***
Сегодня Чонгуку совсем не хотелось домой. Ведь там отец опять бьет маму. Поэтому Гук неспеша шел куда глаза глядят. Так хотелось взять и убежать. Убежать туда, где нет ни отца, ни Мин Юнги, ни школы, ни парней из школьной команды по баскетболу, которые часто задирали его. Ничего нет. Только он и пустота. Он бы уже давно убежал, но он не мог оставить мать. Она слишком много для него сделала. Она достойна большего, чем жизни с таким чудовищем, как его отец. Как же Гук хочет, что бы тот ушел или сдох. Именно сдох. Такие, как его отец не умирают, они сдыхают, как собаки. Чонгук уверен, что на похороны этого чудовища не прийдет никто, кроме матери. Она ведь любила его. Чонгука бесила эта любовь. Как она может любить отца!? Он же чудовище! Он бил ее! Он бил ее сына! Он ужасен и омерзителен. Чонгук все шел и шел. В ушах наушники, на плече рюкзак, в голове тысячи мыслей и одни мечты. Чонгук сам не заметил, как размечтался: "Вот его хен приходит и целует его в щеку, говоря, что скучал. А Чонгук счастливо улыбается и смотрит в эти бездонные глаза. Эти глаза... они похожи на бездну. Точно такая же есть и у Чонгука. Она где-то под ребрами. С каждым днем становится больше. Она, словно копилка. Каждый день в нее падает монетка боли, обиды или же ненависти. Но копилки, когда они наполняются, разбивают и выкидывают осколки. Так же произойдет и с ним. Но вот только осколки не жалко выбрасывать, а что на счет него?" На землю Чонгука опустил сигнал машины, который было слышно через наушники. Он не понимал, что произошло. Он лежит на земле, в локте ужасная боль, перед глазами, светящиеся, фары машины, а рядом сидит он - Мин Юнги... Что? - Ты чем, блять, смотришь? - кричал тот. А Чонгуку было всеравно, что говорит Юнги. Главное, что он тут. Рядом. Сейчас нужно запомнить его. Ведь он так близко. Запомнить запах, голос, каждую черту лица. - Ты вообще слушаешь меня? - А? Что? - опомнился Гук. - Понятно все с тобой. - Мин поднялся на ноги и подал руку Чонгуку. Чонгук с охотой принял помощь. - Спасибо. - прошептал Гук, а Юнги лишь усмехнулся. - За что? За то, что чуть не сбил тебя? - Нет, за то, что помог встать. А за то, что не сбил - я тебя ненавижу. Они стояли уже пять минут и молча пялились друг на друга. Юнги будто оценивал Гука. А Чон смотрел восхищаясь. Бледная кожа, тонкие губы, белая челка спадает на глаза, но не мешает заглянуть в них. В глаза, в которых нет ничего, кроме пустоты и безразличия. Эти глаза наполненны безразличием, холодом. Они отличаются от глаз Чонгука... Его взгляд пропитан болью и любовью, ненавистью и добротой, страхом и нежностью... Все чувства смешались в одно. И оно не из самых приятных... - Рука болит? - нарушил молчание Мин. - Есть немного. - Поехали ко мне. Нужно обработать рану. - немного подумав, он добавил. - И не нужно говорить тупые фразы, про то, что "ой, неудобно как-то". Неудобно, когда в жопу ебут без растяжки. Пошли. Чонгук усмехнулся, но все же пошел к машине. Юнги открыл дверцу и Гук сел в машину. В ней пахнет мятой, сигаретами и никотином. Чонгук никогда не любил запах никотина, но если так пахнет Юнги, то это его любимый запах. За время поездки они не обменялись ни словом. Юнги закурил в открытое окошечко, но, несмотря на то, что окно было приоткрыто, Чонгук всеравно улавливал свой "любимый" запах. " Юнги зашел в маленькую, но уютную квартирку и нежно поцеловал брюнета в губы. - Я скучал. - Я тоже. - счастливо улыбнулся Чон. - Люблю тебя. - И я тебя. Странно, что все так хорошо. Где-то подвох. Ведь... Ведь это Чонгук, а у него никогда не бывает хорошо. Все может быть только плохо. Ну или очень плохо. Кажется, что сейчас что-то случится. Что упадет метеорит и расхерачит все. Или наступит апокалипсис. Ах да, их любовь - и