Любовница без лица

Она снилась Белль вот уже которую ночь подряд: женщина в нелепой одежде, бродящая по Темному замку как у себя дома. Во сне Белль пыталась выгнать ее, но ничего не получалось – женщина ускользала в последний момент, а потом появлялась вновь, где-то впереди, и Белль приходилось догонять ее. Однажды она попыталась заглянуть незваной гостье в глаза – но тут же отшатнулась в ужасе. Глаз не было. Как и рта, и носа, и лица в целом. Просто гладкая белая маска, обрамленная волосами. – Не ешь на ночь, – раздраженно посоветовал Белль Румпельштильцхен, когда впервые услышал об этом кошмаре. – И читай поменьше книжек. Он отмахнулся от тревоги Белль, как от надоедливой мушки, и Белль еще долго стискивала зубы, ворочаясь по ночам от боязни уснуть и увидеть эту женщину. Она не делала ничего плохого, просто ходила туда-сюда, и все же Белль было почти жутко смотреть на нее. В одну весеннюю грозовую ночь Белль приснилось, что женщина уселась Румпельштильцхену на колени: сидит и молчит, а Темный смеется и бережно расчесывает ее длинные волосы. Вместо страха сердце Белль затопило негодование. Может быть, во сне ей пытается присниться правда? Может быть, у Темного есть любовница? Румпельштильцхен выпучил глаза, когда услышал обвинения Белль. – Что? Любовница? – он захохотал, и смех его был вполне нормальным, пока не сорвался на визгливое хихиканье. – О чем ты толкуешь, душечка? С каких пор тебя стало волновать, вожу я кого-то в свою спальню или нет? Он впился в смутившуюся Белль пронзительным желтым взглядом и смотрел до тех пор, пока Белль не ушла, не в силах дольше выдерживать воцарившееся вопросительное молчание. В самом деле, с каких пор она стала заботиться об этом чудовище и его интимной жизни? Ответ был прост: с тех пор, как интимная жизнь Румпельштильцхена стала приходить в сны к Белль. Долгое время Белль не тревожила Темного своими заботами и неприятностями, в то время как женщина без лица продолжала расхаживать в ее снах, как хозяйка. Белль терпела, стискивая зубы, но однажды не выдержала. Она накричала на Темного. Выложила все, что думает о своей жизни в этом замке, где невозможно даже поспать нормально. Она описала Темному женщину, не упустив ни малейшей детали, ни единого волоска или пуговицы на одежде. В запале Белль не заметила, как померкло лицо Румпельштильцхена, а, выдохшись, услышала тихое и вкрадчивое: – Что ж, милочка, раз тебе так хочется, чтобы твой кошмар стал явью, я позабочусь об этом. Румпельштильцхен скрылся в вихре магии до того, как всполошившаяся Белль успела сказать хоть слово, и долго потом не появлялся. Белль исправно готовила завтраки, обеды и ужины в ожидании Темного и не заметила, как безликая женщина перестала навещать ее по ночам. По привычке Белль ждала ее всякий раз, но видела сны о чем-то другом, преимущественно о доме. Она хотела бы знать, что сделал Румпельштильцхен, чтобы избавить ее от надоедливых кошмаров, хотела бы поблагодарить его, но он, как назло, почти перестал уделять внимание своей пленнице, целые дни проводя в кабинете и звеня стеклом. Белль подолгу стояла под дверью, прислушиваясь к тому, что из-за нее доносилось, потом осторожно опускала поднос с едой на пол и уходила, чтобы вернуться уже к пустому подносу. Последние дни в замке Темного Белль помнила смутно, а покинув его, и вовсе старалась не возвращаться мыслями к тому, кто был столь груб с ней. Постепенно стерлись воспоминания о мучивших некогда кошмарах, и если Белль и думала о женщине без лица, то лишь как о маленькой детали, из множества которых была сплетена ее усталая жизнь в замке Румпельштильцхена. Слова Темного о сне, воплощенном им в явь, сами уже казались одним из снов: мало ли что может пригрезиться, если все вокруг пропитано злой магией? Время шло, и однажды Белль очнулась в Сторибруке. Две реальности смешались в одну, и Белль не пришлось долго привыкать к новому месту. Не вспомнила бы она и о женщине из своих снов, если бы однажды не увидела ее наяву. Конечно, в Сторибруке у этой женщины было лицо. Очень милое, немного уставшее лицо. Но Белль попятилась, помня, сколько страха натерпелась тогда, много лет назад. Она узнала ее без малейшего труда. Холодок пробежал по спине, в голове зашумело, и только рука Голда, коснувшаяся плеча, не позволила Белль упасть. – Познакомься, милая, это Эмма Свон, – сказал Голд, и Белль узнала в его голосе вкрадчивые интонации Темного. Женщина, вполне реальная в этом мире, приветственно улыбнулась. Белль сглотнула, пытаясь заставить себя улыбнуться в ответ. Стоящий рядом Голд поглаживал ее по спине. Он сдержал свое давнее обещание.