Если ты опустишь руки

— Если ты опустишь руки… Я сломаю тебе ноги! — кричал Ватару, пиная разбросанные вокруг картонные коробки. — Не смей! Слышишь?! Не смей отступать! Он прекрасно знал, что Юта уже давно не воспринимает всерьёз любые его угрозы в плане физической расправы, но так ему, по крайней мере, станет понятна та сила, с которой Ватару пытается до него докричаться. — Даже не думай… Ты сможешь! Слышишь, Юта?! Ты перепрыгнешь через эти хреновы картонки! Разбег. Прыжок. Грохот падающих коробок. Снова и снова. Ватару видит, что с каждым разом Юта стартует медленнее, даже не пытаясь зайти на нужную высоту. Он не хочет. Нет — он боится. Страх. Мерзкое, липкое, но глубоко сидящее чувство, что опутывает с головы до пят, душит в своих крепких объятиях, не даёт и шанса вырваться, глотнуть живительного воздуха, раскрыть глаза на происходящее. Страх ослепляет, обездвиживает… — А ну встряхнись, чёрт побери! Юта, соберись! Ты прыгал множество раз, для тебя эта высота вообще не проблема! — орёт Ватару, срывая горло. — Проблема! — отзывается замерший перед коробками, упираясь в колени, Юта. — Не в высоте проблема! В том, что я не смогу! — Так… Давай по-другому… — бормочет себе под нос заведённый Ватару, разваливая картонное строение. — Я помогу тебе! Он ложится прямо на асфальт, задирает ноги вверх и выжидающе смотрит на притихшего рядом капитана команды. — Ты что задумал? — после тяжёлого вздоха еле слышно выговаривает Юта. — Я не… — Заткнись! Заткнись и прыгай, мать твою! — Ватару… — Я сказал, прыгай! Снова разбег. Снова скрип кроссовок, резко тормозящих на асфальте. Они не останавливаются. Юта раз за разом пытается преодолеть препятствие, с каким-то отчаянием бросаясь вперёд, но всегда тормозит перед самым прыжком. Он задевает ноги Ватару своими, сбивает его, валится сверху, но тот продолжает терпеливо ждать, раз за разом возвращаясь в исходное положение. Ватару умеет ждать бесконечно. А ещё он умеет идти к своей цели напролом. Пока не дойдёт или не умрёт на подступах к ней. Одно верно всегда — он никогда и ни за что не отступается. Юта старается помнить это и походить на него. Он очень старается, но у него не получается. Совсем не получается… — Эй, Юта, не смешно, — потирая ушибленную ногу, бурчит Ватару, переваливаясь со спины на бок. — Может, соберёшься, в конце концов? Сколько можно?! Ты ведь умеешь! — Ничего я… — Нет, ты не думай, если надо, я тут могу неделю лежать, пока не прыгнешь, — обрывает его на полуслове Ватару. — Только команде ты нужен раньше… Слышишь, Юта? Ты им нужен. — Я не могу! — Можешь! — Но Канеко… он меня не простит и… — Канеко, в отличие от тебя, всё понимает правильно! Даже у этого идиота в нужный момент мозги включаются! — взрывается Ватару, подскакивая со своего места. — Он уже простил тебя! Давно простил, — Ватару успокаивается и присаживается рядом с молчащим Ютой. — Ты просто этого не увидел за своим страхом перед прыжком и виной. Просто посмотри внимательно и сам всё поймёшь. Юта молчит, но сомнения в его душе уже медленно, но верно отступают. — Так, хорош прохлаждаться! — наконец, снова вскидывается Ватару. — Если сейчас с пятого раза не прыгнешь, я тебе точно ноги переломаю. На хрена они тебе? Ползать и так сможешь…