***
Ранним утром, проснувшись с чувством тревоги, Чонгук находит Тэхёна уснувшим в кресле. Окно открыто, а старший бледный и холодный. В страхе, что тот заболеет, младший кладет его на кровать и укрывает двумя одеялами, достав ещё одно. Ложится рядом, обнимает со спины и кутается в тонкий плед. Тэхён мирно сопит и немного дрожит, поэтому Чонгук прижимается сильнее и нежно трет замерзшего шатена. Его шатена. Внутри всё лопается и взрывается от такой близости, а по телу бегут мурашки. Голову немного кружит, а сердце ускоряет ритм. – Мой Тэхён, – шепчет Чонгук и закрывает глаза, снова проваливаясь в сон.***
Телефон безжалостно трещит, выталкивая из сна. Тэхён находит его под подушкой и сбрасывает вызов. "К чёрту всех." Открыв глаза, шарит сонным взглядом по помещению, собирая мысли в кучу. Он лежит в кровати Чонгука, а сам Чон обнимает его со спины и дышит в шею. – Доброе утро, ТэТэ, – шепчет Чонгук хриплым ото сна голосом, а Тэхён буквально чувствует кожей его улыбку. – Угу, утра, – отзывается старший, но головы не поворачивает. – Как спалось? Ты уснул в кресле и замёрз. А я перенёс тебя сюда и согрел, – Чонгук поднимается с кровати, скидывая с себя плед. Обойдя предмет мебели, Чонгук подходит к окну, где находится его телефон, и начинает что-то там искать. А Тэхён лежит и, вжавшись пальцами в одеяла, пялится на обнаженную и крепкую спину друга. На мышцы, вены, накаченные руки. Он уснул в футболке, когда же успел ее снять? Закончив, Чонгук поворачивается и переводит пристальный взгляд на Тэхёна, от которого того будто ледяной водой обливает. Чонгук разглядывает растрепанного Тэхёна: глаза не моргая смотрят в ответ, воздух выходит через открытый рот, губы пересохшие. Но мгновение – и язык сладко облизывает их, а в голове Чонгука что-то щелкает. Они так и смотрят друг на друга, не отрываясь, пока Чонгук не хмыкает и не говорит: – Ладно, я в душ, – но у входа в ванную на секунду останавливается и добавляет, глядя через плечо и улыбаясь: – Ты такой лёгкий, ТэТэ. И скрывается. Тэхён откидывается на спину и раскидывает руки. Дождавшись, пока зашумит вода, громко выдыхает: – Боже, – шепчет Тэхён. – Боже, – повторяет он и сильно зажмуривается. В голове растекается кипящая лава, а в районе сердца маленький человечек колотит тяжёлым молотком по этому жизненно важному органу. Мурашки уже не бегают, а мечутся со скоростью света. Тэхён чувствует, как горит. Стены давят, потолок трескается и падает кусками на шатена. Воздух становится материальным и застывает в лёгких, сдавливая горло. Из ванной слышатся короткие всплески. Тэхён чувствует будто невидимая веревка, протянутая в ту сторону, тянет и сокращается. Голова непроизвольно поворачивается на не до конца прикрытую дверь, а в голове кричит желание. Желание встать, войти, прильнуть, прижаться и чувствовать телом. Шум воды затихает, и Тэхён слышит хлюпающие шаги по плитке. Шатен резко отворачивается от двери и укрывается одеялом, прикидываясь спящим. Младший входит в комнату и, кажется, верит, что Тэхён действительно спит. Но у того сильно потеют руки, и сердце бешено стучит, того гляди выдаст старшего с потрохами. И выдает. Чонгук вытирает голову полотенцем и поворачивается на комочек с каштановым венком волос, тяжёлое дыхание которого слышно, наверное, даже на улице. – Тэхён, почему ты отвернулся? – брюнет улыбается так, что Тэ буквально слышит это. – Я же знаю, что ты не спишь. Тэхён мысленно ругается, бьёт себя головой об стену и выдирает клок волос прежде, чем перевернуться на другой бок лицом к Чонгуку. Чонгуку, который смотрит прямо в глаза и улыбается. Который вытирает мокрую, подкаченную