Дзюцу романтики

Какаши кушал молча, читал книгу, время от времени переворачивая страницы. — Нам придется расстаться, — буднично сообщил Ирука, доедая жаренные пельмешки. Какаши высунулся из-за книги: — На миссию посылают? — поинтересовался он. — Неа, — Ирука прихватил палочками пельмень из миски Какаши. — Это я тебя выгоняю. — А-а, — Какаши снова уткнулся в книжку, он явно решил, что тот шутит. — Только Пенис я тебе не отдам. — Оставляй, — хмыкнул Какаши. — Больно с ним много хлопот. — Тогда доедай и пошли вещи собирать, — Ирука поднялся из-за стола и отправился мыть тарелку. А вот спустя минут двадцать, Какаши таки понял, что Ирука не шутит и его действительно выставляют из дома. — Ты можешь это хоть как-то объяснить? — наверное, уже сто двенадцатый раз спрашивал Какаши. — Ну, я ж тебе объясняю! Вот как мы начали встречаться? Ты мне состроил глазки. — Не я тебе, а ты мне, — уточнил Какаши. — Не суть, — махнул рукой Ирука. — Ты меня трахнул. — Не я тебя, а ты меня, — снова уточнил Какаши. — Потом ты меня — это разве важно? — Ирука непримиримо мотнул головой. — Мы живем с тобой уже десять лет. — Одиннадцать, — поправил Какаши. — Не важно, — отмахнулся Ирука. — И что? За эти двенадцать лет... — Одиннадцать, — снова поправил Какаши. — А, все равно, — опять отмахнулся Ирука. — Сколько раз мы сидели в кабаке просто так? — Вчера, в Ичираку. — Да я не имел ввиду зайти пожрать, потому что лень готовить. Я говорю про романтику, интим, какие там еще слова? — А я откуда знаю? — удивился Какаши. — Ну, ты же книжки джирайевские читаешь. — Такая «романтика», — сообщил Какаши, — бывает у нас с тобой почти каждую ночь, и время от времени по утрам. — Сегодня заходил очередной «твой», — резко переключился Ирука. — И что? — Да, как обычно, говорил: у нас любовь, а с вами он из чувства долга. — Ты из-за этого расстроился? — спросил Какаши и попытался обнять Ируку. — Сдался он мне сто лет, — дернул плечом Ирука. — Я его выставил. Сказал ему, что он уже второй. За этот месяц. А сегодня только пятнадцатое июля, — задумчиво проговорил он. — В общем, выставил, — подытожил Ирука. — Сказал, пусть сваливает и не злит. Знаешь, кажется, он очень огорчился. — Ненавижу ходить на миссии с малолетками, — вздохнул Какаши. — Трахнешься разок, а они уверены, что это любовь на всю жизнь. Насколько все-таки проще с ровесниками. — Ну, да, — согласился Ирука. — Так собираем вещи? — Ты что, поверил этому? — Нет, конечно, — удивился Ирука. — Тогда, что? Ты можешь это хоть как-то объяснить? — уже в сто тринадцатый раз спросил Какаши. В итоге Какаши вещи собрал, правда, только после того, как Ирука пригрозил, что сходит к Ибики, а на обратном пути пригласит всех соседей посмотреть как АНБУ (в количестве) будут выводить его, Какаши, под белы рученьки. Оказавшись на улице он задумался: а куда, собственно, ему идти? Денег из общей нычки он прихватить не догадался. Да и что прихватывать? В последние полгода ему и миссий-то выдавали в разы меньше, и зарплата чунина явно выигрывала в сравнении с джонинской. Гостиница, конечно же, отпадала. Привычку ночевать по друзьям и знакомым, за одиннадцать лет совместной жизни, Какаши тоже как-то растерял. Ночевать в парке на лавочке было уж слишком. Тут его осенило — Тензо! Напарники не бывают бывшими, наверняка пустит. И подхватив сумку, Какаши двинулся к дому старого приятеля. Дверь открыли не сразу, а Тензо, появившийся на пороге, выглядел взлохмаченным и раскрасневшимся. Какаши на это внимание не обратил, прошел в