Другая Тетрадь Смерти: Один день из жизни с L.

      — Что вы сказали?! — ужаснулась я, оторвавшись от исключительно увлекательного занятия (замешивание теста для приготовления шоколадных пирожных в образе летучих мышей) и взглянув на Ватари.              Все это утро я посвятила самому ненавистному для меня делу — готовке еды. Вооружившись парой-тройкой кулинарных книг, огромным терпением и горой продуктов, я уже третий час билась над приготовлением сдобного теста, когда на кухню зашел мистер Вамми, чтобы выпить утреннего чаю и огорошил меня неожиданным сообщением.              — Вы не ослышались, госпожа Харука, — невозмутимо кивнул Ватари, сидя за столом.              — У Эла сегодня День рождения?! — воскликнула я, хватаясь за голову, при этом забыв, что все мои руки напрочь измазаны в тесте.              Мистер Вамми согласно кивнул, отпивая чай.              Приготовление тематического десерта в честь празднования Хеллоуина, грозилось вот-вот сорваться. Равно как и праздник моего лохматого упертого эгоиста, который вот уже несколько суток избегал встречи со мной.              Впрочем, он сам виноват. Каким бы гениальным детективом он ни был, в первую очередь надо оставаться человеком и помогать, если тебя просят! Особенно, если речь идет о жизнях детей!              Но, черт побери, мы больше месяца живем вместе, а Эл даже не сказал мне…              — Я не считал нужным уведомлять вас об этом, — произнес Ватари, пока я таращилась на него в замешательстве, — но, насколько мне известно, между вами и Элом три дня назад произошла ссора. И, хочу предупредить, что мой подопечный обычно никогда не празднует свой День рождения, что, конечно, меня огорчает.              Я рухнула на стул, окончательно забив на пирожные.              — А учитывая, как долго длится ваш конфликт, — осторожно продолжил мистер Вамми, — я подумал, что эта информация может быть и несущественна.              — С ума сошли?! — не выдержала я, шлепнув ладонью по столу. — Что значит, несущественна?! Это же его День рождения!              Ватари улыбнулся.              — И я решил, что это хороший повод для вас обоих, чтобы помириться…              — Ну, нет! — возмутилась я, вскочив на ноги. — Никакого перемирия, пока Эл не раскроет дело о пропаже тех двух сирот! Или он найдет их или я никогда в жизни с ним больше не заговорю! Как он может так поступать?! Что значит «дело неинтересно»?! Дети пропали, черт побери, а он думает только о том, что ему невыгодно это расследовать! Человек он вообще, или нет?! Возомнил себя справедливостью и еще невесть кем, сидит за своим чертовым ноутбуком часами в поиске интересных дел, а где-то в это время маленькие дети ждут и надеются, что их найдут и спасут! Млять! Даже кира вмешался бы и помог, а Эл просто ничего не делает!              Ватари погрустнел и поднялся со стола, взяв в руки шляпу.              — Так и знал, что вы заведетесь, если я напомню…. Но…Хм. Эл весьма эксцентричен и вы лучше меня знаете, насколько он упрям, госпожа Харука. Он привык работать с делами, в котором задействовано либо много денег, либо больше десяти человеческих жизней. Таковы уж его условия…              — Плевать я хотела на условия! — разозлилась я, — Это неправильно! Каждая человеческая жизнь важна!              — Думаю, что сейчас вы расплачиваетесь за мои ошибки, госпожа Харука, — неожиданно произнес мистер Вамми, — я воспитывал Эла, как гения, как человека, способного обладать определенным могуществом и повлиять на ход расследования преступлений. Но у влияния, которого добился Эл есть и обратные стороны, и вы столкнулись с главной из них. И я приношу вам за это свои искренние извинения и надеюсь, что вы сможете найти верное решение для этой проблемы.              С этими словами Ватари поклонился мне и вышел из столовой. Я же с силой шмякнула тесто об стенку, жалея, что не могу попасть им в голову детектива L, который заслуживал этого на все сто процентов.                     Это было тяжело — любить его таким, зная, что он далеко не идеален, и мне приходилось мириться с очень многим, тем, что я в глубине души не одобряла, но терпела. Потому что Эл был дорог мне, и я не хотела его потерять. И я в свою очередь знала, как сильно он любит меня. Все свободное время он проводил со мной, водил меня в места, которые нравились ему с детства, рассказывал мне то, о чем не знал даже Ватари, постоянно касался меня, словно чтобы убедиться, что я реальна и нахожусь рядом с ним.              