грудь чуть менее мокрым полотенцем. У которого второе полотенце сидит на бедрах непростительно низко, коснешься – и оно упадёт. Воздух электризуется, и шатену нечем дышать. Чонгук слишком красивый. Его кожа гладкая, притягивающая. Его полуобнаженное тело заставляет Тэхёна ёрзать и едва заметно дрожать. Он кусает изнутри щеку и чувствует металлический вкус крови, которая будто тут же ударяет в голову. Она кружится и слегка болит. – Какие планы на день? – спрашивает старший севшим голосом и как-то вымученно улыбается. – Я хотел встретиться с Юнги в кафе. Нам нужно поговорить насчёт одного дела, – Чонгук разрывает зрительный контакт и идёт к гардеробу. Чувствуя спиной прожигающий взгляд, делает глубокий вдох-выдох и кидает на рядом стоящее кресло нужную одежду с полок – чёрные джинсы и майку. – Мне надо в душ, – бросает Тэхён и почти скрывается в ванной, как слышит: – Дождись меня, Тэхён, – не оборачиваясь, просит Чонгук. – Останься сегодня. А лучше навсегда. – Хорошо, – отвечает шатен и закрывает за собой дверь ванной.***
Выйдя из душа, Тэхён замирает у гардероба. Никого нет. На кресле лежат мокрые полотенца, дверцы шкафа открыты, а в комнате витает запах знакомого одеколона. Чонгук ушел. Поёжившись от внезапного холода, шатен обнимает себя руками как тогда, у окна. Но сейчас холод идет от стен одинокой комнаты. Комнаты без Чонгука.***
– Скажи ему, – говорит из трубки Чимин Тэхёну, улыбаясь. – Не будь придурком. – Скажи ему, – говорит Юнги Чонгуку, размешивая в чашке сахар и тепло глядя в глаза другу. – Не будь придурком. Сегодня они скажут.***
Тэхён достает ужин из духовки, как слышит хлопок входной двери, который отдается дрожью в теле шатена. Поправив растянутую футболку и пригладив взъерошенные волосы, он делает вид, будто не слышал прихода младшего и продолжает копошиться на кухне. Чонгук скидывает кеды и расстегивает косуху – на улице довольно холодно, что даже домашняя прохлада кажется неимоверным теплом. В воздухе витает уют, запах ужина, чистоты и Тэхёна. Запах Тэхёна сильный, желанный, бьющий в нос резкостью, но одновременно лёгкий, непостоянный и едва уловимый. Как сам Тэхён. Он везде, но его всегда мало. Сейчас катастрофически мало. Тело Чонгука покрывается мурашками - будто чьи-то пальцы пробегаются по коже едва касаясь. Он чувствует, как тэхёнов запах въедается в одежду, туманом окутывает разум, щиплет глаза. Запах мёда, мяты и чего-то фруктового. – Тэхён? – зовет его Чонгук и удивляется, насколько уверено звучит его голос. – Я на кухне. Сейчас, – отзывается шатен, слышатся шаркающие шаги. Открывается дверь, и оттуда выходит Тэхён. Милый, невинный, смущающийся Тэхён. Надетая на нем футболка немного съехала, оголяя плечо и ключицу. Кожа мягкая, гладкая, а на вкус наверняка слаще меда. Волнуясь, старший запускает ладонь и ерошит свои каштановые волосы, которые несколько минут назад пытался пригладить. Чонгук смотрит не отрываясь, ловя каждое движение, каждый вдох и выдох, дрожь пальцев и облизывание губ. Пухлых, розовых, до одури манящих губ. Брюнет поднимает глаза, замечая тэхенов растерянный взгляд, который блуждает по лицу младшего и ждет каких-то действий. Тэхён отсчитывает секунды до того момента, как сойдет с ума, и его сердце вырвется из груди и начнет отбивать чечетку на полу. Перед ним стоит до дрожи в коленях, до головокружения сексуальный Чонгук, который тяжело дышит и смотрит на Тэхёна затуманенным взглядом. Шатен слышит, как на мгновение застывает собственная кровь и тут же разгоняется по телу с бешеной скоростью, ударяя в мозг. Спина и руки потеют, и Тэхён вздрагивает, почувствовав, как холодная капля стекает между