А теперь, её жизнь потеряла смысл. А теперь, она шла наперекор у здравого рассудка. А теперь, она уверенно шагала по коридору морга, стараясь не наступать на отражение луны на полу. А теперь, она стала сумасшедшей.
— Лидия, ты готова? Мартин едва ли не подпрыгивает, когда хрипловатый голос Тео доносится до её ушей. Кажется, она так увлечена мыслями об Эллисон что вся реальность прекратила иметь смысл. Ничто не реально, кроме неё. Её шоколадных волос, струящихся по белоснежной подушке; её алых от природы, губ; её улыбки, которая вызывает ямочки на щеках; её смех, её манера защищать. Её имя… Э л л и с о н. — Можно я побуду здесь? — Шепчет Лидия, теребя в руках подол платья. — Я не могу. Если ничего не получится… — Я обещаю, — Тео кладёт руки на её плечи, и в этот момент кажется не таким уж и плохим психопатом, как обычно. — Если я пообещал тебе это, то я сделаю это. Ради тебя, Лидия. Он покидает её, оставляет наедине с её собственными мыслями, которые терзали разум, словно металлическими клешнями. Из неё давно вытащили душу, а это лишь остатки, жалкие остатки того, что есть в миниатюрной фигурке девушки. Она бы и рада заплакать, пустить горячую слезу…. Но, ничего этого больше нет. Она забрала всё, когда отдала всем им свой заключительный выдох.Она отдала жизнь ради своих друзей. Она отдала свою жизнь, ради Лидии. А Лидия, не может жить одной жизнью за двоих. Лидия не может быть одна, потому что это слишком холодно и страшно.
Она сидит на холодном полу, притянув к себе замёрзшие колени. Она сжимает обледеневшие ладони в кулаки. Она дрожит изнутри, но это не из-за холода. Она боится, что её надежда окажется напрасной. Она боится умереть снова. На мобильном — несколько пропущенных от Стайлза и ещё больше, от Скотта. Они должны были встретиться все вместе в библиотеке. Там, где чёрным маркером каждый старшеклассник пишет свои имена на специальной полке. Памятная доска. Эллисон должна быть там, просто потому что много сделала этому городу; должна быть там, потому что она Эллисон Арджент. Должна. Должна…. Она не заслужила смерти. — Лидия. — Она вновь пугается, когда железная дверь в помещение, со скрипом, открывается. — Ты должна это видеть. Внутри Мартин как будто обрывается тонкая нить, сдерживающая её на грани полного безумия. Она, буквально, соскакивает со своего места на полу, но дальше двигается слишком осторожно, словно в одном из своих кошмаров, где приходится передвигаться по обугленным головешкам. Взгляд рыжей сосредоточен и насторожен, поэтому она без труда замечает алую царапину на щеке парня. Её не было, она уверена. Потому что, в противном случае, она бы просто затянулась, благодаря сверхъестественным генам в его крови. — Будь осторожна! — Внезапно произносит Тео, прикрывая тяжёлую дверь за её спиной. Темно. Холодно. В воздухе противно пахнет сыростью. Лидия с трудом нащупывает выключатель где-то на стене, но лампа на потолке так и не срабатывает, поэтому приходится напрячь зрение на максимум. По ноздрям бьёт резкий запах химических реактивов, перемешанный с чем-то настолько знакомым, что волна воспоминаний уносит далеко-далеко. Нужно собраться. Нужно сосредоточиться. — Эллисон. — Осторожно произносит Мартин, делая неуверенный шаг вперёд. – Эли, я знаю, ты здесь. Я чувствую тебя. В ответ лишь тишина, но ощущение мертвого одиночества начинает рассеиваться. Она чувствует это. Лидия чувствует, тихое дыхание за своей спиной. — Ли…. Лидия?! Мартин резко разворачивается, а по щекам начинают катиться эти не прошеные слёзы. Обильные струи стекали по фарфоровым щекам, смывая чёрную тушь с ресниц. Это были слёзы счастья, слёзы освобождения, слёзы свободы. — Он сделал это. У него получилось. Тео спас тебя! Лидия бросается на воскресшую подругу, цепляется в её обнажённые плечи длинными пальцами, чувствует её холод, стремится согреть, но действует слишком осторожно. Эллисон стоит неподвижно, лишь иной раз моргает, доказывая своё живое существо. Её грудная клетка вздымается, а длинные ресницы дрожат, когда она прикрывается веки. Лидия почти забыла, насколько длинная каждая её реснички. Она забыла, как они щекотят щеки во время прикосновения. Забыла, каково это — целовать эти дрожащие губы. Но, она не забыла этот вкус. Приторно-персиковый и такой одурманивающий, что голова начинала дико кружиться… Она хотела вновь восстановить в памяти их первый поцелуй. Она хотела подставить свои губы под её. Она хотела позволить себе утонуть в её шоколадных волосах, потому что клубника в шоколаде один из любимых десертов.