Весна

Каблуки выбивали по каменным полам ритм вальса. Раз-два-три, раз-два три. Мелодичный и расслабляющий перестук. Совершенно не подходящий под интерьер этого мрачного зала: оборванные гардины, сорванные гобелены, разбитые вазы и статуи, отколовшаяся местами лепнина, причудливый рисунок бурых пятен на полу. Сквозь щербатые витражи просвечивали первые лучи солнца. А прямо посередине зала перевернутый чьей-то небрежной рукой лежал трон. Его золоченная спинка местами сгорела, обивка обтрепалась и порвалась кое-где, с одного подлокотника отлетела орлиная голова. Остатки былого величия. Мусор. Теперь он сгодился бы разве что на дрова. Женщина, увлеченно танцевавшая вальс по залу, остановилась, тряхнула недлинными рыжими волосами, вскинула голову и сощурилась на витражи. Разноцветные стекла, призванные придавать залу сказочности, сейчас делали его лишь еще более зловещим. Женщина оскалилась радостно и пинком поставила трон на чудом уцелевшие ножки. - Добро пожаловать, вашество, - она склонилась в шутовском поклоне. Со стороны главных дверей зала двое в черном тащили красивого статного мужчину. Как раз такого, каким должен быть классический король: и профиль гордый, и кудри золотые, и глаза ясные, и одежды золотом расшиты. И рост при нем, и удаль. Картину портил только страх, искажавший правильные черты его лица. Черные насильно усадили мужчину на трон и растаяли в воздухе, как не бывало. - Ну что же вы молчите, вашество? Али мой бал вам не по нраву? – снова оскалилась женщина. - К-какой же это бал… - сглотнул король. – Без музыки… - О! Как вы правы! Музыку! – и хлопнула в ладоши. Сначала была тишина. А потом медленно и постепенно начал нарастать гул. Неразборчивый, непонятный. Чем ближе он становился, тем отчетливее слышался: сотни человеческих голосов. Умоляющий, страдающих, испуганных. Вырванные крики боли, вой женщин, надрывные крики мужчин, истеричный плач детей. Король побледнел, перекрестился, как будто это могло его спасти. Женщина напротив улыбалась ему. Почти нежно, почти любяще, почти ласково. - Так лучше, не правда ли? Мужчина молчал, не в силах разомкнуть губ. - О, неужели вам снова что-то не по нраву, вашество? – и вновь этот жуткий оскал, заменявший улыбку. Люди так не могут улыбаться. И эльфы не могут. Даже орки не могут. Никто не может. – Музыка вам не по вкусу? Ну конечно же! Как я не догадалась! Вам не хватает солиста, не так ли? Женщина обернулась к дверям и издала пронзительный свист. Король затрясся. И не зря. В конце коридора показались двое. Один – высокий, широкоплечий, второй же наоборот – мелкий, тощий и вертлявый. Оба, естественно, в черном. Первый тащил на плече объемный такой куль. Они двигались неспешно, как будто специально, чтобы помучить его величество, еще больше накрутить, напугать. Куль рухнул на землю с глухим стуком и застонал человеческим голосом. Женщина присела рядом с ним на корточки, неспешно разматывая наверченные тряпки… - Сильвера! – вскрикнул король, подскакивая со своего места. Губы у него отчетливо задрожали. Девушка, оказавшаяся в куле, обернулась резко, вскинув голову. - Рональд! - Ну, вашество, такая солистка вас устроит? - Что ты с ней собираешься делать, чудовище?! - Как что? Вы меня что, не слушали, вашество? Она будет нашей солисткой! «Музыка» снова начала нарастать, наполняя зал, женщина поднялась и начала дирижировать. Она небрежно махнула в сторону Сильверы. Большой схватил ее за руки, вытягивая их вверх, а тот, что был поменьше, зажал фалангу среднего пальца девушки чем-то вроде щипцов для орехов. Раздался жуткий хруст, а через мгновение она дико завизжала, забилась, слезы брызнули из ее чудесных синих глаз. Рыжая скривилась и обернулась к своим прихвостням. - Нет-нет, давай-ка не так высоко… Тощий кивнул, убирая щипцы в сумку на бедре, выуживая какое-то еще более страшное приспособление. Рональд не стал ждать, когда он его применит. В два прыжка он преодолел разделявшее их с женщиной расстояние и бросился на нее с диким