can't live without you

Донмину восемь. Он ходит на детскую площадку только чтобы выгуливать своего щенка; родители подарили на день рождения, который был ровно месяц назад. В остальное время Донмин занят учебой, игрой на пианино, гитаре, помогает маме с покупками, и, в принципе, довольно тихий ребенок. Ему комфортнее быть наедине с собой, чем играть с другими детьми. Чидо, щенок мальчика, довольно активная и любит играть, поэтому, не успел Донмин отцепить поводок, она сразу же побежала прочь, из-за чего её хозяину пришлось бежать следом за ней, и, зацепившись ногами за поводок, который не успел положить в карман, упасть, проехав коленками по асфальту. И только потом почувствовал боль в плече: задел, когда падал, какого-то светловолосого мальчика. — Ты в порядке? — Донмин протянул руку, чтобы помочь подняться, но в ответ послышался лишь громкий плач. Мальчик, на вид младше самого Донмина, это сразу видно, сидел на асфальте, прикрывая ладошкой локоть, и все никак не мог перестать плакать. Сквозь всхлипы до слуха Донмина донеслось: «больно» и «к маме хочу». Ли этот плачь немного резал слух, и ему хотелось провалиться сквозь землю, лишь бы не слышать его. Но он понимал, что сам виноват. — Прости меня, — у самого коленки обдерты, но он о них и думать забыл, Донмин присел рядом и взял руку незнакомого мальчика, подул на локоть, где проступали капельки крови, и поцеловал место ушиба. Мальчик перестал плакать и лишь широко раскрыл глаза от удивления. — Так быстрее перестанет болеть, верь мне, — попытался успокоить его Ли, в ответ услышав лишь «о». — Чидо, — воскликнул Донмин, увидев своего щенка. Та бежала к своему хозяину, виляя хвостиком, — вот если бы ты не побежала, не дождавшись меня, то этот мальчик бы не пострадал. — И ты. — Что? — Донмин чуть не подскочил на месте, когда младший заговорил, просто не ожидал. — И ты бы не побил свои коленки. — А… Точно. Пустяки, — Донмин улыбнулся и незнакомый ребенок улыбнулся в ответ. — Я Донмин, а это — Чидо. Ай, Чидо, — собачка, только услышав свое имя, запрыгнула на хозяина и лизнула того в нос. А рядом послышался заливистый смех. «Вот так гораздо лучше», — пронеслось в голове у Донмина. Смех у мальчишки куда приятнее. — Чидо, а это. — Санха. — Санха. Поздоровайся, ну-ка, — но Чидо, кажется, не так поняла команду своего хозяина, потому что побежала дальше бегать по двору, а Санха с Донмином, не сговариваясь, побежали следом, громко смеясь. Донмин вспомнил о том, что пора домой, — он почти никогда так надолго не задерживался на улице — тогда, когда за младшим пришла мама, посетовала на то, что Санха вечно себе что-нибудь да разобьет, добавила, что нужно быть аккуратнее, и «нужно было сразу идти домой». На прощание Санха помахал рукой, громко крикнув «увидимся», на что Донмин улыбнулся и помахал в ответ, и направился домой.

___

Донмину одиннадцать, он почти каждый день видится с тем самым маленьким мальчиком, которого когда-то случайно задел. Только Санха уже подрос и считает себя взрослым, повторяя постоянно Донмину: — Мне уже целых восемь лет. Я и сам смогу все сделать, — а потом просит то статуэтку с верхней полки достать, потому что ещё не дотягивается, даже на стул становясь, а Донмин ведь высокий, да взрослый к тому же, то еще что-нибудь сделать помочь, на что старший смеется, напоминая: «Кто-то там взрослый ведь», — а Санха скрещивает руки на груди и губу нижнюю надувает, обижается. И пока Донмин не сделает то, о чем просит младший, не перестает дуться. Подарок маме Санха так же делает не без помощи Донмина, точнее будет сказать, именно старший делает вазу из глины, всесторонне развитый ребенок, чтоб его, спасибо родителям. Делать, правда, долго не хотел, но кто его вообще спрашивать то будет? Правда, Санха половину дня перед согласием сидел, отвернувшись, и даже на мороженое не соглашался, пока Донмин не сказал: «Хорошо, я сделаю». И в ответ услышал радостное «ура» и «так какое мороженое кушать будем?» Вообще, порой кажется, будто у Санхи нескончаемый запас энергии внутри, он слишком шумный, быстрый и вечно сует нос не в свое дело и всегда ему что-нибудь да надо. Но Донмин привязался к мальчишке, и с ним ему куда комфортнее, чем со своими сверстниками. Только всегда приходится объяснять что, для чего устроено, и зачем вообще, но Ли даже нравится это делать.

