Сапфиры

Полчаса истекли. Спокойно миновав пункт охраны на черном входе... Ну ладно. Льстить сами себе не будем. Пришлось повозиться с этими бугаями, но, в результате, все мертвы, аха-ха! Быстро и беззвучно парни, пять черных теней, поднимались вверх по серебристой лестнице, держа оружие наготове. Шеф им бошки оторвет, если не сделают то, чего ему там в голову взбрело. На счет три оглушили какую-то смазливую бабу. Пристрелили еще с десяток каких-то режиссеров или как их там? Глушители подействовали как должно. От неожиданности никто из них и не пикнул, а эти насадки на дуле автоматов скрыли звук выстрелов. Кабинет с табличкой с именем "Иван Ургант" открылся им почти сразу, в конце коридора. Один из пяти "ниндзя" поднял вверх три пальца. Согнул указательный... Раз. Раздался щелчок срываемой с гранаты чеки. Согнул средний... Два. Граната полетела под дверь... Согнул третий. Три. Все разом на полусогнутых ногах отбежали в дальний конец коридора и присели на углом. Рвануло так, что даже в спецодежде с наушниками было до крови из ушей больно от ударной волны... * * * Я затряслась, как в лихорадке, когда явно услышала, что через пару секунд лифт остановится на этом этаже. Где гарантии, что это охрана студии, а не террористы? Но в эту секунду грудная клетка Вани под моей рукой резко поднялась и опустилась. Дыхание восстановилось. Он открыл помутневшие синие глаза со стальным оттенком и попытался присесть. Я, боясь даже шелохнуться, поддерживала его спину и голову, напрягая слух изо всех сил. Лифт уже точно был здесь... -Нам надо бежать, - прошептала я прямо в ухо ведущему, отбрасывая в сторону всякие стеснения. Мои губы коснулись окровавленной мочки. На языке и во рту появился соленый металлический привкус. Ваня ничего не ответил. Его страшно шатало. Я, доставая своей "телебашне" лишь до плеча, смотрелась, скорее всего, очень забавно, пытаясь поддержать мужчину, а точнее протащить его на себе вперёд по залу. -Туда, - хрипло выдохнул Ургант, повисая сей своей тяжестью на моей персоне. Я, рыча от напряжения, втащила его в узкую каморку за черной шторой и едва захлопнула дверь на замок, как услышала тихие, почти неуловимые для человеческого уха шаги. Меня снова обдало волной дрожи. В горле застыл тугой комок, органы покрылись ледяной коркой, и в животе стало как-то пусто. Я присела на пол, пытаясь нашарить в этой непроглядной тьме Ивана. Насколько я смогла нащупать, он сидел на полу, прислонившись своим бывшим шикарным пиджаком к стене, полусогнув ноги в коленях. Я сжала его пальцы в своих и, тоже опустившись на пол, прижалась к телеведущему всем телом. Страшно было так, что, казалось, сердце в моей груди перестало биться. В этой напряженной тьме стали слышны отзвуки голосов, гул, как в улье, только немного тише. -А кто я? Этот вопрос, заданный свистящим полушепотом прямо мне на ухо, заставил меня вздрогнуть. -Прикалываешься?! - прошипела я. Зрение уже немного приспособилось к темноте. Стала видно узкая полоска света под дверью и какие-то странно серые, почти белесые глаза Вани. Меня передернуло. Он был похож на мертвеца! Только трупного запаха не хватает. Вместо него парфюм. Эту свою мысль, пропустив мимо ушей бредовый вопрос, я озвучила очень-очень тихо. -Я не помню почему, но мне ужасно не нравится то, что на меня вылит этот "Шанель No 5"... -Тебе не нравится? - удивлённо переспросила я, на минуту забыв о том, что за тонкой деревянной дверкой, которая завешена хлюпкой тряпкой, вообще-то террористы ходят. -Да... - вид у телеведущего был потерянный. -Постой, ты серьезно ничего не помнишь? - ахнула я. -НИЧЕГОШЕНЬКИ, - со вздохом кивнул Иван. * * * Я сидела на холодном полу, чувствуя, что сейчас просто сдохну. По спине пробежала струйка холодного пота. Та-а-к, как говорил Евгений Миронов в роли Алехина, ну и что мы будем делать? У единственного, кто сейчас бы мог мне помочь, амнезия. Там ходят террористы. Конечно, уже должна была сюда и полиция, и скорая помощь добраться, но мне