***
Всё началось с первого дня Рождества. Дня, когда сёстры узнали про праздник, про традиции… заодно рассказав нам с мамой про их собственный, "особый" день. Они, всемером, отмечали свой День Рождения, точно в последний день Рождества… как и я. И в отличии от их "выдуманного", "коллективного" Дня Рождения, дабы продолжать счёт своим годам – мой был самым настоящим. Одна лишь мысль, что мы будем отмечать три праздника в один день, настраивала моих сестёр к этому скорому событию и бодрила их. Они бегали по дому, наполняя дом смехом и разговорами, помогая нам с мамой с приготовлениями к этому необычному дню. Конечно, что-то должно было пойти не по плану, рано или поздно. Я услышал глухой треск и звон, шедший с верхних этажей, перед тем как увидеть маму, спускающуюся в гостиную вместе с Фиолой, кривящей болезненную мину и поглаживающей свою спину. «Дамы… Произошёл небольшой казус!» - Мама несла нам… не самые хорошие вести, если судить по её недовольному виду и задумчивому взгляду. – «Как оказалось, нам нечем украсить ёлочку. Мы, конечно, нашли одну коробочку с игрушками, но мы её слегка… ну… не удержали. «Не поранились?» - Здоровье моей мамы и Фиолы было важнее состояния старых, пыльных ёлочных игрушек, но меня быстро убедили в том, что всё в порядке. Особенно Фиола, доложившая мне с лёгкой улыбкой, что она лишь: «Упала на попу», тихо засмеявшись после своих собственных слов. – «Я могу отобрать ещё целые игрушки, если такие ещё остались в коробке». «Этого недостаточно, мой мальчик. Пара-тройка пластиковых фигурок вряд ли украсят нашу стройную ёлочку». – Я не мог с ней не согласиться. Тут речь шла не про самую простую "ёлочку", а про настоящую, живую ель, растущую в нашем саду. Она не была такой большой, как в лесу, и своей верхушкой могла достать лишь до второго этажа особняка, но и "маленькой" её сложно назвать. Чтобы украсить её полностью нужно иметь десяток игрушек, если не больше сотни. А раз у нас их нету… - «Можно купить ещё игрушек». «Можно? Хох, мой мальчик… Их нужно купить! Сию же минуту!» - Взгляд моей матери внезапно загорелся, и она ущипнула мою щеку, перед тем как обратить своё внимание на собравшихся рядом сестёр, разглядывая их в ехидной улыбке: - «Но я, старушка, не в состоянии унести столько, сколько нам нужно. А нужно нам очень много… Смекаете, девчата?» Переглядываясь между собой, сёстры оживлялись. Улыбки растягивались, головы кивали в знак согласия, и все, единогласно, соглашались с её предложением. «Я с радостью помогу вам, Элизабет». – Рэд была готова помочь ей, не говоря уже про остальных сестёр, желавших предложить моей маме "руку помощи". Я тоже был готов помочь ей, но… - «Я пойду с ва-» «А-а!» - Не успев договорить – мама перебила меня, приложив указательный палец к моим губам. – «Ты, мой мальчик, останешься дома». «Но ведь…!» - Спорить с ней было бесполезно. Какими бы не были мои намерения – мама заранее решила оставить меня дома. И причины на это у неё были… "хилыми", если не выдуманными: - «Собираться столь большой компашкой – не самая разумная идея, а в помощь мне понадобятся лишь парочка свободных рук. К тому же ты вдоволь нагулялся со своими "сёстрами", разве нет? Не думал ли ты, что твоей матери тоже захочется прогуляться с ними, рано или поздно? Или же ты… скрытно ревнуешь меня к ним, м-м?» Она словно специально вводила меня в замешательство своими вопросами, не говоря уже про внезапные смены тона. Подавленный лёгким стыдом, запутавшийся в вопросах, я не знал, чем ответить на её "атаку"… и сдался вовсе, как только Фиола обхватила мою руку, заявив что: - «Я с Элли присмотрю за братиком. Обещаю, он никуда не убежит».***
Мне было велено оставаться дома и приготовить еду к их возвращению, пока остальные собирались наружу по её приказу. Поцеловав меня в лоб, мама ушла вместе со старшими сёстрами, оставив меня наедине с Элли и Фиолой. Уговорить я её взять меня с собой я не смог, как бы я не пытался. И хотя моей главной задачей было присматривать за этими двумя – это я, в какой-то степени, был под их присмотром. После ухода матери и сестёр, Элли и Фиола помогли мне с обедом. Благодаря их помощи, мы управились быстрее обычного, отдав обилие свободного времени развлечениям и играм. Таким, как карты, или же игровая приставка. А после, насладившись чаем, пообедав и посмотрев телевизор – Элли выпросилась на небольшую пробежку. Она мигом улизнула из дома, только я дал ей своё согласие, даже не успев добавить к нему свои условия и предупреждения. Дверь захлопнулась, хруст снега затих, а я остался стоять один. В коридоре. С Фиолой возле меня. «Тоже хочешь свалить из дома?» - Я выпустил из себя этот вопрос в недовольном вздохе, но Фиола лишь помотала мне головой, не скрывая от меня своей сияющей улыбки. Она следовала инструкциям, не отпуская мою руку: - «Мне нужно присматривать за братиком». И она… "присматривала" за мной. Её внимание всегда переходило на что-то её интересующее, вроде телевизора или еды, но отвлечь её от себя я не мог. Она не была ребёнком, чтобы отвлечь её игрушкой-погремушкой. Я мог лишь на несколько минут оторвать её от себя, пока я возился в коробке с найденными ёлочными украшениями, пытаясь найти и вызволить из стеклянных руин ещё целые игрушки и шары. Но когда я случайно поцарапал свой