квартиру, бросил сумку и спросил: — Я у тебя переночую? — Я... вообще-то... семпай!.. — Что? — Какаши удивленно повернулся к Тензо. — Он хочет сказать, что здесь занято, — сообщил очень знакомый голос. Из ванной, в полотенце, выплыл Генма Ширануи. Какаши изумленно переводил взгляд со спец-джонина на бывшего напарника и обратно. — Вы?.. — растерянно начал он. — Мы, — Генма подошел и по-хозяйски положил руку на плечо Тензо. — Здесь ночую я. А третий нам не нужен, пока. — Ничего себе, — Какаши почесал в затылке, — и давно? — обратился он к Тензо. — Давно, — смущенно признался бывший сослуживец. — Лет шесть уже. — Ну, надо же, — Какаши хмыкнул. — Не знал. А чего вместе не живете? — Ну, как-то... — Тензо растерялся, посмотрел на Генму, Генма на Тензо. — Ладно, — Какаши вздохнул. — Пойду. — Семпай, подождите! — встрепенулся Тензо. — А что у вас случилось? — А, не забивай голову, — махнул рукой Какаши и вышел. Ну что ж, раз у Тензо облом: оставался один путь — к великолепному Зеленому Зверю Конохи. — Надеюсь, он не трахается с Райдо, — пробормотал себе под нос Какаши, закидывая сумку на плечо и отправился в сторону дома Майто Гая. А в покинутой квартире назревал конфликт. — Так в чем дело? Объясни! — обычно выдержанный Тензо метал молнии из глаз, глядя на любовника. — Почему мы не можем вместе жить? Ты меня стесняешься? — Да нет же! — обычно самоуверенный Ширануи, зажатый в угол бойцом АНБУ, выглядел, как мокрый котенок. — Я же объяснял тебе. — Объяснял. В самом начале это годилось, но, демон его задери! Я только сейчас это понял — шесть лет! Ты хочешь сказать, что теперь эти объяснения годятся? «Чертов Хатаке! — думал Генма. — Принесла же его нелегкая!» А Какаши неуверенно топтался у двери Майто Гая. Вот так и видел: сейчас постучит, а там... «Может действительно в парк? — мелькнула мысль. — Да, пожалуй». Какаши развернулся и только, отточенная годами, реакция спасла его от мчащегося Гая. — Какаши? — Гай затормозил у дверей в квартиру. — Ты на моей сумке стоишь, — меланхолично заметил Какаши. — А там было кое-что хрупкое. — О, прошу прощения, — Гай отскочил на шаг. — Клянусь, я... — Ты меня переночевать впусти, — быстро вклинился Какаши. — Конечно, разумеется, — Гай распахнул дверь. — Проходи. — Спасибо, — Какаши поднял изрядно деформированную сумку и прошел в квартиру. Гай вошел следом: — Какаши, если я действительно что-то повредил, — снова начал он, — я готов собственными руками... — Слушай, — Какаши вздохнул, — ты звук убавить не можешь? — Могу, — согласился Гай, переходя на человеческое общение. — Что-то случилось? — Случилось, — признал Какаши. — Меня Ирука выгнал. — Как? — изумился Гай. — Совсем, — не весело ухмыльнулся Какаши. — С вещами, — буркнул он, пнув сумку ногой. — Но вы же были идеальной парой! Будь вы мужчиной и женщиной, вы бы были эталоном Конохи. — Наверное, проблема в том, что мы не мужчина и женщина, — проворчал Какаши, усаживаясь на кровать. — Да нет, я не то хотел сказать, — Гай присел рядом. — Я хотел сказать, что у вас были прекрасные доверительные отношения. Что случилось? — Поверишь, нет? — Какаши потер ладонями лицо. — Понятия не имею. Он пришел домой и за ужином, ни с того ни с сего, сказал, что я должен уйти. — Вот просто так пришел и сказал? — Вот просто так пришел и сказал. — Но ты спросил его почему? — Спросил, конечно! Раз сто спросил. — И что? — Да нес какую-то чушь, — Какаши уткнулся носом в руки. — Я ничего не понял: чего он хочет? Спрашивал: почему у нас нет интима — ну, как же