~ ~ ~
Лет двадцать назад Джонатан Ватсон был достаточно известен своими магическими способностями. Люди из окрестных деревень обращались к нему за прорицаниями, советами. Магистр Ватсон изгонял бесов, очищал помещения от недоброжелательных потусторонних сил. Но основным его ремеслом была некромантия. Джон не раз в детстве наблюдал, как отец вызывает дух умершего, чтобы задать ему вопросы. А также был свидетелем того, как мёртвый становился опять живым. Как раз последнее стало причиной того, что Джон отказался следовать семейной традиции. Конечно, совершить чудо и вернуть в семью погибшего казалось благом, тем более что это хорошо оплачивалось. Но дело в том, что клиенты отца часто нарушали одно важное условие: обряд воскрешения необходимо было провести в течение суток с момента смерти, в противном случае умерший, хоть и возвращался в мир живых, но терял память и частично разум, становясь похожим на зомби, и жил не больше трёх лет. Джонатан Ватсон обычно отказывался от подобных просьб, но иногда, если очень нужны были деньги, всё же проводил необходимый ритуал. Со временем, чтобы прогнать воспоминания о том, что сделал, он начал пить. А чем больше пил, тем больше требовалось средств. Начался замкнутый круг. Насмотревшись на «оживших мертвецов» и пьяного отца, Джон принял твёрдое решение никогда не заниматься некромантией и выбрал профессию врача. Он окончил медицинский колледж и университет в Берне, но потом был вынужден возвратиться в отчий дом. Алкоголь сделал своё дело – Джонатан совсем сдал, ему почти отказали ноги. Последние несколько лет некромант уже физически не мог заниматься своим ремеслом. Чтобы заработать на хлеб, Джон оказывал врачебные услуги соседям, и о нём стали говорить как о толковом целителе. Он ухаживал за лежачим отцом, используя все полученные навыки доктора, но магистр всё равно угасал. Ему было горько, что сын отказался от семейного дела и тратил магические силы только на лечение больных, но в глубине души он понимал, что тот по-своему прав. Джонатана Ватсона не стало в тот день, когда он узнал, что умер последний из созданных им «зомби». Словно его что-то отпустило. Случилось это три месяца назад. А сейчас Джону надо было решиться на то, что пугало его больше всего на свете.~ ~ ~
Одевшись и закинув на спину рюкзак (хорошо, что пустой), Джон перевязал грудь раненого – язык не поворачивался назвать его мёртвым – собственной рубашкой и поднял его на руки. До дома знахарь добрался только к ланчу, хотя и старался пореже отдыхать. Переступив порог, он уложил гостя на свою постель, снял с него рваный пиджак и рубашку и кинулся к аптечке – надлежало прежде всего залечить тело. Мумиё, приобретённое полгода назад по случаю, и несколько хороших заклинаний творили чудеса. Часа два спустя Джону удалось соединить осколки костей, срастить мышцы и все мельчайшие кровеносные сосуды, и на поверхности остался только небольшой шрам. Теперь чернокудрый выглядел ещё прекраснее: стройное тело с длинными руками и ногами, бледная аристократическая кожа. Джон сглотнул, глубоко вздохнул и принялся вспоминать, что нужно для обряда. Свечи нашлись сразу, прочие ингредиенты тоже оказались на месте. Джон открыл древнюю книгу, оставшуюся от отца, заставил себя успокоиться и начал произносить длинные фразы, глядя то на страницу с письменами, то на человека на кровати. Закончив, он дождался, пока воск полностью расплавится, и шагнул к лежащему: – Встань! Ничего. Джон приложил зеркальце к губам мужчины, но оно ни на миг не затуманилось. Сердце так и не забилось. Что он сделал не так? Джон повторил процедуру. Потом, с возрастающим отчаянием, ещё раз, на этот раз проткнув свой безымянный палец серебряной иголкой и уронив одну каплю крови на грудь оживляемого. Почему же, почему у него не получается? Возможно, дело во времени суток? Может, нужно проводить процесс воскрешения ночью? Джон принялся спешно изучать отцовские манускрипты. Отчего он не присматривался в детстве повнимательнее? Разумеется, ему и присниться не могло, что тайное знание когда-нибудь понадобится. Книг оказалось много. Постепенно