лопаток. Голову нещадно кружит, а всю кожу колет, словно иглами. Тэхён смотрит прямо в чонгуковы глаза, чувствуя как реальность расплывается. Взгляд держит фокус только на этих темных омутах, засасывающих в себя, будто черная космическая дыра. Глаза Чонгука - бескрайний космос со своими звездами, своими планетами и созвездиями. Тэхён чувствует себя падающей звездой в космосе младшего. Находит себя в образе одинокого волка, воющего на луну, от любви к которой умирает каждую ночь. Чонгук - луна. Луна, которая находится на сжимающем сердце расстоянии и плачет в ответ. Старший опускает взгляд на губы Чонгука и, кажется, забывает дышать. Опять кусает внутренюю сторону щеки и снова чувствует во рту вкус металла. Черт знает, сколько они так стоят, молчат и смотрят друг на друга, ожидая чего-то. Тэхён шумно сглатывает (достаточно шумно, чтобы это отозвалось у Чонгука мурашками по спине, и тот сжал кулаки) и начинает тихо говорить: – Чонгук, – он переводит взгляд на свои белые носки и сцепляет руки сзади в замок. То, как Тэхён медленно, низко и хрипло произносит имя младшего, заставляет кровь в висках брюнета пульсировать. – Я.. Пока тебя не было, я решил немного прибраться, еще я приготовил ужин. Не знаю, конечно, как получилось, – Голос шатена становится еще ниже, еще глубже, еще сильнее заставляет Чонгука желать. Чонгук всё еще, не отводя глаз, смотрит на Тэхёна, который, в свою очередь, смотрит вниз, на носки, на пол, на задравшийся у ног ковер. Да куда угодно, но только не на брюнета. У Чонгука бешеное желание. Настолько бешеное, что жжет кожу, стягивает узел внизу живота и покалывает пальцы на ногах. Тэхён милый, невинный, сладкий. Сладкий настолько, что сводит челюсть. Чонгук с трудом сглатывает. – Посмотри на меня, Тэхён, – тихо говорит Чонгук. – А ещё я покормил твою кошку и предупредил родителей, что не приду сегодня, – продолжает Тэхён, пропуская просьбу младшего мимо ушей. Чонгук злится, но повторяет снова. – Тэхён, посмотри на меня. Тэхён громко вдыхает через нос и кусает губу. Финиш. – Блядь, – рычит Чонгук и впечатывает шатена в стену, тот ударяется спиной и головой о твёрдую поверхность и вдыхает воздух через зубы. Чонгук зол – Тэхён в ужасе. Чонгук прожигает яростным взглядом – Тэхён опять кусает губу и пропускает стон. Чонгук на пределе – Тэхён тоже. И оба сгорают от желания. В ушах шумит настолько, что Тэхён чувствует, будто лопаются барабанные перепонки. Сердце разрывается и поднимается до горла, бешено стуча и перекрывая дыхание. Он видит напротив дикий, звериный и голодный взгляд, и готов поклясться, что сам смотрит так же. Тэхён буквально сгорает просто от вида Чонгука: сексуальный до изнеможения, горячий, словно пламя, но сексуальный больше. Сексуальный и желанный настолько, что хочется умереть. Тэхён облизывает губы, разрывая ту нить, которая соединяла их со здравым смыслом и разумом. Чонгук шипит и впивается жадным поцелуем. Внутри Тэхёна лёгкие скручиваются, сжимаются и кровоточат; кровь заливает мозг, отключая его. Тэхён чувствует, как падает. Может не в пропасть, но ноги подкашиваются точно. Чонгук ловит его за бедра и сильнее вжимает в стену. Врывается языком в рот старшего, задыхается, теряется, но не останавливается. От обилия ощущений хочется сгореть, а ещё больше — не прекращать. Губы Тэхёна такие же вкусные и мягкие, как младший и думал. Кожа такая же гладкая и нежная, как младший и представлял. Сам Тэхён такой же податливый и отзывчивый, как младший и мечтал. Он такой, только в миллионы раз лучше, слаще. Тэхён стонет в губы Чонгуку, и тот снова рычит. Как зверь, оголодавшийся и безумный, плохой. Плохой