нет? Есть! И Пенис себе оставил. — Что? — изумился Гай. — А? Пенис — это рыбка. Мне ее Сай подарил, потому так и назвали. Это же не собака — не нужно бегать по Конохе и вопить: Пенис-пенис. Так, маленький домашний прикол. В общем, ничего я не понимаю. — Странно, — Гай задумчиво глядел на друга. — Ты уверен, что не сделал ничего такого, что сподвигло бы его к этому? — Да ничего, — Какаши дернул плечом. — Тогда, может, расскажешь мне, очень подробно, о чем вы разговаривали? Как доклад с миссии. — Да пожалуйста. Через полчаса, выслушав Какаши, Гай кивнул головой: — Ясно. — Что? — вскинулся Какаши. — Я понял, что хотел тебе сказать Ирука. — Так что? Что? — жадно спрашивал Какаши. — В ваших отношениях никогда не было романтики, — резюмировал Гай. Какаши застопорился, обдумывая и вспоминая. — Ну-у, слушай, — начал он, — романтика это для маленьких девочек, а... — Романтика, — наставительно начал Гай, — важна в любых отношениях. Любому человеку хочется почувствовать себя самым лучшим, самым желанным, тем единственным ради которого могут совершить невозможное: свернуть горы, иссушить реки. В конце концов, ранним утром приготовить завтрак. Романтика — это когда ты неожиданно приходишь домой и зовешь партнера в ресторан или тащишь на берег реки, смотреть на звезды, или присылаешь маленькие, но милые подарки. Или записки: ты самый лучший. Или... — Хватит, — перебил Какаши. — Подожди. Ответь мне на один вопрос: зачем? — Если ты любишь, — непререкаемым тоном ответил Гай, — ты хочешь это делать и вопрос: «Зачем?» — не возникает. — Ладно, — Какаши посмотрел на друга. — Где мне ложиться. — Ложись здесь, — Гай сверкнул зубами, соскочил, хлопнул рукой по кровати и сказал, — Я устроюсь на футоне. Спорить Какаши не стал — это затянуло бы разговор еще часа на два — лег на кровать и начал думать. Да, с этой точки зрения, в отношениях с Ирукой у него романтики не было, но, демон задери! Он никогда и не думал, что она нужна. Он, Какаши, очень неловко бы себя чувствовал, если бы что-то подобное делали для него. Ему казалось, что и Ирука такой же. Да он поэтому и не хотел общаться с девушками — несколько попыток в юности, с этими посылами вызывали отторжение, ставили в глупое положение — никакого интима, после такого, не хотелось. Он хотел простоты, спокойствия и понимания. Пожалуй, конечно, самым логичным выходом было действительно сейчас, на этой точке, закончить все отношения со взбрыкнувшим любовником. Пусть ищет романтики где-нибудь в другом месте. Но... Какаши Ируку любил. Не подростковой, взбалмошной, огнедышащей любовью, а тихой и спокойной любовью зрелого человека. И выяснить вдруг, что партнеру нужны феерии и доказательства? Впрочем, да, он младше и, возможно, никогда в это не «играл»? В свои девятнадцать, он казался здравым, рассудительным, опытным — именно это и привлекло. Да и потом, спокойно воспринимал все: раны, психологические срывы, разовых любовников. Казалось — понимал! Да нет! Не казалось — понимал! Нельзя прожить с человеком больше десяти лет, который тебя не понимает! И что? Получается гандон вы, Хатаке-сан? Ничего-ничего не желали вы узнать о своем партнере? Но романтика и Ирука?! Да глупости все это! — Гай, — рявкнул Какаши. — А? — вскинулся на футоне Гай. — Херню ты несешь, — Какаши сел на кровати. — Невозможно все это. Ирука и романтика — фигня! Я давно с ним живу. Я тебе пятнадцать тысяч примеров могу назвать — он на что-то другое взъелся, точно. — Исходя из информации выданной мне, — задумчиво проговорил