*** ПОЛГОДА НАЗАД***
— Поставьте свою подпись здесь, вот здесь, и тут ещё раз, и не забудьте подписать последнюю страницу после прочтения, — отчеканил Коннор, внешним спокойствием подавляя рвавшийся наружу победный вопль. Он работал в этом банке совсем недолго, а уже праздновал пятидесятую успешно заключенную сделку. Такими темпами, к следующему году его переведут в отдел крупных займов. В его возрасте редко кто добивался столь стремительного продвижения по службе. Получив на руки свои заверенные копии, клиенты удалились. Не прошло и минуты после их ухода, как в кабинет Коннора, осыпая его голубыми и розовыми блёстками из хлопушек и оглушая грохотом трещоток, ворвались Уэс, Микаэла и Лорэл. Уэс торжественно сунул ему под нос ярко-красный праздничный капкейк, украшенный сверху горкой взбитых сливок и горящей свечкой, и заставил Коннора задуть её. — Поздравляем с круглой цифрой! — куда уж громче, казалось бы. Подобное поведение выходило за рамки служебной этики, но Коннора это тронуло. К счастью, то напускное самодовольство, с которым он поедал глазированную корочку капкейка, надежно скрывало от остальных захлестнувшие его эмоции. Он сделал это. Его родители не верили, что ему вообще удастся старшую школу закончить, а он взял и поступил в Уортонскую школу бизнеса [1], стал первым на курсе и устроился на работу ещё до того, как сдал выпускные экзамены. Больше не надо беспокоиться о своём будущем. Он, блять, сделал это. Да, было время, когда его жизнь больше напоминала неуправляемые американские горки, зато теперь он спокойно сидит и празднует свой успех с коллегами, которые почти стали ему друзьями. Уэс попытался подружиться с ним с первых же его дней в новом коллективе. По-другому вести себя с новичками Уэс просто не умел. Коннору же, наоборот, понадобилось время, чтобы проникнуться к нему ответным расположением, потому как обычно подобные проявления беспочвенного дружелюбия его настораживали и немало бесили. Ему не нравились люди, у которых на всех были скрытые мотивы, но люди, у которых этих мотивов не было и не могло быть, нравились ему в разы меньше. Бесхребетники не вызывали у Коннора никакого интереса. Но вскоре всё встало на свои места. Уэс значительно вырос в его глазах, когда стало ясно, что, несмотря на всю свою приветливость, он не погнушается воткнуть нож ему в спину, если того потребуют обстоятельства. Уэс работал кассиром — самая непрестижная должность в компании, не считая уборщиц. Но даже несмотря на это, у них с Коннором было удивительно много общего: вдвоём они упрямо шли к своей цели, даже когда в них никто не верил, и, в конце концов, достигли её. И хотя сейчас они стояли на разных ступенях служебной лестницы, Коннор с уверенностью мог сказать, что в один прекрасный день они с Уэсом достигнут заветной вершины. Спустя пару дней Лорэл последовала примеру Уэса и попыталась сойтись с новичком поближе. Но как бы сложились их отношения, не будь здесь Уэса? У Коннора до сих пор не было однозначного ответа на этот вопрос. Лорэл вела себя более сдержанно по сравнению с Уэсом, хотя на его фоне любой бы показался скрытным и настороженным. Однако стоит отметить, в плане осмотрительности Лорэл любому даёт фору, и Коннору в том числе. В целом же, она производила приятное впечатление, и даже если бы им не удалось поладить, Коннор всё равно смог бы позволить себе безбоязненно отпускать шуточки о коллегах в её присутствии. Чего уж точно не скажешь о Микаэле. Она открыто проявляла свою неприязнь ко всем в офисе, и Коннор не был исключением. Делала она это только потому, что любила подтрунивать над другими и хотела привнести некий дух соперничества в их рабочие взаимоотношения. Но Коннора не трогали её вечные ядовитые колкости и насмешки, они ему даже нравились. Да, они нашли общий язык. Втроём они составляли небольшой круг людей, с которыми Коннор общался больше всего в течение рабочего дня, и это не считая… — Хо-хо-хо! Я погляжу, вы тут самую настоящую вечеринку закатили! Ашера. Коннор вздохнул и ответил, что нет и не было никакой вечеринки. — Пффф, конечно не было, потому что праздник без меня — не праздник! — заявил Ашер, вкатываясь в кабинет Коннора на офисном стуле, на который взобрался с ногами. Елозившие по полу пластиковые колёсики издавали просто невыносимый скрежет. — Ладно, ладно, но серьёзно — мы ничего не празднуем, — настаивал Коннор. — Ребята просто заглянули на минутку, чтобы поздравить меня с пятидесятой сделкой. Никакой вечеринки. Мы все сейчас же вернёмся к нашей работе. — Но можешь взять кексик, если хочешь, — радушно предложил Уэс. Лорэл хотела было его остановить, но не успела: Ашер уже ухватил из протянутой Уэсом коробки целых два кекса — ну кто берёт два, когда тебе предлагают один? — и целиком запихнул себе первый в рот. — Умммфффф, шикавно, — прочавкал Ашер, не заботясь о летящих во все стороны крошках. И это в кабинете Коннора. — Умнономпфф, кстати, поздравляю, чувак! Коннор с трудом выжал из себя подобие благодарной улыбки. Микаэла выразительно закатила глаза и неестественно громко вздохнула, прежде чем уйти, так ни слова и не сказав. Но Коннор понял её и без слов. Чуть позже на той неделе Коннор ещё больше удостоверился в том, что Микаэла видит в нём опасного соперника, даже врага, которого следует держать к себе ближе, чем лучших друзей. И Коннору это очень польстило. — Хочешь, чтобы меня уволили? — прошипела Микаэла, фурией врываясь к нему в кабинет, с грохотом захлопнув за собой дверь. Коннор с минуты на минуту ждал появления очередного клиента, так что хлопающая на весь коридор дверь и разъярённая Микаэла в его кабинете были ну совсем некстати. У него не было ни времени, ни желания пререкаться с ней. — Эм… нет? — на свой страх и риск ответил он. — А вот я более чем уверена, что это именно ты меня подставил, — тем же тоном повторила она, но от Коннора не утаилось, что голос её дрожит не столько от гнева, сколько от тщательно скрываемого восторга. — Я уже даже жалею, что не из-за меня ты тут так распсиховалась. А если серьёзно — я совершенно без понятия, о чём ты. — То есть, хочешь сказать, это не ты заказал на моё имя месячный запас виагры? — …Что, ещё раз? — Месячный. Запас. Виагры. Мне на служебную почту подтверждения заказов пришли, там же и мой рабочий адрес был указан для доставки, — пояснила Микаэла. — Правда, письма были адресованы «Уважаемому мистеру Уолшу», вот я и догадалась, что это твоих рук дело. Хотел выставить меня в дурном свете, будто я непотребствами всякими на работе занимаюсь, да только следы за собой не все замёл. Коннор взглянул сквозь стеклянные двери кабинета на прилегающий коридор, чтобы убедиться, что его клиенты не сидят в зоне ожидания и не слышат этот нелепый спор. — Во-первых, как тебе вообще в голову могло прийти, что я пошёл бы на такую низость, если бы действительно хотел тебя подставить? А уж если бы и пошёл, то ты бы меня никогда не раскрыла, — сказал он. — Во-вторых, это просто смешно. Ну и в-третьих, я так и не понял, чего ты от меня-то хочешь. Я никогда ничего на твоё имя не оформлял, и, уж поверь мне, виагру в интернете ни разу в жизни не заказывал, потому что уж чего-чего, а по этой части проблем у меня нет. Микаэла на это лишь презрительно хмыкнула. — Мне, конечно, безумно приятно, что я стою первым в твоём списке «потенциальных заклятых врагов», и я бы с удовольствием