за окном начало темнеть. Джон, забыв обо всём на свете, судорожно листал записи. Наконец в одном из старинных фолиантов он натолкнулся на любопытный абзац. «Прежде чем возвращать усопшего в мир подлунный, вопроси себя: кто для меня этот человек? Коли родич, то кровь живая и молитвы древнейшие помогут тебе. Коли за плату взялся проводить обряд, используй одну из монет полученных: раскали да к воску приложи, а воск тот пусть сгорит аки свеча...» Так вот в чём дело – шиллинг, использованный им, не был получен в качестве платы. Джон кинулся осматривать карманы своего «пациента» – если бы речь не шла о спасении жизни, ему бы и в голову не пришло этим заниматься. Хоть бы один пенни найти! Но и брюки, и пиджак кудрявого были пусты. Значит, нужно отыскать того, кто будет заинтересован в оживлении этого человека. Схватив куртку, сын некроманта выскочил из дома и помчался к ближайшей деревушке, даже не подумав о том, что ночью по горам бегать небезопасно. Несмотря на поздний час, он надеялся на понимание местных жителей. Прошло не меньше часа, прежде чем в свете фонарика впереди замаячили постройки Розенлау. Не успев отдышаться, Джон принялся стучать в дверь первого же дома. Спустя минут пять послышался неуверенный голос: – Кто там? – Мистер Найт, это Джон Ватсон, отоприте, пожалуйста, мне нужна ваша помощь. Дверь чуть приоткрылась, и лекарь слегка опешил, потому что на него глядело дуло пистолета. Руки у мистера Найта, держащего оружие, подрагивали. – Что случилось? – нервно поинтересовался он. – Мне очень нужно вернуть к жизни одного человека, но необходимо... – Что?! – вскрикнул хозяин дома. – Опять?! Увольте, я насмотрелся на чудовищ, созданных вашим отцом! Даже не говорите мне об этом! И слушать не желаю! – Один пенс... – Нет, я вам сказал! Убирайтесь! Дверь захлопнулась. Джон тяжело вздохнул и двинулся к другому дому. Бог знает почему, но жители деревни, обычно довольно доброжелательные к молодому целителю, едва услыхав, что речь идёт о некромантии, хмурились и качали головами. По-видимому, многолетняя практика появления «зомби» напугала их так же, как в своё время младшего Ватсона. Джон глянул на небо и вздрогнул: приближался рассвет. Время скоро истечёт! Что же делать? С кем посоветоваться? А что, если... Джон снова ощутил озноб. Он ещё ни разу не вызывал духов. Но, видимо, придётся обратиться за помощью к отцу. Со всей возможной скоростью лекарь направился домой, не обращая внимания на усталость, голод и сбитые в кровь ноги. Дорога казалась бесконечной, а время будто утекало сквозь пальцы. Наконец ввалившись в знакомую комнату, Джон, не давая себе и минуты передышки, поспешно начертил мелом круг и, расставив по периметру горящие свечи, принялся повторять вызубренные ещё с младенчества слова. Вскоре в круге возникла туманная фигура, и юный маг узнал своего отца – тот выглядел здоровым и молодым. И очень удивлённым. – Здравствуй, сын, – ласково сказал он. – Как получилось, что ты всё-таки решился обратиться к столь неприятному тебе ремеслу? – Отец, я хочу... я должен оживить этого человека. – Джон вкратце передал всё, что пытался сделать, и рассказал, как потерпел неудачу. Призрак Джонатана Ватсона сдвинул брови. – Сколько осталось времени? – спросил он. Сын кинул взгляд на хронометр: – Не больше двух часов. – Прости, Джон, но ты здесь бессилен, и я ничем не смогу тебе помочь. Ты не найдёшь за такое короткое время того, кто согласится оплатить воскрешение этого человека, и он тебе не родственник. Отпусти его, ты ведь ничего о нём не знаешь. Джон лишь в отчаянии закрыл лицо руками. – Не горюй, сын! – Дух старшего Ватсона начал растворяться, и голос его звучал всё тише. – Прощай, будь счастлив. Вот если бы это была твоя возлюбленная... – Что? – Джон поднял глаза, но в круге уже никого не было. Возлюбленная. Любовь. Сердце. Где-то он совсем недавно читал об этом. Та книга, из которой он узнал о монете. Там было что-то ещё. Толстый том по-прежнему лежал на столе. Целитель поднёс свечу поближе к выцветшим страницам. «...