too much broke to feel

Кенма устал. Он устал так сильно, что уже и не помнит, когда в последний раз чувствовал хоть что-то, кроме желания отдохнуть, наконец, от всего этого. Он устал от университета, в котором Козуме чувствует себя лишним, среди людей, веселой болтовни и вечной активности. Он устал от обстановки, одной и той же изо дня в день, словно несколько старых потертых фотокарточек постоянно крутятся у него перед глазами в нескончаемом танце. Он до жути, до дрожи в тонких бледных пальцах устал от окружающих, а больше всего он устал от Куроо. От Куроо, которого никогда нет рядом, маячащего в подсознании, а особенно от образа прошлого Тетсу. Смеющегося и готового всегда прийти на помощь, убирающего волосы с его лица и пытающегося растормошить вечно хмурого и вялого Козуме. Ничего не произошло. Они просто устали. Кенма закуривает, стоя на крыльце университетского корпуса и накидывает капюшон на голову: сегодня опять пасмурно, мелкая морось и грязно-серое небо. Ему всё равно на погоду, просто не хочется, чтобы намокли волосы. Мысли о Тетсуро грязными пятнами покрывают всю его черепную коробку, пятнами, которые невозможно удалить, сколько не старайся. Внутреннюю пустоту заполняет сигаретный дым, и Козуме с наслаждением старается удержать это чувство целости, возникающее после каждой затяжки, но оно всегда исчезает на выдохе. Домой. Через пару перекрестков и супермаркет, ему нужно добраться до дома как можно скорее, чтобы апатично не упасть где-нибудь посреди улицы, потому что он просто устал. Устал от вечных "Извини, Кенма, у меня появились срочные дела, сегодня не смогу. Люблю тебя" из недели в неделю, особенно от этих сухих, словно бурая осенняя листва, признаний. Он мог бы обойтись без этой вымученной лжи. Он уже не ребенок, опека ему не нужна, но он устал до боли в суставах от их натянутых отношений. "Всё в порядке. Ничего страшного, Тетсу-чан". Страшного-то ничего, а на душе всё равно скверно от обиды и разочарования. Он давно обещает себе, что покончит с этим. Разорвет путы, связывающие их насильно, измучившие их до основания. Каждый день, просыпаясь, он говорит "Сегодня", но ничего не выходит, он просто не может сделать это первым. Куроо давно не идет на контакт. Куроо не до него. У Куроо новые друзья, новая жизнь в университете, их пути разошлись, и то, что было, никогда не повторится вновь. Кенма отдает себе в этом отчет, он прекрасно это понимает, но не может отпустить, после всего, что они пережили вместе. Первый перекресток позади, и Кенма сутулится, кутаясь в парку, которая совсем не дает тепла. Под ней только футболка, футболка Тетсуро, которую он не может найти в себе сил снять. Кенме тяжело и грустно, Кенма устал, он хочет домой, лечь на пол и просто не думать ни о чем. Если игнорировать проблему, она уйдет? Если делать вид, что тебе все равно, то когда-нибудь ты действительно отпустишь ситуацию? Ещё одна сигарета, скоро останется позади и второй перекресток. Толчок, Кенма в растерянности отшатывается, не решаясь поднять глаз из-под капюшона, бурчит извинения и только собирается продолжить путь, как его хватают за плечо. Нет. Нет. Убери руки, отцепись, исчезни, сделай вид, что меня нет, кто бы ты ни был. Козуме выглядывает из-под капюшона, и его буквально вспарывает знакомая улыбка. Прекрасно. - Тетсу? - Кенма не хочет его видеть, не сейчас, он не был готов к этому, он не... Его на три секунды захватывают в кольцо рук - песчинка тепла по сравнению с океаном нежности, что был раньше. Кенма держится. Он даже не зол. Он устал и хочет домой. Вопросы и предложение покурить вместе бьют по самообладанию, его тысячами игл жалит когда-то самый родной, сейчас звучащий таким равнодушным голос. Куроо даже не рад его видеть. Ему всё равно. Зачем он его остановил? - Что? Кенма не говорил этого вслух, ведь так? Он точно уверен, что не произносил это, позорное клише, как