обсудил это с тобой, — продолжил Коннор. — Но у меня назначен приём на два часа, так что лучше бы тебе уйти. Микаэла какое-то время ещё прожигала его взглядом, а потом, резко развернувшись, вылетела из кабинета. Терять свой статус идеальной сотрудницы и срывать приём в её планы не входило. Ситуация, конечно, вышла презабавная, но произошедшее указывало на серьёзные проломы в системе безопасности. Тот случай не стал единичным и повторился снова, так что им всё же пришлось сообщить в IT-службу. Инцидент забылся бы довольно скоро, если бы не айтишники. Не прошло и недели, как они закончили своё расследование, о чём тут же уведомили всех сотрудников по почте, попутно обозвав их «грязными извращенцами, которые не гнушаются порно даже на работе смотреть». Конечно, во внутрикорпоративной рассылке не принято такими выражениями сыпать, но суть была примерно такая. Кто-то запустил в рабочую сеть троян с порносайта, так что недовольство IT-службы было бы вполне объяснимо. В конце концов, это солидная компания, где всем сотрудникам платят более чем достаточно, а они не только на работе подобной похабщиной занимаются, но ещё и всю систему безопасности под удар ставят. Никто не хотел брать на себя вину добровольно, и из-за этой сумятицы на поиск первоисточника ушло ещё больше времени. Но никто не удивился, когда вскрылось, что виновником этого безобразия является не кто иной, как Ашер. — Ну как можно быть таким идиотом? — Микаэла, наконец, нашла на кого выплеснуть всю свою накопившуюся ярость. — А ты точно Уортон закончил? — поинтересовался Коннор. Имени Ашера не было в списке выпускавшихся в один год с Коннором студентов. Но это, скорее, был риторический вопрос. Хотя уточнить всё-таки надо было, потому что сей факт никак не вязался с необъятной тупостью Ашера. — А как же, чувак. И мама моя, и папа, и дедушка — все его закончили, — подтвердил Ашер. Извиняться он явно не собирался, хотя и знал, что только он один виноват во всём. Коннор скривился от этих слов. Не удивительно, что Ашер оказался одним из этих людей, и Коннор всегда знал это, просто никогда об этом толком не думал. Поневоле расстраиваешься, когда узнаёшь, с каким спокойствием твои коллеги относятся к своей некомпетентности. Особенно когда для тебя твой статус далеко не пустой звук, а настоящий повод для гордости. — Ты нас всех в дурном свете выставил, — упрекнул его Коннор. Уэс выпал в осадок, когда узнал, какое именно порно смотрел Ашер, так что присоединяться к их диалогу не спешил. Сам факт, что Ашер делал это в рабочее время, на него особого впечатления не произвёл, его больше интересовало… — Почему именно «кончающие чернокожие качки в наручниках»? Это как-то слишком… специфично. И немного по-расистски. Ашер на это рассмеялся и недвусмысленно поводил языком за щекой, как бы намекая. Уэса как ветром сдуло. Может быть, назло, может, чтобы преподать всем урок, или же по банальному стечению обстоятельств, глава службы безопасности тоже куда-то смылся, и не просто так, на денёк, а в самый настоящий двухнедельный отпуск. Руководство банка не могло откладывать решение этой проблемы на такой долгий срок. В итоге решено было поручить это дело ребятам из компании, специализирующейся на различных интернет-услугах, чей офис находился в здании через дорогу. Банк уже нанимал их для разработки собственной интернет-системы, так что договориться с ними о небольшой услуге не составило труда. Парень, которого компания направила к ним для оценки ситуации, был просто очарователен. Обаять Коннора было непросто. Ему больше нравились люди агрессивные, с характером, которые по стенке тебя размажут, скажи ты что-то не то в их присутствии. Но рядом с этим парнем, с его очками и галстуком-селёдкой, вечно упёртым в пол взглядом и немного нервной улыбкой, все, абсолютно все, и даже безобидный Уэс, казались страшнее атомной войны. Парень представился Оливером, но сказал это скорее полу, а не сотрудникам банка. Он пододвинул стул на колёсиках к столу Ашера и пару раз щёлкнул мышкой. Спустя секунду колонки взорвались канонадой громких неприличных стонов вперемешку с надрывным хныканьем, хрипами и влажными шлепками кожи о кожу. Оливер, игнорируя всплывающие протоколы безопасности, судорожно нажимал на все кнопки выключения, до которых у него дотягивались руки. — Эм, — промямлил он, когда эмоции немного улеглись, и с его лица исчезло это обречённое выражение, будто он не знает, что лучше — провалиться сквозь землю от стыда или просто в воздухе раствориться. — Эм. — Ох, извини, — буркнул Ашер таким тоном, будто он забыл, что это слово вообще значит. — Я не знал, что оно на компе ещё осталось. — Что ж, теперь понятно, в чём тут дело, — пробормотал Оливер, внимательно разглядывая мыски своих ботинок. — Все эти порноролики автоматически сохранились в памяти компьютера, а вы этого не заметили. А ещё у вас проблемы с выражением собственных эмоций, к врачу сходить не помешало бы. — Если хочешь, я скажу тебе, по каким сайтам лазил, а ты всё проверишь и почистишь мой компьютер. Взамен обещаю больше никогда ничего такого не делать, — предложил Ашер без тени стыда. — Похоже, вы меня неправильно поняли, — пискнул Оливер. — Узнай я, на каких сайтах вы сидели, настал бы мой черёд к врачу идти. Коннор должен был признать, что эта удивительная способность Ашера игнорировать все запреты и оставаться невозмутимым в любой ситуации произвела на него впечатление. Но в тот момент в его голове крутилась лишь одна мысль — Оливер чертовски горяч. Ещё он очарователен, да, и ему всё ещё явно неловко за недавний инцидент, но это вовсе не мешает ему в открытую подкалывать Ашера. И пока Коннор украдкой наблюдал за тем, как ловко и быстро Оливер очищал их компьютеры от вирусов, он понял, что этот парень очень умён и настоящий спец в своём деле. И то, что Оливер улыбнулся ему уголком рта, когда их взгляды случайно пересеклись, здесь совсем не при чём. К концу дня Коннор уже по-настоящему хотел его, правда упустил свой шанс подойти и познакомиться по-нормальному. Он всё ещё возился с клиентом, когда Оливер закончил свою работу, и к тому моменту, когда Коннор освободился, он уже ушёл. Следующие несколько дней он провёл, беспрерывно думая о своём новом предмете обожания. Да только вот дело в том, что ему, Коннору Уолшу, совсем несвойственно было влюбляться. Коннор Уолш предпочитал перепихи без обязательств. Вокруг него всегда было много привлекательных людей, которым он нравился, так что он не видел смысла в том, чтобы увиваться за кем-то, кому на тебя наплевать. А теперь он отчаянно пытался найти причину, которая заставит этого милого айтишника снова прийти в их офис, чтобы Коннор смог исправить свою ужасную ошибку и таки взять его номер телефона. — Как думаешь, теперь с порновирусами Ашера навсегда покончено, или ждать рецидива? — лениво спросил он у Лорэл. — Подожди, это что, на самом деле происходит? Нет, этого быть не может. Мы, кажется, впервые с тобой болтаем, и Уэс рядом с нами не ошивается. Коннор скорчил ей гримасу. — Это рабочая беседа, не уходи от темы. Она сгримасничала в ответ. — Не хочу ни говорить, ни думать о порно Ашера. — Хмм, согласен. Подговорить Ашера полазить по ещё каким-нибудь сомнительным сайтам, чтобы он обрушил новый шквал вирусов на их систему безопасности, было совсем не трудно. На первый взгляд. Особенно теперь, когда