Гай, — проблема в этом. Возможно, ты что-то не договорил, возможно, ты что-то переврал. — Я в точности передавал его слова. — Тогда мой вывод верный, — спокойно ответил Гай и опустился на матрас. До утра Какаши так и не уснул: перебирал разные мысли. Романтика? Надо же, он что, цветы Ируке послать должен? Какаши фыркнул в подушку — это казалось пошлым и нелепым. В ресторан пригласить? Еще глупее. Подарить что-то? Да ему и дарить не на что — все деньги остались дома. А-а, дома-то и нет теперь. Ну что за чертова романтика? Что? Что? Что?! Гая что ли утром спросить? В середине дня к Умино Ируке, мирно обедающему в Ичираку, подскочил спец-джонин Генма Ширануи. — Какого черта? — сходу начал он. Ирука огляделся, чтобы увериться не перепутал ли его Генма с кем-нибудь. — Генма-сан, — вежливо начал было он, но Ширануи явно был настроен скандалить. — Какого черта ты его выгнал? Чем он тебе не угодил? Он теперь шляется по Конохе и... создает проблемы. — Вы о Какаши? — догадался Ирука. — Именно о нем, — Генма выдернул сенбон изо рта и с силой воткнул его в стойку. — Слушай, он вполне положительный мужик: спокойный, тихий, в кабаках не торчит. Что тебе в нем не хватает? Умино Ирука уже успел прийти в себя: — Генма-сан, — вежливо отпарировал он, — моя личная жизнь вас не касается. — Ошибаешься, красавчик, — прошипел Генма, нагнувшись к самому лицу Ируки, — теперь еще как касается. Меня... — он замялся. — В общем, это не твое дело. Но твоя личная жизнь очень тесно переплелась с моей личной жизнью. Ирука посмотрел на взбешенное лицо спец-джонина и коротко и емко сказал: — Идите нахуй, Генма-сан. Попробуете устроить здесь заварушку — будут проблемы. Если хотите что-то объяснить по существу — я вас слушаю. Секунд двадцать Генма краснел и бледнел, потом выдернул сенбон из стойки, засунул обратно в рот, и довольно мирно пробормотал: — Извините. — Да ничего, — махнул рукой Ирука. — Вы рассказывайте, что не так? — А вы вот считаете, что можно вот так вот сразу и рассказать, что не так? — пробурчал Генма. — Ну, к примеру, я могу начать, — задумчиво протянул Ирука. — Я выгнал из дома постоянного партнера, потому что он не соответствовал неким данным. — Умеете вы объяснить, — Генма грыз сенбон так, что аж казалось зубы трескаются. — Не соответствует. Ладно, простите еще раз. Пойду я. Ирука заинтересованно глядел вслед спец-джонину. А несколькими часами раньше, проснувшийся Майто Гай объяснял Хатаке Какаши тонкости романтических отношений. Какаши слушал, сопел, бурчал: «Что за идиотизм?» — но в конце урока все же задал несколько вопросов по существу: — Значит, романтические подарки это то, что не нужно, но красиво? — Примерно так, — согласился Гай. — То, что красиво, то, что любит партнер, но оно не обязательно в повседневной жизни. — А... — Какаши чуть замешкался. — Вот эти романтические отношения — обязательно выставлять себя таким дураком? — Запомни, о мой вечный соперник, — Гай воздел палец вверх. Окончание тирады Какаши не дослушал, трусливо выпрыгнув в окно. Потом корил себя: может зря он так? Может, надо было перетерпеть и остаться, вдруг бы Гай что-нибудь толковое сказал. Ладно, пока оставался вариант первый: не нужные, но приятные подарки. Вот, что любит Ирука? И тут Какаши завис. Казалось бы, если ты прожил больше десяти лет с человеком, ты должен, обязан знать, что сделает ему приятно просто так. Ответы были, но они были до смешного простыми и бытовыми: Ирука любит вкусно пожрать; Ирука любит валяться на диване и чтобы его