Песня о любви в стиле Галлавич

Светало. На улицах никого не было, что и понятно. Вряд ли в такой ранний час кто-то захочет выходить из дома. Йен, как можно тише, пробрался в дом Милковичей. Дом, который он считал своим, одно время. Микки еще спал, укутавшись в одеяло и тихонько посапывая, думал Йен. Галлагер принял решение вернуться домой после отъезда с Моникой. Чем он вообще думал оставаясь с ней? Этот вопрос мучил его уже долгое время. Она проповедовала о любви и счастье, но велела избегать Микки. Пустая трата времени. Единственное, что он узнал это то, что он заслуживает любви и счастья. И это все было в Микки. Он заслуживал его. Йен незаметно прокрался в комнату Милковича, наблюдая за спящим брюнетом. Он был так красив, особенно в свете восходящего солнца. Он выглядел таким юным и невинным. Иногда было трудно вспомнить, что они еще подростки. Но даже во сне Йен видел тревогу, написанную на лице парня. Беспокойство за него, Йена, который снова оставил его одного. Галлагер чувствовал себя виноватым, понимая, что это он заставил Микки волноваться. Йен медленно разделся до боксеров и скользнул в теплую постель, ложась рядом с Милковичем. Брюнет спал, тихо сопя, развернутый спиной к парню. Галлагер обвил руками талию Микка и притянул его ближе к себе, утыкаясь носом в шею. Парень был таким теплым и родным, Йен чувствовал себя лучше рядом с ним. Микки проснулся от удара в спину и повернулся, оказываясь лицом к лицу с голубоглазым. - Йен, какого черта? Где тебя носило? Галлагер прервал его, впиваясь губами в родные и любимые, кусая и оттягивая нижнюю губу Микки. Поцелуй превратился в борьбу за доминирование, языки сплетались, исследовали чужие зубы, гладили неба. Оба парня пытались высказать все, что испытывали, все о чем переживали. Гнев. Сожаление. Беспокойство. Любовь. Печаль. Йен продолжал посасывать и кусать губы Милковича, пока знакомый металлический привкус не заполнил рот. Тот, что он знал. Тот, что он так любил. Его кровь. Кровь Микки. Их кровь. Это день ото дня напоминало ему, что он все еще жив. Брюнет постанывал в ответ, пока Галлагер продолжал жадно целовать его, и дрожать от прикосновений теплых рук. "Раздвинь ноги для меня." прошептал Йен перед тем, как забраться сверху. Крышу срывало от желания., прикосновений и страстного взгляда парня напротив. Сил терпеть больше не было и он откинул одеяло в сторону. Микки медленно развел ноги и с желанием в глазах наблюдал, как Галлагер стягивает с него боксеры. Зеленые глаза встретились с голубыми. Между ними будто возникла аура безумной страсти с долей любви и тоски по родному человеку. Милкович стянул с голубоглазого футболку и приподнял бедра, позволяя Йену снять с него мешающийся элемент одежды. Внизу живота приятно тянуло и Микки глубоко вдохнул, наблюдая, как Йен медленно целует каждый кубик его пресса. Он не мог связать между собой ни одну мысль, мозг капитулировал перед одним единственным человеком. В голове, как на повторе крутилось: "Йен. Йен. Йен. Йен. Йен." Его Йен. Он был здесь, целый и невредимый. Микки хотелось плакать, настолько его переполняли эмоции. Мысли возвращались к армейским трюкам и вынужденным бракам. Они столько всего пережили. Неужели они не заслуживают счастья? Галлагер отвлек его от мыслей, поцеловав головку члена Микки, наслаждаясь тем, как его тело реагирует на прикосновения. Йен слизнул капельку смазки, заставив Милковича глухо простонать в ответ. Продолжая покрывать поцелуями жаркую плоть, опускаясь вниз и снова поднимаясь, обхватывая языком головку. - Господи, Йен, пожалуйста. - застонал Мик, извиваясь под ним. Галлагер улыбнулся и руками раздвинул колени брюнета еще шире, еще непристойнее. Мик задохнулся от такой внезапной грубости, но лишь прикрыл глаза. Йен опустил голову и облизал влажную полосу между ягодицами Милковича. "Я скучал по тебе, Мик." прошептал голубоглазый прежде чем просунуть язык в тугое отверстие, заставив парня сжаться. - Блять, Йен, - пробормотал Микки, ноги дрожали, а сердце билось как бешеное. - Прости, детка, - ответил Галлагер, поцеловав внутреннюю часть бедра, а затем возвращаясь к сжатой дырочке, облизывая ее долго и усердно. Йен сплюнул густую слюну на тугой вход, весь подбородок был мокрый и грязный, но ему это нравилось. Им это нравилось. Парень застонал, оценив вкус брюнета, заставляя ноги того, трястись еще сильнее. Йен трахал его языком, медленно, но достаточно для того, чтобы Милкович стонал в голос. - Боже, Йен, мне так блядски хорошо, - выдохнул Микки, когда язык голубоглазого снова проникнул в него. Его голос прозвучал неловко, даже для Милковича. Но то, что он возбуждался от тех пошлых звуков, которые Йен издавал, когда облизывал его, было более неловко. Он был так рад, что Галлагер не мог видеть его лица и