стало ясно, что он туп как баран и морали у него примерно столько же. Вот только когда Коннор попытался подтолкнуть его к этой идее, Ашер почему-то решил, что он у него совета просит в плане порнухи, и расщедрился на целый список сайтов определённого содержания. И они просто… Нет. Отмена плана. Отмена-отмена-отмена. На одно короткое мгновение в его голову закралась совершенно безумная идея — взять да и скачать это вирусное гей-порно самому. И когда Оливер снова примчится к ним на помощь, стопроцентный каминг-аут перед ним Коннору обеспечен. Но, конечно же, он бы никогда этого не сделал, потому что, в отличие от Ашера, у него есть совесть и он предан своему руководству. Он не готов рискнуть своим положением и частной информацией клиентов. Однако, тот факт, что ему уже настолько дикие мысли в голову приходят, явно говорил о том, что он на этом парне натурально двинулся. Коннор подумал и решил, что это очень глупо — так зацикливаться на человеке, с которым он, по сути, даже не знаком. Да, Оливер выглядит очень мило, когда поправляет свои очки, и да, то, с какой лёгкостью он выполняет свою невероятно сложную работу, производит сильное впечатление, но это вовсе не значит, что Коннор должен из-за этого всю неделю о нём фантазировать. Хватит. Надо двигаться дальше, выкинуть его из мыслей и заменить каким-нибудь другим таким же горячим парнем, а может даже и покруче себе кого найти. И пускай этот потенциальный новый парень и вырвет его из этого замкнутого круга пускания слюней по Оливеру. Тот субботний вечер он решил провести в знакомом гей-баре в деловом районе, и то, что там произошло, заставило его полностью изменить свою линию поведения. С безответно влюблённым воздыхателем было покончено. Потому что в этом грёбаном баре он встретил Оливера. Коннор успел отвернуться и спрятаться за спиной мужчины, который закидывал в себя очередной шот, прежде чем Оливер его заметил. Он взлохматил себе волосы, ослабил узел галстука, чтобы тот не давил на шею, и расстегнул на одну пуговицу больше, чем того требовали приличия. Этим он хотел придать своему облику больше небрежности и непринуждённости. Ну, ещё Коннор надеялся, что по нему не будет видно, что он беспрерывно думал об Оливере всю неделю напролёт. Приведя свои мысли в подобие порядка, он целенаправленно двинулся к небольшой группке парней, рядом с которыми и стоял Оливер. Каждый в этой компании посчитал нужным повернуться в его сторону и одарить заинтересованным взглядом. От такого у любого самооценка поднимется, а Коннору сейчас именно это и нужно было. Вот один приветливо улыбается ему и как бы невзначай касается локтя, другой спрашивает его имя, но Коннору они оба совершенно не интересны. Оливер, заметив, что его друзья переключили своё внимание на другого, стушевался и отошёл назад. — Меня зовут Коннор, — представился он и улыбнулся своей самой обворожительной улыбкой, которая не произвела ожидаемого эффекта, потому что Оливер смотрел на всё что угодно, но только не на него. — Я работаю в банке напротив вашего офиса и пришёл сюда, чтобы кое-что спросить у Оливера, — он заметил, как у того порозовели кончики ушей. — Хочешь выпить? — Коннор отвел его в сторону, ненавязчиво приобняв за пояс. Желание провести рукой по его спине и ощупать изгибы талии, снедавшее его на протяжении недели, было, наконец, удовлетворено. И ему нравилось это новое чувство. Чертовски нравилось. — Я, эм, я помню тебя. Ты специалист по кредитованию, так? — спросил Оливер, но его голос потонул в тяжёлых басах заигравшей песни. Коннор использовал это, чтобы подойти к нему вплотную, так что теперь они хорошо слышали друг друга. — В яблочко. Кстати, прошу прощения за моего коллегу. Ну, за того, который порно скачивал. Честно говоря, я не понимаю, как его до сих пор не уволили. Видимо, всё дело в его влиятельных родителях, ну и ещё иногда он бывает довольно забавным. — Всё в порядке. Всё равно он лучше тех, с кем мне приходится работать, — ответил Оливер, бросив косой взгляд в сторону. Коннор обернулся на вышеупомянутых коллег, которые, кажется, всё это время стояли и перемывали им кости. Они смотрели на них с откровенной насмешкой, без тени дружелюбия, но Коннор на это лишь презрительно ухмыльнулся. Отлично. Пускай умрут там от зависти, гадая, почему он выбрал именно Оливера. — Если хочешь устроить для них шоу прямо здесь, у всех на виду, то ты только скажи, — предложил он Оливеру, и шутил он лишь отчасти. Оливер рассмеялся, и от его смеха по телу Коннора прошла волна приятной дрожи. — Забей на них. Они постоянно надо мной смеются, потому что я вечно говорю что-то невпопад, особенно если беседую с… привлекательными парнями. Его уши снова покраснели, и Коннор понял, что настало время действовать — предложить, наконец, Оливеру где-нибудь уединиться. Где-нибудь, где освещение нормальное и где он сможет видеть цвет его глаз и оттенок румянца на щеках. И, в конце концов, этим вечером Коннор выбрался из дома с вполне себе конкретной целью — переспать с кем-нибудь. И ему сегодня чертовски везёт — претворять свою цель в жизнь он будет с парнем, которого всё это время безуспешно пытался забыть. — Забавно. А сам с собой тогда ты как разговариваешь? Тоже в словах путаешься? Потому что, на мой взгляд, ты больше, чем просто привлекательный. — Я не… — Оливер снова рассмеялся. — Не хочешь свалить отсюда? И вот они уже в квартире Оливера, выпутываются из пропитанных потом простыней. Пальцы Оливера судорожно впиваются в лежащую рядом подушку, когда Коннор проводит языком между его ягодиц. Коннор уже думал, что ему придётся весь оставшийся вечер потратить на уговоры и лесть, прежде чем Оливер согласится уйти с ним и воплотить все его грязные фантазии в реальность. Но стоило им переступить порог квартиры, как с Оливера мгновенно спало всё его смущение и скованность. Здесь, вдали от чужих глаз, под пологом своего дома, он совершенно раскрепостился. В тихом уюте маленькой кухни между ними больше не было того напряжения. Там, целуясь и перешучиваясь, Коннор безо всякого труда стянул с него рубашку. Чем больше Оливер открывался перед ним, тем сильнее Коннор хотел его. Он узнал, что Оливеру чертовски нравится, когда его трахают языком, и что его надсадные, изо всех сил сдерживаемые стоны становятся громче с каждым ритмичным толчком. Узнал, что в те бесконечно долгие мгновения до того, как оргазм накроет с головой и тело перестанет подчиняться, чувствительность Оливера обостряется до предела, и Коннор может коснуться его в любом месте — огладить колено, провести пальцами вдоль локтя, — чтобы в ответ услышать сбивчивый, подрагивающий от удовольствия шепот. И каждый раз, когда Коннор пытался отодвинуться от него хоть на сантиметр, сбавить темп на пару секунд, чтобы подстроиться, отдышаться, как Оливер тут же в нетерпении насаживался на него ещё глубже, побуждая двигаться резче, быстрее. Он узнал, что после всего, когда силы разом покинут тело и сердце перестанет так судорожно биться о грудную клетку, Оливер будет вести себя как те самые парни — первым встанет с постели и пойдёт в ванную за влажным полотенцем, чтобы вытереть их обоих, а затем просто наденет боксеры и будет бесцельно слоняться по всей квартире. — Что ты там делаешь? — спросил Коннор, когда мышцы снова стали подчиняться ему, и он смог вылезти из кровати. Пошатываясь, он вышел из спальни