есть апокалипсис... - Ты думаешь, что это все сон? - будто прочитав мысли брюнета, фальшиво ласковым голосом проговорил Мин. - Оу, ты прав. Ты не достоин счастья в жизни. Ты даже во сне его не заслуживаешь. - Х-хен? - испуганно отстранился Гук. - Ты жалкий, Чонгук. Ты не достоин меня. Ха, ты даже любить меня не достоин! Ты ничтожество. - Все! Хватит! Замолчи! Пожалуйста, замолчи... - перешел с крика на шепот Гук. - Я люблю тебя, люблю... Но Юнги будто не слышал его. Он твердил, что тот ничтожество и продолжал смеятся. Его голос... Это не его голос... Он чужой... Будто тысячи голосов, слиялись в один. Противный. Ужасный. А когда Чонгук посмотрел на блондина, то увидел... монстра... В глазах нет ни намека на зрачки. Они полностью черные.... " - Эй, ты чего? - испугался Юнги. - Чего кричишь? - Д-да ничего. - прошептал Чонгук. - Сон страшный приснился. Юнги лишь усмехнулся в ответ и проговорил что-то вроде "приехали". Когда Чон вошел в квартиру Юнги, его глаза расширились, а рот сложился буковкой О... - Ваааау. - завороженно произнес он. - Нравиться? - Еще бы. В прихожей висело большое зеркало, и, взглянув в него, Чонгук скривился в ухмылке. Еще бы. Грязная толстовка, на рукаве которой виднелись красные пятнышки крови. Наверное, кровь просочилась. Красные усталые глаза напоминали глаза загнанного в угол котенка. - Дааа, - протянул Юнги. - Вид у тебя херовый. - Знаю. - попытался улыбнуться Чонгук. Затем Юнги завел его в свою - как понял Чонгук - комнату, а сам ушел за аптечкой. Через несколько минут он появился с маленькой белой коробочкой. И присел на кровать, рядом с Чонгуком. - Толстовку придется снять. Она будет мешаться. - без капли смущения проговорил Мин. А Чонгук залился яркой краской. Он послушно встал и начал медленно стягивать толстовку. Так медленно, что Юнги не выдержал: - Чего ты как маленький? Я тебя тут не насиловать собрался. - раздраженно сказал Юнги, и Чон быстро стянул толстовку. - Вот так лучше. Да, уебался ты, конечно, знатно. На локте у Гука красовалась неглубокая царапина. Казалось бы, что ранка небольшая, но, благодаря крови, ранка казалась куда серьезнее. Юнги невольно засмотрелся на юное тело. Еще бы не засмотреться: худенький, тоненикие ручки-спички кожа приятного цвета, но что-то здесь не так. Какие-то маленькие царапинки виднелись на запястьях. Одни были уже зажившими шрамами, други были сделаны совсем недавно. - Больной ублюдок. - усмехнулся Мин. - Жить надоело? - Еще бы. Конечно такая жизнь надоест. - пытался отшутиться Гук. - Понятно все с тобой. - сказал Юнги тоном похуиста. - Давай руку свою, ущербный. - Угу. Через некоторое время ранка была обработана и завязана тугой повязкой. Юнги подошел к большому окну и закурил, а Гук остался сидеть без толстовки на кровати. Странная картина получается: один мальчик сидит без футболки, а другой стоит у окна и курит. Будто после секса, которого не должно было быть. Казалось, что вот Чонгук спросит: "И что теперь делать?", а Юнги лишь пожмет плечами и безразличным тоном ответит, выдыхая клубы дыма: "Не знаю." Но так не случилось, Юнги лишь повернулся и спросил: - Зачем? - Ч-что зачем? - Гук хотел бы пропустить этот вопрос мимо ушей, но Юнги сказал не совсем громко, но достаточно, что бы Чонгук его услышал. - Не прикидывайся. Ты слышал. Зачем режешься? - Просто так... - Просто так даже мухи не ебуться. - перебил его Юнги. - Неужели тебе не хочется жить? Ходить по клубам, пить, трахаться? Тебе этого не нужно? - Я даже целоваться не умею... - грустно усмехнулся Гук. - Пфф, хочешь научу? - когда Юнги задал этот вопрос, глаза Чонгука расширились, а рот сложился буковкой О. - Ну... эм... я не знаю... - Да не ломайся ты. Я же тебе не секс предлагаю. - А разве это правильно? Что мальчик целует