Однажды, мы даже ездили в Вамми-Хаус на встречу с одаренными детьми. Эл давно хотел этого собрания, и в итоге был атакован огромной группой ребятишек, которые наперебой задавали ему вопросы о нем, о его жизни, и о его работе по делу киры. А я для всех этих милых деток умудрилась стать врагом номер один, едва Эл представил им меня, как свою девушку.              Эл был не идеален, в чем-то неуступчив, но мы ладили с ним, и в наших отношениях царила полная гармония, пока я не прочитала в газете о деле про двух сирот, пропавших после гибели своих родителей. И когда указала на него Элу, попросив это расследовать, меня ждал категоричный отказ.              — Почему?! — опешила я тогда, и в ответ услышала от детектива длинную тираду о том, что он работает над делами совершенно другого уровня и газетные вырезки ему не интересны, а это дело банальное и скучное.              И на этот моменте иссякла последняя капля моего терпения, уступив место крышесносу.              — Скучное?! — заорала я, стукнув кулаками по столу. — Ты в своем уме?!              Эл, не ожидая от меня такой вспышки, осторожно поставил на стол тарелку с пирогом, и сжал пальцами колени.              — Да, — спокойно сказал он, — я предпочитаю работать над сложными и интересными делами.              — Идиот! Какая разница, какое это дело?! — еще больше разошлась я. — Детей похитили, у них недавно умерли родители, их могут пытать, над ними могут издеваться, да блять, они наверняка сейчас до смерти напуганы!!! И ты, человек, который может помочь, говоришь, что не станешь их искать, потому что тебе скучно?! Ты издеваешься, твою мать?!              Эл нахмурился, что не предвещало ничего хорошего.              — Я — не спаситель мира, Харука, — низким голосом произнес он, — я просто детектив…              — Мирового уровня, — перебила я, — ты легко можешь найти этих детей, Эл. Нет, черт возьми, ни одной причины, по которой тебе не стоит браться за это дело!              — Есть. Оно мне не интересно, — сказал Эл, внимательно наблюдая за мной.              Я потеряла дар речи.              Детектив, насупившись, откусил кусок пирога, не сводя с меня задумчивого взгляда.              — Я тебе говорил, — продолжил он, — я — Справедливость, но в то же время, я не собираюсь становиться для этого мира неким олицетворением бога, как когда-то стремился к этому кира. Ты не знаешь, Харука, сколько людей желают моей смерти, и это учитывая тот факт, что я работаю только над самыми сложными делами. Если я начну работать в открытую, и браться за каждое не стоящее моего внимания дело, то рано или поздно, мои враги смогут найти меня. И тогда пострадаю не только я, но и Ватари, и ты тоже. Я не просто так остаюсь в тени и выхожу на контакт лишь по собственному желанию. Я никогда не отвечаю на просьбы Интерпола, я связываюсь с ними сам, потому что это гарантирует мне безопасность и спокойную жизнь.              — Трус, — с презрением сказала я, сжав руку в кулак, — ты просто трус, L! Хорошо. Раз это дело так тебе не интересно, я сама за него возьмусь! Сама найду этих детей и спасу их!              Эл поднял на меня непроницаемый взгляд.              — Сомневаюсь, что у тебя это получится, учитывая, что с этого дня ты под домашним арестом.              — Что?! — вне себя от бешенства завопила я.              Эл опустил голову, пряча взгляд.              — Я не позволю тебе делать глупости, из-за которых можешь пострадать не только ты, но и я, Харука. Можешь меня ненавидеть, можешь собрать вещи и уйти, но я не позволю тебе вмешиваться в мою работу. Тот факт, что ты — мой помощник, не дает тебе на это право. Я не для этого забрал тебя с собой из Японии.              — А для чего? — ядовитым тоном спросила я, — Чтобы я помогала Ватари убирать этот чертов дом, готовила дурацкие десерты и развлекала тебя в постели?              Эл вскинул голову, не ожидая от меня такой грубости. Взгляд у него был обиженный, но детектив быстро взял себя в руки.              — Как я уже сказал — если тебя все это не устраивает, ты можешь улететь домой, — безразлично сказал он, — я могу в любой момент попросить Ватари заказать для тебя авиабилеты в Японию….              — Да пошел ты!!! — вспылила я и выбежала вон, оглушительно хлопнув дверью.              После той сцены я не видела детектива уже третий день. Когда он не находился в своей «рабочей» комнате, то уезжал куда-то вместе с Ватари. Я переехала жить из нашей спальни в отдаленную часть дома, в комнату, которую с натяжкой можно было назвать уютной, и теперь почти не высовывалась оттуда.              