никто не трогал; Ирука любит секс, но это отпадает. А что еще он любит? Какаши брел сам не зная куда, мучительно стараясь припомнить, а в какой области можно сделать неожиданный, но приятный подарок? Черт! Либо он совсем не знает своего партнера, либо романтическая схема дает сбой. Минут через двадцать после ухода Хатаке, в дверь Майто Гая постучали. На пороге был спец-джонин Ширануи Генма, который сходу поинтересовался: — Хатаке у тебя? Ему некуда больше пойти. — Мой великолепный соперник, — начал было Гай. Но Генма его осек, проходя в квартиру и маша рукой: — Тихо-тихо. Где он? У меня к нему разговор. — Он ушел, Ширануи-сан, — отрапортовал Гай. — Вот блин, — Генма казался искренне расстроенным. — Я думаю, он придет вечером, — Зеленый Зверь улыбнулся. — Я практически уверен. Если вы скажете, что ему передать. — Передай ему пару тычков в грудину, — мрачно предложил Генма. — И пару ударов по носу. — Я готов, но при нашем счете 178-177 не уверен, что смогу исполнить ваше пожелание. — Детский сад, — вздохнул Генма. — Ну, что вы все членами меряетесь? Между прочим, у некоторых есть реальные проблемы, — вздохнул он еще раз и направился к двери. — Генма-сан, — остановил его оклик Гая, — я, конечно, младше, но если вы скажете в чем проблема, то может быть я смогу вам чем-нибудь помочь? — Ты? — с недоверием и недоумением спросил Генма. — Ты сможешь? — Нет, разумеется, если у вас есть другие варианты. — Ладно, слушай, — Генма присел на край кровати и начал рассказывать. Генма старательно избегал вопроса почему он не хочет жить с Тензо, но Гай, несмотря на имидж деревенского дурачка, таковым отнюдь не являлся. И в конце концов припечатал Генму: — А вы, Ширануи-сан, стесняетесь не его, а себя. — Я? Стесняюсь? — взорвался Генма. — Да нихрена я не стесняюсь! — Исходя из полученной информации — именно стесняетесь. Но в ваших отношениях это очень хорошо, это как раз то, что не хватает Какаши-куну и Ируке-сенсею. — Чего? — у Генмы аж рот приоткрылся и сенбон выпал. — Романтика, — возвестил Гай. — Вы все время стараетесь поддерживать со своим партнером романтические отношения, не переводить их в бытовую плоскость. Это хорошо, красиво, но вы же понимаете, что и вы, и ваш партнер — кушает, писает, какает, пукает, смаркается, потеет. Быт тоже можно сделать очень романтичным, Ширануи-сан. — Ну да, можно, — пробурчал Генма. — Грязные носки, использованные носовые платки. — Но ведь это же совсем не важно, если вы любите друг друга, — Гай улыбался улыбкой в тысячу свечей. — Подумайте об этом и поговорите со своим партнером. Чаще всего, нужно просто поговорить. Из квартиры Гая, Генма вышел как пришибленный. В мозгу крутились миллион мыслей. А Хатаке Какаши сидел на третьем тренировочном полигоне и размышлял о романтике. Вот, к примеру, вызвать пса и отправить его с бенто в штаб — скоро как раз обеденный перерыв. Это будет романтично или нет? Наверное, нет. Это будет глупо. Но Ирука любит вкусно покушать, а заказать еду можно не в Ичираку, а где-нибудь еще. Или самому приготовить, что будет дешевле, с учетом отсутствия денег. Кстати, с учетом отсутствия денег. Их не было вообще. Даже на собственный обед. Ладно, он шиноби или как? Пару дней он точно переживет, но романтический подарок Ируке? Да почему ж ничего не лезло в голову, кроме коробочки со жратвой? Это он такой тупой или Ирука такой приземленный? В этот день Какаши так ничего и не сделал. Вечером, жутко смущаясь, попросил у Гая в долг — выслушал обычный поток слов, поскрипел