Привычка

Говорят, привычка - вторая натура. Если это действительно так, то Тсунаёши даже задумываться не желает о том, какая у него эта "натура". Потому что если смотреть по его "привычкам", то выходит какая-то хрень, а он сам получается психом. Ибо только псих мог повадиться отсыпаться в самую жуткую тюрьму мира мафии, от которой даже маньяк Мукуро старается держаться подальше. Хотя стражи Вендиче, как ни странно, ничего против не имеют... {•••} Собственно, началось всё с того, что Саваду окончательно и бесповоротно достали. - Согласен даже на личную консервную банку Рокудо в Вендиче, лишь бы выспаться подальше от этого дурдома... - Консервную банку не обещаю, но раскладушку на нижнем уровне могу организовать. Впоследствии, Тсунаеши никогда не спрашивал, что в его кабинете в тот вечер забыл Глава Вендиче и по какой причине решил помочь, но до конца жизни будет ему за это благодарен. Как и общему состоянию своей "заебанности", не позволившему тогда отказаться. {•••} Как ни странно, но вопреки ожиданиям, в Вендиче Саваде понравилось. А что? Темно, относительно тихо, а то, что холодно, да, атмосфера мрачная, так это мелочи. После Хибари и Мукуро его ни каким ки не прошибешь, и все "тёмные ауры" не страшнее щекотки. Да, и замёрзнуть для носителя пламени Посмертной Воли задача весьма проблематичная. К тому же, в отличие от его Хранителей, Стражи мафиозной тюрьмы оказались людьми крайне воспитанными и с решением босса не спорили и протестовать не пытались. Наверное, это был первый за несколько лет раз, когда Тсунаеши сумел выспаться, не будучи разбуженный садистом-Аркобалено или кем-либо другим из толпы ходячего зоопарка, что не иначе как по недоразумению, назывался его подчинёнными. И даже устроенная после этого выволочка от раздражённого пропажей ученика репетитора не слишком омрачила настроение бодрого Дечимо. {•••} Второй раз в Вендиче Тсуна оказался примерно через месяц, с тем лишь отличием, что Бермуда забрал его не из личного кабинета, а с полигона, где пребывающий в бешенстве Вонгола с упоением правил всё, на что хватало глаз. Очередная выходка Хранителей похерила три месяца его кропотливой работы, в результате чего вместо бескровного решения конфликта образовались трупы. Много трупов. Смешно, но Омерты это не нарушало даже косвенно. Это были далеко не первые трупы, которые довелось видеть Саваде, но легче от этого не становилось от слова совсем, а циничные слова Реборна лишь подогревали бешенство: "Это мафия, Никчёмный Тсуна! По-другому здесь не бывает. Тебе пора вырасти". На этом фоне было немного странно, что отпаивать молодого босса виски пришлось именно начальнику тюрьмы, а не его репетитору. {•••} С Бермудой они на удивление легко сошлись. Как говорил сам Фон Вихтенштайн, ему было куда выгоднее иметь адекватного босса Королевской Семьи, чем потом разбираться с последствиями его неадекватных поступков. С точки зрения Тсунаёши, это было логично, хотя и немного необычно, но, пожалуй, впервые в жизни ему не хотелось вникать в логику чьих-либо поступков. Интуиция молчала, и этого было достаточно, чтобы на всё остальное ему было откровенно плевать. Савада получал относительно тихое место, где мог успокоить свои нервы, а Аркобалено Тьмы мог не беспокоиться о протекающей крыше Нео-Примо Вонголы. {•••} Отсыпаться в Вендиче со временем вошло в привычку и традицию, повторяющуюся минимум раз в месяц, которая, тем не менее, продолжала каким-то образом оставаться в тайне как от Реборна и Хранителей, так и от всей Вонголы в целом. Сильнейший киллер мог сколько угодно беситься и ругаться, но так и не смог выяснить куда и, главное, КАК иногда исчезает его ученик. На все расспросы Савада плевал с высокой колокольни. Впервые так мастерски игнорируя свою личную Немезиду. {•••} Наверное, Тсунаёши был единственным, кто так спокойно реагировал на Стражей и абсолютно точно первым, кому вообще могло придти в голову пообщаться с ними... просто так. А ещё таскать им шоколадки. Возможно, сказывались особенности природы Пламени, но абсолютно все Судьи были сладкоежками. Хотя запросы и отличались весьма сильно. Например, Джагер предпочитал чёрный шоколад с сахаром и ликёром. И да, всё должно быть отдельно. Его начальник же был в этом плане всеядным, но больше всего любил горький с мандаринами. Хотя встречались и более... неординарные сочетания, вроде белого с серым хлебом и солёными огурцами. Тсунаёши нравилось подбирать Стражам такие маленькие подарки, в чём Гиперинтуиция была не заменима. И хотя со стороны всё это, наверняка, смотрелось весьма странно, такое время препровождение нравилось ему куда как больше, чем общество Хранителей и мафиози вообще. {•••} - Савада Тсунаёши, - Бермуда всегда называл его полным именем, в какой бы обстановке они не находились. Наверное, это должно было пугать, но Дечимо