Однако, когда наступило тридцать первое число октября, мне надоело прятаться. Пусть это не мой дом, но я жила в нем, как хозяйка, и к празднованию Хеллоуина мне хотелось украсить его разными тематическими штучками и создать в нем мистическое настроение. И плевать, понравится это Элу или нет. Скажет хоть слово — получит тыквой в лоб. С такими мыслями я начала с утра готовиться к празднику, когда Ватари сказал мне про День рождения детектива.              И теперь я понятия не имела, что мне делать.                     — Ты дура? — слышался в трубке немного хриплый от сигарет голос Мэтта. — Купи ему торт с клубникой, конечно! Ватари каждый год его заказывает…Чего ты там сказала? Бля, Мелло, приглуши двигатель! Ничего не слышно!              — Я говорю, мы с Элом поругались! — громко повторила я, сидя в своей комнате на полу у кровати и прижав трубку к уху. — Мы не разговариваем друг с другом уже три дня!              — Тьфу, блин! Убери пушку, идиот! За фигом ты ее достал, Блейн уже свалил! А из-за чего вы поругались?              — Вы что, заняты? — догадалась я.              — Есть немного, — сухо сказал Мэтт, — уже неделю выслеживаем одного мудака, Мэлло из-за него на крупные бабки попал. Найдем — устроим ему купание под мостом Винсента Томаса.              — Не скучно живете, ребята, — покачала я головой.              — Ага. Эй, Мэлло! Харука с L поругались, но у него сегодня День рождения. Что ей теперь делать? …— спросил друга Мэтт, а в следующую секунду возмутился, — Кончай ругаться на немецком, придурок, я все равно ни хрена не понял!              Я прикусила губу, без труда представляя, что Мэлло сказал обо мне и обо всей этой ситуации в целом.              — Короче, — раздался в ухе веселый голос Мэтта, — Мэлло сказал, что тебе надо сделать L подарок.              — И что мне ему подарить? — с надеждой спросила я.              — Себя в кружевном белье!!! — захохотал Мэтт, а на заднем плане я услышала довольный гогот Мэлло. - Нет, в самом деле, ты живешь с L больше месяца, и до сих пор не знаешь, что ему нравится?              — Не знаю! — вспылила я.              — Ну ты даешь, крошка! Хреновая из тебя девушка тогда, — «подбодрил» меня Мэтт.              — Спасибо ни за что! — огрызнулась я.              — Я плохо знаю L, но в одном уверен точно — мириться он не станет, — сказал Мэтт, — если хочешь жить с ним дальше, сделай это первой. И обязательно купи себе французское нижнее белье. Только красное!              — Иди ты! Советчик хренов! — чуть не завопила я, пока гангстер хохотал в трубку.       Однако мне самой эта идея уже не казалась такой паршивой.              — Слушай, у нас тут стрелка с очередной бандой намечается, поэтому прощаюсь, — сказал Мэтт, — а ты Ниа позвони, может он знает, чего бы хотелось L. Этот повторюга так старается на него во всем походить, что просто не может этого не знать.              — Ладно, — вздохнула я, отключая вызов.                     — Учитывая конфликтную ситуацию, которая произошла между вами, попытка помириться была бы лучшим выходом, — задумчиво произнес Ниа, и я так и представила, как он опять крутит на пальце один из своих непослушных завитков, сидя на полу. — L никогда не пойдет на это первым, так что его День рождения — это замечательный стимул для тебя, Харука.              — Я не хочу с ним мириться!              — Вот как. Значит, ты решила вернуться домой?              — Нет, я…— я вздохнула, смиряясь, — я не могу этого сделать, Ниа…Думала, что смогу, но…Я не могу его бросить.              — И не стоит, — тихо ответил мальчик, — L очень к тебе привязан, что в принципе невероятно, потому что он с самого детства не доверяет людям и уверен в том, что все они лицемерны и лживы. Если ты уйдешь от него, Харука, его теория подтвердится окончательно и это его сломает. Пусть L пытается казаться сильным, но на самом деле, без тебя и мистера Вамми он и дня бы не прожил самостоятельно.              — Согласна…— протянула я, вспоминая, насколько неопытен Эл в бытовом плане и наивен в социальном взаимодействии.              Ниа вздохнул.              — Если бы ты была безразлична L, он давно бы сделал из тебя простую прислугу и помыкал тобой на каждом шагу. Или вообще оставил бы одну в Японии. Но L дорожит тобой и я думаю…больше всего на свете он боится, что ты его бросишь.              — Пфф… А мне Эл сказал, что в любой момент может отправить меня домой, как только я этого пожелаю, — вспылила я, — что-то не похоже это на сердечную привязанность!              — В том-то и дело, — с досадой произнес Ниа, — L готов отпустить тебя, если ты решишь его бросить. Если будет знать, что это сделает тебя счастливой.              