сейчас было не до них. -Ваня, ты помнишь хоть что-то? Мужчина замотал головой. -А как ты узнал, что здесь есть эта кладовка? -Интуиция, - теперь я почувствовала его дыхание и прикосновение мягких губ к моему органу слуха. -Тогда выведи нас отсюда тем же методом! Ваня потер пальцами гладко выбритый подбородок. -А тебя как зовут? Я не помню этого, но знаю, что могу... вроде как доверять тебе. -Лера я,- нетерпеливо зашептала я. -Ваня, миленький, мне очень страшно. Здание только что возможно захватили террористы. И они сейчас там, - я указала пальцем на дверь. Иван кивнул, чтобы хоть как-то дать понять, что соображает. -Давай, вспоминай, мысли, чувствуй, хоть что-нибудь, - взмолилась я. -Лера, у меня сейчас в голове так же пусто, как в рюмке водки на столе у русского человека, который ушел в долговременный запой и опустошает эту посудину с завидным постоянством... Но я постараюсь... -Хоть чувство юмора ты не потерял, - хмыкнула я. -Видно, с молоком матери оно к тебе пришло. Наступила минута молчания. За дверью нашего хлюпенького и ненадежного укрытия прекратились всякие звуки. Видимо, террористы куда-то делись. Я выдохнула и опустила голову на грудь телеведущему. Его сердце билось гулко и часто, Ваня тяжело дышал и весь взмок. -Знаю! Я шикнула и дернула его за полу пиджака. -Отсюда есть выход! -Говори, - с жаром выдохнула я. -Я не могу объяснить. Пошли, Лена. Я поднялась с колен, одергивая юбку. -Лера, вообще-то! - обиженно поправила. -Точно. Прости. -Может тебя с другой стороны приложить, может память вернется? - ворчливо спросила я и, задержав дыхание и распрощавшись с жизнью, на всякий случай, скрипнула петлями двери. В разгромленном студийном зале никого не было. Влажно блестел пол у разбитого окна. Дул свежий, холодный северный ветер. Снежинки летели в нашу сторону, оседая на наших щеках, руках и таяли, оставляя капли. -Холодно, - поежилась я. -Дальше-то куда? * * * Десять минут назад. За пять минут до взрыва. Настя честно и благородно постояла перед стеклянными дверьми Останкино три минуты, окончательно озябнув. Здраво рассудив, что дети ей еще нужны, да и Лере хотелось бы иметь подругу, а не ледышку, Настя, аккуратно перейдя дорогу вошла в придорожный CoffeeBox. В лицо тут же пахнуло восхитительным ароматом свежевыпеченных булочек и кофе. Настя с наслаждением сняла перчатки, сунула их в карман куртки и, ощущая, как руки снова обретают чувствительность, заказала у неинтересной девицы кружку горячего шоколада, уселась у окна и сунула в уши наушники. Хлопья пузыристого молока, посыпанные шоколадной крошкой, выглядели и пахли изумительно. Настя приготовилась ощутить экстаз и поднесла к губам чашку... В эту самую минуту, когда в наушниках играла мелодия дикого запада, раздался мощный толчок, будто от землетрясения, но ударная волна прошлась поверху. Настя поперхнулась и подняла глаза. То, что она увидела, в первую секунду заставило ее ноги отняться, дыхание сбиться, а онемевшие руки выпустить горячий шоколад. Кружка покатилась по столику, напиток потек на колени, на пол, но ожог и пятна сейчас мало занимали девушку... В окно она видела, как в морозном прозрачном воздухе планируют вниз чёрные хлопья копоти, а один из верхних этажей телецентра горит рыже-желтым пламенем. -Лера, - просипела девушка. -Лера... Наушник выпал из уха. Стали слышны крики, вопли, сигналы сирен и чей-то голос: -Девушка! Девушка! Настя едва смогла сообразить, что какой-то парень, достаточно высокий, с волосами темно- пшеничного цвета, которые вились над воротником куртки, машет у нее перед носом рукой. -Встаньте! На вас же шоколад течет! Он сам стащил обессилевшую шатенку с кресла и усадил на соседнее. -Звоните с милицию! В скорую! Там моя подруга!!! - обретая дар речи, завопила Настя, пытаясь развернуться к окну и углядеть, что там происходит. -Да я уже! - парень старательно вытирал с ее колен коричневые пятна влажной салфеткой. Между его плечом и ухом был зажат черный мобильник. -Алло, милиция! Только