Чонгук. Брюнет кусает нижнюю губу Тэхёна и оттягивает, посасывая и смакуя вишнево-медовый вкус. Шатен опускает руки вниз и, задрав край чонгуковской майки, кладет их на горячий пресс младшего. Тот вздрагивает от неожиданного холода ладоней, но тут же ведётся вперёд, прижимаясь к рукам сильнее. Чонгук разрывает поцелуй и смотрит в глаза пронзительно, прожигающе, дерзко, оценивая властность своего положения. Тэхён такой послушный, маленький и невинный в руках брюнета, что невольно задаешься вопросом: кто всё-таки из них хён? Каждой клеточкой тела Тэхён чувствует, как Чонгук снова наклоняется, медленно, тягуче. Ртом чувствует чужое дыхание, а глазами видит горящий страстью взгляд. Шатен прикрывает веки от нахлынувшего желания и закусывает губу. Тэхён ждет чего угодно, но только не этого. Чонгук проходится губами по щеке старшего и резко, но нежно и сладко целует за ушком. Сверхчувствительная зона Ким Тэхёна. Чонгук знает. Тут же зализывает поцелуй, вырисовывает узоры кончиком языка, оставляя мокрые следы. Слух младшего ласкают рваные вдохи Тэхёна, который уже не помнит себя. Всё существо парня умирает, собираясь и оживая только там, где сейчас лижет и целует Чонгук. Тэхён резко поворачивается вместе с Чонгуком и прижимает его к стене. Смотрит удивленно и безумно. Волосы взъерошены, припухшие губы немного саднят. Расставив руки по бокам от головы Чонгука, шатен замирает, пытаясь прийти в себя. Но Чонгук ненавидит ждать и ненавидит быть ведомым, прижатым к стене, поэтому он скидывает руки старшего со стены и толкает его в грудь. Тэхён пятится назад по коридору, испуганно глядя на брюнета. А Чонгук наступает, сжирает взглядом. Чонгук властный, возбуждённый и возбуждающий. А ещё Чонгук выше, и не собирается останавливаться. Тэхён выглядит милым львенком, смотрит не отрываясь и не моргая. Пятится, не зная, что в сторону спальни. А Чонгук знает. И улыбается. Улыбка похожа на тигриный, хищный оскал, полный похоти, бешеной энергии, которая сочится через кожу, и какой-то опасности. Сейчас Чонгук опасен, и Тэхён немного боится, но безумно хочет. Когда Тэхён ударяется затылком о закрытую дверь, то тут же прижимается к ней всем телом. Чонгук наклоняется над шатеном и специально не касается его, дразня. Старший изнывает и ждёт, не решаясь накинуться первым. А брюнет ухмыляется. Наклоняется близко-близко, выдыхая Тэхёну в рот, ведёт ладонью по талии, тут же перемещая её на ручку двери, открывая. Снова смотрит в глаза и толкает дверь. Лишившись опоры, Тэхён теряет равновесие и валится назад. Но Чонгук ловит его за шею и с разворота впечатывает в стену спальни, мгновенно вжимаясь в его губы оглушающим поцелуем, от которого шатена ведет безумно. Тэхён мычит и шипит, как злая кошка, запуская руки Чонгуку в волосы, притягивая сильнее, ближе, глубже. Брюнет переходит на шею, целует, лижет, засасывает, оставляя красные следы. Вдыхает запах песочной кожи, кусает, пробуя на вкус и слыша в ответ короткие вдохи и стоны. В спальне Чонгука большое панорамное окно, из которого виден ночной, горящий огнями город. Видно звезды и большую, яркую луну. Атмосфера становится более интимной, личной и тайной. Вряд ли мужчина, проходящий мимо многоэтажки, знает, что на верхнем этаже, в большой комнате с огромным окном и большой кроватью двое парней рушат свою дружбу, вжимаясь друг в друга и сгорая от прикосновений и поцелуев. Они такие скрытые от посторонних, со своими секретами, неизвестными другим. Осознавая это, Тэхён безумно улыбается и смотрит на луну затуманенным, расфокусированным взглядом. Голову безбожно кружит, сердце стучит через раз.***
«Это наш рай и наше поле боя.»