эмоций. Руки Йена твердо держали раздвинутые ноги Микки, а язык продолжал жадно облизывать горячую плоть брюнета. Собственная эрекция уже давно упиралась в джинсы, болезненно давя. Ему нужно быть внутри Микки. Микки почти зарыдал, когда Йен остановился. Он наблюдал, как рыжий отпустил его ноги и поднялся вверх, прижимаясь всем телом. - Смазка? - спросил Йен, вытирая рот тыльной стороной ладони. Мозг отключился, когда Микки остановил свой взгляд на губах Галлагера, чего быть не должно. Он только кивнул в сторону комода, а голова заполнилась пошлыми картинами. Голубоглазый быстро стянул штаны вместе с боксерами и выдавил смазку на пальцы. Нетерпеливо подготавливая Микки для себя. Из всего, что было в его жизни, именно Микки вернул его к реальности. Ни Моника. Ни все врачи, которые пытались что-то с ним сделать. Никто из братьев и сестер. Нет. Всего лишь Микки. "Микки. Микки. Микки. Микки. Микки. Его Микки." Милкович заставлял его чувствовать себя в безопасности. Он заставлял его чувствовать себя нужным. Он заставлял его бороться с воздухом, который словно хотел его задушить. Йен приставил свой член к разработанному отверстию и оба парня рвано вздохнули, когда он медленно толкнулся внутрь, сжимаемый горячими стенками. - Господи, ты так хорош, Мик,- простонал Йен входя и выходя в податливое тело любовника. - Чертовски хорош, - Галлагер наклонился и поцеловал Микки в лоб. А брюнет практически растаял от нежности, которая волнами растекалась по его телу. Милкович обвил руками плечи голубоглазого и притянул ближе, оставляя красные полосы на спине, помечая его. Нуждаясь в том, чтобы почувствовать его в себе всего, до упора. Чтобы высказать ему все претензии, которые накопились в нем. Он задыхался от горящих засосов на шее, который оставлял Галлагер, от того, что Йен с каждым толчком задевал тот приятно тянущий комок нервов. Он чувствовал Йена так глубоко и его сердце стучало как бешеное. Тело трясло, когда парень касался простаты, доставляя незабываемые ощущения. Темп был бешеный. Они смотрели друг другу в глаза, будто мысленно рассказывая о всех переживаниях, которые были у каждого на душе. Йен наклонился, чтобы вовлечь брюнета в глубокий поцелуй, зная, что он не будет длиться долго. Микки стонал и тихо поскуливал под ним. Звуки их любви ударяли по ушам, словно его любимая песня. - Ты скоро, детка? - спросил Галлагер отрываясь от губ Микки и спускаясь ниже, покрывая скулы и шею влажными поцелуями, одновременно с толчками. - Дааа, - простонал Милкович, выгибаясь навстречу движениям. Йен стонал в ответ, почувствовав, как горячие стенки сжимают его член. Он кончил глубоко внутри Микки, выходя из него. Он лег рядом, переводя сбившееся дыхание. Микки повернулся на бок и оказался в теплых объятиях. Никого из них не волновало, что оба были в сперме. Сейчас главное было то, что они вместе. - Ты собираешься рассказать мне, где ты был - спросил Микки, заглядывая парню в глаза. Йен закрыл глаза и тяжело вздохнул. - Я был с Моникой. -Ты в порядке? - Микки нахмурился и прикусил губу. Беспокойство снова вернулось, надоедливым червячком грызя его изнутри. - Она помогла мне понять некоторые вещи. Слушай, ты собираешься быть со мной, когда я не буду принимать таблетки? Потому что это будет нелегко. Милкович слушал молча. Видимо, Моника заполнила голову Йена сомнениями. Им столько пришлось пережить, но Йен все еще не видел, как Микки его любит. - Йен, я люблю тебя. И буду любить несмотря ни на что. Ничего никогда не было легко для нас и, вероятно, не будет. Мы два гея. которые живут в южной части. Но я все таки здесь. И хочу заботиться о тебе. - Заботиться обо мне? - переспросил Галлагер, сидя в постели. Мик сел и обхватил лицо рыжего ладонями, заставив смотреть на себя: - Да, блять, заботиться. Вот что ты делаешь, когда любишь кого-то. Ты бережешь их в болезни и здравии. Йен фыркнул со слезами на глазах: - Так что, ты собираешься жениться на мне прямо сейчас? И мы пойдем в здание суда, как пара королев? - Может быть. Останься, блять и выясни, - прошептал Микки, улыбаясь. Йен не мог противостоять этой улыбке. Никогда. И вот сейчас он улыбается в ответ своему парню, а в груде что-то мешает дышать. Может счастье наконец-то будет и у него? - Я тоже тебя люблю, ты знаешь? - спросил Галлагер. - Я знаю, - спокойно ответил Милкович. - Я планирую остаться так долго, как ты захочешь. Но я хочу кольцо, если то, что было сказано ранее, являлось предложением. Микки засмеялся и притянул парня ближе: - Я подарю тебе кольцо, как только ты поможешь мне отмыть твою сперму с моей задницы. Йен засмеялся и последовал за своим парнем в душ. Вещи определенно налаживались. А по телу разливалось приятное тепло. У них все должно быть хорошо. Ведь они любят друг друга и другого не надо.