палец, заметив это только под самый конец – Фиола прилипла ко мне окончательно. Она насильно обработала и залепила рану пластырем, после чего усадила на диван в зале, подкармливая меня всякими вкусностями и болтая со мной на различные темы. Я не был немощен, или болен, но именно так она воспринимала меня, из-за одной маленькой царапины на пальце. И эта царапина… Из-за неё, ей пришлось признаться в своём страшном поступке: «Я специально уронила коробку. Мне хотелось побыть с тобой… и Элизабет сказала мне разбить игрушки… Что я и сделала». – Её слова меня удивили. Я даже и не подозревал, что вся эта проблема с игрушками будет лишь "приманкой" для сестёр. Возможностью увести их из дома, далеко и надолго. Однако Фиола признавалась мне в этом не потому, что ей было стыдно... – «Если бы я не была такой извращённой дурой… ты бы не порезался, братик». «Не нужно делать себя виноватой из-за такой мелочи. Не ты ведь совала мои руки в битое стекло, верно?» - Не скрою, причина её поступка была удивительнее самого деяния. Я даже не скрывал своего недовольства от неё, старясь держать её как можно крепче. И пока на моём серьёзном лице растягивалась ухмылка, я пришёл к выводу, что: – «А вот за то, что ты разбила игрушки… Тебя надо наказать». «Ты... накажешь меня?!» - Судя по её звонкому тону – этого она и добивалась. Фиола моментально двинулась ко мне, стоя на четвереньках, едва заметно виляя своей задницей из стороны в сторону. И она смотрела на меня щенячьими глазками, спрашивая: - «Ты выпорешь меня ремнём? Свяжешь меня верёвками? Изнасилуешь до потери сознания?» Её энтузиазм к скорому наказанию рос, пока я обдумывал свой выбор. Мне не хотелось отпускать её безнаказанно, но и наказывать её так, как она хочет, я не желал, даже если она получает наслаждение от боли. «Закрой глаза и не открывай, пока я не скажу». – Произнёс я со вздохом, вставая с пола, а Фиола послушно закрыла глаза и сев поудобнее на диване, чуть приподняв свою голову. Она ожидала чего-то от меня… но вместо этого я взял её на руки. Я решил наказать её… "особым" способом. Фиола определённо думала, что я несу её в спальню, болтая ножками в улыбке, однако я шёл по коридору, к дверям в сад. Прыгнув в свои ботинки, и не закрывая за собой двери, я устремился к ближайшему сугробу, мигом крикнув: - «Открывай». Даже чувствуя лёгкий холодок, бегающий по её коже – она раскрыла глаза… и пала со мной в холодный снег. Она барахталась в сугробе. Визжала, пытаясь выбраться их под меня, пока я прижимал её тело к снегу, наблюдая за тем, как краснеет её личико. Одетая в лёгкое, домашнее платье, она не могла отрицать натиск сильного холода, как я. Не скрою, мне обидно осознавать, насколько… грубым было моё наказание. Садистским, даже. Но только я решил встать и унести её обратно в дом – Фиола, продолжая визжать, начала бросать в моё лицо комки снега. Сквозь слёзы и крики, она атаковала меня, взяв себя в руки. Я хотел убежать к двери, но Фиола успела вовремя встать схватить меня за штаны, затянув обратно в сугроб. Она накинулась на меня и села на мою грудь, погрузив на своё место в сугробе и, маниакально хохоча, начала закидывать меня снегом, не скрывая дрожи в своём теле… и замерла, вскрикнув вновь от моей внезапной контратаки, почувствовав, как я прижимал комок снега меж её ног. Наша битва продолжалась недолго, лишь пару минут. На снегу остались следы нашей борьбы, сугроб исчез в безграничной белизне, а я моментально занёс Фиолу обратно домой, дрожать вместе с ней у камина. Итог этого снежного побоища дал мне знать, что... - «Это была плохая идея…» «Я-я з-заслуж-жила…» - Я желал извиниться перед ней за свой глупый поступок, лишь заставив Фиолу напомнить мне, что этот поступок – был наказанием. Не смотря на свои постукивающие от холода зубы, дрожащие губы и тело – Фиола довольно улыбалась мне, шмыгая носом. Словно и в этом наказании она находила своё, особое удовольствие.***
Спустя минуты – атмосфера в зале изменилась. Домашнее платье Фиолы сушилось возле камина, как и мой свитер, пока она сама, абсолютно голая, была завёрнута в одеяло. Мы сидели на полу, наблюдая за танцем пламени и впитывали в себя тепло огня. Только я расслабился на полу - Фиола подползла ближе и, выползая из своего кокона, моментально прижалась голой грудью к моему плечу, шмыгнув носом. «Такой тёплый…» - Прошептала она в моё ухо. Её руки бегали по моему телу, забирая моё тепло, а изо рта с лёгкой дрожью выходили вздохи. Довольные вздохи. Она так замёрзла, что даже сев на мои ноги и прижавшись ко мне всем своим телом – я мог почувствовать лёгкое эхо холода, бегающее по её нежной коже. Завернув нас обоих в одно одеяло, вжимая в себя её тело, я продолжал слышать блаженный шёпот Фиолы: - «Братик такой тёплый…» Вскоре её шёпот обратился в тихие стоны. Обнажённая и дрожащая, она только и делала, что грела себя, и меня, своими лёгкими телодвижениями. Терлась щекой об плечо и мурчала, подобно кошке, пока мои руки спускались к её талии. В таком положении, сидя на моих ногах, вжимаясь в моё тело, без единой нитки на своей нежной коже... Мои желания, моя "нечеловеческая" жажда, стали разгораться. Я довольно долго сдерживался от подобных сближений со своими сёстрами. Даже мой вечер с Теал не помог мне забыть про свои нужды. «Ты так давно