Будни супермаркета

      Оказаться в нужное время и в нужный час ─ крайне важный талант. Так считает сам Тони Старк, самый богатый человек Америки, который по каким-то известным одному себе причинам находился в местном супермаркете, неподалеку с отделом фруктов и овощей. Его мнение разделяет один из самых опасных наемников в мировой истории, Баки Барнс собственной персоной, в тайне от команды удалившийся с базы для похода в ближайший магазин, в очередной раз доказывая самому себе свою независимость.       Косой взгляд в сторону, и два «одиночества» успешно замечают друг друга, неловко зависнув на пару мгновений, не сразу сообразив, как поступить в данной ситуации: заклятые враги, уже успевшие пару раз столкнуться лицом к лицу в поединках, пересеклись совершенно наиглупейшим образом в бытовой ситуации. Характер Баки не позволяет оставить данный момент без внимания. С неуклюжей корзинкой в бионической руке наемник направился прямиком к инженеру, который, впрочем, мирно стоя со своей не менее удобной корзинкой дожидался неминуемой угрозы.       — Старк? — вопрос звучит так, как будто не только сам обладатель этого имени не верит своим глазам.       — Он самый, — хмыкнув, Тони окидывает взглядом солдата, оценивая уровень угрозы и теперь действительно считая слишком опрометчивым выходить из дома без подходящей экипировки.       Но Барнс не выглядит напряженным. Напротив, даже чересчур расслабленным, и по этой причине миллиардер не считает нужным стягивать с лица солнцезащитные очки, думая о том, что пара неловких слов — это все, чем ограничатся эти двое на сегодня прежде, чем разойтись. Но Старк не успевает толком отвернуться и отправиться восвояси, как вдруг оказывается грубо схваченным за плечо. Адекватно сориентироваться в пространстве, где гражданских — не менее десятка, удается не сразу, но к счастью у наемника хватает ума завернуть в ближайшую подсобку, отбрасывая злосчастную пустую корзинку куда-то в сторону.       Непонятно, что звучит громче — напряженное сглатывание Тони или щелчок дверного замка. И он даже не успевает открыть рот, чтоб задать наводящий вопрос, благодаря которому оттянет побольше времени на решение возникшей проблемы, потому что бионическая рука легко ложится на его горло, и холодные металлические пальцы не менее легко сжимают шею миллиардера, мигом сводя на «нет» все превосходство в техническом плане, ведь костюмом рядом и не пахло.       Стена позади кажется слишком твердой и холодной. Особенно, если как следует приложиться о нее затылком, что со Старком и произошло не по своей воле. Барнс стягивает с себя мешающуюся кепку, темные волосы растрепаны, и хищный взгляд явно не предвещает ничего доброго. В чем конкретно проблема понимают оба, но решить это более цивилизованным путем не позволяет собственная гордость. Впрочем, гордость Тони уже готова была несколько сдать обороты, о чем он и собирался сказать, но вместо этого приходилось лишь судорожно глотать воздух, которого с каждой секундой поступало все меньше.       Неожиданное решение приходит в голову само по себе. Ладонь Старка, так удачно свободная на данный момент, незатейливо ложится на затылок наемника, но не для того, чтобы оттянуть того от себя. Напротив. Тони притягивает солдата ближе, чересчур близко, настолько, чтобы чувствовать на своем лице его сбитое дыхание, и, мало задумываясь о последствиях, впивается в пересохшие губы грубым поцелуем. Барнс нисколько не ожидал подобного маневра, но все шло по своеобразному плану — хватка бионической руки тут же ослабла, позволяя Старку, наконец, сделать необходимый вдох. Но даже несмотря на то, что импровизированного поцелуя больше не было, наемник так и стоял, как вкопанный, словно кот с прищепкой на загривке: отсутствующий взгляд и минимум движений.       — Если это останется между нами, то не вижу ничего плохого, — голос Старка в полумраке подсобки звучит даже слишком пошло. Расфасованные по ящикам овощи и фрукты, находящиеся рядом, едва ли придавали обстановке интима, но Джеймс не обратил на это никакого внимания. Его взгляд, все такой же озадаченный, был прикован к миллиардеру, который, впрочем, смотрел в ответ с такими же непонятками, наконец стянув солнцезащитные очки.       Решение данной дилеммы пришло в голову обоих само по себе. Тони оказывается вновь прижатым к стене, с перехваченными над головой руками и вновь без возможности дышать, но на этот раз причиной являлся поцелуй. Грубый, жесткий, как будто бы солдат вкладывал в него всю свою животную суть, отдавался без остатка, то и дело проникая языком в податливый рот миллиардера. Старк задыхался, совершенно не ожидая подобного напора, но и не возражая, напротив, стараясь перехватить инициативу хотя бы в поцелуе, раз варианты с движениями конечностей были крайне ограничены. На ум приходит не самая умная идея с провокациями, которой Тони пользуется практически сразу. Протискивает колено меж ног наемника, нежно, в контраст телодвижениям выше, мазнув по паху будто бы на пробу, лишь после придавая ласкам постоянный характер, заставляя Барнса смягчаться и теряться в ситуации. Пользуясь преимуществом, Старк тут же освобождает собственные руки, обвивает ими шею наемника, старается прижать ближе, теснее к себе. Но игры с чужим коленом быстро надоедают Джеймсу.       