Проходя носом по линии нижней челюсти и подбородку, Чонгук до боли в легких вдыхает запах Тэхёна. Его Тэхёна. Тэхёна, который в данный момент до хруста выгибается от безумного удовольствия, который сладко стонет, который просит никогда не останавливаться. И Чонгук готов поклясться всем, поставить на кон жизнь всего человечества, что никогда не остановится. Тэхён раз за разом зовет его по имени, словно в бреду. Чонгук проводит рукой по щеке первого, и старший шепчет: – Поцелуй меня, Чонгук, – сквозь стон, – Пожалуйста, Чонгук, – хватает руками лицо младшего, – Поцелуй. И кажется, вселенная взрывается в глазах брюнета, когда он слышит эти слова. Звезды разлетаются, рушатся галактики, превращаются в пыль планеты. Остается живым лишь Тэхён, тонущий в блаженстве. И Чонгук целует. И оба теряют себя окончательно. Поцелуй убивает всё внутри. Он до краев полон страстью, нетерпением, чувственностью и головокружительной любовью. Всё это выливается за края чаши, заполняя собой остатки вселенной. Чонгук стонет сквозь поцелуй, двигаясь внутри Тэхёна всё глубже. Тот кусает губу младшего и ощущает, как чужие пальцы сильнее впиваются в бедра, где без сомнений останутся синяки. Вселенная возрождается, чтобы с каждым толчком снова разлетаться на кусочки. На молекулы. На атомы. Тэхён не задается вопросом: можно ли умереть от чужих прикосновений и поцелуев? Потому что он уже умер. Полностью и бесспорно. Умер от нескончаемых чонгуковских рваных вдохов, касаний. Умер от обжигающего кожу дыхания, от взгляда пожирающих и выжигающих нутро глаз. Умер от нахождения брюнета рядом и просто от его существования. И единственным эликсиром, возвращающим к жизни являлся, является и будет являться Чонгук. В одном на весь чертов мир экземпляре, который забрал Тэхён и спрятал от чужих любопытных глаз. Чонгук касается губами шеи шатена, прикрывая глаза. Кусает карамельную кожу, слыша в ответ сдавленный стон. Тэхёновская кожа горячая, мягкая, сладкая, её хочется вылизывать и оставлять багровые засосы. Также хочется тэхёновские губы, длинный язык, тонкие пальцы, крепкие плечи, упругие ягодицы. В конце концов Тэхёна. Хочется всего Тэхёна, целиком, полностью и всегда. Даже сейчас Чонгуку мало. Он никогда им не насытится, потому что шатеном невозможно насытиться. Он слишком желанный, слишком вкусный, слишком сочный, слишком. Слишком. Тэхён сгорает, его кожа и разум воспламеняются. Он сжимает в своих руках волосы младшего и не перестаёт развратно стонать. Чувствуя Чонгука везде, каждым миллиметром тела, Тэхён всё ниже и ниже тонет. Лёгкие жжёт от горячего воздуха, заполняющего комнату. А искусанные губы кровоточат. Чонгук то ускоряет, то замедляет темп, сводя с ума их обоих. – Боже, – томно протягивает Тэхён и выгибает мокрую от пота спину, – Ещё, – рывком шепчет он и сильно зажмуривается. У Чонгука звенит в ушах, и рвутся нервы от низкого, хриплого и немного осипшего от возбуждения голоса Тэхёна. Он подливает масла в огонь, пламя, которое сжигает всё вокруг. Сердца заходятся в бешеном ритме, колотятся – грозя разорвать грудную клетку – в унисон. Чонгук усиливает и без того глубокие толчки и смотрит на мечущегося, будто в агонии, Тэхёна – глаза зажмурены, руки бегают по простыням в поисках опоры, губы мокрые, припухшие, а открытый рот издает рваные вдохи и стоны. Господи, какое безумие. Они словно пьяные, словно алкоголь затянул разум толстой поволокой, от чего восприятие реальности становится чем-то невозможным. Они не чувствуют времени, кажется, что это продолжается вечность – прошли войны, извержения вулканов, наводнения, планета взорвалась и исчезла, а они всё еще вдвоем где-то за границами вселенной. Тэхён елозит