что произошел взрыв! Вышлите группу со скорой помощью!!! Адрес... Настя глядела в его сине-зеленые взволнованные глаза, и ее собственные застилали слёзы. Господи, как же там Лера?! -Девушка, они уже едут! -парень на секунду прервался в своем занятии и сунул телефон в карман джинс. -Я Алексей. -Настя, - девушка резко встала и оттолкнувшись от услужливо подставленного плеча Леши выбежала на улицу. Яростный ветер нещадно хлестнул по мокрым коленям. Настя, захлебываясь рыданиями, кинулась наперерез сбившимся в кучку на дороге машинам к горящему зданию, но ее крепко ухватил за талию и прижал к себе Алексей. -Нет, не ходи! Это опасно! -Там моя подруга!!! - взвыла девушка. -Ты ей не поможешь! Дождись приезда скорой и милиции! Настя еще несколько минут билась в тупой истерике в руках у Леши, а потом как-то обмякла, поддалась его силе, державшей ее на весу. -Она моя лучшая... Потерять... Нет... Мечты наши и ... Ее кумир... А как же... Не может ...- сбивчиво, будто в бреду, бормотала девушка, до рези в глазах вглядываясь вверх, смотря на серое, равнодушное небо и видя перед собой лишь потресканные и выбитые стекла, пожар и обломки. Где же она?! Где?! А где скорая, милиция?! И в то мгновение, когда невдалеке зазвучала знакомая сирена красно-синей мигалки, Настя увидела, как две фигурки смело лезут вниз с шестиэтажной высоты по хрупкой и ненадежной пожарной лестнице вниз, в бездну... * * * Никогда не думала, что соглашусь на это. Но сейчас я, тем не менее, смело лезла вниз по окисленным ступенькам пожарной лестницы. Бездна манила, притягивала к себе вечным покоем и пустотой. Здесь, на высоте, чувства притуплялись, оставались лишь животные инстинкты и оглушающий и бодрящий ледяной ветер, который развевал мою короткую юбку, словно флаг на параде, и давал прекрасный обзор на пикантные детали лезшему снизу Ване. Он изредка поднимал таки глаза, но не думал приставать. Хотя, это было бы весьма неуместно во время борьбы с головокружением и смертью. Я и не думала, что так боюсь высоты. Я дрожала, как осиновый лист и хотела лишь одного: прижаться к лестнице и не выпускать ее вечно. Я была так высоко, что могла видеть и высотные здания, и маленькие кафешки на углу, и фигурки мечущихся снизу людей, похожих сейчас на разномастную палитру вдохновенного художника, который творил в черно-белом цвете. -Лера, не останавливайся! Голос Вани был почти не слышен из-за потоков воздуха, относящих его слова вдаль. -Я... Б-б-оюсь-сь, - пролепетала я. Иван, конечно, меня не услышал, но его глаза красноречиво говорили обо всех чувствах. Они, кстати, снова стали нежно-голубого цвета, стальной оттенок почти ушел, и на труп Ваня уже походил меньше, хотя запекшаяся кровь на виске не способствовала этому. -Л-лад-дно, - в ответ на его немой вопрос выдавила я, спускаясь на ещё одну ступень. Лестница качнулась, и в животе у меня тут же все перевернулось вверх дном. Где-то вдалеке завыла сирена скорой. Вовремя они! Мы были на уровне четвертого этажа, и я смертельно боялась навернуться на своих каблучках. Зафига я их вообще одела?! Ах, да. Чтобы казаться сексуальнее. Супер получилось. -Лера!!! -Да лезу я! - рявкнула моя персона, опустила ногу вниз, и мой любимый драгоценный точеный каблук соскользнул с металлической перекладины, и я, визжа получше чем Лепс в конце песни "Кошки", повисла на руках, болтая ногами в воздухе. -Держись! -выкрикнул Ваня, дотрагиваясь пальцами до моей голени и прижимая ее к лестнице. -Не упади, слышишь?! Я закивала головой, привела себя в равновесие, отдышалась и снова начала этот кошмарный спуск. Вдох, обжигание легких холодным воздухом, носок полусапожка на ступень, руками, то потеющими, то сохнущими на этом промозглом ветерке, крепко стискивать лестницу - и так по бесконечному кругу. Когда я наконец поняла, что это конец, что я достигла того часа, когда нужно отпустить душу в небеса, я услышала глухой стук. Оказалось, перед глазами уже не плясала, блистая вьюгой, моя Москва. Задний