Штаны Тони, как и нижнее белье, довольно быстро оказываются отброшенными куда-то в сторону рабочих стеллажей, стоимостью меньше, чем вся вышеупомянутая одежда. Сам солдат не спешит раздеваться, ограничиваясь лишь расстегнутыми ремнем, застежкой, ширинкой — всем тем, до чего дотянулся сам Старк, прежде чем оказался подхваченным под бедра. Ничего не оставалось, кроме как ухватиться ногами за талию Джеймса, в очередной раз прижать его ближе к себе, целиком и полностью пресекая попытки отстраниться. Но ничего подобного в голове солдата и не возникало. Охваченный каким-то неистовым порывом, он терся пахом о пах своего «пленного», пропуская звуки, отдаленно похожие на стоны, и никак не решаясь на большее.       — Если тебе мешает отсутствие резинки, то готов посодействовать, — Тони решается на откровенный шепот, совершенно не боясь испортить возникшую обстановку, потянувшись куда-то к внутреннему карману и доставая заветную вещицу.       Барнс не тратит время на лишние прелюдии, не тратит времени на подготовку, но входит осторожно, практически чутко, мучительно медленно проникая сантиметр за сантиметром. Старк ерзает, сначала от боли, бездумно шепча что-то про размер достоинства наемника, впивается ногтями в широкую спину сквозь одежду, и совершенно случайно задевает ногой один из ящиков с апельсинами, чем заставляет Джеймса замереть, словно спугнутый зверь, застуканный во время охоты.       — Я заплачу за это, не обращай внимания, — раздается измученный шепот со стороны миллиардера. Он не сразу понимает то, что наемника интересует вовсе не финансовая проблема возникшего резкого звука, но осознание этого придет явно не в ближайшее время.       Перерыв определенно пошел Тони на пользу, позволяя привыкнуть к ощущениям, заставляя себя получать мазохистское удовольствие от происходящего. Будто бы пользуясь этим, наемник вновь возобновляет движения, одним рывком проникая до основания, выбивая из Старка несдержанный стон. Это раззадоривает наемника больше, провоцируя на новые толчки в столь открытое и доступное тело. Горячая теснота заставляет Барнса чуть ли не рычать, вдалбливаясь сильнее, глубже, не обращая никакого внимания на то, что пальцы на чужих бедрах сжались чересчур сильно, наверняка оставляя синяки. Но Старк не возражал. В таком состоянии, явно не соображая и мало ориентируясь в происходящем, он лишь отчаянно старался ухватиться руками за плечи наемника, скользя по спине, шее, до чего получалось дотянуться и отдаваясь настолько, насколько это позволяли физические возможности.       Целоваться хотелось больше, чем дышать, и желая воплотить задумку в явь Тони потянулся пальцами к затылку солдата, как в первый раз, путаясь пальцами в длинных волосах, пытаясь притянуть обратно к себе. Едва ли солдат был готов позволить подобное обращение. Бионическая ладонь с бедра легко ложится на шею миллиардера, перекрывая доступ к кислороду, заставляя Тони ухватиться за металлическое запястье. Наемник мало представлял, как отреагирует на подобный жест сам Старк. Последний же, воспринимая это, своего рода, фетишем, окончательно потерял возможность сдерживать себя, испуская финальный полустон, более похожий на хрип, и кончая без лишних прикосновений, закатывая глаза и задыхаясь от противоречивых ощущений. Наемник спускает практически сразу, следом, внутрь горячего тела и только после отпускает чужое горло.       Каждый новый вдох постепенно возвращал в реальность, прикасаться к которой не было никакого желания. Но и расслабляться в послеоргазменных объятиях друг друга не входило ни в планы миллиардера, ни в планы наемника. Оба как-то слишком суетливо одевались, приводя себя в порядок и не говоря ни слова. Обоим было понятно: этот эпизод в жизни ни черта не значит, он лишний, годящийся только на ликвидацию из памяти и не более. Очередной сомнительный повод для гордости.       Барнс напоследок смотрит на Старка. Он ни за что не сознается миллиардеру в том, что как с самого начала, так и под конец этого безобразия имел в мыслях только одну навязчивую идею — убить своего недруга, использовав уязвимость в собственных интересах. Старк молчал и сам, ни слова не говоря о том, что его изначальный план о спасении бегством пошел коту под хвост еще с самого начала, когда он перестал думать мозгами и начал действовать совершенно другим местом.       Мало оказаться в нужное время в нужном месте. Опыт доказывает, что необходимо предусмотреть все варианты, дабы не застать себя врасплох. На этот раз Тони оказался одинок в своем мнении, провожая Барнса с его неуклюжей корзинкой из подсобки, до сих пор окончательно не понимая своих мотивов, но решая так и оставить данную историю лишь для самого себя, не выставляя на общее обозрение.