Я замерла от удивления, пока Ниа продолжал говорить:              — Он отпустит тебя, а ты даже не узнаешь, насколько для него это будет тяжело и больно. Поэтому не делай того, о чем потом можешь пожалеть. Вы не раз спасали друг другу жизни, вы притерлись друг к другу, как отлаженные шестеренки в механизме, вы знаете друг друга и между вами есть безграничное доверие. Не надо разрушать это, Харука.              — Не буду, — растерянно ответила я.              — Это верное решение, — довольно ответил Ниа, — и знаешь, что еще?              — А?              — Я не специалист в подобных делах, и мало что смыслю в отношениях, но…— Ниа запнулся, а потом неуверенно продолжил, — я думаю, L обрадуется, если сегодня ты устроишь ему приятный романтический вечер…              — И ты туда же! Да вы что, сговорились?! — возмутилась я, краснея до ушей.              — Я имел в виду — приготовь ему что-нибудь из его любимых ингредиентов и угости этим, — немного растерянно произнес Ниа, — например, огромный торт с клубникой. А ты что подумала?              — Э… Ничего, — соврала я, признавая свое полное поражение, как девушки, так и личности в целом.                     Поговорив с наследниками L, я теперь примерно представляла, как мне следует действовать. С Элом всегда было непросто, с чего я взяла, что когда мы станем жить вместе, все будет по другому? И в конце-концов, я тоже вела себя не лучшим образом и теперь чувствовала за это вину.              Сегодня его День рождения и меньше всего я хотела бы снова обидеть детектива, а учитывая, что он избегает меня, он обижен на мои прошлые слова до сих пор. Мне придется сдаться, чтобы выиграть в этой дурацкой ситуации.              И быть может тогда получится уговорить Эла взяться за дело о пропавших сиротах.       С этими мыслями я выключила плиту, надела прихватки и вытащила поддон с бисквитом, сделанным по специальному рецепту. А в следующий момент ужаснулась — мой кулинарный шедевр буквально растекался во все стороны, тесто провисло, и на вид шикарный бисквит, который должен был стать основой для клубничного пирога, напоминал собой кусок серой грязи.              — Бляяяяя…— с досадой взвыла я понимая, что весь продуманный шикарный вечер обещает накрыться медным тазом.              Мистер Вамми нашел меня в довольно плачевном состоянии — сидящей у плиты, вцепившейся руками в волосы и барабанящей босыми пятками по полу. Кинув взгляд на меня, а потом на липкий сладкий комок, валяющийся на столе, он понимающе кивнул.              — Госпожа Харука, вам не было нужды себя утруждать. Я уже заказал специальный торт для L, который будет доставлен через полчаса.              — Я просто ничтожество-о-о-о…— простонала я, спрятав лицо в ладонях, — я ничего не умею, я испортила торт, я даже не знаю, где мне взять французское белье. Красное.              Ватари кашлянул, а затем утешительно похлопал меня по плечу.              — Вы замечательная девушка, госпожа Харука. Благодаря вашим стараниям наш дом буквально преобразился.              — Ыыыыыыы…— чуть ли не заревела я, отмахиваясь от его слов.              Мистер Вамми засмеялся.              — В самом деле, вы внесли в этот дом то, чего раньше ему не хватало — тепло и уют. Ваше присутствие здесь бесценно, как для Эла, так и для меня. Прекратите расстраиваться из-за пустяка. К тому же, Эл закончит свое новое расследование через пять часов, вам надо подготовиться.              Я в шоке взглянула на улыбающегося старика.              — Что касается французского дамского белья, я знаю несколько сайтов, где вы можете без труда заказать его на дом доставкой, — добавил Ватари, — насчет ужина не беспокойтесь, я все сделаю, займитесь лучше собой.              — Собой? — жалко протянула я.              Ватари кивнул.              — Я могу отвезти вас в салон красоты, если пожелаете…              — Я что, настолько ужасно выгляжу? — чуть ли не взвыла я, уткнувшись носом в колени.              — Кхм. Нет, но если вы хотите помириться с Элом, для этого нужно впустить в ход все свои достоинства, не находите? — терпеливо сказал мистер Вамми, — Речь идет не только о характере, но и о внешней красоте.              — Ясно, — выдохнула я, поднимаясь с пола, — нет уж, не надо мне никакого салона. Я сама справлюсь.              Ватари тактично промолчал. Я же сняла прихватки с рук, совершенно некстати вспоминая Амане Мису.              А ведь ее уже как месяц нет в живых. Узнав о смерти Ягами Лайта, модель упрямо продолжила работать в агентстве, снялась в паре музыкальных роликов, участвовала в рекламе губной помады, посещала пресс-конференции.              А потом сбросилась с крыши двадцатиэтажного здания, разбившись насмерть.              Половина жизни за глаза бога смерти. В этом ли была причина ее поступка? Или же Миса просто не могла жить в мире, где больше не было Ягами Лайта?              