двор телецентра Останкино не отличался чистотой, хотя залетавшие сюда белые снежинки прикрывали черный в трещинках асфальт. Ваня, пружиня на своих длинных ногах, как заправский баскетболист, уже очутился на земле, отряхивая пиджак. -Давай, прыгай, я поймаю! - шикнул он мне, маня окоченевшими пальцами. -Я боюсь, - пискнула в ответ я, разжала руки и прыгнула. Видимо стоило предупредить. Ваня от неожиданности не успел как следует сгруппироваться, и вот я уже лежала сверху, опрокинув телеведущего на мокрую грешную землю, как пантера, захватившая свою трепыхающуюся дичь. Только вот дичь что-то и не думала трепыхаться. Я сползла с Ивана и поняла, что мой любимый уже второй раз принимает на себя удар. Ваня был в сознании, но, видимо, в болевом шоке. Было ощущение, что вот он сейчас сядет, а над головой у него закружится хоровод пташек, как в мультиках, а из глаз брызнут искры и звездочки. Так, кажется, и случилось. Иван сел, потер рукой лоб, поморгал, тихонько мыча от неприятных ощущений, а потом уставился на меня вполне осознанными глазами. -Лера! -Да ну! - сострила я, не придумав ответа получше. На голой земле было мокро, холодно и противно. -Я все вспомнил! Вспомнил! У меня как гора с плеч свалилась. -Ну слава Богу! - я кинулась на шею к телеведущему, но тот вдруг дернулся, как от резкой боли, и отнял мои пальцы от своего затылка. -Ты чего? -Болит, да так, будто меня дубинкой огрели, - пожаловался Ургант, поворачивая ко мне голову. Мда... Кожа на затылке покраснела, что не дай Бог! -Это ж какой синячища будет, - в ужасе подумала я. -Мне нельзя синяк! У меня эфир в семь, - попытался отшутиться Ваня, но глаза его были полны тревоги. -Срочно, нужно бежать Лера! Бежать как можно дальше! -У тебя что, мозги совсем набекрень?! - меня бил нешуточный озноб. -Ваня, куда бежать? Почему? Надо в полицию. -Лера, поверь мне, я взрослый и умный человек... Я фыркнула. -Я знаю, что тут произошло, - не обращая на меня внимания, продолжил он. -Лера, это все очень серьезно, и, если мы обратимся в наше отделение полиции, нам конец. -Да в чем дело?! - наконец рявкнула я. -Иван Андреевич, мы только что спаслись от террористов, слезли с шестого этажа, чуть не разбились, а сейчас я еще замёрзла настолько, что, наверное, напоминаю живой труп! Я имею право знать, что происходит!!! Истерика сорвалась с моих губ. На смену ей пришел страх и слезы. Я всхлипнула, стараясь сдерживать себя. Нельзя выставить себя слабой. Нельзя. -Ш-ш-ш, - Ваня снял свой ободранный пиджак, накинул его на мои плечи и крепко прижал к своей широкой груди. Я тихо плакала, уткнувшись в его рубашку, заляпанную кровью.-Лера, успокойся. Я обещаю, раз я втащил тебя в это, я тебя и вытащу. -Ваня, ты всего лишь телеведущий! Что ты можешь против террористов?! -Я что-нибудь придумаю...А теперь прошу тебя, пойдем. И побыстрее. Думаю, как минимум дюжина людей видела нас. И мы побежали. Мы неслись по белоснежно-серым переулкам, будто попали в старинное кино. Каблуки мои цокали, пальцы сжимали пальцы Урганта. Мы перебегали улицы, восстанавливали дыхание в подворотнях, пока не миновали Красную Площадь. Тут уже было рукой подать до моего дома, такими-то темпами, но Ваня зарядил немного в другом направлении. Мы перескочили через маленькую замерзшую лужицу, едва не навернулись на ступенях, сбежали к берегу Москвы-реки. Они тихо, степенно текла, отражая в своей кристальной от холода воде историю бывшей Российской империи. -Зачем... Мы сюда... Пришли? - выдавила я. -Отдышаться, - выдохнул Ургант. -Сейчас мы сядем на автобус, доедем до моего дома, соберем кое-какие вещи и отправимся... В Питер. -В Питер?! - ахнула я. -Мне нужно позвонить родным и подруге, и...!!! -Нет, - пресек всяческие возражения Ургант. -Нет. Лера. Если хочешь еще увидеть родных в целости и сохранности, то поверь, не стоит связываться с ними. -Ваня... - я снова была на грани срыва. -Объясни! -Не тут! "Не тут" было и в набитом людьми, которые странно косились на нас, автобусе. "Не