и последовал за Оливером. — Цветы свои поливаю, — ответил Оливер как ни в чем не бывало. — Тебе… помощь не нужна? Оливер лишь снисходительно улыбнулся. Так улыбаются маленьким детям, когда они сморозили очередную милую глупость. Хотя, возможно, Коннору это просто показалось. — Нет, просто сядь и расслабься, — наконец ответил он, подтолкнув Коннора к дивану. Весь его пыл мгновенно иссяк. Коннору казалось, что его мышцы превратились в студень, и это неудивительно — после таких-то нагрузок. Поэтому ему было совершенно непонятно, откуда у Оливера взялось столько энергии. — Я чайник поставил завариваться, — сказал Оливер, когда вернулся с кухни и на нетвердых ногах прошаркал обратно к своим тропическим зарослям. — Чай? Кофе? Если что, у меня есть френч-пресс [2]. — Поздновато уже для кофе, тебе не кажется? — сонно пробормотал Коннор, утопая в диванных подушках. Он слишком устал, чтобы обращать внимание на всю нелепость их разговора. Хотя, если честно, где-то на задворках своих мыслей он всегда знал, что Оливер — один из таких. — У меня и без кофеина есть. Взбодришься хотя бы, а там, может, и второе дыхание откроется, — в голосе Оливера снова проскользнула его былая стеснительность — он явно сомневался в уместности своего предложения. А вот Коннору оно показалось очень, очень заманчивым. — Ладно, взбодри меня, — согласился он, устало потирая глаза. — К тому же, завтра воскресенье. Можем трахаться до изнеможения всю ночь, а потом спать хоть до обеда. У Коннора прежде никогда не было такого с «перепихами на одну ночь», но улыбка, которая озарила лицо Оливера, того стоила. Он все понял правильно — Коннор останется у него не только на ночь, но и на весь следующий день.***
В понедельник на работе, Уэс зашёл к Микаэле и попросил помочь ему с одним делом, при этом вёл он себя как-то странно — был непривычно зажат, молчалив и выглядел растерянным. До конца недели Микаэла была назначена управляющей в их отделе — Бонни в спешке сорвалась на курсы повышения квалификации и оставила её за главную. Коннор услужливо сопроводил Микаэлу до кабинки Уэса. У него как раз выдалась свободная минутка, и, к тому же, он сгорал от нетерпения узнать, что же заставило беспечного Уэса напустить на себя такой загадочный вид. Микаэла внезапно остановилась, и Коннор чуть в неё не врезался. Чтобы понять, из-за чего она так резко замерла, он посмотрел поверх её плеча, и его взгляд невольно упал на компьютер Уэса. Ханжой Коннора назвать язык не повернётся, но от увиденного даже у него дыхание перехватило. На самом деле, он изо всех сил пытался не заржать в голос. — Уэсли Гиббинс, — прошипела Микаэла. — Откуда это взялось на твоём мониторе? — Не знаю! Я просто открыл письмо, а оно оттуда выскочило, и я никак не могу его закрыть! Даже нажать на него не могу, а само по себе оно не исчезает! — А если это увидят клиенты? Без лишних слов Коннор подался вперёд и нажал кнопку выключения. Изображение на экране из абсолютно ужасного стало успокаивающе черным. — О, точно, — пролепетал Уэс. — Как-то я до этого не додумался. Коннор самодовольно улыбнулся. Опасность, что клиенты случайно увидят на мониторе сотрудника изображение женщины в костюме викинга, у которой из всех пристойных и непристойных мест торчат причиндалы определённого назначения, миновала. — Лицо сделай попроще, — осадила его Микаэла. — Смешного здесь мало. Это значит, что в нашей сети всё ещё остались вирусы. — Или что Ашер умудрился заразить её чем-то новым, — добавил Уэс. Микаэла раздраженно вздохнула и с усилием потерла переносицу. — Спокойно, у меня есть на примете один парень, который нам поможет, — сказал Коннор, веселья ради. Он был более чем уверен, что компания в любом случае наняла бы Оливера для устранения неполадок, и тот факт, что Коннор обзавелся его номером телефона, ничего бы не изменил. Просто теперь у него была достаточно веская причина, чтобы позвонить ему так скоро. Оливер сразу же приступил к делу и быстро решил их проблему. Он установил особый фильтр, чтобы сотрудники больше не могли случайно забрести на вредоносные сайты. А ещё он навесил более серьёзную блокировку на компьютер Ашера, чтобы тот больше не мог специально забрести на те же вредоносные сайты. Всё это заняло у Оливера меньше двух часов, и Коннору хватило выдержки, чтобы не лапать его во время работы, хотя в этой слегка мятой белой рубашке с узким синим галстуком он смотрелся невероятно соблазнительно. Возможно, Коннор пару раз смотрел на него дольше положенного, откровеннее положенного, но это его мало волновало. Ведь Оливер смотрел на него точно так же. И когда за ним уже почти закрылась входная дверь, Коннор всё-таки успел его догнать и быстро прошептать: «Ужин, сегодня вечером. Я возьму навынос.» Судя по тому, с какой неохотой они расставались друг с другом в воскресенье, Коннор догадался, что Оливер уже не надеется увидеться с ним ещё раз, если только не случайно на работе. Раньше Коннор бы обязательно воспользовался такой прекрасной возможностью сбежать от обязательств и отношений. Но это было раньше. Теперь же он изо всех сил стремился убедить Оливера в обратном — что он хочет встретиться с ним снова… не просто из какой-то благотворительности, чтобы обрадовать Оливера. Он хочет этого в первую очередь для себя. Оливер выглядел обрадованным и удивлённым одновременно, но всё-таки успел пробормотать «да», прежде чем Коннор проскользнул мимо него с абсолютно невозмутимым видом. Но Микаэла на это не купилась, потому что она замечает всё, абсолютно всё, как какой-то грёбаный коршун на охоте, и посмотрела ему вслед с каким-то странным выражением глаз: то ли с осуждением, то ли с ехидцей. Но тут в дело включилась редкостная удачливость Коннора. Стоило ему только пригласить парня на нормальное свидание, как все его планы тут же пошли прахом. Их менеджер Эннализ ясно дала всем понять, что потерянное из-за компьютерных неполадок рабочее время надо возместить, и кому-то придётся остаться на работе допоздна. У них сейчас напряжённый период подачи отчетностей и сведения бюджета, поэтому любого вида задержки недопустимы. Работать сверхурочно заставили лишь старший персонал, а все остальные свободно могли идти домой, когда закончатся их рабочие часы с клиентами. Но те, кого оставили на вечер, должны будут усердно трудиться, чтобы устранить отставание от расписания. В ответ на все протесты, Эннализ молча подняла руку, и вновь воцарилась тишина. — Вы знаете, кого стоит винить во всём этом, и это уж точно не я, — вкрадчиво произнесла она. И весь гнев тут же обрушился на Ашера. На его лице застыло какое-то непонятное выражение, и Коннору понадобилось некоторое время, чтобы понять, что же оно значило. Это был стыд, и потому он казался неуместным, что никогда раньше не появлялся на лице Ашера. — Честное слово, я не специально, только не в этот раз. Я знаю, вы все считаете меня воплощением вселенского зла, но я не какой-то там правительственный робот, подосланный в эту компанию, чтобы уничтожить её изнутри. Это просто случайность. Один из этих сайтов прислал мне письмо, чтобы я подтвердил прекращение подписки, и я ткнул в него, не раздумывая. Знаю, это было глупо. Я должен был сказать кому-нибудь об этом, но я был просто сбит с толку и надеялся, что всё это как-нибудь само рассосётся и ничего страшного не случится. К своему ужасу, Коннор обнаружил, что