Возможно, и то и другое.              Я знала, что она была вторым кирой, она без раздумий убила Укиту-сана, одного из детективов группы расследования L, и множество других по сути невиновных людей, она была глупой и наивной пешкой киры…Но заслужила ли Миса такую смерть?              Мне вспомнились ее глупые советы по обольщению парней, ее веселый смех и беззаботный взгляд, ее попытки сделать меня похожей на топ-модель, и жалобы на холодность Лайта.              Мне повезло, в отличие от нее. Я осталась жива. И L тоже.              Но если бы он погиб, могла бы я без него жить?              Мы с ним прошли через такое, что и врагу не пожелаешь, и что мы теперь делаем? Отталкиваем друг друга, ругаемся, не хотим друг друга понимать. Ни я его, ни он меня.              Разве ради этого мы с ним вырвались из лап самой Смерти?              Я вздохнула, сидя за ноутбуком и выбирая себе наряд для своего намеченного плана.       Нет, в этом нет смысла. Я не хочу больше ругаться с Элом. Я знала на что шла, когда приехала сюда жить.                     Долгожданный вечер наступил.              Пытаясь подавить волнение, я зашла в комнату, бывшую нашей с Элом спальней. Кровать была расправлена, торт, щедро разукрашенный клубникой, стоял на специальном столике, повсюду были расставлены свечи, создавая в комнате романтическое настроение.       Я запахнула на себе шелковый халат, прикрывающий мою новую покупку — эротичное кружевное белье красного цвета, и погляделась в зеркало. Оттуда на меня смотрела раскрасневшаяся симпатичная девушка с падающими на плечи каштановыми прядями, зеленые глаза которой блестели, а пальцы мяли края халата, подчеркивающего тонкую фигурку.              Не идеал, конечно, но Эл сам по себе не признает никаких идеалов. И ему нравится, когда я распускаю волосы и надеваю пижаму.              Впрочем, в этот раз обойдемся без нее.              Кусая губы, я застыла посреди комнаты, подавляя желание ходить туда-сюда и напрягать себя ненужными мыслями. Ватари сказал мне, что Эл в последнее время не вылазит из своей «рабочей» комнаты и спит в своем любимом кресле. Сам он сюда не придет, а значит мне придется как-то его заманить.              Черт. Надо включить фантазию.              Я окинула взглядом торт с клубникой, разобранную постель и стоявшие на полках и полу свечи.              Что же мне придумать?              Спустя полчаса я не без труда набрала на телефоне номер детектива, стараясь лежать на кровати и не двигаться. Сама затея казалась мне абсурдной, но в конце-концов, Рюдзаки сложно чем-то шокировать, а вот удивить можно. Тем более, у него День рождения, так что надо забыть о своей гордости и начать действовать по намеченному плану.              Гудки шли одни за одним и я кусала губы, зная, что если Эл не ответит, всем моим стараниям конец. Но к моему облегчению детектив вышел на связь спустя несколько секунд.              — Да? — услышала я его холодный голос.              — Рюдзаки, я хочу, чтобы ты пришел в спальню, — без обиняков начала я.              — В спальню? Зачем?              — Не спрашивай, просто иди.              — Харука, ты там больше не живешь, а я всегда мог обойтись без нее. К тому же я занят важным делом, — непреклонным тоном ответил Эл.              — Просто зайди на пять минут, — теряя терпение, попросила я.              — Нет.              — Пожалуйста.              — Я не знаю, что ты задумала на этот раз, но я на это не куплюсь. Я на восемьдесят процентов уверен, что ты до сих пор злишься на меня и хочешь, чтобы я признал свою вину. А я этого делать не собираюсь…              — Рюдзаки, черт побери! — не выдержав завопила я. — На мне лежит килограмм клубники, я почти голая и вся обмазана бисквитным кремом! Живо дуй в спальню!              В трубке что-то резко загрохотало (я смутно подозревала, что великий детектив навернулся со своего любимого кресла), а потом вызов завершился. Я откинула телефон, выдыхая сквозь зубы и начиная считать про себя.              Три-четыре минуты спустя, дверь в спальню осторожно приоткрылась, впуская в комнату Эла. Он застыл на пороге, приоткрыв рот и глядя на меня дикими глазами. Я постаралась улыбнуться как можно более обольстительно, хотя прекрасно осознавала, что выгляжу глупо на все сто процентов.              Эл сглотнул, засунул руки в карманы джинсов и прошел к кровати, разглядывая меня с таким выражением, словно я была скульптурой в музее современного искусства.              Я с трудом пыталась не отводить от него взгляда и не краснеть при этом.              — Ч-что все это значит? — почти без запинки спросил детектив.              — С Днем рождения, Рюдзаки, — ласково сказала я, стараясь не двигаться, чтобы не разрушить с таким трудом сделанный подарок.              Детектив прошелся взглядом по моему телу, украшенному клубникой и кремом, задержался на волосах, разметавшихся по подушке и обратил внимание на красное кружево, в которое я была одета и которое как нельзя лучше гармонировало с рассыпанной везде клубникой.              Эл прикусил ноготь указательного пальца.              — Это…оригинально.              — Ты так и будешь смотреть? — не выдержала я.              — Я бы хотел это сфотографировать, — задумчиво произнес детектив.              — Не смей! — возмутилась я, едва не вскочив с кровати.              Эл ухмыльнулся, и неожиданно быстро взобрался на постель, устроившись рядом со мной на коленях. Окинул меня загадочным взглядом.              — Я могу все это съесть? — спросил он, указывая на лежавшую на моем животе клубнику, и разложенный по моим ногам и рукам крем.              — Если хочешь, — ответила я, пытаясь скрыть неуверенность.              Детектив прикусил губу, а в его черных глазах заплясали смешинки. Протянув руку, он ловко подцепил пальцами клубнику с моего живота, и отправил ее в рот. Я наблюдала за ним, кусая губы.              — Вкусно, — вынес вердикт Эл, беззастенчиво рассматривая меня.              Я залилась краской. Детектив неожиданно склонился надо мной, глядя в лицо с любопытным выражением.              — Но я не голоден, Харука.              Я заморгала. Эл подался ближе, царапая грубой тканью джинсов кожу на моем бедре. Я затаила дыхание, думая, что он сейчас поцелует меня. Но детектив вместо ожидаемого внезапно произнес:              — Я нашел их.              В замешательстве я посмотрела на довольного Эла, который вдруг резко отстранился и сел рядом со мной, обхватив руками колени.              — Что? — растерянно спросила я.              — Дети-сироты, о которых говорилось в газете, — невозмутимо сказал Эл, — я их нашел.              — А?! — с потрясением выдохнула я, не веря своим ушам.              — Вернее, это сделал не я, а детектив, который расследовал это дело с моей помощью, — продолжил Эл, — я связался с ним через Ватари и дал пару ценных подсказок, благодаря которым он смог отыскать детей через несколько часов. К сожалению, этот детектив упустил похитителя, поэтому мотив его действий остался неизвестным. Сейчас эти сироты в безопасности — их забрали к себе родственники из Франции. Конечно, после случившегося у них наверняка может остаться психологическая травма, но оказавшись в хороших жизненных условиях, эти дети быстро оправятся…              Я вскочила с кровати, напрочь рассыпая клубнику и прижалась к Рюдзаки, заставив того умолкнуть. Уткнувшись носом в его шею, я шумно выдохнула, почувствовав, как он вздрогнул, и сказала, пытаясь вложить в слова все, что чувствую:              — Спасибо. Спасибо тебе большое, Эл.              — Ты испачкала мою кофту кремом, — тихо ответил он, но голос его был добрый.              Я отстранилась, смахивая пару выступивших на глазах от радости слезинок. Эл мягко улыбался, наблюдая за мной.              — Я так и знала, что ты не сможешь удержаться! Что ты захочешь им помочь! — с чувством сказала я. — Я так горжусь тобой, Рюдзаки!              К моему удивлению, Эл смущенно потупился, пряча от меня взгляд за спутанной челкой.              — Вот, за что я тебя люблю — ты никогда не сможешь пройти мимо чужих страданий, ты всегда помогаешь, даже если рискуешь собственной жизнью, что бы ты там ни говорил, — тепло сказала я, снова обнимая его.              Эл вздрогнул, утыкаясь носом в мое плечо.              — И ты меня не бросишь? — спросил он.              — Что?! — изумилась я. — С чего ты вообще это взял?              — Я думал, что…что ты меня больше не любишь, — неожиданно признался детектив, — я думал, что ты уедешь в Японию, после того, как поймешь, что я представляю собой на самом деле. Я ждал этого. И я спас этих детей, Харука, только для того, чтобы ты осталась со мной…              Я отстранилась, растерянно глядя на Эла.              — Я сделал это, потому что не хотел тебя терять, — добавил он, сжимая мою руку в своей.              Я вздохнула, качая головой. И искренне сказала:              — Рюдзаки. Пусть твои поступки иногда меня огорчают и разочаровывают — это не значит, что я тебя брошу. Возможно, мне сложно в чем-то тебя простить, и иногда я сильно злюсь на тебя, но это не повод для того, чтобы собирать вещи и уезжать. Не для этого мы с тобой выжили в борьбе с кирой. Не для глупых ссор и скандалов. Ведь, правда же?              