На грани сна

Зарплата пришла на счет, как обычно, и это стоило отметить. Макс спешил к другу, прикидывая какую часть их планов, стоит реализовать первой. У подъезда как обычно на облупившейся лавочке и вросшем в землю стуле сидели бабульки, обсуждая местные новости и промывая и без того чистые кости соседей. — Такой молодой парень … — многозначительно произнесла старушка, не то укоризненным, не то печальным голосом. — Да, — подхватила ее другая бабуля, глядя в след, проскочившему мимо них парню. Он воспользовался тем, что дверь в подъезд была открыта, и, не набирая кодов на домофоне, просто поднялся на третий этаж к другу. На лестничной клетке он удивленно остановился. Дверь была открыта, возле нее стояло пару любопытных, полицейский с безразличным видом преграждал им путь. — Вы куда, молодой человек? — Поинтересовался он, закрывая собой проход, когда Макс собрался проскользнуть мимо. За спиной полицейского он заметил белый халат. — Там мой друг. Это его квартира. Мы утром должны были встретиться, — почему-то на одном дыхании выпалил он. На пороге появился врач скорой, мимо него проскользнула молоденькая медсестра с печальным, усталым лицом и поспешила вниз по ступеням. — Пропусти. Теперь уже можно, — грустно сказал врач. — Сердце у вашего друга никуда, было. Макс не помнил, как оказался в комнате. Дэш, его крайне редко называли настоящим именем, его игровой ник прижился и врос во владельца. Он все еще лежал на здоровенном диване в холле. На полу пару пустых банок из-под энергетика, книга, видимо выпавшая из рук, она лежала, притаившись у дивана, с загнутыми под твердым переплетом страницами, словно хотела сбежать с места преступления. Обложка была разделена надвое, одна половина непомерно яркая, а вторая черно белая. «Дневник мертвеца», было написано на обложке мелким шрифтом под большими иероглифами. «Гад, и читать ведь на китайском может.» Но судя по тому, что тело уже прикрыли, все это нужно было говорить в прошедшем времени. Макс оглянулся на дверь. За дверью тихо галдели и иногда резко, словно отрезая слова, что-то говорил полицейский. Следователь ждал его в прихожей. — Надо попробовать. Макс сел прямо на пол и взял друга за запястье. Пульса не было, тело успело потерять практически все тепло. Старательно выкинув из головы понимание происходящего, он скользнул в узкую, почти закрывшуюся серую щель. Дверь все еще была открыта. От тела во мрак за дверью тянулась тонкая паутинка, она уже угасла, но все еще существовала. — Врача, — пару минут спустя, завопил Макс, не помня себя, он выскочил в коридор, в надежде еще застать врача. То, что было за серой, только что покинутой, бесплотной дверью не стоило его внимания. Нить скрутилась, и теперь ее владелец старался вновь обустроиться в почти охладевшем к нему теле. Макс выскочил из комнаты. — Врача… Полицейские одарили безумный взгляд друга усопшего, удивлением. К счастью врач застрял в дверях, о чем-то разговаривая с полицейским. — Что случилось? Вам плохо? — поинтересовался он, глядя на перепуганный и встревоженный взгляд молодого человека. В его практики всякое бывало, в отличие от обычных людей, воспринимавших смерть близких как что-то ужасное, он по долгу службы привык сталкиваться с этим, и уже давно смотрел на это со спокойным сожалением. — Он еще жив, — умоляюще глядя на врача произнес, приятель почившего. — Это невозможно. — Спокойно, заявил доктор. Полицейский, слегка толкнул его. — Надо глянуть еще раз, — тихо сказал он. В его тоне сквозило сочувствие к парню, только что потерявшему друга. — Мало ли всякое бывает. Врач вздохнул. Он точно знал, что этого не бывает и если у человека отказало сердце, и он умер больше двух часов назад, ему уже ни что не поможет. Во всяком случае, его помощь точно. Но ради очистки совести, он зашел в комнату снова. Через минуту в квартиру, почти вбежали два санитара с носилками, они погрузили