мальчика? Конечно Чонгук знал, что он "не правильный". Он задал этот вопрос, что бы вдруг Юнги не подумал о нем плохо. Чонгук думал, что если он не задаст этот вопрос, то Юнги обязательно подумает про него плохо. - Блять... Как там тебя? - Чонгук. Чон Чонгук. - Блять, Чонгук, ты себя в зеркало давно видел? Ты серьезно думаешь, что ты "правильный"? Чонгука немного взбесил и обидел этот вопрос. - Давай. Учи меня. - уверено, повысив голос, сказал Гук. - Эй, эй, детка, по тише. - рассмеялся Юнги. - Давай. Он присел рядом и притянул Гука за талию. Вторую руку он положил ему на шею и медленно приблизился к юным губам. Юнги провел языком по нижней губе Гука, просясь внутрь. Но Гук сидел и не шивелился. Тогда Юнги отсторонился: - Ты бы хоть рот приоткрыл. Сидишь как парализованный. Он так же медленно приблизился к губам. Чонгук нелепо раскрыл рот. Да так широко, что Юнги чуть ли на полу не лежал со смеха. - Ты чего так рот открыл? Я тебя не сосать заставляю! - сквозь смех произнес Мин, а Гуки залился алой краской. - Ладно, все. Только Юнги приблизился к лицу Гука, как тут же засмеялся. Чонгук нахмурился и слегка ударил Юнги по колену. - Все. Все. Молчу. Он приблизился к губам Гука и нежно поцеловал, пизданув того по ноге, что бы он приоткрыл рот. Язык Юнги проник в рот Чонгука и начал "хозяйничать" там. А Чонгук застыл и, наслаждаясь процессом, прикрыл глаза. Он очень робко начал отвечать на поцелуй. Через несколько минут руки Юнги уже вовсю блуждали по телу мальчика. И нежный, невинный поцелуй переростал в жаркий и страстный. Юнги повалил Гука на кровать, продолжая целовать. А тот робко простонал в поцелуй, вцепляясь в шею парня. Юнги совсем увлекся и укусил Чонгука за нижнюю губу, но тот в долгу не остался: он переместил руки с шеи старшего ему на зад и сильно сжал его. На что Мин лишь усмехнулся, проводя языком от губ до шеи младшего. Блондин начал страстно целовать шею Гука, попутно стягивая свою рубашку. Когда рубашка уже валялась на полу, Мин оторвался от шеи младшего и принялся расстегивать ремень на джинсах, но тот ему не поддавался . - Бля, Чонгук, помоги! - взвыл Юнги. - Ага. - А зубами слабо? - усмехнулся Мин. - Еще чего. - лицо Чона залилось алой краской, но он всетаки принялся за дело. Когда ремень и штаны вместе с боксерами Юнги лежали на полу, Чонгук начал разглядывать Юнги. Бледное, худенькое тельце, тонкие ноги. О, боже, эти ноги! Таких ног нет ни у кого! Чонгук готов все отдать, что бы только любоваться этими ногами. Он медленно провел рукой по талии старшего и перевернулся так, что теперь уже Юнги лежал под ним. - Ха, а ты дерзкий. - Юнги приблизился к уху парня и прошептал. - Даже не надейся. - он поцеловал Чонгука за ушком. - А почему это ты ещу в джинсах, м? Через несколько секунд штаны и боксеры Чонгука валялись на полу, а Юнги вернулся в прежнюю позицию сверху. Ненадолго он оторвался от губ брюнета и, встав с кровати, взял какой-то крем из тумбочки. Сев на кровать, он немного выдавил на пальцы и размазал. - Прости, но сейчас будет немного больно. - прошептал Мин в губы парню. Сначала он ввел в младшего один палец, на что тот простонал от боли. Потом Юнги ввел второй. У Чонгука появились слезинки на глазах. - Прости. - поцеловал его Юнги в шею. Когда Юнги вошел в него членом, у Чонгука потекли слезы из глаз, а лицо искривилось в гримасе боли. Юнги начал двигаться быстрее, ищя нужный угол. Каждый раз, когда Чонгук шипел от боли, Юнги целовал его, шепча "прости". - Мы можем не делать этого, если тебе так больно. - Н-нет. Ещ-ще. - простонал Чон. - Ещ-ще. - Что? - Блять, тра... ах... ни меня! Вот что! - еле выдавил Гук. Усмехнувшись, Юнги начал двигаться быстрее, заставляя Чонгука извиваться и стонать под ним. Чувствуя, что разрядка близка, Мин взял член младшего в руки и начал быстро надрачивать. Вскоре Чонгук кончил Юнги на живот, а тот - в него. - Я люблю тебя. - Я тебя тоже. Чонгук знал, что эти слова фальшивы, но всеравно счастливо улыбнулся...***
