Тело и мозг

Таня решительно перелистнула страницу с рецептами от звезд и уткнулась в кроссворд. Он должен, он просто обязан был ее отвлечь! Если бы жертв требовала только красота, она уже давно бы сдалась и перестала мучать себя строгой диетой. И даже ее совесть не пикнула бы о сумме, ушедшей на оплату липосакции. Потому что нервная женщина не может быть красивой, а голодная женщина всегда нервничает. Особенно когда приближается обеденный перерыв, а в журнале печатают не только рецепты, но и чрезвычайно соблазнительные фото банановых суфле и трехслойных пирогов. Таня сглотнула и попыталась сосредоточиться на столице Гондураса или хотя бы на названии песни, прославившей Пугачеву. Одна только мысль о победной ухмылке Клочковой поддерживала силы Татьяны в неравной борьбе с многолетней привычкой есть как люди, а не клевать как птичка. "Нет уж, – подумала она, – пусть меня худую ветром унесет, но больше я шуточек насчет свой фигуры выслушивать не желаю." И внезапно вспомнила название: "Арлекино". Радостно вписав найденное слово, Таня прикусила карандаш и взялась за русский народный музыкальный инструмент. Светлана, которая с самого начала была против этой сомнительной затеи с липосакцией, посмотрела на нее взглядом, полным сочувствия и невысказанного "я же говорила", немного побеспокоилась о судьбе карандаша и вернулась к своим таблицам. Но углубиться в расчеты ей не удалось, потому что легко разделавшись с сосудом для стирки белья, Таня застряла на подвижных выростах беспозвоночных животных. – Свет, – жалобно окликнула она, – какие там у них могут быть выросты? – Откуда ж я знаю, буква уже хоть одна есть? – Есть. Пятая "а", всего восемь. Света качнула головой, но тут же спохватилась: – Тентакль! Ну или тентакли, если там выросты во множественном. – И что это за штуки, – удивилась Таня, которой это слово почему-то напомнило снова о Клочковой. Наверное тем, что было таким же чужим и неприятным. – Щупальца. – Вот так бы по-русски и говорили. А то придумают... – Татьяна аккуратно вписала буквы в клеточки. – Подходит. Теперь и маленькая тарелка получается. Блюдце! Грифель с громким хрустом сломался. Света, и не глядя на выражение лица подруги, была уверена, что это дурацкое слово навело Таню на ненужные мысли. – Интересно, а щупальца можно есть? – тихо, будто втайне от самой себя, спросила Таня и невольно сунула руку в сумку, где ожидал своего часа пакет с пирожками. – Можно, – укоризненно произнесла Света. – Из щупалец кальмара делают котлеты. Но до обеда у нас еще тридцать минут. Вышедший было из своего кабинета Урядов вздрогнул и поспешно вернулся обратно, с трудом справившись с желанием запереть дверь на ключ. Он был крепким мужчиной, не раз встречавшим опасность лицом к лицу – когда, например, жена узнавала о его очередном походе налево – но хищная улыбка его всегда мирной помощницы и горевший в ее глазах голодный огонь могли испугать любого. – Тридцать, так тридцать, – задумчиво ответила Таня, в деталях представляя себе красиво сложенные горкой теплые и нежные котлетки, политые соусом и посыпанные мелко нарезанной зеленью. И с картошечкой.