ревом… Но упал на каменный пол даже не коснувшись ее. - Плохо вас учили воинскому искусству, вашество, - усмехнулась. - Тварь. Сука!!! УБЬЮ!!! - Ну зачем же так громко, вашество? У нас сегодня не вы солируете. Раздавшийся крик Сильверы быстро перешел в животный рев, нарастающий вместе с криками других жертв. Рыжая удовлетворенно вздохнула и оскалилась. - Вот так замечательно. Да, вот так это чудесный бал, определенно. Рональд с трудом поднялся на четвереньки, содрогаясь всем телом. Его тошнило, желчь пополам с кусочками полупереваренных утренних яств текла на пол, пачкала руки. От этого тошнило еще сильнее. Король услышал новый девичий крик и обернулся. Лишь для того, чтобы его вновь скрутил приступ рвоты. Тощий ублюдок увлеченно и по-садистски медленно и аккуратно вырывал Сильвере глаз. Потом он схватил девушку за нижнюю губу и начал так же аккуратно и тщательно ее срезать, в то время как бугай удерживал ее голову, чтобы она не дергалась. А рыжая все танцевала. Кружилась в вальсе, как будто все это и правда было балом: выжженный разгромленный зал, крики умирающих и мучающихся. Рональд кашлял, давился собственными соплями, даже не пытался стереть слез ужаса. Он попробовал подняться, но кованный каблук, врезавшийся в скулу, с хрустом ломая ее, отправил его обратно на пол. - Лежите уж, вашество. Вам нехорошо, я погляжу, - выплюнула женщина, брезгливо кривясь. Сильвера затихла. Кажется, сердечко не выдержало раньше, чем эти ублюдки закончили свое дело. – Сдохла что ли? – женщина обернулась, удивленно глядя на обмякшее девичье тело. Тощий кивнул. – Ох уж эти мне рафинированные дворцовые детки. К демону. Каблук, словно молоток, впился в спину в районе поясницы, ломая позвоночник без каких-либо видимых усилий. Рональд завизжал, как свинья на бойне. Он увидел, как трое мучителей удаляются, так неспешно и спокойно, будто прогуливаются. Он остался один на один с ужасным хором из криков и стонов, не в силах шевельнуться и даже заскулить, и его собственная блевотина мешалась с кровью Сильверы, текла к его телу, пропитывая одежду. *** - Госпожа, смотрите, какие! – тощий мучитель остановил рыжую уже на выходе из замка. Остановил, чтобы гордо продемонстрировать ей вырванные синие глаза в баночке. - Какие чудесные. Кажется, у тебя нет таких в коллекции, Амин. - Именно! Такой глубокий оттенок мне еще не попадался! Я оставлю их, да? - Конечно. Вы с братом прекрасно поработали. Езжайте с Ветром и его отрядом, быстрее прибудете. - Спасибо! Женщина глубоко вздохнула, потянулась и спустилась по ступенькам вниз, во двор, устланный человеческими телами. Она прошла мимо них к большой клумбе с сочной травой и миленькими цветочками. У клумбы стоял вороной конь, увлеченно щипавший эту самую траву. Кажется, мертвые его ничуть не тревожили. - Хватит есть, лентяй, - женщина потрепала коня по шее, улыбаясь. Тот поднял голову, принюхался и фыркнул. – Воняю, да? Ну извини, я и не думала, что короли нынче такие слабенькие пошли, - хмыкнула и почесала лошадиный нос, обернувшись к замку. - Прикажешь спалить? – голос раздался откуда-то слева сзади. - Конечно прикажу. - Я прослежу, чтобы все было сделано, как надо. - Не надо, я сама. Как только Ветер тронется – поджигайте. - Так точно, госпожа. *** Хорошо горело. Красиво и сильно. Даже и не думало затухать. Всегда бы так. Чаще всего эти дурацкие замки даже магическому огню умудрялись сопротивляться. А этот горел, как миленький. Новый потому что. Недавно построили. Раньше-то строить умели. На века. А теперь… Сава фыркнула и покачала головой. Она дождалась, пока рухнут стены первого этажа и бушующий пожар окончательно превратится в тлеющее пожарище, и только потом развернула коня, тронув неспешной рысью прочь. Весенний воздух был чист и свеж. В самый раз для небольшой прогулки. Стоило проехать по дальней дороге. Но сначала – завернуться к той чудной речке, на которую они наткнулись по пути сюда. Да. Точно. Именно так она и сделает. Над головой весенней песней заливались птицы.