мокрыми, липкими руками по спине Чонгука и хрипит, прося о всяком. Это отдается в ушах брюнета эхом - глухо и далеко, - но окутывает с ног до головы, впитывается в кожу, сочится сквозь нее и сжимает сердце в тисках. Чонгук сдавленно рычит и переворачивает старшего на живот, резко входя на всю длину. Слышит в ответ протяжный, громкий вскрик и немного злится: он уважает покой своих соседей снизу. А Тэхён нет, к черту слал он всех соседей. Чонгук кусает его в плечо, а с Тэхёна разве что пепел не сыпется. Тэхён сжимается вокруг чужой плоти, а Чонгук громко стонет, уже не сдерживаясь. Шатен считает это своей маленькой победой и улыбается, прикусив нижнюю губу. Переворачивается обратно на спину и вовлекает младшего в пьяный, головокружительный поцелуй. Тот, потерявшись, немного замедляет темп. В ответ Тэхён недовольно мычит и до крови сжимает его губу зубами. Чонгук злобно шипит, прижимает руки старшего над его головой за запястья и начинает двигаться внутри него быстро, остро и резко. Смотрит прямо в глаза, наблюдая за эмоциями на лице. А шатен стонет, рвано вдыхает, хнычет, скулит, почти кричит. А Чонгук просит: – Громче. И Тэхён повинуется.«Так что мы пошлем к черту соседей В месте, познавшем вкус слёз, Там, где можно лишиться своих страхов - Да, это так безрассудно.»
Властный и звериный взгляд напротив еще сильнее распаляет старшего, и тот сцепляет пальцы в кулаки и прикрывает веки - Чонгук слишком устрашающе красивый и возбужденный, что смотреть больно. Но брюнет это понимает, поэтому приказывает: – Смотри на меня. И Тэхён снова послушный. Открыв глаза, он чувствует приближение конца. Чонгук чувствует то же самое. Младший ускоряется, отпускает запястья Тэхёна и ставит руки по бокам от шатена, опираясь. Громкие стоны - в такт. Биение сердец - в унисон.«Аромат твоей кожи пульсирует в моих висках. Выкури, выкури меня всего без остатка, Плевать, что я в подчинении у твоих желаний.»
Вселенная взрывается оглушающим выстрелом, накрывает бушующей лавиной, окутывает ядовитым смогом. Мозг воспламеняется, всё тело - сплошная эрогенная зона. Тэхён долго и громко стонет, выдыхая тяжелый воздух и срываясь на крик. Закатывает глаза, зажмуривается и выгибается в спине. Чонгук выпускает выдох, переходящий в полустон-полурык. Вжимается пальцами в кожу на талии Тэхёна, слегка царапая. Капля пота с лица брюнета падает на чужой живот, и тот опускается и слизывает ее горячим языком. Закусывает песочную сладкую кожу, лижет, целует, сосет. Тэхён обмякает и растекается, как шоколад. Берет в ладони лицо Чонгука и вовлекает в чувственный поцелуй. Чонгук глаза не закрывает и смотрит на своего хёна, который целует, гладит по щекам и прижимается всем телом, немного дрожа. Младший пропитывается такой нежностью и любовью, что голову кружит и колет кончики пальцев. Он чудом нащупывает прохладное одеяло где-то у ног и накрывает им их двоих. Даже в темноте видит удивленный взгляд и улыбается, ложась рядом. Лицом к лицу. Тэхён завороженно смотрит и млеет от прикосновений Чонгука на шее, губах, веках, скулах, ключицах. Внутри зарождается нечто горячее и большое, готовое разорвать грудную клетку и залить собой весь мир. Шатена накрывает волной смешанных чувств. Разных, но все они - к Чонгуку. Под размеренные, плавные и до жути ласковые касания к возбуждённо чувствительной коже Тэхён засыпает. Он улыбается, видя красочные и волшебные сны, перестаёт дрожать и расслабляется, полностью доверяясь Чонгуку. Который не отрываясь смотрит, разглядывает и запоминает каждый сантиметр тэхёновского лица, будто тот вот-вот исчезнет. Чонгук думает, что неплохо бы было завтра пораньше встать и приготовить кофе для Тэхёна, как он любит. Чувствует себя помешанным и зацикленным, гладит плечи, борется со сном, откровенно боясь, что утром не обнаружит шатена под боком. Но вскоре проигрывает, проваливаясь в мир грёз.***