уже давно привык. - Тебя опять потеряли. - Надо же... Я думал, они давно уже привыкли... - Пробормотал Савада, даже не планируя отрывать голову от подушки. Раскладушку на нижних уровнях Вендетты он уже с чистой совестью считал своей собственностью. - Предупреждать о своих исчезновениях, ты по-прежнему не желаешь. - Констатировал Фон Вихтенштайн, присаживаясь на стоящий рядом стул. - Пусть побегают. Им полезно. - Буркнул парень, даже не открывая глаз. Ему не нужно было видеть, чтобы знать, что сейчас Бермуда находится в своей взрослой форме, что свой привычный цилиндр он давно уже снял, а в глазах у него медленно бродят задумчивые тёмные искры, которые почти не видны в его чёрных глазах. - Кажется, с каждым годом ты не любишь их всё больше и больше... Бурчание Вонголы в этот раз было совсем неразборчивым, но протеста или недовольства там не было. Тсуна не видел смысла оспаривать истину. К тому же Бермуда был одним из немногих, кому врать было абсолютно бесполезно, тот чувствовал ложь на том глубинном уровне, что человека не спасал даже самообман. К тому же Глава Стражей и так знал, что думает по этому поводу Десятый Вонгола. Наверное, только он и знал. Знал о том, что, несмотря на принятый титул, Савада по-прежнему не желает иметь дел с мафией. Что внешне тихий и добрый Савада Тсунаёши готовый, кажется, простить всех и каждого, всё же умеет ненавидеть, пусть объектов его ненависти всего трое. Джотто ди Вонгола - Первый Вонгола. Дон Тимотео - Девятый Вонгола. Савада Емицу - Внешний Советник. Первого за то, что имел совесть лицемерно заявлять, что мафия создавалась для защиты. Второго, что назначил его Наследником. А третьего за то, что даже не вознамерился возмутиться. За то, что все трое втравили его в мир Мафии. Что все трое испортили ему жизнь и ни капли не поинтересовались его мнением. Наверное, только Вендиче знали, что Тсуна, несмотря на все свои весьма незначительные успехи в средней школе, мечтал стать океанологом. Что ему нравились звёзды. И вообще он умел рисовать на уровне Парижской Академии Художеств. И вообще, у него были другие планы на жизнь! А ещё Бермуда точно знал, что, несмотря на то, что раз за разом Тсунаёши прощает все выходки своих Хранителей, он давно уже не считает их своей семьёй. Да и вряд ли когда-либо по-настоящему считал их кем-то большим, чем просто товарищами по оружию. Близкими, но всё же не родными. О том, что мнение о Хранителях у Савады давно и прочно застряло между "Чёртовы жизнерадостные психи", "Достали хуже ёкаев" и "Я всё же несу за них ответственность", можно даже не говорить. - То есть успокаивать ты их не собираешься? - Они успели что-то нарушить? - Нет. - Тогда пусть хоть по луне на ушах ходят. - Решил Вонгола. - А ты жесток, Савада Тсунаёши... Дечимо уже давно заснул, когда Бермуда одним текучим бесшумным движением перетёк из одной позы в другую и, пересев на край раскладушки, невесомо дотронулся до лохматой макушки шатена, перебирая мягкие пряди. Неожиданно за его спиной раздался тихий голос. - Можно простить ребёнка, который боится темноты. Настоящая трагедия жизни, когда мужчина боится света. Ладонь Фон Вихтенштайна дрогнула, но тот не отстранился. - Тебе здесь не рады. - В негромком голосе главы Ведикаре появилась угроза. - Убирайся, Шахматоголовый. - Ты так заботишься о нём. - Незваный гость и не подумал уходить. - Я удивлён. - Ещё бы ты что-то понимал. Убирайся. - За спиной Шамана невесомо звякнули цепи. Другие Стражи так же почувствовали вторженца. - Ты не услышал меня. - Кавахира чуть склонил голову к плечу. - Я сказал, что удивлён, а не что не понимаю. Он яркий. - Тронешь его, и ты покойник. - Тихий рык Джагера ознаменовал появление на шее Шамана цепи пропитанной чёрным пламенем. Древний хмыкнул. Ну, прям, как стая собак, защищающая своего хозяина. - Даже не думал. - Шахматоголовый сдвинул свою маску. - Было бы действительно жаль, если бы он погас. Присматривай за ним тщательнее, Бермуда. - Посоветовал он, растворяясь в языках своего пламени. - Вонгола может обернуть его звезду в чёрную дыру, и тогда даже я не смогу остановить его. Никто не сможет... - Я знаю это и без тебя... - Бермуда с сожалением поднялся на ноги. - Идём. - Скомандовал он. - У нас всех ещё есть работа. - Да, босс. {•••} Когда Пламя Посмертной Воли обращается в Пламя Ненависти, оно выжигает всё, до чего может дотянуться. Мало кто знает, но самое яркое и сильное Пламя Ненависти может только появиться у Небес. У самых гармоничных и светлых. Таких, каким когда-то был Бермуда. Таких, какими были Ария и Луче Джигли Неро. Таких, каким является Савада Тсунаёши сейчас. У Вонголы есть все шансы затюкать парня до того, что сияющие небеса обернутся чёрной бездной. Но Бермуда сделает всё, чтобы предотвратить это. И дело тут далеко не в грядущем в этом случае конце света...