Чонгук сидел в машине Юнги, который вез его домой. На улице шел мелкий дождик. Капли дождя, ударяясь о стекло, стекали неровными линиями. И, несмотря на то, что они разбивались, они всеравно ударялись о стекло и разбивались. Будто им холодно на улице и они просились внутрь - погреться. Чонгук улыбнулся своим мыслям. Юнги, заметив это, вопросительно уставился на него: - Что? - Да ничего. Просто капельки погреться просятся. - улыбнулся Чонгук. - Странный ты. - Нет. Я вовсе не странный. Просто у каждого свой круг общения: свои друзья, свои мысли, свои манеры общения. У каждого свои тараканы в голове. - И много у тебя друзей с такими же "тараканами", как у тебя? - Вообще-то у меня совсем нет друзей. Точнее есть один друг. Но мы разные. У него свои тараканы, у меня - свои. - Ясно все с тобой. Весь оставшийся путь парни провели на едине со своими мыслями. Юнги думал где бы ему достать новую дозу. А Чонгук думал о том, что это их последняя встреча, и он никогда больше не увидит "своего" Юнги. За всю поездку он пытался запомнить Юнги: его запах, черты лица, то, как он держит сигарету между тонких губ, вдыхая ядовитый дым. Все, что он так полюбил. - Приехали. - нарушил тишину Юнги. - Ага. Ну я пойду? - Чонгук мечтал о том, что сейчас Юнги скажет: "Нет. Я не хочу, что бы ты уходил". И они уедут далеко-далеко. Но, увы, его мечтам не дано сбыться... - Да, конечно. - Юнги не смотрел на своего собеседника, а тупо уставился на свои руки, которые лежали на руле. Конечно, это же более увлекательней! Не так ли? - Пока? - Пока. - Чонгук уже собрался уходить, как его окликнул Юнги. - Чонгук? - Да? Юнги и не умудрился ответить, он притянул Гука к себе и нежно поцеловал в губы. - А я таки не плохой учитель. - Юнги грустно усмехнулся. - Ладно, пока. - П-пока. Чонгук стоял, несмея пошевелиться. Он все еще чувствовал на своих губах вкус мяты и никотина... В эту минуту в ним засияла капелька надежды. Но вот только на что?***
Юнги вошел в свою квартиру и как-то грустно посмотрел на рюкзак, оставленный недавним гостем. "Нужно будет вернуть" - подумал он и направился на кухню. Из самого верхнего шкафчика он достал бутылку виски, оставленную на "черный день". Он открыл бутылку и посмотрел на стол, на котором лежал лист бумаги, который Юнги ранее не замечал. Он подошел к столу и взял тот самый листочек, который оказался запиской: "Нужно поговорить. Срочно. Я звонил тебе и писал сообщения, но ты не отвечал. Тогда я решил заехать к тебе, ибо разговор очень важный. Но ты оказался... кхм... немного занят. Тогда я решил написать это письмецо, как делают маленькие шлюшки в старших классах. В общем, дело очень серьезное. Оно касается тебя в первую очередь. Жду тебя в баре напротив. xoxojn " О боги, это глупую подпись "xoxojn" Юнги узнает даже после амнезии, ибо таких людей, как ее обладателей принято называть кадрами. И так оно и есть. У всех, наверное, есть друг-долбоеб? Тот, что постоянно творит глупости, несет всякую чепуху, ищет приключений на сраку и все в этом роде. Но есть моменты, когда тот самый друг стает серьезным и это не просто так... Юнги со вздохом поднялся и направился в тот самый бар, в котором предстоял серьезный разговор, предвкушая какими ужасными могут оказаться новости.***
