигарету изо рта и прислоняет её к чистому участку кожи на ноге Джэхёна. Джэхён не выдерживает, он кричит. Громко. Чона трясёт, он обхватывает себя руками и качается из стороны в сторону, некоторое время на кухне слышно только гудение холодильника и громкие всхлипы Юно. На дрожащих ногах он поднимается из-за стола, одна из штанин закатана выше колена. Чон вываливает разогретую лазанью в мусорный мешок, после затягивает его и запихивает в ещё один, ставит пометку в голове о том, что нужно не забыть их вынести завтра. - Хороший мальчик, - комментирует все его действия Доён, который сидит за столом и наблюдает за ним. Юно в молчании уходит с кухни. Он гасит свет. Не затушенная сигарета продолжает тлеть в пепельнице. *** Всё идёт слишком хорошо и Джэхён знает, что совсем скоро что-то пойдёт не по плану. Его шестое чувство буквально кричит ему о том, что вероятность того, что он проколится и кто-то поймает его, когда он снова будет предаваться своему маленькому хобби все ещё существует, что она никуда не делась и что всегда будет. Но он просто отмахивается от этого, потому что ему слишком хорошо. Он совсем мало думает о привычке, что быстро изнашивает его организм, и даже становится счастливее, чем он был, намного. Никто ничего не замечает. На него не бросают странные взгляды и люди теперь даже перестали тормозить его в коридоре, чтобы спросить в порядке ли он и не заболел ли. Джэхён считает это прогрессом. Он постоянно вдохновлен и полон сил, ему хочется сделать так много, а улыбка не сходит с его лица. Он самый счастливый человек на всем белом свете, потому что никто и ничто не может помешать ему. Он буквально неостановим. И порой эмоций настолько много, что он просто перестаёт сдерживать себя, иногда Джэхёна можно увидеть в коридоре, смеющегося непонятно с чего. И если кто-то подойдёт к нему в такой момент, чтобы узнать, что же конкретно так сильно развеселило его, то Чон просто не сможет ответить, потому что он и сам не знает. Это просто спонтанный взрыв эмоций, в основе которого ничего не лежит. И это должно пугать, но на самом деле совсем не пугает, Джэ только улыбается широко-широко и радуется тому, что его жизнь, наконец, идёт по правильному курсу, что ничто не выводит его из себя и его эпизодов становится всё меньше и меньше. Но за хорошими днями следуют плохие. Они просто появляются буквально из неоткуда и от них не отмахнешься, в такие дни Джэхён чувствует себя буквально на дне, он не знает, что ему делать, да и желания, откровенно говоря, нет делать что-то. Ему просто хочется перестать быть. Остаться дома, в кровати и весь день напролёт смотреть в потолок, не думая ни о чём, и не притворяясь тем счастливым и самодостаточным человеком, образ которого он сам же себе и создал. Порой Чон задумывается о том, что если бы он был серой мышью, то всё было бы намного проще. Никто бы ничего не ждал от него и тогда его секрет бы не повредил ему так сильно. Джэхён не может позволить, чтобы это стало известно хоть кому-то, потому что секрет, который знают двое уже не секрет. Как жаль, что тот Джэхён думал, что нахождение на людях, в коллективе у всех на виду, поможет ему бороться с собой и справляться с тем, что происходит, держать себя в руках и быть нормальным. Нынешний Джэхён думает, что он сам вырыл себе яму и сам же забросил в неё первую горстку земли. Потому что это всё совершенно никак не работает. В один из солнечных дней он просыпается и понимает, что его полоса счастья закончилась. Весь мир вокруг него яркий и наполнен смехом, но Джэхён не ощущает ничего. Одну только сосущую пустоту, которую он не знает, как наполнить, потому что он до сих пор не представляет, как ему бороться с тем, что происходит внутри него в такие моменты. Иногда он даже хочет поговорить об этом с кем-то, но ловит на себе в такие моменты взгляд Доёна. И этот взгляд пригвождает его к месту, улыбка на чужих губах режет сильнее, чем остриё любого заточенного ножа и делает во много раз больнее. Доён словно говорит, что никто ему не поверит и что он только вгонит себя в ещё большие проблемы, потому что никому не хочется иметь дело с таким ненормальным, как он. Все хотят видеть его фасад и никому неважно то, что происходит внутри. Даже его родителям. И Джэхён не знает почему, но он безоговорочно верит Киму. Наверное, это привычка. Ведь он привык полагаться на старшего во всем, может быть не стоило, тогда бы всё не