Невус

Откуда-то слева из кустов донесся призыв о помощи и мелькнула тонкая светлая девичья ручка. Агастус фон Бробниг немедленно поворотил коня с тропы, спеша спасти прекрасную деву. Но увы - широкогрудый боевой жеребец не то что пройти – даже промять не смог грудным панцирем упругие густолистные заросли. Пришлось спешиться и, помогая коротким мечом, прорубаться, ориентируясь по слабеющему голосу. - Мадам, где вы? – пробасил Агастус, тут же вываливаясь на небольшую проплешинку, заросшую шелковистыми травами. В травах, обвитая чешуйчатыми кольцами, билась прекрасная дева и не кричала уже, а стенала, протягивая к спасителю трогательные обнаженные ручки и глядя огромными фиалковыми очами, полными слёз. Сердце рыцаря взорвалось от гнева, сжалось от ужаса и затрепетало от нежности одновременно. Отбросив короткий, перемазанный в лиственном соке, меч, он с шипением потащил из ножен длинный боевой, одновременно отыскивая голову чудовища, посмевшего напасть на прелестницу. Тем временем за спиной рыцаря из прорубленного им прохода вынырнула коричневая чешуйчато-шипастая голова с изумрудными змеиными глазами и лениво откусила Агастусу фон Бробнигу голову. Пронзительные глаза с вертикальным зрачком на мгновение закрылись, по длинной шее прошла волна глотательного движения, раздвоенный язык ужалил воздух. Обезглавленное тело растерянно сделало пару шагов к потерпевшей, уронило ненужный более меч в траву и упало откусом к даме, слегка обрызгав ту артериальной кровью. Лежащая в траве дева брезгливо отерла с лица алые капли и хмуро посмотрела на драконью голову: - За неделю уже пятый. И ты до сих пор не наелся? - Этот последний, не злись. Ты очень хорошо играешь свою роль, Родинка. Надо же, а еще год назад я переживал, что ты у меня вскочила, - тело дракона, огромное, длинное и покрытое коричнево-золотистой чешуёй, опирающееся на толстые когтистые лапы, теперь уже полностью вышло на полянку. Зверь равнодушно ковырнул когтем «консерву» обезглавленного рыцаря и посмотрел на свой хвост, у самого кончика которого из чешуйчатой грубой кожи внезапно прорастал хрупкий девичий стан, закутанный в кусок бирюзового шелка и увенчанный белокурой красивой головкой, на которой сейчас гримаска брезгливости сменилась капризным выражением. Надув розовые губки, «приманка» сплела руки на груди, выпрямившись: - Ну и когда ты добудешь мне обещанное платье? Эта тряпка совершенно меня не красит! - Завтра, - ласково проворчал дракон и одним легким движением вскрыл доспех рыцаря, приступая к трапезе.