Когда Чонгук вошел в дом, до его слуха сразу же донесся мамин крик и еще один голос, который Гук совсем не надеялся и даже боялся услышать. Войдя в маленькую кухонку, его опасения подтвердились. Мама сидела за столом, но уже не кричала, а плакала. Перед ней стоял... отец. "Что он тут забыл?!" - пронеслось в голове Чонгука. Он встал как порализованый на одном месте и не смог выговорить ни звука, переводя взгляд с отца на мать. - Что тут происходит? - тихо спросил Гук. Как его отец смеет появляться тут?! После всего, что он натворил?! После всего, что Чонгуку пришлось вытерпеть?! Он не смел тут появляться. Кажется, мама согласна с этим. Можно понять, что отец Чонгука не желанный гость, по ее виду: она сидела на стуле и тихо плакала, закрывая лицо руками. - Чонгук, иди погуляй немного. Мне нужно поговорить с твоим отцом. - так же тихо, как и Чонгук, прошептала госпожа Чон. - Нет, пусть останется. и о нем мы тоже поговорим! Ты знала, что твой сынок гребаный педик? - Что? Как ты смеешь говорить так на нашего сына?! Он не гей!! - Да?! Это значит я на улице целовался с каким-то упырем?! Чонгука будто бы не замечали. Будто его нет и никогда небыло. Небыло светлого мальчика по имени Чонгук. - Ты сам виноват, что он таким вырос!!! Это ты во всем виноват!!! - Я ни в чем не виноват! Ты сама отказалась делать аборт! А я предупреждал! А что ты мне ответила, что? Что ты родишь этого ребенка для себя! Родила?! Так и воспитывай, шлюха! Он мне не нужен! Я даже сомневаюсь, что это мой сын. - Что?! Может мне вернуться назад в прошлое и сделать аборт?! Дальше Чонгук не слушал. Он выбежал из дома и направился... а куда он направился? Ему некуда идти. Но только если... нет-нет, вовсе нет, он не пойдет туда. Глупая мысль... Ему там будут не рады. Осталось только одно место, где ему никто не мешает - мост. Этот мост находился за городом. Его с увереностью можно было назвать заброшенным, ибо такой являлась дорога, которая проходила по этому мосту. Чонгук сам не заметил, как он оказался у этого моста. Странно, но, когда он находился на этом самом мосту, все его мысли куда-то улетали, исчезали, а на душе становилось спокойно. Еще была какая-то странная тяга прыгнуть вниз и разбиться, словно птицы, бросающиеся с безжалостной и полной кровавых разводов скалы в океан, в небо, забывают, что умеют летать. Так же и Чонгук хочет прыгнуть с этого моста, забыв, что умеет летать. Но... он ведь не умеет летать?***
Юнги стоял у входа в тот самый бар, в котором должна состояться встреча. Он немного задумался. А нужно ли ему вообще знать что случилось? Для чего? Зачем? Ведь, когда вы, допустим, не общаетесь с каким-нибудь родственником, и вам плевать как он живет и все в этом роде. Но вдруг приходит письмо, в котором говориться о смерти этого самого родственника. И вам, черт возьми, становиться как-то не по себе. Вы так отчаянно плевали на своего родственника, но тут он умирает, и вы считаете себя дерьмом, впадаете в депрессию. Но стоит подумать, а что бы было, если бы вы никогда не узнавали бы о его смерти? Все очень просто: вы бы продолжали жить, на плевав на этого родственника. Юнги открыль дверь и вошел. В помещении было немного душно и пахло дешевым пивом. Юнги не привык бывать в таких местах. Это не соответствует его статусу. В отличии от Джина. Джин - обычний паренек, который старше Юнги, у которого не богатые родители, да и сам он не очень-то и богат. Ему привычно пить дешёвое пиво в дишевом баре, и он не жалуется. Оглянувшись по сторонам и наконец-то отыскав черную макушку, Юнги направился к барной стойке, у которой стоял Джин. - Привет, хен. - улыбнулся Мин. - Привет, Юнги. - на лице Джина читалась тревога, что заставило обеспокоиться Юнги. - У тебя что-то случилось? - Юнги повернулся к бармену и заказал кружку пива. - У меня? - усмехнулся Джин. - Нет. У тебя - да. - Ну так что случилось у меня? - выделив голосом слово "меня" произнес Юнги и поблагодарил бармена за пиво: - Спасибо. - В общем... не знаю с чего начать. Помнишь ту вечеринку, на которой ты