привело его туда, где он сейчас. Джэхён сидит в столовой. Сейчас очередной перерыв на ланч и за его столом сидят его самые близкие друзья, которые рассказывают что-то весёлое и смеются, Чон чувствует, как Тэён касается его руки и позволяет тому переплести их пальцы, даже сам сжимает чужие пальцы чуть сильнее, показывая, что всё хорошо и он в порядке. Джэхён крутит в пальцах нож, к своему обеду он так и не притронулся, хотя бы стоило что-то съесть, хотя бы для того, чтобы никто не задавал никаких вопросов, но Чон просто не может найти в себе для этого сил. Он тонет в своих мыслях, практически засыпает, но резкая боль заставляет его широко распахнуть глаза и посмотреть на свою руку, которой он сейчас сжимает острие. Джэхён отбрасывает нож и осматривает порез, который на самом деле не настолько глубокий, чтобы начать паниковать, поэтому он только поднимает уголки губ и поднимается из-за стола, извиняясь перед своими друзьями. Ведь ему нужно срочно отойти, чтобы промыть рану, а после заклеить её. И он не замечает, что следом за ним из-за стола поднимается ещё один человек, который следует за ним по пятам. Когда Джэхён заходит в туалет, то первое, что он делает это действительно промывает рану, после вытирает руки бумажным полотенцем и заклеивает палец пластырем, который совершенно случайно завалялся у него в рюкзаке и только потом он запирает себя в кабинке, чтобы совершить свой ритуал. Потому что это слишком много и Джэхён уже не может по-другому. Ему это нужно. Сдерживаться совершенно не получается, точно также как и найти причину для того, чтобы перестать. Джэхён не видит смысла в том, чтобы переставать заниматься этим, ведь ничего страшного не происходит. Он всего лишь делает это, чтобы быть таким, каким все и хотят его видеть. А цель всегда оправдывает средства, разве не так? Он выходит из кабинки, вытирая рот, и замечает того, кого здесь совершенно быть не должно. Тэён стоит возле стойки с раковинами, к которой Джэхён молча подходит, он не видит смысла говорить что-то и придумывать оправдания, ведь Тэён уже здесь. Вероятнее всего был с самого начала, а значит теперь он знает об этом. И Джэхён не знает, какие именно чувства испытывает по этому поводу. С одной стороны, он чувствует себя немного легче, потому что у него появился кто-то, кто чисто теоретически может помочь ему в этой борьбе с внутренними демонами, а с другой, Джэхён чувствует себя просто ужасно, потому что вторая часть него чертовски сильно боится того, что теперь может произойти. Он не знает, как вести себя дальше, поэтому просто включает воду и принимается мыть руки. - Что происходит, Джэхён? – Тэён начинает с ним говорить, он подходит ближе и кладёт руку на плечо Чона, чувствует, как второй дрожит и сжимает ладонь сильнее, показывая, что он рядом, что Джэхён в безопасности, что ничего страшного не произошло. Но Чон только лишь стряхивает чужую руку со своего плеча и продолжает упорно молчать, крепко сжав губы в тонкую линию. - Я в порядке. Со мной ничего не происходит. Всё хорошо. – только вот Тэён не верит этому, он слышит, как неуверенно это звучит, словно Джэхён надеется, что его поймают на лжи и скажут, что нет, ни черта ты не в порядке, с тобой что-то происходит и теперь, когда я знаю, что не всё в порядке, я собираюсь быть рядом с тобой, чтобы помочь тебе, потому что ты мне дорог и я не хочу терять тебя. Тэён усмехается и качает головой. - Ты не в порядке, Джэ. И с тобой явно что-то происходит. Или ты хочешь сказать, что вот это вот, - и он кивком головы указывает на туалетную кабинку, намекая на то, чем Чон совсем недавно занимался, - в порядке вещей? Я не враг тебе, Джэ. И ты это знаешь, я просто хочу помочь, потому что я переживаю за тебя. Прости, что я не заметил этого раньше, но теперь, когда я знаю о том, дерьме, что ты творишь с собой, я не могу оставаться в стороне, я просто не позволю тебе, - Тэён не успевает закончить, потому что его отвлекает сильный удар. Он смотрит на то, как по зеркалу распространяется паутина трещин от удара и на кулак Джэхёна, что ещё всё прижат к зеркальной поверхности в месте удара. - Я сказал, что я в порядке. Со мной всё хорошо. Не смей лезь туда, куда тебе не просят. - Джэхён, пожалуйста, это не имеет никакого смысла и ты сам знаешь это. – Ли хочет подойти ближе, хочет обнять, крепко прижать к себе и никогда не отпускать, но выражение страха, чистого ужаса на лице младшего