___

Донмину тринадцать, Чидо попадает под машину, Санха рядом тоже находится в этот момент. Вообще, Санха сам был в шаге от того, чтобы попасть под колеса автомобиля, потому что Чидо внезапно побежала за кошкой какой-то, хотя обычно так себя не вела, и в итоге, мальчика следом потащила, он опомниться не успел даже. Повезло, что Донмин вовремя схватил за руку и притянул к себе. Не повезло, что не успел спасти свою собаку. Санха ревет, громко, навзрыд, а Донмин обнимает крепко, смотря на мертвое животное, лежащее на газоне (перенес с дороги), и все еще не осознает, что только что произошло. В голове обрывочными кадрами день знакомства, то, как Санха плакал, как потом Донмин быстро успокоил мальчика, впервые услышал его смех, как они все вместе, с Чидо, гуляли. Это было пять лет назад, а кажется, будто вчера. И этот плачь снова слух режет. Только в этот раз самому хочется тоже, но не получается. Санха отстраняется резко, трет глаза ладонями и смотрит прямо в глаза Донмину. — Я рядом, — обнимает крепко-крепко. — Так быстрее перестанет болеть, верь мне. Донмин ломается и плачет, уткнувшись в плечо младшему. — Нужно похоронить Чидо, — спустя пару минут говорит Санха, все еще крепко сцепив руки в замок за спиной Донмина. Он не хочет отпускать. «Ты взрослый», — проносится в голове у старшего.

___

Донмину восемнадцать, он один из самых популярных в школе, хотя к этому даже и не стремился, да и в рейтинге по успеваемости первый. Санха стал выше («И правда взрослый», — смеясь, сказал Мин, когда не смог дотянуться в книжном магазине до нужной ему самому книжки всего на какой-то сантиметр и Санха, гордо задрав подбородок, достал старшему нужную книгу), ему пятнадцать. Еще он стал шумнее, хотя Донмин порой думает «куда, зачем, как?», но уже привык к этому, точнее, он привык только к шумному младшему, к другим источникам шума, вроде пищащих/кричащих пустоголовых одноклассниц рядом над ухом, он не то, чтобы привыкать не собирался, порой ему хочется снять с лица маску всем добра желающего паренька и прибить их всех на месте, только не приближайтесь, пожалуйста. А шумный Санха — так и должно быть, главное, чтобы не приходилось из переделок вытаскивать, вроде драк за школой, а это уже происходило три раза. На вопросы вроде «кто первый начал, зачем и почему» Санха не отвечал, просто сидел тихо, виновато опустив голову, пока Донмин обрабатывал его раны. Давить на младшего Ли не собирался. Хотя отрицать тот факт, что его не задело то, что младший не хочет делиться с ним причиной вечных драк, не собирается. Задело. Сильно. Санха стал выше, шумнее, а еще, после очередной передряги, он признается Донмину, что гей. Донмин неделю не отвечает на звонки и всячески игнорирует младшего. В школе это сделать не проблема, потому что вокруг него вечно кто-то ошивается, что обычно раздражает, но сейчас только на руку. Но потом Ли заявляется прямо на порог квартиры младшего с пиццей и колой в руках, виновато улыбаясь. Санха пустил Донмина в квартиру, не сказав ни слова, и направился к себе в комнату, Донмин, закрыв дверь за собой, последовал за ним. Санха руки на груди скрестил и губу нижнюю надул — картина, которую увидел перед собой Донмин, когда зашел в комнату. Громко вздохнув, поставил свою ношу на стол и спросил: — Ну и что мне сделать нужно на этот раз? В ответ тишина, а старшему лишь остается глаза к небу возносить с мольбами о помощи. И понимает ведь, что сам виноват, что избегал, просто правда не знал, как сразу реагировать, да и многое нужно было обдумать. — Санха-а, — тянет Мин. — Хэй, ты снова в детство решил впасть? Минутное молчание. — Я и есть ребенок, — запоздалый ответ. — Когда-то давно-о, помнится мне, ты так не утверждал. — Когда-то давно у меня было все, чего я хочу, — на этот раз ответ был получен гораздо быстрее, только Донмин задумался над тем, что ему показалось, или голос у младшего и правда дрогнул в середине предложения. — И проще было гораздо. — А чего ты хочешь сейчас? В комнате повисает тишина, и Донмину кажется, будто удары его сердца разносятся громкими глухими стуками по всей комнате. — Тебе не понравится мой ответ, — Санха разворачивается, поднимает голову вверх и смотрит старшему прямо в глаза. — Если это важно тебе, то и мне тоже. Думаешь, я бы стоял сейчас здесь, если бы было иначе? Санха молчит и пытается переосмыслить то, что только что услышал, а еще старается не искать в словах двойственности, чтобы лишний раз не страдать, но не получается. Ему хочется ухватиться за надежду, брошенную ему прямо в руки. Даже если и на пару минут. — Ну так что? — Донмину хочется провалиться сквозь землю, ему кажется, нервы на пределе, сейчас порвутся тонкие нити. А Санха просто встает с места, приближается к Мину близко и обнимает крепко, уткнувшись носом в плечо, тихо произнеся: — Тебя рядом хочу. Донмин слышит. Донмин обнимает в ответ. — Я тут. Прости, что поздно. — Это лучше, чем никогда, — Санха отстраняется немного, видит на губах Донмина улыбку и улыбается в ответ. — Ты же долго ждать не будешь, нетерпеливый ребенок. — Эй, я не ребенок! — Да, да, не ребенок, как я мог так сказать, простите, — Донмин смеется, потому что Санха снова надул губы, скрестив руки на груди. — Эх, вот что мне с тобой делать-то? — наигранно вздыхает. — Любить, обнимать и никому не отдавать, — тут же начинает скакать на месте младший. — Над этим я, пожалуй, еще подумаю. — Эй! — Да все-все. Пицца там уже остыла, мы фильм будем смотреть или как вообще? — Будем, — кромко выкрикивает Санха и плюхается на диван. «Спасибо, что кола закрыта. И что мне с тобой делать? И правда, никому не отдавать. Поздно уже.»