зубами. Потом спросил у Гая, будет ли романтичным приготовленный обед. Тот поддержал с энтузиазмом, которого Какаши даже не ожидал. Ладно, номер первый назначили. Ближе к обеду, Ирука зашел в канцелярию, как обычно, оставить сумку и только потом пойти в Ичираку. Но в комнате, возле стола, с самым независимым видом сидел огромный пес с бенто завернутым в кокетливую косынку. — Булл? — удивился Ирука. Пес аккуратно поставил обед на стол и кивнул. Ирука машинально сунул руку в карман жилета — там все еще лежали собачьи лакомства. Собака аккуратно съела угощение, не потеряв при этом достоинства, и несильно толкнула носом крышку бенто, показывая краешек записки, после чего, с негромким хлопком, испарилась. В записке было: «Самой очаровательной заднице Академии и Штаба». Ирука не улыбнулся, не нахмурился, но глазки заблестели отчетливо, похоже, что это была приятная неожиданность. Наблюдающий Какаши бормотал себе под нос: — Надо же, действует. Я и подумать не мог, что он... Похоже, идиотская схема Гая чего-то стоила. Нужно было вернуться и дослушать. Дослушать получилось поздним вечером, послушно вытерпев все обычные гаевские тирады, Какаши-таки вклинился с вопросом: — Что дальше? — Ты должен показать как он тебе нужен, дорог! «Показать как нужен», — Какаши ткнулся головой в подушку. Ничего себе задачка. Показать как? За это и АНБУ забрать могут. Впрочем, если вот так вот подсунуть... Наверное, это идея. Но не сразу! У Какаши созрел план, кажется, он только что выучил новое дзютсу — дзютсу романтики. Вернувшийся домой Ирука обнаружил под дверью пакет. Подумал, а не позвать ли АНБУ, но пакет не был закрыт, из него явно торчали овощи и кулек с виноградом. В конце концов, он забрал пакет домой, а перебрав продукты, увидел записку: «Ты сам себе такого не покупаешь». Это было правдой. Сам себе Ирука такого не покупал — обычно все это притаскивал Какаши, пеняя, что жрать рамен вредно для здоровья и стоит это хоть чем-то разбавлять. Пакет обнаружился и на следующий день — там записка гласила: «Знаю, не успел съесть. Положи в холодильник — не испортится». Вечером третьего дня у двери, как обычно, нашелся пакет. В этот раз там не было продуктов, а сандалии с запиской: «Твои совсем порвались». А Какаши общался с Гаем: — Ну, как ты думаешь, что еще ему нужно? Да, я готов признать. По твоим понятиям я не романтик. Я не умею делать подарки просто так, я не умею дарить милые глупые пустяки. Ну, что мне делать с таким, какой я есть? — Пытайся, мой вечный соперник, пытайся, — обнадежил его временный сожитель. Утром в ванной Какаши сделал заготовки, потом приготовил обед, вложив туда два листочка. В этот раз отправил в Академию Паккуна. А по дороге на наблюдательный пост произошло досадное недоразумение. Какаши наткнулся на Конесиро, ну, тот самый камень преткновения, который желал любви, дружбы, понимания и ах, вы ушли от Ируки-сенсея, теперь мы будем жить долго и счастливо. Какаши дергался как червяк на крючке, с одной стороны не желая обижать парня, с другой — он должен был увидеть реакцию Ируки. В конце концов, не выдержав, цапнул молодого человека за плечи и прошипел ему в лицо: — Да все на миссиях ебутся, просто напряжение скинуть. Подрастешь — поймешь. Не собирался я с тобой роман заводить, и в мыслях не было! После чего, Какаши помчался к штабу, нагоняя упущенные минуты — как раз успел. Ирука вытаскивал из бенто фотографии. Было видно, как в недоумении приоткрывается рот, а глаза распахиваются в удивлении, а потом стремительно