недавнего покойника и поспешили удалиться. — Бывают, такие случаи, но крайне редко. — Сказал доктор, озадаченно выходя из комнаты. Сказал он это только для самого себя, в его практике это был первый случай, что б мертвец вдруг ожил. Точнее даже не ожил, а стал подавать незначительные признаки жизни. — Я могу поехать с вами, — с надеждой уточнил Макс. — Нет, надо было ехать с той скорой. — А в какую больницу повезут? День угас. Серые тучи почти полностью съели весь закат, так и не дав ему разгореться яркими красками. В маленьком скверу под окнами дома загорелись фонари. По парку скользили черные фигурки прохожих, казавшиеся бесплотными призраками, обретавшими цвет и реальность лишь в желтом свете фонарей. Огромный пес пронесся белым пятном, догоняя невидимую кошку, а следом за ним его хозяин в светло серой куртке. Два пятна проскользнули среди теней и скрылись из виду. Немногочисленные машины вспыхивали и гасли, оставляя лишь красные пятнышки быстро растворяющихся огней. Чай давно остыл, на его поверхности бледной долькой луны, плавал кусочек лимона. Где-то наверху у соседей играла музыка. На душе было тоскливо и неспокойно. Он провел в больнице почти весь день, сидя у кровати друга, но больших изменений так и не произошло, Дэш оставался в коме. — Вам пора, — сказала вошедшая в палату, шикарная медсестра, словно реализовавшийся бредовый сон, со страниц комикса. С той лишь разницей, что на ее ногах были мокасины, а из-под короткого, обтягивающего халат были видны белые штаны. — Если что-то измениться я вам позвоню. — В любое время до трех часов ночи. — Макс не задумываясь, продиктовал ей телефон. — А утром? — спросила она. — Не раньше шести. — Автоматически ответил Макс. Его мысли были далеко, он пытался понять, что могла произойти, отчего вдруг Дэш попался. — Вы слишком мало спите, — укоризненно произнесла она, пряча блокнот в почти прозрачный карман халата. День выскользнул из рук разбитой чашкой, расплескивая ночную усталость. Макс уселся в кресло и задумался над тем, что происходило последние несколько месяцев. Дверь в прихожую скрипнула и затихла. Макс не спеша поднялся и удивлено вышел в коридорчик посмотреть. Может он забыл закрыть входную дверь, вернувшись из больницы. Он был сильно расстроен. Входная дверь была заперта, толстая металлическая цепочка накинута на загнутый гвоздь заменивший, вырванный некогда сердобольными соседями с куском косяка крючком. Но это было очень давно еще в буйной юности. Никого не было. Проверив еще раз дверь, он направился обратно в зал, в овальном зеркале на стене мелькнула тень за его плечом, заставляя обернуться. И тут же в упор грянул выстрел. Он не видел лицо нападавшего. Падая, он увидел как закрытая дверь, все еще оставаясь закрытой распахнулась, пропуская в коридор когда-то, он не видел кто это. Он видел лишь его начищенные туфли и серный, почти черный край брючины, когда он подошел. — Еще один, — бесцветным голосом произнес, видимо стрелявший. — Очень хорошо. — Со смешком произнес владелец туфель. В этот миг зазвонил телефон. Макс не понимал как он поднял трубку, он не чувствовал ничего кроме умирающего тола. — Чего так долго не отвечаешь? — Прозвучал, знакомый, веселый голос. — Дрыхнешь, что ли? — Да. Наверное… — Еле шевелящимися губами произнес Макс, больше не чувствуя тела. — Скоро приеду. Встречай. Я получил твое сообщение. Над головой мелькали яркие вспышки длинных ярких ламп, проносясь над ним, неподвижное тело вздрагивало, вторя движению чего-то под ним, он мчался словно на взлетной полосе. — Скорее. Мы теряем его. Яркие голоса мутнели. Кто-то склонился к нему очень близко, вспыхнула круглая сегментная лампа. Но он не мог разглядеть лица. Его окружали размытые, полу прозрачные тени в зеленовато бирюзовой одежде. — Теперь я стану твоим кошмаром, охотник. — Прозвучал голос владельца черных ботинок, что совсем недавно побывал у него дама.