наши общие страдания

Брук дрожащими пальцами взяла зажигалку, предварительно поднеся сигарету ко рту. На улице шел жуткий ливень с грозой, хотя синоптики предсказывали теплую погоду без осадков. Она сидела на пороге собственного дома, слушая оглушительный звук грома, но в этот момент он почему-то успокаивал девушку. Кожа покрылась мурашками, а губы посинели и приобрели фиолетовый оттенок. Ей не хотелось идти в теплый дом, ей вообще никуда не хотелось идти. Она будто попала в другую реальность, где время мучительно долго тянулось. Собственные проблемы и страхи медленно ломали Мэддокс изнутри, она почувствовала, как горячая слеза скатилась по щеке, а дышать стало до невозможности тяжело. Мысль о том, что когда-то она была веселой и самодовольной сучкой, отозвалась в горькой усмешке. Ей надоело. Надоело притворяться сильной, делая вид, что ей плевать на всё и всех, а история с убийцей давно стерлась из памяти. Никто не знал, что каждую чертову ночь она просыпалась от собственного крика. У нее началась паранойя, как у маленькой девочки, которая боится уснуть в темной комнате. Похоже, Брук медленно сходила с ума. Вот только никто не замечал, как жизнь блондинки рассыпалась по кусочкам. Для друзей она оставалась дерзкой стервой с безупречной внешностью. Для друзей она оставалась богатенькой бесчувственной пустышкой. «Ты в безопасности, Брук» — уверяли они. И Мэддокс пыталась верить этому, честно. Девушка убеждала себя, что все кончено. Больше никаких убийств. Больше не надо бояться того, что пока ты спишь, в окно влезет маньяк в маске и кроваво расправится над тобой. Но то, что она пережила за эти месяцы, брало вверх над разумом. Чем больше она думала об этом, тем сильнее печалилась и открыто рыдала. Ей было плевать на тушь, которая растеклась по всему лицу, поэтому блондинка стала похожа на брошенную невестку. — Эй! — кто-то слегка коснулся ее плеча, отчего она вскрикнула и чуть ли не бросилась бежать. Прямо перед ней стоял промокший до ниточки Ноа Фостер, немного ужаснувшись от вида девушки. — Как ты сюда попал? Убирайся, кретин! — Мэддокс и сама не могла понять, откуда взялась такая внезапная агрессия. Может потому, что брюнет напугал ее до чертиков. Или потому, что он стал свидетелем того, как неуязвимая Брук Мэддокс отчаянно плакала. — У нас общий проект по физике. Полагаю, мне стоит бежать из твоего дома, пока ты не достала бейсбольную биту, — Ноа пожал плечами, разворачиваясь и шагая в сторону выхода. Их отношения с самого начала не ладились. Брук считала Ноа задротом, одержимым слэшерами восьмидесятых. Точнее, она впервые обратила на него внимание, когда Райли упомянула его в разговоре. Брук принадлежала той группе, где смеялись и издевались над такими, как Ноа. Фостер был такого же мнения о блондинке, как и все остальные вокруг. После всей истории с маньяком Брук смотрела на брюнета по-другому, будто он вырос в ее глазах. Он казался более мужественным, смелым и оказывается, умным. Вот только общаться с ним она не особо горела желанием, но неожиданно для себя выкрикнула ему в догонку: — Останься. — Это прозвучало, как приказ. Мэддокс вдруг захотелось выговориться Фостеру, рассказать о том, что чувствует. Рассказать то, что даже Эмме не позволено было знать. — Мисс Теру убьет нас, если не сдадим проект вовремя. — Хорошо, — коротко ответил Ноа, присев рядом с ней. — Ну и ливень, а говорили, что будет… — Скучаешь по ней? Райли. Бедная, бедная Райли. Брук так часто винила себя в том, что не смогла ничего предпринять. У нее бы и не вышло, но чувство вины досаждало каждый день. Она так любила свою подругу, она так надеялась, что у них еще будет много счастливых моментов. Вот только Райли умерла. — Да. Иногда я думаю о том, что должен был что-то сделать. Я должен был спасти ее. Я должен был смотреть на звезды вместе с ней, — все веселье в его голосе моментально потускло, и Фостер опустил голову, смотря то ли на свои грязные кроссовки, то ли на ступеньку. — Ты не должен винить себя. Мы не выбирали это. Все эти воспоминания, страдания…они никогда не уйдут. Мы, наверно, должны смириться и жить дальше. — Я и понятия не имел, что все стервы — тайные философы, — за эту неделю Брук в единственный раз улыбнулась. Искренне. — В любом случае, нам нечего бояться. Все кончено. Мэддокс слабо кивнула, внезапно переместив взгляд на деревья, ветки которых судорожно ломались под нахлынувшим дождем. — Я уверен, мы справимся. Просто всему нужно время, не так ли? — Он слегка коснулся ее руки, как бы убеждая в том, что все хорошо. И впервые она поверила в это. Может, напрасно. Но поверила.