заставляет его отступить. И он делает самую главную ошибку в своей жизни. Он разворачивается и выходит из туалета. Джэхён прикрывает глаза, он дышит тяжело и сбито. Никак не может успокоиться. Он ведь даже не обращает внимания на свою травмированную руку. Только думает о том, что будет, если Тэён начнёт болтать об этом со всеми. Никто ведь не умеет держать рот на замке. Но ещё хуже будет, если он пойдёт с этим к кому-то из преподавателей или же к его родителям. Чон слышит аплодисменты и распахивает глаза. Он видит Доёна, который стоит и смотрит на него, склонив голову к плечу, выражение лица у него такое, словно он сейчас рассмеется, словно он увидел что-то невероятно смешное, словно это самая лучшая комедия во всей его жизни. - Поздравляю, ты облажался, Джэ. Чертовски сильно облажался. – и вместе с этими словами Доён тоже покидает туалет, оставляя Джэхёна в одиночестве. *** - Мам? – спустившейся со второго этажа Джэхён заходит в кухню и застаёт в ней свою мать, сидящую рядом с Тэёном, и сейчас они оба подняли головы и внимательно смотрят на него. Под их взглядами Джэхёну становится неудобно, он даже опускает глаза в пол и начинает теребить рукав чёрной рубашки, что сейчас на нём. – Мам, ты обещала отвезти меня. Сейчас самое время. Если мы хотим успеть, к тому же мне ещё нужно заехать в цветочный магазин. - Иди в машину, Джэхён, мы сейчас подойдём, - Джэхён только вскидывает удивлённо бровь в ответ на это «мы», но ничего более не говорит, только пожимает плечами и направляется на выход. В конце концов, какая разница с кем ехать, когда он всё равно пойдёт в пункт назначения один. Он садится на заднее сидение машины и дожидается, когда его мать и Тэён займут передние кресла. На протяжении всей дороги они сохраняют молчание. Когда они подъезжают к нужному зданию, то Джэхён единственный выходит из машины, его компаньоны продолжают сидеть в машине. - Зачем мы здесь? – Тэён поворачивается к матери Джэхёна и вопросительно смотрит на неё, женщина только как-то слабо улыбается ему. Она извлекает из кармана пиджака пачку сигарет и зажигалку, прикуривает и до упора опускает окно со своей стороны, высовывает руку с зажженной сигаретой на улицу, чтобы не так много дыма попадало в салон. - Джэхён всегда приезжает сюда. Иногда раз в год, иногда пару раз. Первое время было совсем тяжело, он приходил навестить Доёна каждый день. Мы не знали, что делать. – знакомое имя привлекает внимание Тэёна и теперь его переполняет любопытство. Хочется узнать больше, расспросить обо всём. Именно поэтому Тэён повторяет названное имя, надеясь, что это подтолкнёт женщину рассказать ему немного больше. - Доён? – мать Джэхёна утвердительно кивает, она делает глубокую затяжку и стряхивает пепел перед тем, как начать говорить. Видно, что ей некомфортно и даже неприятно, что она не хочет говорить об этом, но всё равно старается. - Да, Ким Доён. Они с Джэхёном были вместе некоторое время. И, честно говоря, из этого не вышло ничего хорошего. Джэхён никогда не говорил об этом, но мы всегда предполагали, что он стал жертвой насилия в отношениях, если не физического, то эмоционального уж точно. Иногда мне удавалось заглянуть в телефон Джэхёна, когда он оставлял его без внимания и вещи, которые писал Доён не были милы. От слова совсем. А потом мы увидели сигаретные ожоги на его ногах. Тогда и стало понятно, что дело приобрело серьёзный оборот, мы водили его к специалисту, но Джэ продолжал молчать, он отказывался обсуждать хоть что-то. А потом всё стало совсем плохо. В тот момент, когда Доён решил повеситься. Мы запрещали им видеться, было много скандалов и ссор по этому поводу. И однажды Джэхён просто не вернулся домой, мы не знали где он и что с ним. Только потом узнали, что они некоторое время жили вместе, пока Доён не решил, что самое время совершить самоубийство, когда у него в доме находился Джэ, и именно он был первым, кто нашёл тело и позвонил в полицию с утра. После этого Джэ отдалился от нас, он закрылся и просто не выходил из своей комнаты. Мы подумали, что ему нужно время, а когда он пошёл в университет, то надеялись, что всё совсем наладится, ведь он встретил тебя. – и только в этот момент женщина поворачивает голову в сторону Тэёна и ещё раз улыбается, только в этот раз по-другому. Джэхён опускается коленями на мягкую подушку и складывает руку напротив груди. Он закрывает глаза и некоторое время проводит