сочувствует этому чудику. Уж кто-кто, а Ашер был последним человеком на земле, которому он хотел бы сопереживать. Но по нему было видно, что он искренне раскаивался, и все обступили его, как разъярённая толпа, окружившая жертву на заклание. Не то чтобы Ашер был похож на невинного ягнёнка — он заслуживал всеобщего презрения и недовольства, особенно со стороны тех, чьи планы на вечер накрылись из-за него. Коннор был в числе этих пострадавших, поэтому тот факт, что он невольно проникся чувствами Ашера, несмотря на веские причины этого не делать, причинял ему дикий дискомфорт. К счастью Уэс, благослови его доброе сердце, снял этот тяжкий душевный груз с Коннора, высказавшись первым. — Я тебе верю. Все когда-нибудь ошибались. Микаэла и Лорэл синхронно усмехнулись. Уэс бросил на них чересчур серьёзный взгляд. — Я останусь с тобой после работы, — предложил он. — Из солидарности. Знаю, Эннализ сказала, что нужен только старший персонал, но я побуду здесь, чтобы составить тебе компанию и помочь, если будет необходимо. Предложение было просто нелепым, даже для Уэса, который временами был мил настолько, что это вызывало опасения о его психическом здоровье — Коннор серьёзно считал, что подобное добродушие является чем-то вроде болезни, от которой нужно принимать лекарства, пока оно тебя не убило — но оно разрядило обстановку, и толпа недовольных постепенно начала расступаться. Люди продолжали ворчать, но возвращались обратно к работе, и Ашер заметно расслабился, ведь его жизни больше ничто не угрожало. Он поблагодарил Уэса, но тот его благодарностей не принял. — Не волнуйся, я весело проведу время! Всегда хотел остаться на сверхурочную пижамную вечеринку вместе с моими любимыми коллегами. Лорэл витиевато выругалась, как бы предупреждая всех, чтобы не смели даже пытаться втянуть её в какое-либо веселье, если дорожат своим здоровьем, и ушла восвояси. — Что ж, не знаю насчёт вас, ребята, но я планирую провести это время, наверстывая упущенное днём. Эннализ права, нам надо ответственнее относиться к своей работе, — наставляла их Микаэла, идеально вписавшись в образ учительского любимчика. Желание съязвить было просто невыносимым, но Коннор поборол его и просто пошёл назад на своё рабочее место. Пятью часами позже, когда наступил вечер, все, кроме старшего персонала и Уэса, ушли домой. Скучно было просто пиздец как. — Чувак, я реально благодарен тебе за то, что ты сделал, — сказал Ашер Уэсу в чёрт знает который раз. — Всё в порядке, правда. — Не, чувак, я тебе должен. И я верну тебе должок, — сказал он, дважды выстрелив в Уэса из пальца. Тон, каким Ашер произнёс последнюю фразу, придал ей какой-то зловещий и даже пошлый оттенок. Уэс заметно напрягся. — Сам виноват, что его спровоцировал, — резюмировала Лорэл. Коннор рассмеялся, но страдания Уэса недолго занимали его внимание. Он сбрасывал входящие звонки Оливера так долго, как только мог, и если он проигнорирует его и в этот раз, положение дел явно не улучшится. Поэтому пришлось незаметно ускользнуть в тихий уголок, подальше от остальных, чтобы наконец ответить на входящий. Разговор выдался не из приятных из-за непоколебимой уверенности Оливера в том, что Коннор его продинамил. — Тебе не нужно притворяться вежливым и извиняться. Лучше бы ты вообще ничего не говорил. Чтобы я зря не обнадёживался. — Нет, я клянусь тебе, мой босс заставила всех нас остаться здесь на весь вечер, — настаивал Коннор. И сколько бы он ни клялся, для Оливера это всё равно выглядело как попытка найти себе оправдание и не прийти на ужин. От этого становилось ещё обиднее. — Я обещаю загладить свою вину. — Не стоит. — Оливер… — Слушай… просто займись своей работой, ладно? — и на этом он повесил трубку. — Проблемы с парнем? — весело прощебетала Микаэла. — Нет. Я не завожу парней, — ответил Коннор. Он настойчиво делал вид, что не обращает на неё никакого внимания, и занялся делами, как ему советовал Оливер, намереваясь игнорировать каждую попытку Микаэлы втянуть его в разговор. — Стой-стой-стой, ты что, гей? — вдруг удивлённо воскликнул Ашер. Коннор ухмыльнулся, чтобы скрыть своё раздражение. Его надежды на то, что проблемной темы всё же удастся избежать, только что испарились. И тут все заговорили разом: Лорэл недоверчиво спросила Ашера, как он умудрился упустить этот факт из биографии Коннора, Уэс ни с того ни с сего завёл длинную речь в защиту геев, Ашер же, в свою очередь, дал задний ход и начал убеждать его, что он вовсе не гомофоб и любит геев, и непонятно каким образом перекрыв весь этот шум, Микаэла всё же умудрилась задать терзавший её вопрос. — Тот айтишник, с которым ты мило беседовал днём, и есть твой не-парень? — поинтересовалась она. Слава богу, говорила она тихо. Уж чего-чего, а чтобы Ашер или, не дай бог, Уэс узнали пикантные подробности его личной жизни, Коннор точно не хотел. Уэс наверняка возомнил бы себе, будто Коннор срочно нуждается в его помощи по налаживанию отношений, отделывайся от него потом. — Ты ничего не видела, — отрезал он. — Окей, — тон её голоса ясно давал понять, что ничего она не забыла, а так, отложила на чёрный день, приберегла на тот случай, если придётся прибегнуть к старому-доброму шантажу. Коннор устало вздохнул. Сейчас он ничего не может с этим поделать. Микаэла вольна делать то, что ей хочется, и у него нет времени переживать ещё и по этому поводу. Он должен направить всю свою энергию и фантазию на то, чтобы придумать, как расхлебать заварившуюся у них с Оливером кашу.***
В конце концов, лучшее, что он смог придумать, это купить суши навынос в самом дорогом японском ресторане делового центра и заявиться с ними к Оливеру под дверь, моля о прощении. Он не знал точно, за что его надо прощать, потому что был уверен в своей невиновности. Эннализ действительно вынудила их работать сверхурочно, и он действительно не пытался таким образом отделаться от Оливера. Но от одной лишь мысли о том, как легко Оливер смирился с тем, что его продинамили, у него в животе всё сворачивалось в тугой комок. Целую ночь и весь текущий день он пытался избавиться от образа плачущего из-за него Оливера. Жизнь его научила справляться со многими трудностями, но к подобной ситуации он не был подготовлен. — Серьёзно? Суши в коробочке? — вместо приветствия спросил Оливер. Он приоткрыл входную дверь ровно настолько, чтобы встать посреди прохода и полностью заслонить его своим телом. Складывалось такое ощущение, что так он пытался защитить свой дом от Коннора. Но Коннор Уолш не был бы Коннором Уолшем, если бы так легко сдавался по жизни. — Более чем серьёзно. И знаешь, что я планирую сделать с этими суши в ближайшее время? Разложить по всему твоему обнажённому телу и съесть их без помощи рук. Или, если ты голоден, можем поменяться ролями. Оливер изумлённо вытаращился на него, но помимо удивления, в его глазах сквозил интерес, и Коннор понял, что рыбка попалась на крючок. — Это из «Ginza» [3], — продолжал давить на него Коннор, комично и завлекающе приподнимая брови. — Можешь сколько угодно злиться на меня, но суши-то в чём виноваты? Впусти меня хотя бы ради них, иначе придётся выкинуть. Оливер в задумчивости покусывал губу. Коннор тоже был бы не прочь её прикусить. — Да ладно, — не унимался он. — Я ведь должен тебе ужин. Оливер чертыхнулся сквозь зубы и замер на мгновение, прежде чем отойти назад, признавая своё поражение. Коннор