наливается бордовым от смущения лицо. Казалось, что даже протектор на повязке покраснел от стыда. «Есть!» — мысленно возликовал Какаши, он был готов отдать обе руки на отсечение, если у Ируки не наступила эрекция. Впрочем, секундой позже, тот уже себя контролировал — медленно выдохнул, о-очень медленно, и глянул на вторую фотографию — в этот раз красными были только уши. «Значит, в активе ему нравится больше», — отметил про себя Какаши. — Ему что-то передать? — спросил голос у ноги Ируки. Ирука совсем забыл про Паккуна. — Передай ему, что он забыл носовые платки. — Все? — сурово переспросил мопс. — И что он может за ними прийти вечером. — Передам, — Паккун скрылся. Какаши зашел вечером, посидели, поговорили. Какаши предложил ресторан, Ирука предложил постель, постель не без изысков, но тот с ним согласился. — А в ресторан можно и завтра. И розу я требую, такую, ну, чтобы на столе красиво стояла, в стаканчике, — бормотал Ирука, стаскивая с себя форму. Месяца через два чунин и джонин сидели на земляном полу катакомб. Между ними была постелена скатерть с едой, чашечками, двумя фужерами и пресловутой розочкой в стаканчике. — А нас точно тут не засекут? — спросил опасливо Ирука, оглядываясь по сторонам. — Почти наверняка засекут, — «успокоил» Какаши. — Если долго задержимся. — Ага, поменьше романтики, Ирука-сенсей, и домой в койку? — Да ладно, — почти обиделся Какаши. — Что сразу про койку-то? — он открыл шампанское и разлил по фужерам. — Кампай? — Кампай! Что, пива не было? — Ирука смаковал напиток. — Было. В рюкзаке лежит. — От шампанского газы, — хмыкнул Ирука. — А то я не знаю, — буркнул Какаши, выплескивая шампанское и доставая из рюкзака пиво. — Я романтично хотел. — В романтике тоже стоит знать меру, — Ирука с удовольствием отпил пиво. — Хватит и того, что мы в аварийном выходе сидим, как подростки, которые спрятались покурить. — Курить не будем, — сразу же вскинулся Какаши. — Да-да, Паккун не любит, я помню, — хмыкнул Ирука. — Стоит уважить, — вздохнул Какаши. — Он сейчас смотрит, чтобы нас тут не застукали с поличным. — И что ты пообещал этому меркантильному псу? — Не поверишь — ничего. — Он один, что ли? — Нет, все. Но он сам влез, сам предложил и сам других запряг. — Ничего себе, — пробормотал удивленно Ирука. — Чем объяснил? — Сказал, что слишком старый, чтобы что-то менять. К тебе он привык, ты ему нравишься. Вот как-то так. Ирука фыркнул: — Надо же, тоже напугался. Давно надо было так, — он сделал глоток, посмотрел хитро на нахмурившегося Какаши. — Не собирался я тебя всерьез выставлять. Встряхнуть чем-то нехарактерным чуть-чуть и все. — А не боялся, что не вернусь? — прищурившись, спросил Какаши. — Неа. Какаши хмыкнул. — Ладно, — признался Ирука. — Очень боялся, но надо было что-то делать. Я видел, что ты задумываешься, к саке тянешься. В общем, было похоже на «то», когда ты из АНБУ ушел. Ты действительно считаешь себя вышедшим в тираж? — Н-нет, — растеряно моргнул Какаши. — А что с АНБУ и что сейчас? Что я такого делал? — Ничего такого, просто не жил. — Как это? — Перебирал прошлое, не реагировал на настоящее, тормозил. В общем, того опыта мне хватило. И сейчас такое началось, с полгода уже. — Да ладно, — с недоверием протянул Какаши. — Для того кто видит — очевидно, — безжалостно припечатал Ирука. — Может, от врагов на миссиях ты офигенно прячешься, но не от человека, который с тобой прожил одиннадцать лет. — Надо же, запомнил, — фыркнул Какаши. — А я и не забывал, — ответил Ирука, — все это было