так. После открывает глаза и тянется пальцами к фото, на котором бело-чёрная лента. Он водит пальцами по лицу человека изображенного на фото и улыбается. - Здравствуй, Доён. *** Пожалуй, идти в университет всё же было плохой идеей. Джэхён не спал несколько дней, он просто не мог заставить себя заснуть. Постоянно ощущал чужое присутствие рядом с собой, словно кто-то наблюдал за ним откуда-то из-за угла. И это нервировало. Может быть свою роль сыграло то, что он уже несколько дней не ел, ведь обострившаяся тревожность мешала ему не только спать, но и убивала итак маленькое желание есть хоть что-то. Всё эти факторы сыграли с ним злую шутку и хоть Джэхён смог утром подняться с кровати и добраться до университета за пару минут до звонка, сейчас он чувствовал, что ему лучше было остаться дома и лежать в кровати, пытаться восстановить силы, которых совсем не было. А сейчас его всего трясёт, зрение расплывается, к тому же ему чертовски холодно и он просто стоит возле стены, не в силах сделать маленького шага. Ему повезло, что до конца занятия есть ещё немного времени. Наверное, к тому моменту он сможет либо уйти отсюда, либо же собрать себя достаточно, чтобы выглядеть прилично для всех проходящих. Чон стоит, прикрыв глаза, и глубоко дышит, когда звенит звонок и коридор наполняется шумом, он понимает, что ещё немного и из кабинетов начнут выходить студенты, поэтому единственное желание Джэхёна сейчас это скрыться с глаз всех. Он начинает идти, но ноги не слушаются, а голова кружится. Джэхён чувствует себя потерянным, он не знает, что ему делать. Внезапно, его ноги отказываются ему подчиняться и Чон чувствует, что он начинает падать. Ухватиться совершенно не за что и он падает, буквально сползает по стене вниз. В глазах темнеет и Джэ слышит неясные крики вокруг себя перед тем, как его сознание окончательно меркнет. Наверное, он с самого начала знал, чем всё это закончится. Когда всё это только началось, то у Джэхёна родилось стойкое чувство, что когда-нибудь он окажется в больнице. В этой больничной одежде, с иголками капельниц в руках и озабоченными родителями, с заплаканными лицами, сидящими на диванчике одиночной палаты, потому что его семья может себе это позволить. Ещё в палате есть Тэён, который сидит на стуле совсем рядом с больничной кроватью и именно он является первым, кто замечает, что Джэхён пришёл в себя. Тэён просто бросается к нему на шею и крепко обнимает. Сбивчиво шепча что-то о том, что он сильно волновался и Чон ужасно напугал их всех. Когда врач начинает расспрашивать его, то Джэхён косит под дурочка, он просто не хочет говорить о своих проблемах, потому что он их нет. Он в порядке. С ним всё в порядке и хорошо. И все вокруг тоже должны в это верить. Всё просто потрясающе. Джэхён твердил себе это так много раз, что он сам верит в это. Нет ничего плохого в том, чем он занимается и никогда не будет. Он в полном порядке. Никто не должен переживать за него. - Он морит себя голодом, - когда Чон слышит это, то он не может поверить в то, что это говорит Тэён, что он действительно говорит это, что он предаёт его таким образом. – К тому же он страдает булимией, а ещё я слышал, как он говорил с мертвым человеком. С Ким Доёном. – Джэхён не может сдержать себя, он сжимает пальцы на чужой ладони сильнее, но это не срабатывает, Тэён поворачивается к нему и некоторое время смотрит в его глаза. – Прости, но я больше не могу скрывать это. Ты слишком далеко зашёл и это небезопасно для тебя, Джэ. Ты ведь и сам должен это понимать. - Ладно, - Джэхён делает несколько вдохов и пытается расслабиться, потому что ему страшно и больно. Ему неспокойно от того, что его могут посчитать совершенно сумасшедшим и запереть навсегда в больнице. Ведь он слышал довольно много таких историй, читал истории в интернете и смотрел видео, но всё равно сейчас он решается. Потому что первый путь для решения проблемы – признать то, что у тебя есть проблема. Поэтому Джэхён поворачивается в сторону лица своей матери и проговаривает, смотря на неё: - У меня есть проблема. Я больше не могу контролировать себя и жить без всего этого. Ежедневно я занимаюсь булимией. А ещё я сам на себе оставляю сигаретные ожоги, - Джэхён переводит взгляд с матери на стоящего у всех за спинами Доёна, - потому что Доён частенько так делал. И я никак не могу преодолеть то, что он мёртв. Я не могу отпустить его и двигаться дальше. - Боже мой, мой