трогал меня, братик. И сестёр ты… давно не касался. Даже сейчас, я чувствую, как твой член… твердеет и бьётся в моих пальчиках. Не может расслабиться…» – Пока приятный голосок Фиолы пролезал в мои уши - её шаловливые ручки бегали по бугру возле моей ширинки. Сминали и растирали его пальцами, заставляя отвечать сильными пульсациями. Но столь чёткая и сильная реакция не вызывала у Фиолы особого счастья. – «Я тебе… не нравлюсь?» «Не выдумывай. Если бы ты не была такой очаровашкой – я бы так не возбуждался». – Я заставил Фиолу растянуть свою улыбку вновь. Заулыбаться мне, продолжая массировать мой ствол через ткань. «Помнишь, я обещала, что проведу с тобой день, который ты не забудешь? Что мне сделать, чтобы сделать тебя счастливым, братик? Как мне лучше успокоить бушующего "зверя" в твоих штанишках?» - Она спрашивала меня, не отрывая своих красивых глаз, в которых блестели желание и похоть. Её телодвижения становились более уверенными и заметными. Руки поглаживали мои бёдра, желая раздвинуть их, пока она обмакивала своей промежностью бугорок в моих штанах. Даже её тон изменился, пока она убеждала меня сдержанно: - «Я готова стать кем угодно и сделать всё, что угодно для своего любимого братика». От её предложения – моё воображение заиграло. Мысли раскаляли мою жажду, нужду в наслаждении, похоть… Даже пока моя голова размышляла – мои руки автоматом начали мять ягодицы Фиолы, выжимая из неё лёгкие стоны и заставляя покусывать свои губы. Мне не хотелось отдавать себя этому желанию дикого секса, или же насиловать её до изнеможения… но с другой стороны, мама советовала мне: «Привыкнуть к моей новой стороне»... «Если ты хочешь…» - Фиола выпустила из себя лёгкое: «М?», не отрывая от меня своих глаз, сияющих своей фиолетовой радужкой, и внимательно слушая меня, при этом аккуратно поглаживая мою шею нежными пальчиками. – «Я накажу тебя снова. И согрею тебя при этом». Она не могла отказаться от моего предложения и радостно, с улыбкой на лице, кивнула мне, едва-едва скрывая от меня свою неистовую радость. Готовая на всё, расслабившись в моих руках, она ожидала своего "наказания"… Но она не думала, что я поднесу к её губам поцарапанный палец. Мы оба знали, что может произойти, поделись мы хотя бы каплей своей крови с другим суккубом… однако это только я предлагал ей свои "пару капель". Я не собирался просить у неё того же в ответ. Всё, что подтолкнуло её к действию, это простое: - «Ты ведь не будешь против… зализать мне ранку?» То, как она снимала пластырь с пальца – аккуратно и медленно – было совсем не похоже на Фиолу. Обычно, каждое её движение было спонтанным и грубым, особенно если эти "движения" происходили на мне… но это было лишь началом. Она не стала осторожничать, как только мой палец оказался у неё во рту. Её розовенький язычок зашевелился, раскрыв ещё свежую рану. Лез под ноготь кончиком и обхватывал палец, вылизывая везде и всюду. Приоткрытый ротик Фиолы стал для меня театром, в котором происходила умилительная сценка. И я видел каждую деталь, происходящую внутри ротовой полости. Как слюна капала с её языка, как губы посасывали кончик пальца, как язык извивался, подобно розовой ленте, зализывая рану на моём пальце. «Как странно… У меня так… приятно покалывает в пальце…» - Фиола неохотно отрывалась от своих дел, лишь бы поделиться со мной своей находкой. Даже показала мне, в каком именно пальце она чувствует эти странные покалывания, перед тем как достать мой окрепший "ствол" из штанов, вздрогнув от очередного неожиданного открытия. Она чувствовала моё напряжение. Моё возбуждение. Ей было сложно описать всё это словами, ибо из её рта выходили лишь сладкие стоны и мычание, пока пальцы бегали по основанию, сминая его и массируя. «Скоро у тебя будет покалывать не только в пальце». – Я дразнил её в улыбке, и не одними лишь словами. Удивлённый столь странным явлением, я порою пощипывал свою кожу, наблюдая за её реакцией и убеждая себя, что она не подыгрывает мне. Я даже ударил по своему члену пальцем, из-за чего она подпрыгнула, тихо пискнув в ответ на внезапную реакцию в теле. Это было лишь крохотной частью её наказания. Катализатором для настоящего "веселья". - «Как мне лучше тебя наказать, сестричка? Обещаю, я постараюсь быть с тобой… "помягче"». «Тебе не нужно сдерживаться. Я хочу, чтобы ты был груб и жесток со мной. Пользовался мною так, как тебе вздумается. Без сожаления…» - Она просила меня об этом на полном серьёзе, сквозь стоны и довольное мычание. Не убирала своих рук от крепчающего фалоса, чуть подтягиваясь вперёд от эха моего собственного наслаждения. В своих мольбах, она целовала мои губы. Жадно, с желанием, выманивая мой язык наружу своим. Фиола словно показывала, как сильно она желала меня, заставляя меня услышать и принять её желания: - «Я постараюсь». Моё согласие вызвало у неё восторг. Поцелуй углубился, пока она ёрзала всем телом на мне, показывая свою неистовую радость. Не смотря на возбуждение, наплыв эмоций и призрачные ощущения, Фиола не хотела воспользоваться возможностью. Втираясь своей намокшей промежностью в мой ствол, ёрзая на моём теле, она… объясняла мне своё "желание". Что я должен был сделать с ней. Чего она хотела. «Уверена?» - Фиола тут же кивнула в ответ, моментально перепрыгнув с моих ног на диван. Мне