а воск тот пусть сгорит аки свеча. Но если действуешь ты по любви и по зову сердца своего, то должен стать с усопшей одним целым: рука в руке, чтобы удержать, грудь к груди, чтобы сердце разделить, губы к губам, чтобы дыхание передать; и в момент высшего соединения имя её мысленно кричи, зови, чтобы услышала и отозвалась». Книга выпала из рук знахаря. Джон почувствовал, что в голове его царит полный сумбур. Широко раскрытыми глазами он обвёл потолок и стены, будто не узнавая. Не понять рекомендацию было трудно. Близость с мужчиной его не пугала: ещё во время учёбы в университете будущий медик убедился, что мужские тела привлекают его больше, чем женские, хотя это и порицалось в обществе. Но... заниматься любовью с мёртвым... это же почти изнасилование... и... в конце концов, Джон не знает имени этого человека. Промучившись ещё с полчаса и так ни к чему и не придя, Джон заварил себе чай, но, не выпив и полчашки, подскочил, едва не обварившись. А что, если поговорить с духом погибшего? Ободрённый предыдущей удачей, Джон был уверен, что и теперь всё получится. Не упоминая имя вызываемого, знахарь обращался к нему как к хозяину тела, лежащего перед ним. – Явись, дух! В круге снова заклубилось, и через миг Джон узнал мужчину, которого днём нёс на руках. С открытыми глазами и почти живой он был просто неотразим. Чистый ангел... – Какого чёрта здесь происходит? – холодно поинтересовался «ангел». Он осмотрелся и сморщил нос. – Полагаю, вы занимаетесь целительством. Имеете медицинское образование. Недавно понесли утрату – скончался кто-то из родственников. Отец, скорее всего. – Тут взгляд духа упал на кровать, и он на миг умолк, но тут же продолжил: – Увлекаетесь некрофилией? Почему же до сих пор не воспользовались моим телом? Или хотели, чтобы я на это смотрел? – Он презрительно сощурился. – Это уже редкое извращение, доктор Ватсон. – Откуда вы знаете моё имя? – всё, что смог выдавить из себя Джон. – Не будьте идиотом, оно написано на лицензии, что висит у вас над столом. – А как вы догадались о моём отце? – Я наблюдаю. Способ, которым вы вызвали меня, свидетельствует о неопытности, но книги явно принадлежат хозяевам дома, а вы живёте здесь, о чём говорит наличие ваших вещей. Значит, кто-то из ваших близких был некромантом. У кровати такой вид, словно на ней долгое время находился лежачий больной. Ничто не указывает на женское присутствие. Есть ещё несколько признаков, но это основные. – Потрясающе! – Что вы сказали? – Призрак глянул слегка настороженно и растерянно. – Вы всё правильно рассказали, всего лишь посмотрев вокруг! Невероятно! – Джон и впрямь был впечатлён. Этот человек не только красив, но и фантастически умён. – Все обычно говорят по-другому, – пробормотал дух. – А как они говорят? – «Пошёл к чёрту». Джон невольно засмеялся. Дух тоже улыбнулся, но тут же нахмурился, снова уставившись на собственное распростёртое туловище. – Ну, так какие же у вас планы на меня? Я удивлён, что вы так долго сдерживали свою похоть. – Нет у меня никакой похоти! – возмутился Джон. – Есть. Вы каждый раз облизываете губы, когда смотрите на меня, краснеете, если ваш взгляд опускается ниже шеи, и, судя по жилке у вас на шее, ваш пульс тоже учащён. Отсюда я заключаю, что... – Да помолчите вы хоть секунду! – рявкнул целитель, выведенный из себя. – Во-первых, это вовсе не похоть! Во-вторых, у нас очень мало времени! – У меня теперь всё время мира, – надменно бросил призрак. – У тебя его только до девяти утра! – Джон даже не заметил, что перешёл на «ты». Он схватил книгу и сунул «ангелу», надеясь, что так до того быстрее дойдёт. – Читай! Дух со скучающим видом пробежал глазами абзац и поднял соболиную бровь: – Ты хочешь оживить меня? Не знаю, почему удостоился подобной чести, но я не против. Как я понимаю, я должен заплатить. При себе денег у меня нет: я знал, что у водопада меня ждёт Мориарти, шансов выжить практически не было. Но если ты обратишься в гостиницу «Англия», к её хозяину Петеру Штайлеру-младшему, уверен, он с удовольствием оплатит моё воскрешение. – Я не успею дойти до «Англии», – упавшим голосом произнёс Джон. – Туда добираться часа три, а у нас осталось