Просыпается Тэхён резко, будто от толчка - вздрагивает и распахивает глаза. Щурится от яркого, дневного света и сладко потягивается, чувствуя что-то липкое на коже живота и ног. События минувшей ночи валятся на шатена мурашками по коже, жаром в легких и немного стыдом, который тут же улетучивается, когда из ванной выходит Чонгук. Вода с волос капает на обнаженную грудь и скатывается за пояс полотенца туда, от представления чего у Тэхёна уши горят и руки потеют. Шатен встречается с Чонгуком взглядом и, не зная что сказать, скользит им вниз по мокрому телу. Зато Чонгук знает. Знает и говорит: – Я хотел принять душ с тобой, – он подходит к кровати, и у Тэхёна сердце делает кульбит. – Но ты так сладко спал, – брюнет нависает сверху, опираясь на ладони, и шепчет: – Доброе утро, ТэТэ. Тэхён теряется, боится, сжимается и испуганно смотрит. Смотрит на губы младшего и вспоминает, как прижимался к ним, целовал и кусал. Смотрит на шею и видит багровый засос. Касается дрожащими пальцами и гладит, поднимая глаза на Чонгука. Тот наблюдает за действиями, закусив губу и хмурясь. Тэхён думает, что делает что-то не то и сомневается, что вообще имеет на это право. Но тут же вспоминает слова Чимина: "Не будь придурком" и улыбается. Конечно, имеет. Ловит на себе вопросительный взгляд и целует. Сладко, порывисто и неожиданно для них двоих. Обвивает руками шею и жмется к мокрой груди. Впитывает губами чужой тяжелый выдох и чувствует крепкие руки, обнимающие и прижимающие ближе. Младший гуляет руками по излюбленному телу, задевая все чувствительные точки и места, которые успел изучить ночью. Тэхён делится своим жаром с Чонгуком, который прохладный после душа, окутывает теплым куполом, впитывается в кожу, как духи или мягкий крем. Брюнет задыхается, захлебывается переизбытком ощущений, улыбается в поцелуй и тут же получает укус в подбородок. Сладко, по-кошачьи шипит и видит тэхёнов взгляд: заведённый, искрящийся и хитрый. Тэхён полностью счастлив. Чонгук тоже. – Это вместо твоего "доброе утро"? – младший держит шатена за подбородок, заставляя смотреть только на него. Тэхён игриво улыбается и заливается приятным, звонким смехом. Но тут же останавливается, запускает ладони в чонгуковские волосы и соприкасается с брюнетом лбами.«Я хочу, чтобы ты стал моим, но это трудно сказать вслух - Не выйдет ли так, будто я прошу о чем-то неподобающем?»
– Это вместо моего "мне нужен душ, – тяжело выдыхает старший и медленно облизывает пухлые губы, оттягивая последние слова, – с тобой." Глаза Чонгука загораются ярким пламенем, взрываются фейерверками и светятся, словно огни ночного города. Закусив нижнюю губу, он улыбается, становясь похожим на ребенка, получившего в подарок котенка. И, можно сказать, это правда. Тэхён – податливый, теплый, дарящий неизмеримую нежность котёнок. И Чонгук правда не понимает, каким образом и вообще за что судьба дарит ему этот искрящийся светом комочек? Тэхён снова смеется, любуясь улыбкой младшего. Тэхён смеется, когда Чонгук подхватывает его на руки и несет в ванную. Смеется, когда тот направляет холодную струю воды ему в лицо. Смеется, когда они оба до жути мокрые, прижатые друг к другу и совершенно безумные. Тэхён чувствует счастье, оно греет изнутри их обоих, закрывает толстой стеной от остального мира, вживляется в кожу, как татуировка, въедается в затуманенный разум, льется теплой водой из душа и собирает по частям разбитую вселенную. Тэхён чувствует это и знает, что Чонгук чувствует то же самое.