было сложно представить из её слов, как будет выглядеть эта позиция… и как начинать… Но если объяснить проще: Она хотела повторить то, что сделала Рин в первый день моего знакомства с сёстрами - Шестьдесят Девятку. И если тогда я сидел, то сейчас я должен стоять. Фиола быстро расположилась на диване вместе со мной. Подползла к моим ногам, спокойно позволив мне поднять её попку поближе к своему лицу, и скрестила ноги за моей головой, стараясь раздвинуть их шире для меня. Она манила меня не только своим голым, стройным телом и игривыми телодвижениями, но и сладкими стонами, которые не прекращались, даже когда её губы касались моего полового органа. И она охотно взяла его в рот, пихая за щеку и сжимая основание в руках, выпуская в него свои сладкие стоны. «Неужели ты у меня такая развращённая, сестрёнка? Ты течёшь, как фонтан, хотя мы ещё не начали». – Я не мог не заметить, как её розоватая "норочка" выделяла обилие сока. Не успели мои пальцы раздвинуть её половые губы, как тёплая, прозрачная жидкость, неспешно потекла наружу. Моё "призрачное" наслаждение играло и в ней, и тело отвечало на это единственным знакомым способом, без какого либо сопротивления. Фиола даже не побоялась признаться мне в этом, перестав играться с "дудкой", вынув изо рта и втирая её в щёку руками: - «Это так здорово! Я только взяла твой член в рот и… и у-уже готова кончить! Прямо перед братиком!» «Даже так? И терпеть ради меня не будешь?» - Мой вопрос был риторическим. Фиола не могла терпеть. Она была не в состоянии сопротивляться столь огромным волнам экстаза, особенно когда я насильно двигал её к оргазму. Мне хватало лишь потереть её клитор и половые губы пальцами, пока Фиола извивалась и стонала подо мной, вызволяя свой сладкий нектар в буйном гейзере. Она не могла успокоиться, двигая головой и заводя мой член внутрь своего горлышка, пока я вылизывал её влагалище и высасывал соки, сжимая бока и ягодицы в своих руках. Мы оба получали наслаждение от этих утех… но даже если у Фиолы оно было двухкратным – это было не тем, чего она желала. Как только эхо прошедшего оргазма утихло, а мои губы перестали пить из её "кристального источника" - Фиола оторвалась от моего фаллоса. Она больше не пыталась развлекаться с ним, наблюдая за мной и ожидая моих движений. Мне оставалось лишь встать, выпрямиться и, держа мою шаловливую сестрёнку за талию… "пользоваться" ей. Тело Фиолы было довольно лёгким. Держать её вверх-тормашками возле себя не было сложно, даже когда она расслабила свои ножки, удерживая головку члена в своих губах. Она не давала мне поднять её выше, схватившись за мои ягодицы и ноги, и лишь тянулась вниз, пытаясь заглотить каждый сантиметр моего члена. Под тяжестью своего тела, заглотив его полностью, до основания – Фиола замерла, пока я удерживал её в этой позиции, не отпуская. Она чувствовала настоящее, райское наслаждение, вместе со мной. Ноги раздвинулись сами по себе, дрожа, пока из её промежности выбегало обилие свежих выделений. Она задыхалась, чувствуя, как мой "дружок" дёргался в её горле, стараясь уместиться внутри и растягивая её тугое горлышко. И от всего этого она начинала постанывать вместе со мной… или же "пытаться" постанывать, кашляя и поддаваясь рвотному рефлексу, отдавая вибрации в мой половой орган. Фиола… невероятно возбуждала меня. Своим горлом, вибрирующим и сжимающим мой член, и своим розовым влагалищем, из которого продолжал вытекать её прозрачный сок. К моему сожалению, я не мог наслаждаться жгущим теплом и приятными вибрациями вечно. Фиола начинала бить меня по ноге ладонью, прося меня поднять её. «Какая ты умница. Почти две минуты без воздуха». – Мои похвалы расслабили её, но я не собирался поднимать её. Я продолжал держать её, в той же позиции и, принимая на себя лёгкие шлепки, произнес ей в ехидной улыбке: - «Подержу тебя ещё пару секунд. В качестве наказания». Фиола перестала бить меня по ноге спустя секунды, расслабив руки на моих коленях. Она продолжала держать мой член в своём горле, заглатывая его и кашляя, в попытке глотнуть хоть немного воздуха. Как бы приятно мне не было от её стараний, я должен был прекращать мучить её. Она могла задохнуться, продержи я её ещё немного в таком положении. Я старался поднимать её поспешно и, одновременно, аккуратно, дабы не навредить себе и ей. Поднимал её попку ближе к своему лицу, пока она выпускала мой фаллос из своего рта. После одного глубокого вздоха, откашлявшись… Фиола попыталась снова. Она снова начала тянуться к своему излюбленному "гиганту", вжимаясь ногтями в мою кожу и выпуская из себя лёгкие стоны. Я не ожидал от неё сопротивления. Даже когда я начал опускать её на диван – Фиола не выпускала свою добычу. Её голова свисала с дивана, пальчики массировали мои ягодицы, сжимая их, пытаясь загнать мой половой орган в самые глуби её горла, что отдавал вибрации прямо в пах. И она чувствовала, как близок я был к оргазму. Как только ударили первые струи – Фиола задвигалась. Возбудилась, пытаясь задвинуть мой член ещё глубже в горло, кашляя, вжимаясь носиком в яички и сжимая мои ягодицы, поджимая ноги от назревающего оргазма. Каждая струя моей спермы была сильнее предыдущей, но всему был предел. Для Фиолы же — пределов не было. Даже когда я закончил заполнять ее своим семенем, она