Последний поцелуй.

Солнце легким поцелуем коснулось кромки воды и стало медленно погружаться. Здесь, на берегу моря, особо хорошо было видно, как небесное светило опускалось в золотые волны. Скоро наступит ночь, всё и вся погрузится в безмятежный сон. Однако были те, кто еще не собирался ложиться спать. На берегу, казалось, бескрайнего моря двое влюбленных, сидя на лавочке, нежились в объятьях друг друга, укрытые зеленой кроной дерева. На протяжении нескольких последних лет почти каждый день они приходили сюда полюбоваться закатом и порадоваться еще одному прошедшему дню. Они провели еще один замечательный день, и они до сих пор вместе даже спустя столько лет. — Даже не верится, что мы дожили до таких лет, — нарушил тишину один из них. — Почему не верится? — С первых дней знакомства и по сей день с нами что-то случается. А сколько раз мы были на краю гибели и не счесть. — Ага, особенно, когда ты умер у меня на руках. Если бы не... если бы не он я бы не знал, что делать. Наверное, перестал бы и дальше бороться. — Еще в самом начале нашего знакомства ты сам чуть не умер. И тот раз, когда Теро ели успел дать тебе противоядие. Мне казалось, что я задыхаюсь вместе с тобой. — Но все ведь обошлось, тали! Теперь мы можем посмеяться над тем, какими мы были глупцами. — Я знаю и благодарен богам за то, что теперь спустя столько лет мы живы, здоровы и все еще вместе. — Я тоже благодарен им за то, что они послали мне тебя. Ох, я даже и представить не могу, как сложилась бы моя жизнь не встреть я тебя в той холодной и темной камере. — А мне и гадать не стоит: увезли бы в Пленимар, продали бы в рабство и… и... — Не стоит думать о грустном, тали, самое главное, что мы вместе. Быть с тобой, делить старость — о большем я не мог и мечтать. — Я тоже, тали. Я люблю тебя, Серегил. — Я тоже люблю тебя, Алек. Алек поднял глаза и взглянул в лицо того, кого любил больше всех на свете. Губы Серегила искривились в знакомой усмешке, а в глазах загорелся озорной огонек. Алек смотрел и видел перед собой не морщинистого старика с длинными седыми волосами — перед ним был юноша с густыми темными прядями, ниспадавшими на плечи. Тонкие черты лица, большие серые глаза, высокие скулы и длинный нос — таким он запал и таким останется в его памяти. Тонкие губы Серегила кривила лукавая усмешка, делая его лицо совсем молодым. Алек видел перед собой Серегила, каким тот был в пору их первой встречи. И он надеялся, что Серегил тоже видит перед собой того хрупкого юношу, который стеснялся, казалось, по любому поводу. Алек подался вперед и поцеловал Серегила как в первый раз: настойчиво и немного неуклюже, но решительно. Поцелуй длился мгновение и целую вечность. Разорвав поцелуй, Алек приник к груди любимого. Серегил крепко прижал его к себе и нежно погладил по когда-то золотистым волосам. Вдали блеснул последний луч солнца, и ночная мгла окутала мир. На берегу моря, нежась в объятьях друг друга, сидели двое возлюбленных. Когда через полчаса к ним подойдет один из внуков, Адриэль, то найдет их словно заснувшими: с закрытыми глазами и счастливым выражением на лицах. Опечалено вздохнув, он пойдет домой и скажет родителем, что любимые дедушки вместе встретили свой последний закат. *** Где-то на Вороньем мысе луч луны проник в окно дома и осветил спящего ребёнка, хотя это был не совсем ребенок. Сквозь сон он почувствовал, как что-то невесомое коснулось его серебряных волос. Малыш открыл глаза и увидел силуэты двоих юношей, стоящих у кровати. Они нежно смотрели на него и ласково улыбались. Протерев свои серебряные глаза, малыш снова оглядел комнату, но она уже оказалась пуста. Из глаз у него потекли слезы, которые падая на одеяло, превращались в серебряные цветы. Откинувшись на подушку, он закрыл глаза и тихо прошептал: — Алек, Серегил...