так. — Значит, все-таки Гай был не прав! — с торжеством заявил Какаши. — А я... — и дико покраснел. — А ты все сделал очень хорошо, — расплылся в довольной улыбке Ирука. — Знаешь, — он прилег на скатерть, подперев ладонью голову, — я на такое не рассчитывал, но это было... интригующе, назовем это так. Так, как будто принимаешь знаки внимания от незнакомого человека. — Я тебе дам незнакомого человека, — ворчливо заметил Какаши, но в тайне был доволен. Через каких-то минут десять появился Паккун и доложил, что к месту «пикника» движется патруль. — Спасибо, — поблагодарил Ирука призывного пса, достал из рюкзака кулек. — Ценю заботу, — он поклонился и протянул собачье лакомство псу. — А ты не думал подписать с нами контракт? — поинтересовался Паккун. Какаши выразительно посмотрел на призывное животное. Паккун хмыкнул, цапнул кулек и испарился. — Вот ведь, — ворчал Какаши, быстро собирая вещи, — сто процентов старая меркантильная задница! А я тоже хорош, решил, что он обо мне печется, а не о своем брюхе. — Какаши, смирись, — Ирука быстро чмокнул его в макушку и вернулся к «затиранию» следов их пребывания в катакомбах. — Кроме меня, ты больше никому не нужен. Какаши зафыркал смеясь: — Умеешь же ты поднять самооценку. Хотя... — он затормозился на секунду, но вспомнив о приближающемся патруле, продолжил забрасывать «романтический инвентарь» в рюкзак. — Может он так решил нас окончательно «соединить»? — Спросишь у него потом, романтик. Сваливаем. — Сваливаем! Во всем был прав Ирука: и в том, что встряхнуть любовника надо было, и в том, каким методом, в одном ошибся — не один он заботился о Какаши. В деревне нашелся еще кое-кто, кому было не безразлично, что происходит — Пятая Хокаге — пусть и заботилась она отнюдь не из-за любовных порывов. — Она мне команду подсовывает, — жаловался Какаши Ируке на главу селенья. — И в такой форме, что хрен откажешь. Как же я это ненавижу, — Какаши запрыгнул на подоконник, давая возможность подмести пол на кухне. — Теперь у тебя будет полна жопа огурцов, — резюмировал Ирука, хотел было еще что-то сказать, но шум на улице привлек внимание. Оба насторожено выглянули из окна. По улице шла процессия Генм, ну, как процессия — три спец-джонина. Первый нес на плече связанного Тензо, два других — узлы с вещами. Боец АНБУ на плече первого Ширануи барахтался и шипел: — Нет, ну, нормально договориться никак? — Никак, — ответил второй спец-джонин, тот, который нес самый большой тюк. — Это опять дня на два затянется и ни к какому выводу не придем. Так быстрее и проще. — Кому? — попытался было возопить Тензо, но осекся, вспомнив в каком он положении. — Мне, — непререкаемым тоном ответил Генма. — Я шесть лет, — начал Ширануи, дернув плечом, забрасывая поудобнее узел, — стремался взять не то, поставить не туда, да пукнуть, черт возьми! — взорвался на конец-то он, но сразу же перешел на шепот. — Вот теперь посмотрю, как ты походишь в чужой квартире. — Ками в помощь, — выкрикнул Ирука из окна, приветливо махнув рукой. — Брысь! — рявкнул Ширануи на Умино, но морда была довольная. — Вот, — наставительно начал Какаши, провожая взглядом «процессию», — АНБУ скрутил, старая гвардия еще ого-го! — Да я и не сомневался. Слу-у-ушай, — словно только-что вспомнив, Ирука подтолкнул Какаши плечом, — у тебя еще осталась «та» веревка? — Ну, да, — хмыкнул тот. — Есть предложения? — Конечно, — просиял Ирука. — Даже не одно. — Ах, ты, затейник, — Какаши спрыгнул с подоконника и пошел в сторону спальни. — Ну, давай. Слушаю.