толкал наркоту? Немного помолчав, Джин продолжил: - Ты не один этим занимался... - Фу бля, пиво дрянь. - шепотом выругался Юнги. - Ты вообще меня слушаешь!? - Джина, кажется, уже начинает раздражать похуизм Юнги. - Ага, продолжай. - Так вот. Наркоту ты толкал не один. Помнишь того... хмм... америкашку? Что приехал торговать наркотой? Ну тот, у которого еще мотель есть... Как же он называется? - Хер с ним, с мотелем. Продолжай. - Юнги, кажется, заинтересовал рассказ Джина. - Так вот, на той вечеринке были его люди, и они видели, как ты продавал травку какому-то торчку. В общем, ты перешел ему дороги и тебе пиздец. Юнги был немного в шоке. Он понимал о каком американце идет речь и так же прекрасно понимал, что живым он, Юнги, пробудет максимум дней пять. Он понимал кому перешел дорогу. "Из-за наркоты? Убивать? Хахаха, это глупо! Этот американец тупая задница!" Даю сотку, что каждый из вас подумал именно так. Но накота тут вовсе не причем. У Юнги уже давно напряженные отношения с Вентцем. Как только приехал этот америкашка, то он сразу показал кто тут главный. Раньше все в районе боялись и уважали Юнги, но с появлением Вентца Юнги утратил свою популярность. Вентц не раз угрожал Юнги, но тот будто его не слышал. А сейчас вся эта история с наркотой совсем усугубила положение. Теперь Юнги уж точно не отвертиться.***</centrr> Холодный ветер обдувает лицо, и непослушные пряди волос из челки надоедливо спадают на лицо. Чонгук небрежным движением руки убрал челку, надоедливо спадавшую на глаза. Он стоит тут уже полчаса и смотрит вниз, на речку, что манит своими водами. Чонгук ловким движением перекинул ногу, а затем вторую через перила. Он было уже хотел прыгнуть, сорваться вниз навстречу быстрому течению, но услышал шаги. Повернувшись на звук, Чонгук оцепенел. Неподалеку от него стоял Юнги, смотревший вниз. - Что ты тут делаешь? - тихо спросил Чонгук, не отрывая глаз от человека, стоящего неподалеку от него. - То же, что и ты. - не отрывая взгляд от реки, ответил Юнги. - Но... зачем? - Какая разница? Я тоже хочу сдохнуть. Так давай сделаем это вместе? - немного подумав, он добавил: - И ответь уже на мобильник. Он уже два раза звонил. Чонгук достал из кармана телефон: 2 пропущеных вызова от мамы и 21 сообщение. Немного подумав, Чонгук спросил: - Какое сегодня число? - Ты тупой? - усмехнулся Юнги. - Сегодня же первое сентября. - Да? - Нет, блять. Стою пизжу тебе, что сегодня первое сентября, чтобы ты надел платье школьницы, и я бы изнасиловал тебя. Чувак, это стремно. - немного подумав, старший добавил: - может пойдем отсюда, а? Здесь холодно. - Ну пойдем. <center>***
- А еще я играю на гитаре. - улыбался Чонгук, рассказывая Юнги про свою жизнь, про отца он, конечно, промолчал. А зачем Юнги знать это? Что бы поплакаться и надавить на жалость? Нет уж, Чонгук никогда не будет давить на жалость, что бы на его чувства наконец ответили своими фальшивыми. - На бас-гитаре. - добавил Чон. - я немного умею петь. Мама говорит, что у меня неплохой голос, и я тоже так считаю. Пусть это звучит самовлюбленно, но я и в правду отлично пою и хорошо играю на гитаре. И... - Мы пришли. - оборвал его Юнги. - Ах, да. Спасибо, что проводил. - улыбнулся младший. - Да не за что. Пока. - Пока, но... мы ведь еще увидимся? - в голосе Чонгука проскочила надежда, как у детей, что просят своих родителей купить им мороженое, а сами знают, что ничего они не получат. Ибо у их родителей нет денег, потому что они нечерта не добились в своей жизни, но зато родили ребёнка, которого, в последствии, не в состоянии прокормить. - Конечно. - сухо отозвался Мин. И развернувшись пошел в противоположную сторону. А Чонгук грустно улыбнулся и пошел к дому, в душе надеясь, что они в скором времени встретятся.