оттолкнул дверь и стремительно перешагнул порог квартиры, пока её хозяин не передумал. В итоге обошлось без пошлых сцен поедания суши с тел друг друга. Вместо этого они предались другому, ещё более странному занятию: кормили друг друга с рук, облизывали липкие от соевого соуса пальцы и успевали целоваться между делом. Коннор был так счастлив, что сам себя не узнавал. А суши были просто охуенно вкусные. После, когда они завалились на кровать, Коннор позволил Оливеру быть в активе и прижать себя к простыням. Позволил с силой сжать свои запястья, и гулкое биение пульса в его венах заглушило всполохи тупой боли. — Я не злился на тебя, — сказал Оливер после всего. — Если ты сейчас скажешь, что ты «просто был расстроен», то я тебя с кровати скину, — предупредил его Коннор. Оливер вместо ответа шлёпнул его по спине. Кожа Коннора всё ещё зудела после недавнего, и по его повреждённой спине прокатилась волна приятных мурашек. Он даже не пытался сдержать довольный стон. Решив поддразнить Оливера, он подобрался к нему со спины и повалил на спину, крепко удерживая его руками за бедра. — Хватит, — сквозь смех пробормотал Оливер. — Совести у тебя нет. Я, между прочим, пытаюсь быть серьёзным. — Можешь быть серьёзным сколько угодно, пока я буду облизывать твою шею. Оливер обречённо вздохнул, но Коннора от себя не оттолкнул. — Я просто… просто хотел прояснить кое-что. Я не из тех людей, которые злятся на других, если те заняты на работе или остаются на сверхурочные и всё в этом духе. Я просто думал… что ты тогда прикололся надо мной. — Прикололся? — Да, ну, знаешь… С друзьями. Смеялся над тем, как я всё это время ждал твоего приглашения или звонка, и при этом с самого начала знал, что долго это не продлится. Окей, теперь, когда я сказал это вслух, оно прозвучало как какие-то бредни психопата, так что давай просто представим, что я ничего не говорил. — Нет, подожди. С тобой… уже было такое? — Нет. Коннор не слишком хорошо его знал, чтобы чувствовать его ложь. Но, независимо от того, попадал ли Оливер в такие ситуации раньше или нет, именно такого «развития» их отношений он ожидал. От этой мысли у Коннора всё внутри переворачивалось, и он попытался заглушить эти неприятные чувства глубоким поцелуем. От разговоров они постепенно перешли к поцелуям, которые Оливеру явно были больше по душе. Коннор думал о том, что, будь он на его месте, больше всего на свете он бы хотел начать всё сначала и поскорее загладить этот неловкий момент. Этим они и занялись. Они снова вернулись к тому, с чего начали, и в этот раз Коннор из шкуры вон лез, но не пропустил ни одного свидания. Они ужинали вместе, смотрели фильмы, ходили по вечерам в бары и неспешно прогуливались после. Посещали музеи, однажды даже были на хоккейном матче, и, хотя Коннор и противился этому всем своим существом, записались на курс гончарного дела для начинающих. Просто так, от нечего делать. У Оливера выходило довольно неплохо для парня с полным отсутствием всяких творческих задатков и дизайнерского вкуса. Ему удалось вылепить целую чашку, и главным её достоинством было то, что она хотя бы не протекала и была вполне пригодна для использования. Она даже приобрела вполне себе божеский вид после того, как Оливер покрыл её глазурью и обжёг. У Коннора же дела по части гончарного мастерства обстояли хуже, чем он себе представлял. У него получилась какая-то непонятная лепёшка, которую он щедро залил чёрной краской и презентовал Оливеру, чтобы тот разместил её на каминной полке. — Это искусство, — так это объяснил Коннор. — Хрень это, а не искусство, — ответил на это Оливер, но с полки её не убрал, а так и оставил там, рядом со своей чашечкой. Во время другого их свидания, когда они прогуливались возле фермерского рынка, Коннор поддался внезапному порыву и купил небольшой букетик засушенных цветов, который позже разместился в той самой чашке. С тех пор плоды их маленького гончарного приключения так и стоят на прежнем месте, собирают пыль рядышком друг с другом — лепёшка и импровизированная ваза. А ещё они постоянно занимались сексом. Они настолько идеально подходили друг другу в постели, что иногда Коннору казалось, что он, подобно какому-то сумасшедшему учёному-склеротику, создал когда-то в лаборатории себе идеального партнёра в лице Оливера, а затем просто забыл об этом. Какое-то время ему удавалось держать язык за зубами, хотя эти мысли так и просились наружу. Слишком странными они были, чтобы говорить их вслух. Однажды Оливер заметил, как Коннор открыл было рот, явно намереваясь что-то сказать, и не преминул спросить об этом. — Что такое? — Ничего. Просто думал о том, как мне твоё лицо надоело. — Врёшь. Ты на нём помешан и хочешь, чтобы наши дети унаследовали только мои черты. Коннор легонько толкнул его в плечо, Оливер толкнул его в ответ, и постепенно эти тычки и толчки переросли в настоящую битву, которая закончилась бесславным падением обоих с дивана. Оливер изо всех сил сдерживался, чтобы не заржать в голос, и Коннор, наблюдая за тем, как тяжело опускалась и поднималась его грудь, всё никак не мог понять, почему эта ситуация кажется ему до одури милой. На работе Микаэла то и дело отпускала колкие шуточки по поводу его непривычно счастливого лица и удивительной сговорчивости, проявившейся в последние дни. Лорэл придерживалась того же мнения, а Уэс просто приветливо улыбался ему при каждой встрече. Ашер же в основном донимал Коннора вопросами, считает ли он его привлекательным. Очередной массивной атаки на систему безопасности со стороны Ашера не предвиделось, так что претензий к нему не было. Прошло уже несколько месяцев с последнего порно-скандала, и большинство сотрудников в большей или меньшей степени простили Ашеру тот инцидент. Он теперь снова мог свободно перемещаться по чужим кабинетам и подсаживаться к другим за столик во время обеда, не спрашивая разрешения. Так, незаметно для Коннора, его отношения с Оливером длились дольше, чем любые другие отношения в его сознательной жизни. Они достигли той черты, за которую он раньше не переступал. У него были смутные представления о том, что делать дальше, и, основываясь на опыте других людей, он понимал, что им следует стать ответственнее, может быть, серьёзно поговорить о Будущем и всё такое в этом духе. Но при этом у него не было ни малейшего понятия о том, что он должен сделать или сказать, а в отдельные дни он даже самому себе не мог ответить на вопрос, чего же он ждёт от Будущего. Так что он просто оставил всё как есть, но один вопрос всё же требовал обсуждения — хотят ли они начать официально встречаться и называть друг друга партнёрами или бойфрендами. И Коннор бы ещё долго откладывал его в долгий ящик, если бы у Оливера, которого сложно назвать инициативным человеком, не лопнуло терпение, и он не решил взять дело в свои руки. «Брал дело в свои руки» он в своей весьма своеобразной манере — непринуждённо завёл разговор на эту тему после ужина, что было ну совсем не к месту. Правда, далось ему это нелегко — после череды фальстартов, запинаясь на каждом слове, он всё-таки выдал: — Мы особенные друг для друга? Коннор слегка замялся с ответом, и Оливер интерпретировал эту паузу абсолютно неправильно. Коннора этот вопрос застиг врасплох, и на то были свои причины. Прежде его никогда о таком не спрашивали. Более того, до Оливера он никогда не был в отношениях