Зыбучие пески на линиях разлома

       В комнате играла громкая музыка, на полу и кровати были разбросаны женские вещи и этому беспорядку соответственно подходила Кларисса Фрэй, медленно и плавно двигающаяся в такт музыки, которая проникла в каждую ниточку ее тела и пронзала, как самая острая и тонкая игла. Она и ее танец идеально вписывались в интерьер ее квартиры в бежево-лимонных тонах, открытых окон с прозрачной тулью цвета лаванды и, конечно же, в фасон города, в котором она жила. Ее квартира была на третьем этаже, и так как в доме не было консьержа, то заходить в него мог любой желающий, и, благо, дом, и люди, живущие в нем, оставались в целости и сохранности. Клэри продолжала кружиться по квартире, пританцовывая и подпевая. Бельё от «Victoria Secret» идеально подчёркивало фигуру и статус девушки, нет, она не была шлюхой или же проституткой, она была танцовщицей. Остановившись у центрального окна, Клэри продолжила свои движения, как будто бы перед не зеркало, а не шумный и спешащий Нью-Йорк.        Глаза девушки были закрыты, а руки подняты вверх и сцеплены в скользящем движении около ее рыжей копны волос. Клэри двигалась и извивалась подобно змее слышащей флейту, которая успокаивала ее, но стоило ей прекратить звучать, как змея сразу же злилась и выходила из себя. Танцуя и наслаждаясь своими ощущениями и чувствами, Клэри не заметила, как напротив ее окна остановился высокий красивый мужчина. Когда девушка его увидела, она испугалась и пришла в ступор, но, вглядевшись в глаза незнакомца и успокоившись, она снова влилась в вихрь своих телодвижений, она танцевала для него, она хотела танцевать для него, и она приглашала его.        Мужчина, стоявший на улице, просто проходил мимо, и его взгляд чисто случайно упал на открытые окна и девушку, находившуюся там. На самом деле, Алек Лайтвуд никогда не позволял себе такой легкомысленности по отношению к женщинам, ведь это неправильно стоять сейчас тут и пялиться совершенно на незнакомую ему девушку, но, о Боже, она того стоила. Алек стоял и не мог оторвать своих ореховых глаз. Создавалось ощущение, что она не просто красивая девушка с рыжим цветом волос, а сирена, которая соблазняет моряков голосом, но в случае с этой девушкой, она соблазняла танцем и не кого-то, а его, Алека, черт возьми, Лайтвуда, который ломает носы и принимает последствия. Александр читал в ее глазах испуг и недоразумение, когда она заметила его стоящим напротив и нагло смотрящим на нее. Он видел страсть, желание и увлечение в ее глазах, и как бы сильно он хотел пойти к ней прямо сейчас и продолжить ее эротические танцы в одном белье, но в его случае уже без белья, но он не мог. Какая-то внутренняя сила не давала ему этого сделать, он просто не мог сейчас прийти и взять ее, потому что хотел ее и ее тело, ведь какая-то неведомая ему часть желала большего и какая-то его часть давала понять, что эта девушка достойна большего, а не простого секса на одну или несколько незабываемых ночей. Посмотрев на нее последний раз, он лучезарно улыбнулся, хоть девушка этого и не видела, но он был уверен, она почувствовала его улыбку, и ушел восвояси.