тут" было и на улице, а так же на подходе к небольшому беленькому двухэтажному особнячку. -Шикарный дом, - оценила я, проходя по грунтовой дорожке. Снова пошел снег. Он и так был везде, а сейчас еще и крупными хлопьями сыпался с небес. -Спасибо, заходи! - бросил Ваня, не разуваясь, врубая телик и убегая куда-то на второй этаж. Я молча прикрыла дверь. Тепло дохнуло в колени. Надо бы хоть колготы сменить... А то на шлюху похожа. -А сейчас переходим к экстренным новостям, - вещала брюнетка-телеведущая с модной стрижкой и оливковой кожей. -Буквально десять минут назад нашим корреспондентам удалось захватить кошмарные кадры последствий террористического акта, совершенного в телецентре Останкино. По предварительным данным убито около десяти сотрудников, девять человек из службы охраны, а так же молодая девушка из гражданских и известный вам всем телеведущий Иван Ургант. Я зажала рот рукой, пытаясь не закричать от воющего отчаяния и присела в кресло. Затем закусила губу так сильно, что по подбородку потекла струйка крови, смешиваясь со слезами. На экране высветилось испуганное, бледное как полотно лицо лучшей подруги. Сзади нее маячил какой-то паренек, который, впрочем, ласково придерживал обезумевшую Настю за плечи. -Там... Там была моя подруга. Ее... Ее позвали на теле...телепередачу к Урганту. Она была так рада... Она жива, я верю! Она... Камеру снова перевели на горящее здание. Пожарные, как муравьи, пылая своими костюмами, суетились то тут, то там. Территорию вокруг оцепили, милиционеров тоже было достаточно. -Ну ничего себе, - подумала я. Вслух сказать что-либо было сложно. Сзади послышались торопливые шаги, и Ваня, умытый (на непричесанных волосах блестят капли воды, крови на виске нет) и сменивший загубленный костюм на свободный черный свитер и джинсы, слетел с лестницы, неся в руках спортивную сумку, туго чем-то набитую. -Лерочка, нам пора. Я сидела, обмякнув на пуховом белом предмете мебели, глядя за окно на гипнотизирующий взгляд снег, в полуха слушая о разрушениях и правонарушениях. -Лера, ты чего? Меня словно пронзило электрическими разрядами. Но нет. Это просто Ваня присел на корточки и положил ладони мне на коленки. -Мне плохо, Иван Андреевич, - честно призналась я. -Складывается такое впечатление, что это не я. Это не может происходить со мной! Я самая обычная ученица, которая хочет в мед. Ненавижу физику и матан, люблю сериалы и книги, свою лучшую подругу Настю. Полгода назад мы расстались с моим парнем из-за шлюхи Машки из "А" класса... Ваня, за что мне это?! Наши глаза встретились. Голубизна снова поглотила меня, и я заткнулась. Мужчина аккуратно провел своими пальцами по моей щеке, попутно заправляя светлую прядь мне за ухо. -Ну все, все. Тише. Я помогу. Мы переживём это, вместе. -А ведь через двенадцать дней Новый Год, - выдохнула я, будто и не слышала актера, певца и просто талантливого человека. -Пойдем, пожалуйста. Он приподнял меня, вернее помог приподняться, проводил в ванную, отмыл мою грязную мордашку, вручил щётку для волос и, как ни странно, женскую косметичку, объяснив это тем, что он, мол, телеведущий. Бывает, что и ему пудра нужна. Я привела себя в относительный порядок через минут десять и немного успокоилась. Что ж, нужен четкий план действий. Сначала нужно все таки узнать у Вани, что за чертовщина тут происходит?! А потом... Потом по обстоятельствам. Придется дунуть с ним в Питер, благо мне почти 18. Если что, сойду и за совершеннолетнюю. И только тут я поняла, на что подписываюсь. Я - молодая девушка, он- взрослый мужчина. Разница у нас в ... Я подсчитала. В 11 лет. Ничего в этом такого; ну, а если ему придет в голову меня "того" и выкинуть на дороге? Я затрепетала от такой мысли и тут же попыталась выкинуть её из головы. Ничего такого не будет! Мы в смертельной опасности! Некогда Ване о глупостях думать. -Ты готова? - глухо спросил он из-за двери. -Да, - решительно ответила, распахнула дверь и спустилась по лестнице навстречу приключениям.