Наваждение

Ты - мой бред, ты - мое наваждение, свето-тень и вся жизнь моя. Целовать тебя – наслаждение… И начать это всё с нуля...(с)

Это было явным наваждением. Кияма сам для себя изначально четко определил, что не может ответить на чувства Мизусавы, и тот, казалось, принял это и смирился. Он остался в команде и как ни в чем не бывало улыбался друзьям, и они искренне улыбались ему в ответ. Только Кияма не улыбался. Старался, конечно, уголки губ нервно подрагивали, слегка приподнимаясь. Но это была не улыбка, скорее, скорбная гримаса. В глазах даже улыбающегося Мизусавы он видел печаль. И невыносимо было думать, что это он тому виной. Кияма никогда раньше не любил. Точнее, не был влюблен. Он любил своих родных, друзей, но, погрузившись в свою боль после смерти Такаши, как-то забыл, что есть еще один вид любви. Чувства Мизусавы напомнили ему об этом. Так почему же он сказал «нет»? Почему не дал им шанса? Потому что так было правильно? Честно по отношению к Мизусаве и к самому себе? Но тогда почему теперь он не может отвести взгляд от тонких запястий, острых ключиц в вырезе футболки. После тренировки он иногда ловит себя на том, что откровенно пялится на переодевающегося Мизусаву, и его так и тянет прикоснуться к стройному и гибкому телу. Станет ли ему неприятно? Это всего лишь наваждение, мысленно говорит себе Кияма, хмурится и трясет головой. И покидает раздевалку первым. А наутро резко просыпается тяжело дыша и с крепким стояком, потому что еще секунду назад жарко целовал и сжимал в объятиях чужое разгоряченное тело. После контрастного душа наваждение отступает, но стоит прийти в школу и увидеть Мизусаву, как оно накатывает с новой силой. И так день за днем. От созерцания голых лопаток Мизусавы Кияму отвлекает звонкий голос Сатоши: - Мизусава-сан, ты не мог бы сегодня закрыть раздевалку за меня? Мне нужно в больницу, врач обещал выписать новый рецепт на лекарства. Но если буду ждать, пока все уйдут, могу не успеть. Пожалуйста. - Конечно, - с легкой улыбкой кивает Мизусава и берет у него ключи. - Огромное спасибо, - кланяется Сатоши и спешит к выходу. Он машет ребятам на прощанье и, лишь проходя мимо Киямы, как-то заговорщицки улыбается. Кияма хмурится, но все равно переодевается дольше всех. Остальные покидают раздевалку довольно быстро. Бурно обсуждая изменения в программе, они будто не замечают, что еще двое с ними не уходят. - Прости. Я тебя задержал, - тихо произносит Кияма, наконец-таки закрывая свой шкафчик. - Ничего страшного. Мне несложно, - так же тихо отвечает Мизусава, и невесомая улыбка вновь появляется на его губах. Он уже собирается встать с дивана, на котором сидел в ожидании, но Кияма вдруг опускается рядом. - Я... - начинает он и замолкает. Повисшую в воздухе тишину нарушает лишь тихий стук бусин на браслете, который Кияма нервно теребит у себя на запястье. - Если ты все еще переживаешь из-за моего признания, - решается нарушить неловкую паузу Мизусава, - то знай, я благодарен тебе за честность и, хотя мне сложно пока полностью избавиться от своих чувств, но... - К черту! - резко обрывает Кияма и, затыкая ему рот поцелуем, опрокидывает на диван. Мизусава не сопротивляется. Наоборот, от удивления он слишком мягкий и податливый. Эта уступчивость, по мнению Киямы, почти равносильна равнодушию и, кажется, что он вновь совершает ошибку и делает только хуже. Он уже готов отстраниться, но тут Мизусава обхватывает его руками и углубляет поцелуй. Школьные пиджаки летят в сторону, за ними следует футболка Киямы. С пуговицами на рубашке Мизусавы он немного медлит. Но и ее постигает та же участь. Кияма разрывает поцелуй и, отстранившись, делает то, что давно хотел. Осторожно, кончиками пальцев очерчивает выступающие ключицы. Проводит по груди, едва задевая соски, отчего тело под его руками слегка вздрагивает. Он смелеет и уже уверенно обхватывая Мизусаву за поясницу, привлекает к себе, а потом медленно целует в шею. Мизусава шумно выдыхает и сам забирается к Кияме на колени, перехватывая инициативу. Теперь очередь Киямы быть удивленным. Поцелуи Мизусавы жадные и напористые, а руки слишком умелые. Он ласкает тело Киямы и, проворно расправившись с его брюками и бельем, дотрагивается до давно возбужденного члена. И от одного этого прикосновения хочется кончить. Поэтому, когда Мизусава почти стекает на пол и, расположившись у него между ног, обхватывает его член губами, Кияма не удерживается и стонет в голос его имя. По телу волной прокатывается дрожь, а руки стискивают обивку дивана. Разум туманится от удовольствия, но Кияма не хочет, чтобы было хорошо только ему. Он тянется к Мизусаве, заставляет подняться обратно. Целует, влажно и смазано, попутно высвобождая из оставшейся одежды и вновь усаживая его к себе на колени. Обхватывает рукой оба их члена, замирает на мгновение, пока Мизусава не делает то же самое, и продолжает беспорядочно целовать - в шею, плечо, ключицы. Слегка прикусывая кожу, оставляет метки. Ритм ускоряется. Дыхания не хватает. Сбивчивые неясные стоны срываются с губ обоих, отражаясь от стен и сливаясь в один. Они кончают одновременно, судорожно сжав друг друга в объятиях. А потом Кияма расслабляется, полностью заваливаясь на диван и увлекая Мизусаву за собой. Некоторое время они просто молча лежат, обнявшись. - Я думал, что ребята вроде тебя должны быть менее... опытными. Но не почувствовал, чтобы ты растерялся, - первым нарушает тишину Кияма, мысленно ругая себя за глупость произнесенной фразы. У него у самого опыта в подобных вещах было чуть. Мизусава приподнимается и, явно пытаясь скрыть свое смущение, спокойно произносит: - Тебе показалось. Это все было в первый раз. Но я довольно часто представлял, как это могло бы быть. Поэтому просто не хотел упускать шанс. - Ты представлял нас на этом диване? - Кияма вопросительно хмурит брови, честно пытаясь сдержать улыбку. - На диване - да, но не на этом, - Мизусава не выдерживает его взгляда, отворачивается. Встрепанный, раскрасневшийся, смущенный, он выглядит настолько мило и соблазнительно, что Кияма не может удержаться и вновь привлекает его к себе для поцелуя. Впереди у них куча времени, чтобы опробовать еще много диванов.