Tale

Говорят, история идет по кругу. Как капля, что падает вниз и рождает новые круги, каждый еще больше предыдущего, пока они не сожмут пространство в тиски. Что-то происходит, жуткое, ужасное, о чем люди не хотят говорить. Оно остается напоминанием, сказкой, которую станут рассказывать детям. Чтобы однажды кто-то из них вырос и запустил механизм снова. Сбросил каплю с ветки. Все дело было в ней. Легенда гласила, что явится Избранный, один из рода, что будет править всеми. Ногой своей он будет попирать Тьму и сожмет в кулаке своем Свет. А затем наступит конец. Хотя он и так сошел бы с ума. Это было неизбежно. Рано или поздно Скайуокеры были обречены на безумие. Оно проявлялось в каждом по-разному. Кайло знал, что его дед, великий Дарт Вейдер, не зря назывался Проклятым. Перед одним его именем трепетали, его тени боялись больше смерти, и даже сейчас, через три десятка лет, за которые люди нашли себе новых врагов, одно упоминание его имени заставляло бледнеть и замирать в испуге. Некоторые вещи нельзя уничтожить. Особенно воспоминания. Его мать — урожденная Скайуокер, взявшая себе имя Лея Органа, стала править Империей после смерти своего отца. Тяжелой дланью. Она доказала, что даже если рука не выкована из металла, то все равно способна раздавить в кулаке любого, осмелившегося посягнуть на трон. Хотя для остальных это звучало более благородно — Республика. Простые люди обожали ее. Они обожали и мужа, простого контрабандиста, который появился из ниоткуда, чтобы вызволить принцессу из когтей зла и увезти с собой на волшебном корабле. Никто из них не знал, что корабль на самом деле был ржавой посудиной, загнанной под сотню раз за долги, а сама принцесса не нуждалась в спасении. Она была Лея Скайуокер, безумная, как и ее отец. Суровая и жесткая. Отец рассказывал ему о том, как впервые увидел ее. С его слов это звучало почти как чудесная сказка. Она была вся в белом, и солнце золотилось над короной ее кос, превращая в богиню победы. Мраморно-белая, со спокойным лицом и уверенным взглядом. Такому описанию недоставало весов и меча по эфес в крови. Для достоверности. — Я люблю тебя, Бен, — шептала она ему по ночам, приходя в детскую. Это было единственное место, где они оставались наедине. Здесь она была не сенатором, не генералом, не королевой разрушенного мира, а только матерью. — Люблю тебя, мой милый. Однажды ты вырастешь и станешь таким же великим, как и твой дядя. Настоящим Скайуокером. Давай я расскажу тебе сказку, как я увидела его в первый раз… Когда Бену исполнилось пять лет, он впервые ощутил Силу. Это нельзя описать. Бесполезно. Представьте себе пропасть. Самый ее краешек, рваные линии кромки, осыпающийся песок под ногами, скрепленный разве что засохшими корнями. И бездну, раскинувшуюся перед вами и до самого горизонта. Бездну, которая манит. Там было все, о чем он мог подумать, что мог себе представить, и ему нужно было сделать только шаг. Бездна не была наполнена только Светом или Тьмой. Там было все — отголоски чужих воспоминаний, лихорадочный шепот миллиардов душ, сливавшихся в один поток мощи, вспышки страсти и шнырявшие между них рыбки гармонии. Силы было так много, что он захлебнулся. Мать говорила, что первый шаг — самый важный. Можно сказать, что именно она и подтолкнула его туда. Он падал и падал сквозь бесконечность, и Сила жгла ему горло, оседала внутри легких, заполняла сосуды. Она заменяла кровь, и становилась частью его. Он был из Скайуокеров, и Сила с радостью приняла его. Свет пах металлом, пустыней, жаром, он был ярким и безжалостным. Он был как часы с заевшей стрелкой, раз за разом раскачивающейся взад-вперед, и не способной двинуться с места. Сжатой пружиной покоя, который однажды будет нарушен. Тьма же была мягкой. Прохладной, как чужие пальцы на разгоряченном лбу, дарившей блаженство, Тьма пахла цветами и водой. Она оставляла на языке привкус мягких губ, сладких и влажных, она отзывалась судорогами по всему телу и ногам и придавала сил. — Ты вырастешь, мой милый Бен, и однажды сможешь управлять ими двумя, и Тьмой, и Светом. Вот зачем я берегу для тебя трон, — мать гладила его по лбу и перебирала волосы, словно