продолжала держать мой член у себя в горле, не отпуская моих ягодиц. А когда её руки расслабились, я медленно вытащил свой член изо рта Фиолы, наблюдая за тем, как исчезала выпуклость в её горле. Она успела отключиться от нехватки воздуха. Из глаз текли слёзы, с ноздрей свисали её сопли и моя сперма... Но сознание быстро вернулось к ней спустя секунды. Кашляя, жадно глотая воздух и мою сперму, она оглядывала комнату затуманенными, слезящимися глазами, перед тем как заметить «стояк» возле своего лица. От одного лишь вида моей эрекции – Фиола вспомнила, чего достигла секундами назад, улыбаясь мне. «Я хочу… Хочу держать твой член в своем горле! Хочу чувствовать тебя вечно! Я хочу тебя! Мой братик… Мой Хозяин!» — Хриплым голосом произносила она, прижимая "кормильца" к своему лицу и дыша в него возбуждённо ртом. Даже со слезящимися глазами, часто дыша и шмыгая носом, с дрожью в своём хрупком теле, она не скрывала от меня своей улыбки. Фиола серьёзно перевозбудилась, раз уж она назвала меня своим "хозяином". - «И как сильно ты хочешь… хозяина?» У неё не было ответа на мой вопрос. Она не могла объяснить словами свои объёмы любви ко мне… но ничего не помешало ей сползти с дивана и схватить меня за руку, уводя за собой в спальню. Посадив меня на кровать, она заглянула в "тайник" под ним, достав оттуда длинный фаллоимитатор для двоих. Она спокойно взяла один конец в рот, и дала второй конец мне, двигая мои руки и не отрывая от меня своих глаз. Я старался не выпускать свой конец. Слушаться её рукам, что просили задвинуть эту игрушку глубже в неё, сильнее и сильнее сжимая мои ладони. И спустя секунды, без особых проблем, Фиола полностью заглотила эту силиконовую палку. Задвинула его в своё горло так глубоко, как только позволяла его длинна. А после – отпустила мои руки, позволяя мне подвигать им. Вынуть, или же задвинуть обратно, на своё усмотрение. Сквозь полупрозрачную резину, я видел глуби её горлышка. Как стенки двигались, пытаясь проглотить продолговатый объект, пока я медленно вытаскивал эту "игрушку" из неё. Я даже не представлял, насколько я буду поражён ей. Эта штука, возможно… могла достигнуть первой стенки кишечника, но Фиола, не смотря на проявляющиеся слёзы, довольно улыбалась мне, откашливаясь. Это достижение было ответом на мой вопрос: - «Вот так сильно я тебя хочу!»***
Столь развращённая и заведённая, околдованная моей кровью, что отражало эхо моих чувств в неё… Фиола избаловала меня. Она стала моей "игрушкой", помогая мне воплотить даже самые извращённые идеи в реальность. Я даже не думал, что моя человеческая душа будет так скоро сломленная потаёнными желаниями, призванными моей суккубьей половиной. Не прошло и минуты после показов её «талантов», как Фиола представляла себя мне, связанная и заглушённая. Ремень Рин связывал её руки за спиной, а во рту, словно яблоко, красовалась красная, пластиковая заглушка. И даже в таком положении, Фиола продолжала постанывать на кровати, поднимая для меня свою задницу, с которой я собирался развлекаться. Дразнить её я не желал, вытерев её личико и развернув на спину. Её мокрая промежность моментально приняла мой твёрдый член внутрь, заставив Фиолу вздрогнуть от внезапного удара в двери к её матке. И я таранил этот проход с огромным удовольствием и охотой. Выбивал из Фиолы громкие и протяжные стоны, наблюдая за тем, как она выпрямлялась под ударами, растекаясь от удовольствия. Она была мала для меня. Мой "друг" не влезал в неё полностью. Даже когда шейка её матки раскрылась, впустив меня внутрь – оставалось ещё пара сантиметров, которые Фиола не могла в себя вместить. Я даже видел, вместе с моей маленькой сестрицей, как на её стройном животике появлялся бугорок. Он становился отчётливее, с каждым ударом моего члена об её матку, выдавливая их широко раскрытых глаз Фиолы слёзы боли и наслаждения. Создавалось ощущение, что я отбивал её, как свежее мясо. Делал её плоть мягкой, податливой, на свой собственный вкус, пока Фиола отдавалась частым, бурным оргазмам, охватывающим её чуть ли не каждую минуту. Её ножки выпрямлялись, с лёгкой дрожью, потягиваясь носочками к потолку. Стенки её влагалища обхватывали своего "гостя", сильнее с каждым новым разом, становясь настолько тугими, что мне становилось трудно свободно двигаться в них. Она не раз успела кончить, перед тем как я начал заливать её своим тёплым семенем в громких стонах, выплёскивая его сильными, горячими струями прямо в отбитую мною матку, пока её влагалище сжимало и давило своего "кормильца" внутри. И на этом я не закончил. Я поднял свою любимую сестрицу. Воспользовался ей снова, насаживая повторно на свой мясистый «кол», заранее всунув в её анус фаллоимитатор, выманивая из неё слёзы наслаждения, новые волны оргазма, и протяжные, приглушённые пластиковым кляпом, стоны. Фиола смотрела на меня затуманенными глазами. Пускала слёзы и слушала мои стоны, постанывая вместе со мной и тяжело дыша через нос, иногда закатывая глаза и кончая бурными струйками. Я был так очарован её нежным телом и стонами, покрываясь её потом и обилием свежих выделений, что кончил снова спустя минуты, принимая в свои уши её глухой, протяжный вой. Эхо её экстаза сливалось с моим, пока длинная резиновая палочка болталась в её попке, словно хвост. Даже не знаю, как