Эл с изумлением посмотрел на меня.              — Да, — согласился он.              — И я хотела извиниться перед тобой, — быстро добавила я, — в тот день я вела себя просто ужасно. И была очень груба с тобой. Я не должна была. Пожалуйста, прости меня, Рюдзаки.              Детектив неожиданно хитро заулыбался, прикусив ноготь указательного пальца.              — Может быть и прощу, — с сомнением протянул он.              Я в расстроенных чувствах поднялась с кровати, не обращая внимания на свой теперь совершенно неаппетитный вид.              — Пойду искупаюсь.              — Хорошо, — кивнул Эл, продолжая наблюдать за мной со странным выражением. Будь я менее вымотанной и подавленной, то непременно бы насторожилась, но в этот момент мне все было до лампочки.              Вернувшись из душа я была крайне удивлена тем, что Эл еще не спал, а сидел у изголовья кровати, одетый лишь в растянутую футболку и трусы-боксеры. В руках он держал маленькую бутылочку с неизвестной мне жидкостью.              — Что это? — удивленно спросила я.              — Масло, — лаконично ответил детектив, рассматривая бутылочку.              Я присела на кровать, вытирая волосы полотенцем.              — Зачем это?              Эл открыл бутылочку, понюхал ее содержимое.              — Ммм. Пахнет малиной и пионом. Тебе должно понравиться, а мне тем более, — сказал он, искоса взглянув на меня.              Я растерянно заморгала.              — Ложись на живот, — сказал мне Эл, становясь в кровати на коленях.              — Зачем? — почувствовав неладное, спросила я.              Детектив прикусил ноготь большого пальца.              — У меня сегодня День рождения. Будь добра, хотя бы в этот вечер делай то, о чем я прошу. Если конечно, хочешь, чтобы я тебя простил.              — Ты умеешь убеждать, — проворчала я, сдаваясь.              И послушно хотела было лечь на живот, но Эл вдруг остановил меня движением руки.              — Что? — удивилась я.              — Перед тем, как лечь, сними с себя все, — попросил детектив, — я хочу сделать тебе массаж, и халат будет очень мешать.              — Ты? Мне? Массаж? — округлила я глаза.              Детектив нетерпеливо кивнул.              — Черт возьми, Рюдзаки, у тебя же День рождения! — не выдержала я. — Это я должна делать тебе массаж! А я даже нормального подарка не смогла тебе приготов…              Эл не дал мне договорить, заткнув рот поцелуем, и распахивая мой халат. Сбросив его на пол, детектив, отстранившись, мягко склонил меня на постель, заставляя перевернуться, лечь на подушке и расслабиться. Затем, открыл бутылочку с маслом, которую держал в руке.              — Закрой глаза, — сказал он.              — Но, Рюдзаки…              — Доверься мне. Поверь, тебе понравится, — серьезно произнес Эл, выливая порцию масла мне между лопаток и растирая его ласковыми круговыми движениями пальцев. Воздух вокруг нас наполнился приятным сладковатым запахом. Я подавила судорожный вздох, но не смогла удержаться от того, чтобы не податься навстречу ласковым прикосновениям.              — Нравится? — тихо спросил Эл, добавляя новую порцию масла и почти невесомо поглаживая кожу вдоль позвоночника. Я только кивнула, кусая губы и с досадой понимая, что начинаю заводиться. Детектив же и не думал останавливаться. Добавив еще масла, он спустился руками ниже, оглаживая мои ягодицы, прошелся по бедрам с одной и другой стороны, нежно щекоча кожу. Не выдержав, я тихо засмеялась и взбрыкнула.              — Рюдзаки!              Эл издал довольный смешок, не переставая поглаживать меня. Я заерзала на месте, пытаясь избавиться от накатывающих волн желания внизу живота, но детектив крепко сжал руками мои ноги, вынуждая замереть на месте.              — Не двигайся, — немного хрипло попросил он.              Я послушно затихла, чувствуя, как Эл разминает мне спину уже более уверенными прикосновениями. От его действий все мое тело постепенно расслаблялось и через несколько минут мне стало казаться, будто из меня вынули все кости, настолько мягким и податливым оно стало. Эл внезапно остановился и я едва не захныкала, почувствовав, как прекратились ласковые и нежные прикосновения к моей разгоряченной коже.              — Повернись, — сказал детектив, касаясь моего плеча.              Прикусив губу, я послушно перекатилась на спину, взглянув на любимого. И поразилась его виду. Эл сидел на коленях, низко опустив голову, но хоть спутанная челка и закрыла его глаза, я заметила, какое удовольствие доставляет ему все происходящее. Эл шумно дышал, приоткрыв рот, а его пальцы, измазанные в сладком масле, едва заметно подрагивали.              — Рюдзаки, — растроганно выдохнула я, протягивая к нему руку, но Эл мягко опустил ее на постель.              — Закрой глаза, — предупредил он, выливая на ладонь очередную порцию масла.              Я зажмурилась, почти до боли прикусив губу, и вздрогнула, когда он все такими же невесомыми прикосновениями принялся массировать мои плечи, ключицы, полукружия грудей и живот. Уже не пытаясь контролировать дыхание, я откровенно наслаждалась его нежной лаской, пока сам Эл водил ладонями по моему телу, не пропуская ни единого участка кожи.              — Превосходно, — услышала я его срывающийся шепот.              И невольно подалась навстречу его пальцам, когда он задел самую чувствительную точку моего тела. Эл шумно выдохнул, стиснув одной рукой мое бедро.              — Не двигайся, Харука.              — Э-э-эл…— почти застонала я, открывая глаза. Подавшись навстречу детективу, я обхватила его руками за шею, чувствуя, как дрожит его тело.              — Да? — тихо шепнул он, зарываясь пальцами в мои волосы.              — Хватит дразнить. Возьми меня. Я хочу, чтобы ты взял меня прямо сейчас… — зашептала я ему в ухо, отбрасывая прочь смущение и робость.              Эл резко выдохнул, и неожиданно придавил меня к кровати. Взгляд его сквозь растрепанные пряди черных волос был довольным и немного помутневшим.              — Наконец-то ты попросила, — с торжеством победителя произнес он.              Через несколько секунд я охнула, когда Эл вошел в меня сразу и на всю длину, и крепче сжала ткань его футболки, которую он так и не удосужился снять. Детектив замер, давая мне время привыкнуть, а потом начал размеренно двигаться, крепко переплетая наши с ним пальцы. Я часто дышала, перебирая свободной рукой его непослушные волосы и целуя его везде, куда могла дотянуться. Эл прикрыл глаза, тихо постанывая от удовольствия, и вдавливая меня в кровать.              — Еще, — попросила я, крепче обхватывая его бедрами. Рюдзаки сильнее стиснул меня в объятиях, ускоряя движения, и заставляя меня стонать с ним в унисон. Правой рукой он коснулся моей груди, лаская ее пальцами и добавляя ощущений. Я в свою очередь скользнула ладонью ему под майку, царапая ногтями бледную кожу детектива.              — Тебе хорошо? — услышала я его срывающийся шепот.              — Да…Да, не останавливайся, — выдохнула я, подаваясь ему навстречу и лаская губами подбородок любимого.              Эл коротко простонал, до боли сжимая меня в руках и входя еще глубже и резче. Казалось, этой близости не будет конца, моего чувства наполненности и его чувства насыщения. Мы с ним словно слились в одно целое, прекрасно гармонируя друг с другом словно…отлаженные шестеренки в одном механизме. Мы понимали друг друга инстинктивно, отдавая себя полностью ради взаимного удовольствия.              Первым сдался Эл. Судорожно вздохнув, он замер во мне, вздрагивая от накатившей эйфории, пока я выгибалась под ним от  блаженства, чувствуя, как во мне разливается горячая волна. Когда мы вместе затихли и наше дыхание стало понемногу успокаиваться, я наградила Эла благодарным поцелуем в губы, а он рассеянно погладил мои волосы.              — Пожалуй, это был лучший День рождения в моей жизни… — внезапно сказал детектив, обнимая меня, и я захихикала, вызывая у него взгляд недоумения и милую, немного сонную улыбку.                     Когда я проснулась, за окном уже стоял день. Эла, к моему разочарованию, в комнате не было, но я и не удивилась этому — он всегда уделял сну мало времени.              Гораздо большее удивление у меня вызвала оставленная им записка, которую я обнаружила на столике.              «M. и N. утащили меня в город, чтобы отпраздновать мой прошедший День рождения. Я отбивался, как мог, но мои наследники оказались сильнее меня. Похоже, я старею, как думаешь? Кстати, о прошлой ночи — я уверен на семьдесят девять процентов, что теперь ты можешь забеременеть. И еще — помоги Ватари перевезти твои вещи обратно в нашу спальню. Завтра тебя ждет новое задание. Надо сыграть роль управляющей одной известной гостиницы, так что готовься к долгой репетиции сегодня вечером. В качестве утешительного приза будет приятный массаж ног в моем исполнении. Люблю тебя. L»              Я радостно запрыгала на кровати, сжимая в руках записку Эла и улыбаясь во весь рот. Жизнь продолжалась и обещала быть настоящим праздником для нас обоих. Больше никаких ссор. Больше никаких скандалов. Мы с L теперь будем счастливы. И пусть даже не умрем в один день, и может быть даже не доживем до старости, с нашим-то образом жизни, но счастливы будем непременно.              Уж я об этом позабочусь.