с людьми, которые могли в принципе задать такой вопрос, и уж тем более рассчитывать на положительный ответ. Ответить в ту же секунду он всё равно бы не смог, нужно было сначала проглотить застрявший в горле комок риса и хорошенько запить его вином. Во время этих нехитрых манипуляций он успел всё обдумать и собраться с духом. Но его заминка со стороны выглядела настолько ненатурально, что натолкнула Оливера на определённые выводы, которые его не обрадовали. «Не обрадовали» — это ещё мягко сказано. По его лицу прошла судорога, и, не дав Коннору и слова вставить, он сказал: — Оу. Ты не… я просто думал, что… Убежал прочь из-за стола и закрылся в ванной. — Ох блять, — пробормотал Коннор себе под нос, швырнул салфетку на стол и бросился вслед за беглецом. Он знал, что дверь будет закрыта, но ручку всё равно дёрнул. — Оли, выходи, ты ведёшь себя просто глупо. — Да ладно! — в злости прокричал Оливер из-за двери, и в его голосе проскользнули истеричные нотки. Коннору хорошо был знаком этот его тон, и он знал, как именно нужно с ним сейчас разговаривать. — Открой дверь и мы поговорим, хорошо? — О чём поговорим? О том, что я повёл себя как полный идиот, раз подумал, будто между нами было что-то особенное, что-то, что могло продлиться ещё очень долго, а ты всё это время трахался с другими? Коннор ясно расслышал, что Оливер сказал «было», как будто для него всё уже закончилось. Он подавил растущую панику, от которой у него все внутренности в жгут сворачивались, и закатил глаза. Оливер просто излишне драматизирует. Он всегда так делает, особенно если это касается отношений. Сейчас Коннор с ним поговорит, и всё будет в порядке. Наверное. — Ты себя вообще сейчас слышишь? На кой-чёрт мне сдалось с другими трахаться? Когда мне это делать, чёрт возьми? Когда я не на работе, я с тобой. Всё наше свободное время мы проводим вместе, и если только ты не думаешь, что в туалет я хожу, чтобы перепихнуться там с первым встречным, то я просто не знаю, когда бы ещё я смог закрутить роман на стороне. Даже если бы я этого захотел. И где мне взять сил и энергии на случайные перипихи, если ты каждую ночь меня до полного изнеможения доводишь? — в его голосе сквозила ласковая насмешка. Он хотел, чтобы Оливер понял, какую глупость он сморозил. Потому что как может Коннор хотеть кого-то другого, если у него уже есть Оливер? По ту сторону двери повисла тишина. — Оливер. Выходи уже. Ты знаешь, что я бы никогда так с тобой не поступил. Дверь наконец-то открылась, и Оливер вышел из ванной. Веки у него были слегка припухшие и красные. — То есть, хочешь сказать, ты мне верен только потому, что наш секс выматывает тебя настолько, что на других просто сил не остаётся? Коннор облегчённо выдохнул. Как хорошо, что он шутит. Раз шутит, значит больше не злится и не хочет сделать очередную глупость, порвать с ним, например. — Совершенно верно, — ответил он, не раздумывая. — В смысле, что мы часто занимаемся сексом. Очень часто. У меня столько спермы в теле не вырабатывается, чтобы её ещё на других тратить. Оливер смешно сморщил нос и скорчил брезгливую гримасу. Коннор обнял его. Крепко-крепко. — Я хочу быть особенным, ведь я и был им. Я хочу, чтобы мы были особенными друг для друга, на веки вечные, — пробормотал он ему в шею. Последнее он сказал с лёгкой иронией в голосе, потому что сейчас ему не очень-то хотелось серьёзно говорить о таких вещах. — Ладно, хорошо, — ответил Оливер, обнимая его также крепко. Они простояли так ещё какое-то время, но затем Коннор легонько оттолкнул его и сжал его предплечье, заставляя смотреть себе в глаза. — Я ещё никогда никого не хотел так сильно, как тебя. Но тебе стоит прекратить всё время думать о плохом или воображать себе, что я творю всякое дерьмо за твоей спиной. Это вредно как для наших отношений, так и для твоей психики. — Я знаю, — согласился Оливер, покусывая нижнюю губу. — Я всё прекрасно понимаю, просто… иногда мне сложно поверить, что всё это не какой-то дурацкий затянувшийся розыгрыш. Потому что… как можешь ты быть настоящим? Слишком хорошо, чтобы быть реальностью. — О, поверь мне, я тебя понимаю. Иногда мне кажется, что на самом деле я когда-то был сумасшедшим учёным и создал тебя в своей лаборатории, а потом стёр все свои воспоминания, чтобы жить в блаженном неведении с идеальным парнем, в котором есть всё, что мне нужно. — …Что? Это немного странно. — Не страннее чем твоя уверенность в том, что я тебя разыгрываю и тайком насмехаюсь над тобой вместе с моими коллегами. Они ужасные люди. Я с гораздо большим удовольствием посмеялся бы над ними вместе с тобой. Оливер рассмеялся, и для Коннора в целом свете не было звука прекраснее. Потому что он создал Оливера идеальным для себя. — Как насчёт того… — предложил он, — чтобы с этого момента, каждый раз, когда у нас будут какие-то сомнения, или когда что-то будет казаться слишком идеальным, мы будем говорить друг другу об этом, а не строить у себя в воображении глупые теории? — Договорились, — согласился Оливер. И они скрепили эту клятву поцелуем.* * *
В конце концов, до Ашера дошло, что хоть Коннор и гей, но его привлекательным не считает. На осознание этого факта ушло немало времени. Самолюбие Ашера было поистине пуленепроницаемым, учитывая количество безрезультатных попыток Лорэл и Микаэлы пробить в нём брешь. В конце концов, Ашер перестал постоянно спрашивать мнения Коннора о своей одежде, прическе и, что самое худшее, заднице. Теперь же он изредка задавал ему вопросы об Оливере и об их отношениях. В особо удачные дни Коннор почти готов был назвать его своим другом. Поэтому, как и положено друзьям, он решился рассказать ему о своём первом знакомстве с Оливером. — Я на нём как будто помешался после того случая, когда он в первый раз пришёл чинить наши компьютеры. Ну, тогда, когда ты положил всю внутреннюю сеть, а главный из IT-отдела был в отпуске, — начал он. Прошло уже достаточно времени, чтобы он мог без стеснения рассказать другому о том, что он запал на Оливера задолго до их знакомства. — Спустя неделю мы случайно встретились в баре, тогда же впервые и переспали. — И как, он был хорош? — Фу, никогда не спрашивай такое о моём парне, никогда. — Ведь был же? — Неважно это, — оборвал его Коннор. — На следующий день ты ткнул в то тупое письмо и снова вывел всё из строя. Но у меня был его номер, так что я позвонил ему и он снова пришёл к нам на помощь. — Погодь, то есть, он пришёл тогда чинить наши компы только потому, что на тебя запал? — со сквозящим в голосе недоверием спросил Ашер. Да уж, слушатель из него и впрямь никудышный. Не об этом Коннор говорил, совсем не об этом. — Да нет же! — запротестовал он. — То, что он запал на меня, здесь не при чём. Неужели не помнишь? С тебя-то, между прочим, всё началось. Оливер разобрался с нашей проблемой ещё до того, как я к нему подкатывать начал. Он просто… ох, ну было что-то между нами, своеобразная химия что ли, и всё развивалось последовательно, и, честно говоря, я не имею ни малейшего понятия, зачем тебе всё это рассказываю. Столько раз я пытался найти с тобой общий язык — всё бесполезно. — Тебе не кажется, что ты немного перестарался? — невозмутимо продолжил Ашер, будто он Коннора вовсе не слушал. — Это же были всего-навсего какие-то вирусы. Уверен, руководство нашло бы другую IT-фирму, и те бы со всем разобрались. Не обязательно было спать