бы я себя чувствовал, будь я на её месте. Я дал ей несколько минут отдыха, перед тем как заменить вечно мокрую щёлку её эластичным горлом. Лёжа на кровати, свесив голову с самого края, позволив мне снять с неё пластиковую заглушку, Фиола проявила для меня свою необъятную прыть, своё счастье и удовольствие, в громком и звонком тоне: - «Мо-ой хозяин! Мой любимый хозяин! Я зависима от вас! От вашего сладкого… н-не-ектара!» «Лай тише, щеночек. Я не буду тебя кормить, если ты будешь такой непослушной». – Названная "щеночком" Фиола внезапно затихла. Она стонала подо мной в ожидании своего угощения, выпустив язычок наружу, не обращая внимания на стекающую изо рта слюну. Завлечённая моим "угощением" она не могла оторвать от него своих глаз, даже когда я двигал им из стороны в сторону, шлёпая им по её губам, щекам и носику, заставляя её вздрагивать от "призрачного" наслаждения, бегающего по её телу. Только когда я прижал головку к её губам и прошептал аккуратное: «На» - она впустила мой член в свой рот, провожая его внутрь своего эластичного, горячего горлышка. – «Хорошая девочка». Её ротик и горло заменили её текущую промежность. Ублажая себя очередным узким "проходом", аккуратно двигая талией вперёд и назад, я наблюдал за растягивающимся горлышком Фиолы. Она не сопротивлялась моим движениям. Даже когда я сжал её волосы, держа её за голову и задвигая свой член глубже внутрь её рта - она лишь поджимала ножки от удовольствия и старалась отдавать вибрации из горла в мой ствол. Особенно счастливо она себя чувствовала, когда я начал вбиваться яичками в её носик, или же вжиматься в её личико, чувствуя ленивые движения её губ, обхватывающие основание моего полового органа. Она позволила себе кончить сразу, как только я начал забивать свой "болт" дальше в её рот, с силой и желанием. Кто бы мог подумать, что такая милая и хрупкая на вид девочка будет столь развращённой до мозга костей? Наглотавшись моей спермы, с красным, как помидор, лицом, счастливая и слегка усталая Фиола продолжила развлекать меня. Витая над кроватью в моих руках, не в состоянии коснуться носочками до пола, она принимала член своего хозяина в свою тугую попку, захлёбываясь в бесконечном оргазме. Её тело так сильно было охвачено удовольствием, огромным, необъятным… что Фиола обмочилась передо мной, наделав лужу у моих ног. Мне пришлось наказать её за это, не прекращая насиловать её. Положить на кровать, развязать её руки и бить её по ягодицам ремнём, растопив в ней неистовую прыть и новые волны похоти. Она была влюблена в меня. Обожала подаренную мною порку, прося ударить ещё, крича сквозь стоны: «Накажите меня!», «Ударьте меня ещё!», «Я очень плохая девочка!», и тому подобное. А сразу после, достаточно проехавшись ремнём по её нежной заднице и стройным ножкам, я вновь насаживал её на свою "дубинку", насилуя в своё удовольствие слушая её громкие стоны с мольбами. Вскоре её ягодицы сияли румяным красным, а из ануса постепенно вытекала моя сперма, которой я её одарил сразу после наказания. Однако… даже этого нам не хватало, если судить по довольной мордочке Фиолы, и по моей, всё ещё бушующей, эрекции. «Я-я недост-а-а… то… Недо-остато-очно раду-ую… хозя-яина-а…». – Она мычала сквозь наслаждение всякие глупости, извиваясь в моих руках. Пыталась сесть на мой член вновь, двигая его меж своих ягодиц, пока я прижимал её к себе, сжимая её маленькую грудь и стройные ножки в своих руках, в то же время дразня её: - «Потому-что ты непослушная, развращённая девочка». «Я-я буд-ду стараться… Буду… п-по-ослушной-й!» - Фиола застонала громче в моих руках. Извивалась, как змейка, пока я прижимал её спиной к себе и целовал её губы. Её язычок извивался так же игриво, как и она сама. Бегал в полости моего рта и по зубам, словно выискивая что-то внутри. А когда я оставил рот приоткрытым, с языком наружу – она немедленно начала обсасывать его, стараясь двигать головой, моментально прекратив, как только я шлёпнул её промежность, оттягивая её влажные половые губы и бегая пальцами по набухшему клитору. – «Бра-ат… тик… Хозя-я… а-а-а!» Не прошло и секунды, как она кончила прямо в моих ладонях. Задрожала, выплеснув наружу свою любовь ко мне, часто дыша и постанывая со сжатыми губами. Её пропотевшее тело, раскалённое до предела и практически дымящееся, напряженно вздрагивало возле меня, не желая успокаиваться. Да и Фиола не могла успокоиться, ведь я был рядом с ней и держал её в своих руках. Она ожидала от меня очередного наказания, вскрикнув от шлепка по её румяной ягодице. «Я буду наказывать тебя до тех пор, пока ты не научишься кончать сразу после меня». – С покорными, звонкими: «Да!» Фиола повиновалась моей воле. Раскрыла передо мной свой ротик, предлагая мне наказать её именно этим способом... Но у меня были другие идеи. Я предложить Фиоле… сосульку. Открыть окно и отломить одну из самых маленьких, удерживая его перед удивлённым, красным лицом Фиолы. Однако ей было плевать, что я собирался сделать с ней этой самой сосулькой. Она была готова пойти на всё, лишь бы её любимый "Хозяин" продолжал развлекаться ней. И как только кончик сосульки коснулся её губ, я аккуратно сжал её волосы и отдал чёткий приказ: - «Облизывай». Фиола начала исполнять мой пркиаз без промедления. Она вылизывала языком кончик