во всех этих идиотских любовных историях. - Кенма, вот только давай не будем начинать, пожалуйста. Он не начинает. В его намерения даже не входило произносить это. Как и встречаться с Куроо сегодня и вообще в ближайшее время. Он поднял на него глаза от силы пару раз. Кенма устал. Он хочет домой. В безопасность, в липкую, но ставшую привычной паутину мыслей, туда, где никто не сможет его достать, кроме него самого, ему и этого с головой хватает. - Ты занят сейчас? Домой идешь? Зачем-зачем-зачем тебе это знать? Мысленные ответы на реплики - одна из привычных вещей, особенно сейчас. Он не хочет говорить это вслух и все усложнять. Кивает головой. "Да". - Может быть, проводить тебя? Это не очень хорошая идея, учитывая то, что Куроо, вероятнее всего, попытается напроситься на чай, а это никому из них не нужно, действительно не нужно, потому что разрушенное здание невозможно склеить крохотными полосками пластырей, невозможно вернуть ушедшие чувства одной чашкой чая и разговором. Козуме неопределенно пожимает плечами. Сейчас Куроо уйдет. Или взорвется, высказывая всё прямо в этом крохотном проулке, где они вместе курили минутой ранее. Кенма достает ещё одну. Три. Два. Один. - Кенма, - Тетсуро сбрасывает капюшон с его головы одним взмахом руки, и Кенма отчаянно жмурится, будто ожидая удара, хотя знает, что Куроо никогда бы не поднял на него руку. - Почему ты себя так ведешь? К чему это вечное выражение лица, эти твои дурацкие замашки, односложные ответы? Ты можешь вести себя по-человечески? Эти слова ранят, сильно, но сейчас не стоит обращать на это внимание, потому что Кенма ожидал этого, он на самом деле ждал чего-то подобного, он не удивляется. Голос Куроо звучит одновременно равнодушно и презрительно, ядовито, будто ему не нравится это произносить, будто он хочет оказаться где угодно, но только не здесь. Только бы не начинать этот отвратительный разговор. Кенма молчит, Тетсу бесится. Единственное, чего хочется Козуме - уткнуться в телефон, спрятаться под темной тканью капюшона и уйти домой, без объяснений и прочего. Он устал. - Нам нужно это обсудить, ты ведь понимаешь, что происходит? Кенма кивает. Кенма хочет, чтобы Куроо перестал его жалеть, он хочет перестать выглядеть таким жалким, хочет, чтобы Тетсуро ушел и забрал с собой все крохи оставшихся чувств и ворох мыслей, вопросов "почему?" и "как же так вышло?". Просто так случается. Иногда людям надо расставаться, даже если одному из них будет больно. - Вот так всё и закончится, да? - произносит Козуме на выдохе, и Тетсу старается смотреть куда угодно, но только не в лицо того, кого раньше любил так сильно. Любил, Кенма знает об этом, просто потом всё куда-то ушло. Он пристально смотрит на лицо Тетсуро, стараясь запомнить каждую мелочь, потому что он знает: они никогда больше не встретятся. Не будет посиделок на траве и швыряния едой, не будет раздражающе-милого "Ну же, Кенма, убери свою приставку. Посмотри на меня. Улыбнись, Кенма", не будет широких улыбок, предназначенных только ему, общих пачек сигарет, объятий и неловких теплых поцелуев, не будет полуночных переписок и попыток отправить друг друга спать. Это всё осталось в прошлом. И через несколько мгновений лицо Тетсуро, такое знакомое и любимое (когда-то?) лицо тоже останется в прошлом. Кенма ничего не говорит. Тушит окурок о влажную поверхность урны и неловким движением забрасывает его внутрь. Разворачивается и уходит, потому что нет никакого смысла что-либо обсуждать: им обоим всё и так ясно. С каждым шагом он чувствует, будто что-то внутри надламывается, сильнее и сильнее, и когда за ним с оглушительным грохотом захлопывается дверь его квартиры, это что-то ломается окончательно. Кенма садится на пороге, не снимая обуви и верхней одежды, обхватывает колени руками и ему кажется, что встать и дойти до комнаты он не сможет никогда. Кенма устал. Он так чертовски устал.