бедный мальчик, - его мать прижимает руки к лицу и всхлипывает. Джэ стыдливо отводит глаза, стараясь не смотреть ни на кого в этой комнате, потому что ему стыдно. И он никогда не хотел доводить до такого, но оказалось, что у него только один выход, чтобы помочь себе и выбраться из всего этого. Потому что иначе никак. Он ничего не сможет сделать с собой самостоятельно. Джэхёну и правда нужна помощь со стороны, потому что внутреннюю схватку со своими же демонами он проиграл. Теперь остаётся надеяться на то, что ему смогут помочь со стороны. Потому что даже при том, что иногда у человека есть помощь со стороны и желание выбраться, он всё равно не может разорвать порочный круг. *** Спустя две недели, которые кажутся Джэхёну долгим временем, потому что он почти что не оставляет своей палаты, находясь в ней 24/7, и постепенно это начинает сводить его с ума. Потому что уже хочется свободы и оставить больницу, уйти из-под присмотра врачей и вообще всех, кто оказывается с ним рядом, он устал от постоянного внимания. От того, что все вокруг переживают за него и считают, что за ним нужно смотреть, словно он несамостоятельный ребёнок, который совершенно ничего не может сделать сам. Да вот только это всё неправда. Джэхён самостоятельный, он и сам может о себе позаботиться и он сильно устал от постоянных капельниц с глюкозой, ведь он не набирает вес самостоятельно и врачи считают, что это самый лучший вариант для него. А с капельницами много где не погуляешь. Именно поэтому Чон всё своё время – а теперь свободного у него много – проводит в кровати, иногда читая, иногда смотря что-то. Конечно, его приходят навестить родители и Тэён, который с самого раннего утра бежит в университет, а потом к нему в больницу и отчасти Джэхён завидует старшему, потому что он тоже хочет продолжать жить привычной жизнью. Порой ему кажется, что он просто теряет время в этих четырёх стенах. - Мы со всем справимся и совсем скоро всё это закончится, - Тэён сидит в своём привычном месте. На стуле возле кровати Джэхёна, одной рукой он убирает отросшие волосы с лица младшего, а второй держит руку Чона, переплетя пальцы и поглаживая большим пальцем внутреннюю сторону чужой ладони. Иногда подносит руку к губам и касается костяшек губами. – Ты мне веришь? – Джэхён может только кивнуть, он не доверяет своему голосу, да и, откровенно говоря, ему совершенно не хочется говорить сейчас. Поэтому намного проще общаться вот так вот. Тэён за это время успел привыкнуть к тому, что чаще Чон предпочитает отвечать телодвижениями и знаками, чем словами. И его всё устраивает. Почти что всех всё устраивает, кроме психотерапевта, который лечит Джэхёна. Мужчина считает, что таким способом Чон закрывается ото всех и отказывается общаться с внешним миром, порой Джэ кажется, что врач считает его более сумасшедшим и больным, чем он есть на самом деле. И если бы ему дали власть, то Чон давно бы оказался в отделении для душевнобольных, привязанный к собственной кровати. Хорошо хоть, что родители не позволяют ничего такого сотворить с ним. – Засыпай. Я буду здесь, пока ты не уснёшь. – Джэхён кивает и получает свой привычный поцелуй в лоб, он поворачивается спиной к Тэёну и закрывает глаза. Он слышит, как старший встаёт, чтобы закрыть жалюзи на окнах и выключить свет. Комната погружается в практически полную тьму. Тэён всегда дожидается, когда Джэхён засыпает прежде чем уйти. За всё это время у Чона было так много практики, что иногда он обманывает Тэёна, делая вид, что он спит, когда на самом деле нет. Но всё это только ради самого Ли и его здоровья. Поэтому никто не может винить Джэхёна в том, что он врун. Его ложь не приносит никому проблем. Джэхён закрывает глаза и натягивает одеяло повыше. Он старается выровнять дыхание и концентрируется только на нём, стараясь как можно скорее провалиться в сон. Когда ледяные пальцы зарываются в его волосы и принимаются массировать кожу головы, то Джэ не вздрагивает. Он уже почти что привык. - Я так сильно тебя люблю, - чужие губы касаются кожи на его шее и Чон чувствует мурашки, бегущие по коже. К тому же, чужие губы ужасно холодные и этот холод распространяется по телу всё дальше и дальше. Джэхёну хочется дёрнуться, уйти от чужого прикосновения, да только Доён не даёт ему пошевелиться, только устраивает руки на его пояснице и прижимает поближе к себе. - Я никогда-никогда тебя не оставлю. Я всегда буду рядом.