чуть больше часа. Он объяснил призраку, что случится, если возвратить к жизни умершего спустя сутки после смерти. Глаза мужчины сузились: – Значит, есть другой вариант, иначе бы ты меня не вызвал. – Да. – Джон почувствовал, как лицо заливает краска. – Я хотел спросить твоего разрешения... может быть, я... но если ты не хочешь, то я не буду... В это время призрак дочитал страницу и, кажется, тоже смутился. Он открыл рот, собираясь что-то сказать, потом снова закрыл его. Джон опустил глаза. – Шерлок Холмс, – наконец вымолвил дух. – Что, прости? – Моё имя Шерлок Холмс. Тебе же надо будет звать меня, когда ты... ну, в конце. – Значит, ты согласен? – У сына некроманта перехватило дыхание. Дух пожал плечами, пытаясь казаться безразличным: – Тело всего лишь транспорт. К тому же, если это единственный способ, грех им не воспользоваться. – Ладно. – Джон попытался спокойно кивнуть. – Хорошо. Ладно. – В таком случае желаю удачи. – Призрак Шерлока Холмса поколебался и добавил: – Даже если ничего не получится – спасибо, Джон. – Пока что не за что, – вздохнул знахарь. – Есть за что. Ты принёс меня сюда. Ты исцелил моё тело. Ты поранил ноги по моей вине. Для меня никто не делал так много. Спасибо. – С этими словами дух исчез.~ ~ ~
У Шерлока были очень странные ощущения после падения с уступа. Он уже принял свою смерть и смирился с ней, но совершенно необъяснимым было то, что он по-прежнему как-то существовал. Правда, Шерлок не мог дотронуться до предметов, его руки проходили сквозь них. Он смутно чувствовал, что ему нужно наверх, к свету, но что-то притягивало его к земле, не давая подняться. А потом детектив обнаружил себя в маленькой комнатке, где на него с восхищением смотрел молодой светловолосый парень с ярко-голубыми глазами. Вчерашний студент. Доморощенный некромант. На кровати лежало собственное тело Шерлока Холмса, заботливо вылеченное, укрытое стёганым одеялом, будто труп мог замёрзнуть. И когда обладатель этого тела озвучил некоторые свои выводы, его не обозвали фриком, как обычно, и не послали по всем известному адресу, а пришли в восторг. Этот Джон Ватсон оказался совершенно удивительным. Просто уникальным. К тому же искренне хотел предоставить ему шанс, пусть и на редкость странным образом. После того как Шерлок дал ему доступ к своему телу, не было никакой необходимости оставаться в комнате. Разум твердил, что лучше будет покинуть дом и не смотреть на развитие событий. Но Шерлок отчего-то медлил. Он увидел, как юный лекарь бросил взгляд на часы, коротко вздохнул, решаясь, и твёрдым шагом направился к постели. Осторожно, будто боясь разбудить лежащего, свернул покрывало, после чего неожиданно обнял ладонями мёртвое лицо, прикоснулся губами сперва к одному закрытому веку, потом к другому, после чего поцеловал в губы. Шерлок находился в замешательстве. Ему приходили в голову самые неуместные мысли, например, чистил ли он вчера зубы. Разве может быть приятно целовать рот человека, который умер? Несмотря на обвинения Шерлока, Джон не был похож на некрофила. А целитель уже спустился ниже, выцеловывая какие-то непонятные линии на его шее. Шерлок, продолжая оставаться невидимым для хозяина дома, шагнул ближе, присматриваясь, и обнаружил, что Джон покрывает поцелуями каждую его родинку. Совершенно бессмысленные действия. Но почему от наблюдения за ними у Шерлока что-то будто сжимается внутри? Теперь он уже не мог уйти. Детектив давно исключил интимные отношения между людьми из круга своих интересов, и, похоже, напрасно. Глядя, как руки Джона ласково проводят по его телу, оглаживая все выпуклости и впадинки, как скользят по коже его нежные губы, Шерлок задался вопросом, а как бы ощущались эти прикосновения «вживую»? Раньше его это нисколько не увлекало. Тем временем Джон продолжал двигаться вниз, и его лицо оказалось напротив бёдер оживляемого. Шерлок едва не вскрикнул, увидев, что знахарь ласкает языком его половой орган. Если бы призраки дышали, Шерлок бы сейчас точно задохнулся. Почему Джон это делает? Разве ему не противно? Но на лице молодого некроманта было написано вовсе не