с тем чуваком, чтобы только наша почта перестала спамить. Ну и конечно же, только потому, что жизнь Коннора — грёбаный ситком, Оливер выбрал именно этот момент, чтобы деликатным покашливанием обозначить своё присутствие в комнате отдыха. Оливер был в ярости, а ещё он мастерски умел переворачивать любую ситуацию так, чтобы самому себе сделать как можно больнее. Поэтому он решил, что Коннор рассказал Ашеру о том, что спал с ним исключительно из корыстных побуждений. Повернувшись на каблуках, Оливер вылетел из помещения. Коннор вылетел из комнаты вслед за Оливером, костеря Ашера на чём свет стоит. Он снова вляпался в дерьмо, и снова же из-за этого дебила. Причём, совершенно незаслуженно. Ведь в жизни-то всё обстояло совсем не так, а Оливер принял те слова за чистую монету. И всё по вине Ашера, которому на роду написано быть одиноким мудилой без друзей. Коннор схватил Оливера за руку, тем самым спасая его от соприкосновения с полом. Зону старшего персонала, где они сейчас находились, от других помещений отделяла перегородка, так что простым обывателям было не суждено наблюдать за их короткой борьбой. Но от гнева Эннализ это их не спасало. Оглянувшись по сторонам и не увидев её поблизости, Коннор впихнул Оливера в мужской туалет, где риск попасться на глаза посторонним был ещё меньше. Оливер зло на него зыркнул, потом уставился на пальцы Коннора, вцепившиеся в его предплечье, и снова одарил его рассерженным взглядом. Настал подходящий момент для объяснений. — Не злись, — выдал Коннор, отчаянно пытаясь предотвратить дальнейшие споры. — Слишком поздно, — но Оливер был с ним не согласен. — Ты ведь знаешь Ашера, он никогда за своим языком не следит, потому и мелет всякую херню. Я такого не говорил, и уж тем более ничего подобного не делал. Ты же знаешь это! Ты был там! — Коннор изо всех сил пытался не сорваться на крик, потому что они, чёрт возьми, всё это время находились в туалете для сотрудников, но быстро потерял контроль над своим голосом. Не таким он представлял себе этот день, совсем не таким. — Что это у вас тогда за беседа такая была, раз ты ему рассказывал о нашем первом сексе? — Да потому что ты мой парень! Я ещё ни с кем так долго не встречался, как с тобой! А если вдаваться в подробности, то ты вообще единственный, с кем я встречался в полном смысле этого слова! Единственный, кто что-то значит для меня. И истории о том, как ты впервые познакомился со своим парнем, обычно и рассказывают друзьям во время обеда. Взгляд Оливера стал более спокойным, но победу было праздновать ещё рано. — С каких это пор Ашер стал твоим другом? — С тех пор, как он перестал быть полным мудаком. Сейчас, конечно, явно не тот момент, сейчас он мне вовсе не друг, — Коннор запустил пальцы в свои волосы. Он всё уладил. Всё под контролем, и Оливер не собирается порвать с ним из-за неосторожно брошенной Ашером фразы. Это будет очень глупо, и Оливер не станет так поступать. Всё хорошо. — Да ладно тебе. Помнишь о нашем уговоре? Ты обещал, что перестанешь воображать себе всякие ужасы обо мне. Оливер опустил глаза, уставившись на кафельную плитку, которую он ковырял носком туфли. — Ты прав, — тихо сказал он. — Я помню. Прости. Просто… может я и веду себя как идиот, но то, что я там услышал, сильно задело мои чувства, и мне хотелось, чтобы ты меня утешил. Что ж, вызов принят. — В словах Ашера не было ни капли правды, потому что я запал на тебя за неделю до того, как мы встретились в баре. Я никогда тебе об этом не говорил, но на самом деле я пришёл туда, чтобы забыть о тебе, хотя бы на время. И вот я вошёл, и первым, кого я там увидел, был ты, и это было как… знак свыше, — Коннор нервно рассмеялся, настолько банально прозвучала эта фраза. — А может, всё было заранее предопределено, я не знаю. Знаешь, после того, как ты в первый раз пришёл налаживать нашу сеть, я так переживал из-за того, что, возможно, больше никогда тебя не увижу, что даже подумывал специально полазить по сайтам с гей-порно и нацеплять там вирусов. Чтобы ты снова пришёл, ну, и заодно узнал, что я на самом деле гей. Даже хотел рассказать тебе об этом тем вечером, типа «Привет, меня зовут Коннор, и ты мне нравишься так сильно, что я чуть было не скачал себе на рабочий компьютер жёсткую порнуху, чтобы увидеться с тобой ещё раз». — Это так ты хотел меня закадрить? — скептически вскинул брови Оливер. — Может быть. А сработало бы? — Не знаю. Хотя, наверное, что угодно сработало бы. Потому что я тоже без конца о тебе думал. Коннор удивлённо вытаращился на него. Это в корне меняло дело. — Что-что, ещё раз? Я-то думал, что ты тогда не обратил на меня никакого внимания. Я о тебе думал всю неделю напролёт, переживал, потому что был уверен, что ты даже и не знал о моём существовании! — Как тебя можно было не заметить, если ты пялился на меня всё время, пока я работал! Я боялся, что всё запорю, и нервничал просто пиздец как, потому что не хотел выставить себя полным идиотом! — А я-то думал, что смотрел на тебя так из-за того, что, возможно, влюбился с первого взгляда. — Не смей говорить таких слов во время ссоры. Не лучшее время для подобных признаний. — А мы всё ещё ссоримся? Оливер тяжело вздохнул, но Коннору показалось, что сделал он это ради того, чтобы было не так заметно, как по всему его телу разливается умиротворяющее тепло. Иначе зачем он сделал такое обманчиво невозмутимое лицо? — Я уже в этом не так уверен, — признался Оливер. — Окей. Значит, это была любовь с первого взгляда, я полагаю? Оливер больше не мог сдерживать своей улыбки, и она озарила его лицо подобно первому лучу света после затяжной грозы. Ашер, по всей видимости, был наделён уникальным даром (а весь остальной мир — проклят) врываться в помещения в самый неподходящий момент. Так что Коннор даже не успел насладиться этим уникальным в их отношениях и в его личной жизни моментом, который был бессовестно прерван ввалившимся в уборную Ашером, олицетворявшим собой эталон бестактного поведения. — Как хорошо, что вы здесь, — выдал он спустя какое-то время, которое ему понадобилось для оценки ситуации. — Уолш уже рассказал тебе о том, что вы бы ни за что друг с другом не пересеклись, если бы я не свёл вас вместе подобно руке провидения? И ваших отношений тоже бы не было, если бы не я. Да я просто чёртова сваха, купидон и супергерой в одном лице! — Что? — отреагировал Оливер на его заявление. — Прости, но что за хрень ты сейчас сказал? — спросил его Коннор. — Я пришёл вас помирить! Ты ж мой дружбан, чувак! Я понял, что дело дрянь, и пришёл снять с тебя обвинения в преступлении, которого ты не совершал! Оливер насмешливо вскинул брови, а Коннор думал лишь о том, что у него по жизни всё через жопу. — Окей, мы всё поняли, ты повёл себя как настоящий друг, а теперь, будь добр, свали отсюда. Ашер победно потряс в воздухе кулаками, и от этого стал ещё больше похож на дебила. Как этот парень вообще существует? — Не мог бы ты, как настоящий друг, прикрыть меня перед начальством и сказать, что меня внезапно свалило пищевое отравление? Хочу уйти до конца рабочего дня, — Коннор сжал ладонь Оливера в своей, и они скрестили пальцы. Безусловно, этот жест — лучшее, что когда-либо было создано человечеством. Или выведено в лабораториях специально для таких эмоциональных моментов. — Я срочно должен отвезти своего парня домой и показать ему, как сильно я его люблю.