забавляясь. — Однажды ты станешь великим. — Как дедушка? — спросил он ее тогда. Конечно, он думал тогда о Дарт Вейдере. Так уж вышло, что Тьма забрала Бена к себе и теперь текла в его венах, опьяняющая, черная, насыщенная эмоциями. Как в Энакине. — Нет, еще больше, — пальцы, закручивавшие детские волосы в кольца, неосознанно сжались, причиняя боль. — Дедушка… — Лея не любила его. Она считала его слабым для Избранного. — Он любил только Тьму. И она забрала его себе полностью. А ты полюбишь и Тьму, и Свет. Вот увидишь, — она тянула его за волосы, пока Бен не вскрикнул. — А если я не смогу? — Тьма уже была внутри него, свернувшаяся чернильным клубком, сладкая словно карамель, но вот Свет он ощущал смутно. Всего лишь неясная тень на самой границе подсознания. Его было слишком мало, чтобы зажечь хотя бы свечу, и Бен боялся рассказать об этом. Он ни за что не хотел расстраивать маму. — Ты сможешь. Обязательно, — мать улыбнулась ему, не замечая, что все еще дергает сына за волосы, и что у того выступили слезы на глазах. Вот тогда по ее взгляду Бен и понял, какая она на самом деле. Безумная до мозга костей. Безумным был и Люк, его дядя, влюбленный в свою единоутробную сестру. Безумным стал и он сам, только позже. Когда появилась Рэй. Она была дважды Скайуокер, это Кайло почувствовал сразу. Старая кровь Избранных пела, насыщенная Силой. Куда большей, чем у него самого, куда больше, чем у Леи или Люка. Или даже Энакина. Его мать все же нашла способ создать Избранного, чтобы посадить на трон, когда собственный сын оказался негодным товаром. Довольно извращенный способ, как раз по-Скайуокеровски. И теперь, когда Кайло смотрел на свою младшую сестру, тонкую и хрупкую, мирно спящую в тисках пыточного кресла, так напоминающую Падме, ему хотелось уничтожить ее. Провести пальцем по смуглой щеке, стирая пустынный след, спуститься к шее и надавить. Сжать. И сломать. Она была слишком красивой, чтобы жить. Чтобы получить безумие и тысячи миров в придачу. Чтобы уничтожить это все. Кайло никогда не хотел быть Избранным. Чего ради? Окончательно свихнуться, будучи раздираемым Тьмой и Светом пополам? Разрушить парочку вселенных, оставляя за собой кровавый след? Но сейчас он бы с легкостью забрал эту ношу себе. Так вот каким было безумие. Не голоса, нашептывающие ему о мести. Не изничтожающая ненависть, пожирающая изнутри, направленная на всех тех, кто выбрал за него судьбу. Безумие заключалось в тонкой линии ее скулы, в обманчиво-мягком, спокойном выражении лица. В пылинках на коже, золотящихся от Света. В теплом ореоле Силы, окружавшей ее облаком. Только Кайло было плевать на Избранных. Теперь он знал, что просто хочет ее себе. — Я расскажу тебе… — Кайло снял шлем и отставил в сторону. Она должна увидеть его лицо, проснувшись. Лицо Скайуокеров. Родное. — Сказку. Спорим, тебе никто их не рассказывал? — Тьма внутри него ворочалась, разбуженная, она расползалась по легким острыми иглами, не давая дышать. — Однажды давным-давно Сила проснулась в одном человеке. Его звали Скайуокер. Это казалось невероятным — насколько мир может стать наполненным с появлением всего одного человека. Особенного. Предназначенного тебе. Все время его жизни сжалось до этого одного момента — в пыточной. — Его потомку была уготована судьба Избранного, и он сможет управлять Светом и Тьмой. Но он должен быть настоящим Скайуокером. Чистокровным. Как мы с тобой. Или наш ребенок. Все стало на свои места. Она была его сестрой и именно поэтому он любил ее. И это была не просто страсть. Это было в крови. — Он станет править всем, однажды. Когда-нибудь потом. Но сейчас здесь только я и ты. Так что просыпайся, сестренка, — ему столько всего нужно будет рассказать. Столько сделать для нее и ради нее. Теперь, когда они вместе. — Проснись, Рэй, — он погладил ее по щеке самыми кончиками пальцев. И она проснулась. Зашевелилась, вздыхая, и уставилась на него непонимающим взглядом. Ее глаза были светло-карими, как у Падме, на которую она так походила. Но внутри них плясало безумие. Как у него. Как у всех Скайуокеров. И это было так прекрасно. Может, однажды и наступит конец. Но это того стоит.