отвращение, а... благоговение?.. Шерлока просто разрывало на части непонятными эмоциями. Ему до смерти (странная фраза, учитывая, что он уже умер...) хотелось узнать, что могло бы чувствовать в этот момент его тело, будь оно живым. Может быть, попробовать «войти» в себя – так, в качестве эксперимента?.. Шерлок приблизился к постели и «улёгся» в собственное тело, постаравшись принять точно такое же положение. Вид Джона, выводящего языком запутанный лабиринт на внутренней поверхности его бедра, буквально заставлял терять себя. Тут целитель ненадолго оторвался от своего занятия, чтобы раздеться, а также принести несколько подушек и одеял. Бóльшую часть он подложил под голову и плечи тела Шерлока (благодаря магии оно осталось гибким, словно в состоянии глубокого сна), приподняв его, чтобы нивелировать свою с ним разницу в росте к финальному поцелую. Ещё одну подушку Джон устроил под ягодицами своего пока неживого любовника. Бережно разминая абсолютно расслабленные мышцы, готовя тело к проникновению, Джон проговаривал волшебные слова, дошедшие из глубины веков. Шерлок слышал, как колотится сердце некроманта и срывается от волнения дыхание. – Ты такой холодный, Шерлок... – прошептал Джон. – Я согрею тебя. Ты будешь жить. Будешь. Ты прекрасен... Шерлок не знал, что творится сейчас с его телом. Мысль выйти из него и посмотреть со стороны даже не пришла ему в голову. В душе что-то дрожало и металось. Совсем рядом Шерлок видел голубые глаза, горевшие отчаянием и надеждой. Джон, видимо, уже погрузился в него; его руки были расставлены по сторонам от тела Шерлока – он переплёл их пальцы друг с другом, как было сказано в книге. Несколько сильных толчков, и Джон упал на грудь Шерлока, жадно припав к его губам. «Шерлок!» «Вернись!!!» «ШЕРЛОК!!!» Мир вокруг пошёл складками, с него словно сорвали пелену; на Шерлока обрушилась волна звуков, запахов и цветных пятен, и он резко вдохнул кислород прямо изо рта Джона. Тот лишь простонал что-то невнятное, но через несколько мгновений отстранился. Оба ошеломлённо глядели друг на друга. Живые. Шерлок чувствовал жар чужого тела. И некоторые, эм-м-м, неудобства в собственной задней части. Джон густо покраснел и поспешил разъединить их тела. – Шерлок, ты в порядке? – В полном. Скрипку терпишь? – Что?.. – Я играю на скрипке, когда думаю, порой молчу по многу дней. Если люди собираются жить вместе, им лучше узнать друг о друге самое худшее. – А мы собираемся жить вместе? – Джон был совершенно растерян. – Разумеется, в Лондоне. Тебе нечего делать в этом захолустье с твоими способностями. Андерсон бездарен в опрашивании мёртвых. Мне нужен напарник, на которого можно положиться. А ты, кроме того, хороший врач, судя по тому, как ты заштопал моё тело. И ещё кое-что... – Да? Шерлок кинул взгляд вниз и обнаружил то, что и ожидал, – эрекцию. – Раньше секс меня не интересовал. Но теперь я намереваюсь восполнить это упущение с твоей помощью. Что скажешь? Джон наконец отмер, но ничего не ответил, потому что нашёл лучшее применение своему рту. Ощущения при этом оказались в миллион раз сильнее и изумительнее, чем Шерлок мог себе вообразить, и вскоре будущий ассистент детектива выяснил, что у вернувшегося к жизни гения довольно громкий голос.~ ~ ~
Спустя несколько часов швейцарская полиция, обнаружившая накануне труп одного из британских подданных у подножия Рейхенбахского водопада и получившая распоряжение найти ещё одного, в ходе расследования в конце концов добралась до маленького домика неподалёку от Розенлау. Хозяин спал счастливым сном, а объект поисков, одетый в простыню, неумело готовил ему поздний, очень поздний завтрак.~ ~ ~
Через пару дней, уже сидя в поезде, уносившем их в новую жизнь в столице Великобритании, Джон задал давно мучивший его вопрос: – Шерлок, а почему ты хотел вытащить Мориарти? Детектив поджал губы. – Он был единственным достойным врагом. До его появления я часто страдал от приступов скуки. Джон изменился в лице: – Значит, теперь, когда он умер... – Нет, Джон, я больше не буду скучать. У меня теперь есть единственный... – Кто? – Просто – единственный. КОНЕЦ