Новая Эра

— Как тебя зовут, самурай?— её голос был таким теплым и нежным. — Меня зовут Амидамару. — самурай был очень груб и, кажется, хотел снести голову этой ведьме. — Меня зовут Мизуки. — ответила ведьма, когда ей чуть не отсекли рыженькую головку. — Я не буду убивать Амидамару. — самоотверженный и холодной голос ведьмы звучал непоколебимо. Она готова была лишиться всего, что у неё есть. — Амидамару, ляг на кровать, на полу холодно. — нежно пролепетала луноликая девушка, подзывая самурая к себе. Её щеки, тогда, кажется были слегка розовыми. — Ты мне доверяешь? — самурай был очень нежен, и не дожидаясь ответа подхватил Мизуки за талию, унося её прочь из этого душного места. Прямо на озеро. Именно там зародились их чувства. Их связь. Или намного раньше?

***

      Искать себя в обрывках фраз. Сложно ли это? Наверное, да. Ведь в голове обычно роится столько воспоминаний, что невозможно выцепить оттуда что-то очень значимое. Что-то такое маленькое и теплое, что будет греть вечно, что будет значить все и ничего одновременно.        «Сердце ее было двуликим. Внутри — мягкая и добрая, открытая, как небесная гладь. Снаружи — бездонная и тихая гладь, слегка подергивающаяся рябью, что не сулит ничего хорошего.» — дверь склепа Ямасита прервала размышления Амидамару. Он печально посмотрел на фамильный герб и толкнул вперед дверь, проходя внутрь. Запах затхлости встретил его молчаливо. Слишком молчаливо, в прочем, как и обычно. Его возлюбленная Мизуки, все так же молча лежала в гробу. Такая же красивая, словно живая. — Я поверить не могу, что увидел ее тут снова, только уже в гробу… — печально произнес Рой.       Рой? Он ведь умер? Нет-нет, Рой не умер. Паническая атака Мизуки выбила её из колеи, заставив поддаться гневу. Рой — вампир. Вампиров можно убить только осиновым колом, его же поразил огонь. В другой момент, Амидамару обязательно бы порадовался такой новости, но только не в тот день. Не тогда, когда Мизуки лишилась жизни.       Сейчас Амидамару думал о том же. О том, как он винит Роя в смерти Мизуки, хоть и не совсем заслуженно. Нельзя ведь винить человека за то, что он кем-то дорожит и теряет голову? А если ей суждено было умереть пятого июня, то какая разница — раньше или позже? Вздохнув, Амидамару покачал головой, растрясая дурные мысли в сторону. Хотя, на самом деле, их было предостаточно и без обвинений Роя.       Самурай аккуратно подошел к открытому гробу, и опустился на стул подле него. Его теплая мужская рука, нежно коснулась ярко-алых коротких волос, ощущая холод мертвой кожи. Амидамару размышлял о том, сколько он не успел сказать своей любимой. Как жаль, что духи магических существ и людей находятся в разных мирах, правда? А иначе, нашего самурая тут бы не было.       Слабо улыбнувшись, самурай совсем забыл, что в его руке цветы, которые он принес любимой. Буркнув под нос что-то типа: «Сейчас, милая, запамятовал», Амидамару поднялся со стульчика, подходя к хрустальной ритуальной вазе и опуская туда букет черных роз. Дорогие, но такие дурманящие и прекрасные. Присев обратно к любимой, мужчина вспомнил слова, которые хотел сказать, и его речь полилась вслух, наполняя безмолвный склеп: В склепе стоит одиноко гроб, Вокруг тишину создаёт сам склеп. Привет, любимая! Ну как ты здесь? Смотри, я тебе черных роз принёс. Я у тебя здесь побуду часок, Всё расскажу о прошедшем дне. Ты знаешь, родная, я так одинок, Живу только памятью о тебе. А в памяти всё будто бы вчера, Под ручку идём мы с тобой под дождём. И дома потом говорим до утра, Предчувствуя, что последний раз вдвоём… Ветер спокойно играет с листвой, И время по-своему здесь идёт. Я знаю, душа твоя рядом со мной, И там в небесах, она меня ждёт. До завтра, любимая, я ухожу, Сегодня так много мне надо успеть. А перед сном на портрет я гляжу, Чтобы крепко заснув, к тебе прилететь. Я у тебя здесь побуду часок, Всё расскажу о прошедшем дне. Ты знаешь, родная, я так одинок, Живу только памятью о тебе. А в памяти снова всё будто вчера, Под ручку идём мы с тобой под дождём. И дома потом говорим до утра, Предчувствуя, что последний раз вдвоём…       Скупая слеза снова пробежала по щеке самурая, и его голова опустилась на каменный помост, держащий гроб. В тишине послышалась возня, но дух не обратил внимания на это, думая что это Йошито. Однако в следующую секунду его сердце ушло в пятки. — Амидамару? — раздался нежный ведьминский голос, такой родной и такой знакомый…