сосульки, аккуратно и медленно, стараясь не жадничать и не тянуться вперёд, за большим, без моего разрешения. Сосулька таяла довольно быстро, и не только от её языка. Мы неплохо разогрели комнату своими "играми", хоть и не чувствовали этого. Через секунды, кончик сосульки отломился. Фиола специально держала его на языке, показывая мне, как он таял на нём, не в состоянии достать до нового, округлённого кончика сосульки. Этого я и хотел от неё. Я моментально положил её на кровать. Приказал раздвинуть свои ножки и ягодицы для меня, дабы я мог видеть проход в её "туннель"… что она сделала беспрекословно, часто дыша в ожидании своего наказания. Её анус сжимался от, исходящего от сосульки, холода. Сужался, как только кончик касался краёв. И когда я водил сосулькой вокруг её ануса, оставляя на нём едва заметный, мокрый след – Фиола вздрагивала и постанывала, стараясь поднять свою попку выше. Я не мог шалить с ней долго. Сосулька быстро начинала таять в моих пальцах ещё в тот момент, когда Фиола облизывала его. И я, не теряя и секунды, провёл кончик сосульки в её попку, медленно задвигая его внутрь указательным пальцем. Фиола не могла терпеть холод в своём теле. Она визжала и стонала от холода, чувствуя, как не только сосулька входит внутрь неё, но и мой палец, задвигающий её глубже в её внутренности. Она только и могла, что глотать воздух, сжимать свои ягодицы и повторять одно и то же: «Господин!», с широко раскрытыми глазами. Я мог видеть, как сосулька таяла в ней. Как её анус двигался, противясь продвижению незнакомого объекта, пока тугие стенки пульсировали от холода. Сосулька довольно быстро растаяла внутри, оставив после себя лишь воду, лёгкими капельками вытекающую наружу. Я думал, что этого хватит в качестве наказания… но Фиола просила меня сделать это ещё раз. Что же… я был только за, отломав сосульку побольше. Она была практически размером с мой стояк, не смотря на свою конусообразную форму и "неровности". Но это можно было спокойно исправить… с помощью Фиолы. Прижав её спиной к кровати, я решил перейти сразу к делу. "Побаловать" её и понаблюдать за реакцией, поводив кончиком сосульки по её влагалищу. Её напряженное тело пылало. Слёзы на красном, как помидор, лице испарялись на щеках, пока Фиола, стараясь перетерпеть дикий холод, стискивала зубы и закрывала глаза. Когда я убирал сосульку в сторону, осматривая растаявший, округлённый кончик – она смогла расслабиться и перевести дыхание. Но когда я всё же ввёл её в попку Фиолы, наблюдая за реакциями внутри - её терпение заменилось громкими стонами, криками и мольбами. «Твои внутренности такие же обнажённые, как и твоё тело. Такие нежные…» - Дразня её своими словами, разглядывая всё, что можно было разглядеть сквозь полупрозрачную, неровную поверхность сосульки. Я мог видеть всё, что происходило внутрь. Её стенки кроваво-красного цвета, с небольшими бугорками в виде колец… и как они двигались, пытаясь вытолкнуть неизвестный объект наружу. Фиола моментально завелась от моих слов и холода: - «Моё тело-о! К-кажд-дая дыр-рочка! Каж… дая… вып-пуклость! Эт-то всё для моего Х-хозяина-а!» Её крики становились громче, а тело дрожало, не в состоянии терпеть этот холод. Я не стал ждать, пока сосулька растает в ней. Я хотел почувствовать этот холод вместе с ней и согреть её своим членом, что медленно ползал внутри её попки, ударяясь о сосульку и заталкивая её внутрь. Фиола утопала в необъятном экстазе, слушая мои стоны и чувствуя холод, пронизывающий головку моего члена. «Если ты не кончишь… вместе со мной – я засуну ещё одну!» - Подобной угрозы хватило, чтобы заставить Фиолу двигаться. Она начала растирать свой клитор передо мной и лезть во влагалище пальцами, раздвигая ноги шире и шире, постанывая во всё горло. И когда свежие порции моей спермы начали обволакивать её внутренности – Фиола бурно кончила, подобно маленькому гейзеру, протяжно простонав вместе со мной, пока я продолжал размазывать в ней своё семя, заменяя тающую сосульку своей собственной. Врезаясь об её ягодицы и бёдра, заполняя комнату стонами и влажными шлепками, я продолжал двигаться с новой силой, сжимая бока своей "послушницы", выпрашивая у неё сквозь стоны: – «Что ты... м-м… чувствуешь, моя хорошая? Расскажи мне… всё, что происходит внутри тебя»! Отдавшаяся моим рукам и моей воле Фиола повиновалась беспрекословно, стараясь взять в себя руки и терпеть наплыв наслаждения. «Хо-озя… и-ин… моя по-опка… онемела… Замёрзла! Н-но ваш прелестный сто-олб! Он так-кой горячий… о-огромны-ы- А-ах!» - её дыхание сбилось на мгновение под частыми ритмами, но она продолжила вскоре, стараясь говорить «по слогам», в ритм ударам: - «Он. Жжёт. Вну… Т-три! Всё! Свои-и… и-им. Те-е… Пло-ом! Я-я-я Та-а… ю-ю-у-у!» «Я дам тебе растаять… Сразу после того, как заполню тебя своим молоком. Давай, малышка… терпи…» - Крепко держа её в своих руках, склонившись над ней, я начал двигаться быстрее. Вбиваться в неё на всей скорости, пока Фиола… "лаяла" с раскрытыми глазами. Её стоны и крики переросли в громкое: «Ау!», словно она делала это специально. Протянув свои дрожащие ручки, она обхватила меня руками и ногами, пока я насиловал её, чувствуя довольно долгое приближение очередного, нарастающего оргазма. И с первыми же струями – мы вскрикнули. Держали друг друга так сильно, как только могли, полностью отдаваясь экстазу в наших телах. Пока я заливал кишки Фиолы своим семенем – она скулила подо мной, ёрзая в моих объятьях. И она заскулила счастливее, как только я залил её тело остатками, выплеснув свою сперму на её лицо и грудь. Она смотрела на меня с блеском в глазках. Блеском не от слёз, но от безграничного удовольствия, которое я подарил ей. Она лежала, поджав ножки и прижимая руки к груди, представляя из себя счастливого щеночка, заменяя свои стоны протяжными поскуливаниями. «Хорошая девочка…» - Произнёс я в улыбке, поглаживая её коленки и наблюдая за тем, как она устало ёрзала на кровати в улыбке, продолжая делать из себя послушного питомца. К сожалению, я не мог продолжать награждать её. Я решил закончить на этом, пока моё сознание позволяло мне. Иначе мы оба застрянем в спальне и будем скованны вечным удовольствием, не в состоянии оторвать от друг друга своих интимных частей, аж до возвращения сестёр. – «Ну… Давай я отнесу тебя в душ, пока остальные ещё не вернулись». «Но… я хочу… ещё-ё-ё…» - Фиола протяжно простонала мне в ответ, переводя дыхание. Она не была довольна тем, что я так скоро закончил нашу "игру". Но когда я прижал её к кровати, чуть надавливая на шею ладонью – она перестала на меня так недовольно глядеть. Одного простого намёка хватило, чтобы она заговорила со мной иначе: - «Если ты сейчас не побежишь мыться – я брошу тебя в сугроб, голую и связанную, и буду наблюдать за тем, как ты вопишь и барахтаешься». С широко раскрытыми глазами и растягивающейся до ушей улыбкой, Фиола начала ёрзать подо мной, поскуливая вновь. Она повиновалась моментально, только я решил отпустить её, целуя мои губы и массируя своего, ещё крепкого, "кормильца", подпрыгивая на своих, всё ещё подкашивающихся от множества оргазмов, ножках. «Люблю тебя, братик! Обожаю и люблю своего хозяина-а!» - Произнеся это звонким, слегка хриплым голосом, Фиола быстро исчезла за дверями в ванную, оставив меня в спальне одного, впитывающего в себя лёгкое эхо наслаждения, плавающее по моему телу… и воспроизводящего всё произошедшее в своей голове. Я никогда не думал, что буду способен на подобное. На грубости, на порку и наказания… на "сосульки"... Я всегда старался быть добрым и не причинять боли другим людям, избегая насилия и… всего прочего, близкого к насилию. Сейчас же я отдался лёгкому садизму и… наслаждался этим каждую минуту, как бы странно это не было. Желая отправиться на кухню и глотнуть воды, дабы хоть как-то освежиться, я увидел… Элли. Всё это время она сидела за дверью и наблюдала за мной через проём, со спущенными штанами и трусиками. Она даже не стала скрывать своего положения, отводя глаза от стыда и тихо посмеиваясь, прикрывая свою текущую промежность ладонями. - «Похоже я… Хех... не добежала до вас вовремя... хозяин». Да, она не добежала… но я знал, как ей помочь, заведя в комнату и приобняв. Она вся вспотела после пробежки, и прибежала она совсем недавно, если судить по её частому дыханию... «Помнишь ту историю со шлангом?» - Элли не сразу поняла, о чём я её спрашивал, тихо вздрогнув от моих пальцев, коснувшихся её, чувствительной и готовой к действию, "норочки". Дождавшись от неё лёгкого кивка и наблюдая за тем, как она покусывала свои губы – я направил её глазами в сторону дверей в ванную, приказав аккуратно: - «Помой её хорошенько… и будь с ней нежнее. Скажешь, что "Хозяин" приказал». «Ах ты хитрюшка…» - Она быстро поняла, о чём я её просил, с лёгкой усмешкой подтянувшись к моим губам и поцеловав меня, с лёгким вздохом и заметным желанием. А после, чуть высунув язык, дразня меня своей игривой рожицей – ускакала, выпрыгнув из своих штанов, крикнув в новом, командном тоне при входе: - «Готовь свою маленькую, наглую жопку! Приказ Хозяина!»***
Только спустя полчаса, уставшие и выдохшиеся, Фиола и Элли всё же вышли из душа, довольные проведённым внутри временем. За это время из меня успела вылететь вся похоть и прыть, и усталость успела найти место в моём теле. Но мне было плевать, ибо я, как и сёстры, что лежали возле меня с довольными улыбками на умытых личиках, были довольны собой и счастливы. Особенно Фиола, которая всё ещё играла для меня в "послушного щеночка", высказывая все свои объёмы любви ко мне в объятьях своей успокоившейся сестры. Я не собирался вставать и готовить ужин, дожидаясь возвращения наших блудных сестёр. Чёрт… мне лень даже было идти в душ, настолько я "наигрался" с Фиолой. Я лишь нашептал ей с Элли пару слов и отправился мыться, рухнув в кровать сразу после душа, не меняя белья. Даже не знаю, как на всё это отреагируют остальные, когда вернутся… И они вернулись. Появились дома с пакетами, полными коробок с новогодними украшениями, разгружая их в гостиной. В это время я уже давно как уснул, но Элли и Фиола… Они встретили своих сестёр. Помогли им разгрузиться и раздеться, вместе обняв свою старшую сестру Рэд, удивив её лёгкими поцелуями в щёку. «Сегодня ты будешь готовить нам ужин». – Фиола в довольном тоне донесла до неё мою просьбу, покачиваясь перед ней из стороны в сторону, пока Элли кивала в подтверждение. Рэд была в лёгком недоумении, ведь я должен был готовить ужин прямо сейчас… и на вопрос: «Почему?» - Фиола и Элли ответили ей громко и чётко: - «Приказ Хозяина!»